По классическому и вечному
определению веры, одинаково ценному и в религиозном, и в научном отношении, вера есть обличение вещей невидимых.
Вера эта, по определению верующих же, есть признание существующим того, что кажется (это сказано у Павла и повторяется во всех богословиях и катехизисах как лучшее
определение веры). И вот это-то признание существующим того, что кажется, и привело людей к такому странному утверждению того, что учение Христа хорошо для людей, но не годится для людей.
Тайна и есть трансцендентное, она может приоткрываться лишь в меру вхождения трансцендентного в имманентное, актом самообнаружения, откровения трансцендентного [В этом смысле дается
определение веры у св. Максима Исповедника (Diversa capita ad theologiam et oeconomiam spectantia, centena II, 12–13, Migne, patr. curs. compl., ser. gr.
Неточные совпадения
Вера есть установление отношения человека к богу, к миру и вытекающее из этого отношения
определение своего назначения. Какова же должна быть жизнь человека, если это отношение и вытекающее из него
определение назначения ложны?
Поэтому-то философия не исходит из догматов
веры, но приходит к ним как подразумеваемым и необходимым основам философствования [Ср.
определение взаимоотношения между
верой и «наукой» (под которой он разумеет, в первую очередь, философию) у Шеллинга: «
Вера не должна быть представляема как необоснованное знание; наоборот, следует сказать, что она есть самая обоснованная, ибо она одна имеет то, в чем побеждено всякое сомнение, нечто столь абсолютно позитивное, что отрезывается всякий дальнейший переход к другому.
Поскольку содержанию
веры свойственно качество объективности, постольку оно получает и атрибут универсальности и всечеловечности — кафоличности [«Кафолический, — по
определению П. А. Флоренского, — есть всеединый» (Флоренский П. А. Понятие церкви в Священном Писании
Богословские труды.
Вера есть акт свободы, безумия, любви и отваги [По
определению Николая Кузанского, «credere est cum ascensione cogitate», «posse credere est maxima animae virtus.
Вера же, по
определению апостола Павла, есть «уверенность в невидимом как видимом, ожидаемом и уповаемом как настоящем».
Однако рассудочная невозможность и противоречивость не есть гарантия реальной невозможности (
вера в это была подорвана еще греческой философией: Платоном, Зеноном, — а в новое время Гегелем, который в своей «Логике», как бы ни были велики ее заблуждения, навсегда показал невозможность остановиться на любом из рассудочных
определений и проявил при этом даже своеобразный пафос противоречий: der Wiederspruch ist Fortleitende!
Вера, по этому
определению, есть то, что содействует делам, а дела — то, что совершает
веру, т. е. то, что делает
веру верою.
То самое точное
определение закона любви, не допускающее никакого исключения, которое высказано было Христом 1900 лет тому назад, в наше время уже не вследствие следования Христу, а непосредственно сознается уже наиболее нравственно чуткими людьми всех
вер.