Неточные совпадения
У него было круглое лицо в седой, коротко подстриженной щетине, на верхней губе щетина — длиннее, чем на подбородке и щеках, губы толстые и такие же толстые уши, оттопыренные теплым картузом. Под густыми бровями — мутновато-серые глаза. Он внимательно заглянул в лицо Самгина,
осмотрел рябого, его жену, вынул из кармана толстого пальто сверток
бумаги, развернул, ощупал, нахмурясь, пальцами бутерброд и сказал...
Войдя в его маленькие две комнатки, Наталья Ивановна внимательно
осмотрела их. На всем она увидала знакомую ей чистоту и аккуратность и поразившую ее совершенно новую для него скромность обстановки. На письменном столе она увидала знакомое ей пресс-папье с бронзовой собачкой; тоже знакомо аккуратно разложенные портфели и
бумаги, и письменные принадлежности, и томы уложения о наказаниях, и английскую книгу Генри Джорджа и французскую — Тарда с вложенным в нее знакомым ей кривым большим ножом слоновой кости.
Новый смотритель, два помощника его, доктор, фельдшер, конвойный офицер и писарь сидели у выставленного на дворе в тени стены стола с
бумагами и канцелярскими принадлежностями и по одному перекликали,
осматривали, опрашивали и записывали подходящих к ним друг зa другом арестантов.
Права их, по его словам, состояли в том, что они могут спрашивать подсудимых через председателя, могут иметь карандаш и
бумагу и могут
осматривать вещественные доказательства. Обязанность состояла в том, чтобы они судили не ложно, а справедливо. Ответственность же их состояла в том, что в случае несоблюдения тайны совещаний и установления сношений с посторонними они подвергались наказанию.
Он не пошел за ней, а прямо в кабинет; холодно, медленно
осмотрел стол, место подле стола; да, уж он несколько дней ждал чего-нибудь подобного, разговора или письма, ну, вот оно, письмо, без адреса, но ее печать; ну, конечно, ведь она или искала его, чтоб уничтожить, или только что бросила, нет, искала:
бумаги в беспорядке, но где ж ей било найти его, когда она, еще бросая его, была в такой судорожной тревоге, что оно, порывисто брошенное, как уголь, жегший руку, проскользнуло через весь стол и упало на окно за столом.
Он сказал мне, что по приказанию военного генерал-губернатора, которое было у него в руках, он должен
осмотреть мои
бумаги. Принесли свечи. Полицмейстер взял мои ключи; квартальный и его поручик стали рыться в книгах, в белье. Полицмейстер занялся
бумагами; ему все казалось подозрительным, он все откладывал и вдруг, обращаясь ко мне, сказал...
В таких безрезультатных решениях проходит все утро. Наконец присутственные часы истекают:
бумаги и журналы подписаны и сданы; дело Прохорова разрешается само собою, то есть измором. Но даже в этот вожделенный момент, когда вся природа свидетельствует о наступлении адмиральского часа, чело его не разглаживается. В бывалое время он зашел бы перед обедом на пожарный двор;
осмотрел бы рукава, ящики, насосы; при своих глазах велел бы всё зачинить и заклепать. Теперь он думает: «Пускай все это сделает закон».
Ну, не беспокойтесь тогда. В другой раз как-нибудь посмотрим. Ну, вот что, товарищ модельщица. Передайте заведующей, что была комиссия из Наркомпроса,
осмотрела все, нашла мастерскую в образцовом порядке. Мы им
бумагу пришлем официальную.
Или, зайдя в эстампный магазин, он долго и внимательно
осматривал картины, бронзу, делал разные замечания и вдруг покупал какую-нибудь лубочную рамочку или коробку дрянной
бумаги.
— Вы не плачьте, голубчик, не бойтесь… Доктор — славный человек, он вас
осмотрит и выдаст
бумагу такую… только и всего! Я вас привезу сюда… Ну, милая, не плачьте же…
Он начал первоначально смотреть по окнам, а потом, будто не сыскав того, что было ему нужно, прошел в спальню вдовы, примыкавшую к гостиной, где
осмотрел тоже всю комнату, потом сел, наконец, к маленькому столику, вынул из кармана клочок
бумаги и написал что-то карандашом. Оставив эту записочку на столе, он вышел.
Достав фонарь, я пошел
осмотреть избу кругом — никаких следов, только один лес глухо шумел под напором ветра да где-то дико вскрикивал филин; вернувшись в комнату, я нашел Александру Васильевну в передней избе, она стояла у письменного стола и, обернувшись ко мне, указала рукой на листик почтовой
бумаги, на котором было начато письмо.
Каркунов (
осмотрел все двери). Ну, кум, вот уж теперь ты мне помоги, в ножки поклонюсь! Возьми бумажку-то! (Подает
бумагу, писанную Константином.) Захерь, всю захерь! Да напиши ты мне все завещание снова! При племяннике я правды-то говорить не хотел.
Воспаленные, широко раскрытые глаза (он не спал десять суток) горели неподвижным горячим блеском; нервная судорога подергивала край нижней губы; спутанные курчавые волосы падали гривой на лоб; он быстрыми тяжелыми шагами ходил из угла в угол конторы, пытливо
осматривая старые шкапы с
бумагами и клеенчатые стулья и изредка взглядывая на своих спутников.
Приподнялась, села на постели и закачалась, обняв колена руками, думая о чем-то. Юноша печально
осматривал комнату — всё в ней было знакомо и всё не нравилось ему: стены, оклеенные розовыми обоями, белый глянцевый потолок, с трещинами по
бумаге, стол с зеркалом, умывальник, старый пузатый комод, самодовольно выпятившийся против кровати, и ошарпанная, закоптевшая печь в углу. Сумрак этой комнаты всегда — днем и ночью — был одинаково душен.
К двенадцати часам Толпенников сложил
бумаги в портфель, зная дело так, как не знал его никогда патрон, не понимая своих сомнений и колебаний. Невинность г-жи фои-Брезе была очевидна, и приговор мирового судьи был ошибкой, легко понятной, так как и сам Толпенников вначале ошибался. Довольный собой, довольный делом и патроном, он еще раз
осмотрел фрак, сверху и с подкладки, и нервно потянулся при мысли, что завтра наденет его и будет защищать. Достав из стола почтовой
бумаги, Толпенников начал писать отцу...
Затем сел к конторке и в последний раз
осмотрел вороха
бумаг, дернул щекой и, решительно кося глазами, приступил к работе.
Висленев ушел, а Горданов запер за ним двери на ключ, достал из дорожной шкатулки два револьвера,
осмотрел их заряды, обтер замшей курки и положил один пистолет на комод возле изголовья кровати, другой — в ящик письменного стола. Затем он взял листок
бумаги и написал большое письмо в Петербург, а потом на другом клочке
бумаги начертил...
Мариорица вынула из груди
бумаги и, подавая их, рассказала искусно, с жаром, что велено ей было сказать. Дрожащими руками приняты
бумаги; приказано
осмотреть, не стоит ли кто у дверей, и, когда это было исполнено, государыня начала про себя чтение.