Неточные совпадения
Это был один из тех характеров, которые могли возникнуть только в тяжелый XV век на полукочующем углу Европы, когда вся южная первобытная Россия,
оставленная своими князьями, была опустошена, выжжена дотла неукротимыми набегами монгольских хищников; когда, лишившись
дома и кровли, стал здесь отважен человек; когда на пожарищах, в виду грозных соседей и вечной опасности, селился он и привыкал глядеть им прямо в очи, разучившись знать, существует ли какая боязнь на свете; когда бранным пламенем объялся древле мирный славянский дух и завелось козачество — широкая, разгульная замашка русской природы, — и когда все поречья, перевозы, прибрежные пологие и удобные места усеялись козаками, которым и счету никто не ведал, и смелые товарищи их были вправе отвечать султану, пожелавшему знать о числе их: «Кто их знает! у нас их раскидано по всему степу: что байрак, то козак» (что маленький пригорок, там уж и козак).
Я приехал в Казань, опустошенную и погорелую. По улицам, наместо
домов, лежали груды углей и торчали закоптелые стены без крыш и окон. Таков был след,
оставленный Пугачевым! Меня привезли в крепость, уцелевшую посереди сгоревшего города. Гусары сдали меня караульному офицеру. Он велел кликнуть кузнеца. Надели мне на ноги цепь и заковали ее наглухо. Потом отвели меня в тюрьму и оставили одного в тесной и темной конурке, с одними голыми стенами и с окошечком, загороженным железною решеткою.
— Слушаю-с, — со вздохом отвечал Тимофеич. Выйдя из
дома, он обеими руками нахлобучил себе картуз на голову, взобрался на убогие беговые дрожки,
оставленные им у ворот, и поплелся рысцой, только не в направлении города.
Оно все состояло из небольшой земли, лежащей вплоть у города, от которого отделялось полем и слободой близ Волги, из пятидесяти душ крестьян, да из двух
домов — одного каменного,
оставленного и запущенного, и другого деревянного домика, выстроенного его отцом, и в этом-то домике и жила Татьяна Марковна с двумя, тоже двоюродными, внучками-сиротами, девочками по седьмому и шестому году,
оставленными ей двоюродной племянницей, которую она любила, как дочь.
Мальчик еще при жизни отца находился под руководством Бахарева и жил в его
доме; после смерти Александра Привалова Бахарев сделался опекуном его сына и с своей стороны употребил все усилия, чтобы дать всеми
оставленному сироте приличное воспитание.
Глядя на какой-нибудь невзрачный, старинной архитектуры
дом в узком, темном переулке, трудно представить себе, сколько в продолжение ста лет сошло по стоптанным каменным ступенькам его лестницы молодых парней с котомкой за плечами, с всевозможными сувенирами из волос и сорванных цветов в котомке, благословляемых на путь слезами матери и сестер… и пошли в мир,
оставленные на одни свои силы, и сделались известными мужами науки, знаменитыми докторами, натуралистами, литераторами.
Иван воспитывался не
дома, а у богатой старой тетки, княжны Кубенской: она назначила его своим наследником (без этого отец бы его не отпустил); одевала его, как куклу, нанимала ему всякого рода учителей, приставила к нему гувернера, француза, бывшего аббата, ученика Жан-Жака Руссо, некоего m-r Courtin de Vaucelles, ловкого и тонкого проныру, самую, как она выражалась, fine fleur [Самый цвет (фр.).] эмиграции, — и кончила тем, что чуть не семидесяти лет вышла замуж за этого финь-флёра: перевела на его имя все свое состояние и вскоре потом, разрумяненная, раздушенная амброй a la Richelieu, [На манер Ришелье (фр.).] окруженная арапчонками, тонконогими собачками и крикливыми попугаями, умерла на шелковом кривом диванчике времен Людовика XV, с эмалевой табакеркой работы Петито в руках, — и умерла,
оставленная мужем: вкрадчивый господин Куртен предпочел удалиться в Париж с ее деньгами.
Оказалось, что Онички нет
дома. У маркизы сделалась лихорадка; феи уложили ее в постель, укутали и сели по сторонам кровати; Лиза поехала домой, Арапов пошел ночевать к Бычкову, а Персиянцева упросил слетать завтра утром в Лефортово и привезти ему, Арапову,
оставленные им на столе корректуры.
Там его, у самых входных дверей, встретил проворно выбежавший из комнат
оставленный при
доме, в виде дворника, старый лакей Еспера Иваныча, Силантий.
Поэтому я могу только догадываться, что зимою немецкий курорт превращается в сказочную долину, по которой разбросаны посещаемые привидениями
дома и в которой не видно никаких признаков человеческой деятельности, кроме прилежной вывозки нечистот,
оставленных щедрыми летними посетителями.
Гнев и ожесточение Флегонта Михайлыча были совершенно законны: по уездным нравам, вымарать дегтем ворота в
доме, где живет молодая женщина или молодая девушка, значит публично ее опозорить, и к этому средству обыкновенно прибегают между мещанами, а пожалуй, и купечеством
оставленные любовники.
Начатое и
оставленное здесь вышиванье, кипсеки, гравюры на стенах, тщательно выхоженные растения у окон, и нигде нет пыли, и еще какое-то особое настроение семейственности, нечто такое, чего не бывает в непорядочных
домах и что всегда оценивается хозяйками, — неужели в этой обстановке могло совершиться какое-то обольщение ее скромного мальчика заботливыми молодыми хозяйками этой гостиной?
Всеволожский,
оставленный городским войском, заперся в своем
доме с двенадцатью дворянами и решился защищаться.
— В молодости он обещал быть ученым, готовился быть
оставленным при университете; но, на беду великую, в одном барском
доме, где давал уроки, он встретил дочь — девушку смазливую и неглупую…
На каждой из вещей, которые Елена увидала у него в номере, начиная с нового большого чемодана до толстого клетчатого пледа, лежавшего на диване, ей кинулся в глаза отпечаток европейского изящества и прочности, и она при этом невольно вспомнила сейчас только
оставленный ею богатый
дом русского вельможи, представлявший огромные комнаты, нелепое убранство в них и грязь на всем.
Но вышло так, что они и никаких затруднений не встретили; они просто, пользуясь общей сумятицей в
доме, свободно вошли и свободно прошли длинный ряд пустых покоев и предстали здесь привидениями в ту самую минуту, когда губернатор и Байцуров отворили дверь
оставленного без всякой защиты крыльца плодомасовского
дома.
С ранней молодости ее держали в черном теле: работала она за двоих, а ласки никакой никогда не видала; одевали ее плохо; жалованье она получала самое маленькое; родни у ней все равно что не было: один какой-то старый ключник, [Ключник — слуга, ведавший в барском
доме съестными припасами, кладовой и погребом.]
оставленный за негодностью в деревне, доводился ей дядей да другие дядья у ней в мужиках состояли, вот и все.
Оставшееся после него состояние выразилось в крупной сумме девятисот тысяч, кроме описанного нами
дома на Сивцевом Вражке, купленного им на имя жены, и родовых имений в Рязанской губернии. По
оставленному им завещанию, капитал делился на три части: триста тысяч получила жена, триста тысяч сын по достижении сорокалетнего возраста, и триста тысяч дочь по выходе замуж с согласия матери; имения отходили также к сыну, но он тоже делался их полноправным собственником лишь по достижении им сорокалетнего возраста.
Те мимолетные связи, для которых месяц-два составляют уже тяжелую, скучную вечность с этими «артистками любви», наполняли жизнь графа Белавина, и он несколько отрезвел только тогда, когда от сравнительно большого состояния,
оставленного ему родителями, остались два-три десятка тысяч и заложенный в кредитном обществе и в частных руках
дом на Литейной.
Гладких, Марья Петровна, Таня с Егором Никифоровым уехали из К. в высокий
дом, откуда, впрочем, первый еженедельно ездил узнавать о положении больного,
оставленного на попечении его товарищей, посвященных, тоже, конечно, в общих чертах, в грустный романический эпизод, приключившийся с их любимым товарищем.
Но из них тоже никого не было
дома: все они побросали
дома и ключи от скарбниц и от житниц на волю епископа, а сами извещали
оставленными записками, что отбывали к портам, кто в Каноп, кто в Саис, кто в Мендес, кто в Пелузу, куда всех раньше устремилась прихожанка.
Солдаты-кавалеристы, входя в
оставленный со всем добром купеческий
дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, всё-таки шли рядом занимать другой
дом, который им казался лучше.
Многие
дома совсем были заперты, в других оставались только больные да слуги,
оставленные для присмотра.