Неточные совпадения
Черная бархатка медальона особенно нежно
окружила шею.
Правда, что тон ее был такой же, как и тон Сафо; так же, как и за Сафо, за ней ходили, как пришитые, и пожирали ее глазами два поклонника, один молодой, другой старик; но в ней было что-то такое, что было выше того, что ее
окружало, — в ней был блеск настоящей воды бриллианта среди стекол.
Левин услыхал, что Снеткова просят баллотироваться, и увидал, что толпа дворян
окружала губернского предводителя, который говорил что-то.
Толпа народа, в особенности женщин,
окружала освещенную для свадьбы церковь. Те, которые не успели проникнуть в средину, толпились около окон, толкаясь, споря и заглядывая сквозь решетки.
Они с счастливыми лицами
окружили Левина, споря между собой и предлагая свои услуги.
«Эта холодность — притворство чувства, — говорила она себе. — Им нужно только оскорбить меня и измучать ребенка, а я стану покоряться им! Ни за что! Она хуже меня. Я не лгу по крайней мере». И тут же она решила, что завтра же, в самый день рожденья Сережи, она поедет прямо в дом мужа, подкупит людей, будет обманывать, но во что бы ни стало увидит сына и разрушит этот безобразный обман, которым они
окружили несчастного ребенка.
Сам я больше неспособен безумствовать под влиянием страсти; честолюбие у меня подавлено обстоятельствами, но оно проявилось в другом виде, ибо честолюбие есть не что иное, как жажда власти, а первое мое удовольствие — подчинять моей воле все, что меня
окружает; возбуждать к себе чувство любви, преданности и страха — не есть ли первый признак и величайшее торжество власти?
— Я не хотел с вами знакомиться, — продолжал я, — потому что вас
окружает слишком густая толпа поклонников, и я боялся в ней исчезнуть совершенно.
Чичиков хотел было лезть в карман, но почувствовал, <что> поясницу его приятно
окружает чья-то весьма деликатная рука, и уши его услышали...
Высокий земляной вал
окружал город; где вал был ниже, там высовывалась каменная стена или дом, служивший батареей, или, наконец, дубовый частокол.
Но не выехали они еще из лесу, а уж неприятельская сила
окружила со всех сторон лес, и меж деревьями везде показались всадники с саблями и копьями.
Он хотел было узнать от дворни, которая толпою, в богатом убранстве, стояла за воротами,
окружив игравшего молодого бандуриста.
— Да ведь меня же схватили и
окружили было совсем ляхи? Мне ж не было никакой возможности выбиться из толпы?
Карандышев (отходя от Кнурова к Вожеватову). Я желаю, чтоб Ларису Дмитриевну
окружали только избранные люди.
Не зная пароля, я хотел молча проехать мимо их; но они меня тотчас
окружили, и один из них схватил лошадь мою за узду.
Пугачева
окружили главные из его сообщников.
Он остановился; его
окружили, и, как видно, по его повелению, четыре человека отделились и во весь опор подскакали под самую крепость.
На другой день в назначенное время я стоял уже за скирдами, ожидая моего противника. Вскоре и он явился. «Нас могут застать, — сказал он мне, — надобно поспешить». Мы сняли мундиры, остались в одних камзолах и обнажили шпаги. В эту минуту из-за скирда вдруг появился Иван Игнатьич и человек пять инвалидов. Он потребовал нас к коменданту. Мы повиновались с досадою; солдаты нас
окружили, и мы отправились в крепость вслед за Иваном Игнатьичем, который вел нас в торжестве, шагая с удивительной важностию.
Железная ограда ее
окружает; две молодые елки посажены по обоим ее концам: Евгений Базаров похоронен в этой могиле.
В свежем шелковом платье, с широкою бархатною наколкой на волосах, с золотою цепочкой на шее, она сидела почтительно-неподвижно, почтительно к самой себе, ко всему, что ее
окружало, и так улыбалась, как будто хотела сказать: «Вы меня извините, я не виновата».
Я осмотрелся, и в самом деле все эти люди действительно
окружали человека с стекловидными пуговицами, и все мальчишки на своих свистульках пищали про его славу.
Я посмотрел вокруг себя и, к крайнему моему удивлению, увидел, что мы с пузатым купцом стоим, действительно, только вдвоем, а вокруг нас ровно никого нет. Бабушки тоже не было, да я о ней и забыл, а вся ярмарка отвалила в сторону и
окружила какого-то длинного, сухого человека, у которого поверх полушубка был надет длинный полосатый жилет, а на нем нашиты стекловидные пуговицы, от которых, когда он поворачивался из стороны в сторону, исходило слабое, тусклое блистание.
Его
окружали люди, в большинстве одетые прилично, сзади его на каменном выступе ограды стояла толстенькая синеглазая дама в белой шапочке, из-под каракуля шапочки на розовый лоб выбивались черные кудри, рядом с Климом Ивановичем стоял высокий чернобровый старик в серой куртке, обшитой зеленым шнурком, в шляпе странной формы пирогом, с курчавой сероватой бородой. Протискался высокий человек в котиковой шапке, круглолицый, румяный, с веселыми усиками золотого цвета, и шипящими словами сказал даме...
Варвару тесно
окружили ряженые; обмахивая лицо веером из листьев сабельника, она отвечала на шутки их как-то слишком громко, разглядывала пристально, беспокойно.
Человек пять, тесно
окружив Лютова, слушали его, смотрели, как он размахивает дорогой шапкой, и кто-то из них сказал...
Посреди стола и поперек его, на блюде, в пене сметаны и тертого хрена лежал, весело улыбаясь, поросенок, с трех сторон его
окружали золотисто поджаренный гусь, индейка и солидный окорок ветчины.
Самгин догадался, что пред ним человек, который любит пошутить, шутит он, конечно, грубо, даже — зло и вот сейчас скажет или сделает что-нибудь нехорошее. Догадка подтверждалась тем, что грузчики, торопливо
окружая запевалу, ожидающе, с улыбками заглядывали в его усатое лицо, а он, видимо, придумывая что-то, мял папиросу губами, шаркал по земле мохнатым лаптем и пылил на ботинки Самгина. Но тяжело подошел чернобородый, лысый и сказал строгим басом...
Самгин подошел к окну, выглянул: десяток солдат, плотно
окружив фонарный столб, слушали, как поет, подыгрывая на балалайке, курчавый, смуглый, точно цыган, юноша в рубахе защитного цвета, в начищенных сапогах, тоненький, аккуратный.
Монумент
окружали связанные цепями пушки, воткнутые в землю, как тумбы, и невысокие, однообразно подстриженные деревья, похожие на букеты белых цветов.
— Лечат? Кого? — заговорил он громко, как в столовой дяди Хрисанфа, и уже в две-три минуты его
окружило человек шесть темных людей. Они стояли молча и механически однообразно повертывали головы то туда, где огненные вихри заставляли трактиры подпрыгивать и падать, появляться и исчезать, то глядя в рот Маракуева.
— Хор! Хор! — кричал рыженький клоун, вскочив на стул, размахивая руками, его тотчас
окружило десятка два людей, все подняли головы.
Затем, при помощи прочитанной еще в отрочестве по настоянию отца «Истории крестьянских войн в Германии» и «Политических движений русского народа», воображение создало мрачную картину: лунной ночью, по извилистым дорогам, среди полей, катятся от деревни к деревне густые, темные толпы,
окружают усадьбы помещиков, трутся о них; вспыхивают огромные костры огня, а люди кричат, свистят, воют, черной массой катятся дальше, все возрастая, как бы поднимаясь из земли; впереди их мчатся табуны испуганных лошадей, сзади умножаются холмы огня, над ними — тучи дыма, неба — не видно, а земля — пустеет, верхний слой ее как бы скатывается ковром, образуя все новые, живые, черные валы.
Самгин торопился уйти, показалось, что Диомидов присматривается к нему, узнает его. Но уйти не удавалось. Фроленкова
окружали крупные бородатые люди, а Диомидов, помахивая какими-то бумажками, зажатыми в левой руке, протягивал ему правую и бормотал...
Количество людей во фраках возрастало, уже десятка полтора кричало,
окружая стол, — старик, раскинув руки над столом, двигал ими в воздухе, точно плавая, и кричал, подняв вверх багровое лицо...
Самгин понимал, что сейчас разыграется что-то безобразное, но все же приятно было видеть Лютова в судорогах страха, а Лютов был так испуган, что его косые беспокойные глаза выкатились, брови неестественно расползлись к вискам. Он пытался сказать что-то людям, которые тесно
окружили гроб, но только махал на них руками. Наблюдать за Лютовым не было времени, — вокруг гроба уже началось нечто жуткое, отчего у Самгина по спине поползла холодная дрожь.
Люди уже вставали с земли, толкая друг друга, встряхиваясь, двор наполнился шорохом, глухою воркотней. Варвара, Кумов и еще какие-то трое прилично одетых людей
окружили полицейского, он говорил властно и солидно...
Чувствуя себя, как во сне, Самгин смотрел вдаль, где, среди голубоватых холмов снега, видны были черные бугорки изб, горел костер, освещая белую стену церкви, красные пятна окон и раскачивая золотую луковицу колокольни. На перроне станции толпилось десятка два пассажиров,
окружая троих солдат с винтовками, тихонько спрашивая их...
Он мотнул головой и пошел прочь, в сторону, а Самгин, напомнив себе: «Слабоумный», — воротился назад к дому, чувствуя в этой встрече что-то нереальное и снова подумав, что Марину
окружают странные люди. Внизу, у конторы, его встретили вчерашние мужики, но и лысый и мужик с чугунными ногами были одеты в добротные пиджаки, оба — в сапогах.
Молодая женщина в пенсне перевязывала ему платком ладонь левой руки, правою он растирал опухоль на лбу, его
окружало человек шесть таких же измятых, вывалянных в снегу.
Самгин видел, что в темноте по мостовой медленно двигаются два чудовища кубической формы, их
окружало разорванное кольцо вооруженных людей, колебались штыки, прокалывая, распарывая тьму.
В ту же минуту из ресторана вышел Стратонов, за ним — группа солидных людей
окружила, столкнула Самгина с панели, он подчинился ее благодушному насилию и пошел, решив свернуть в одну из боковых улиц. Но из-за углов тоже выходили кучки людей, вольно и невольно вклинивались в толпу, затискивали Самгина в средину ее и кричали в уши ему — ура! Кричали не очень единодушно и даже как-то осторожно.
Но их было десятка два, пятеро играли в карты, сидя за большим рабочим столом, человек семь
окружали игроков, две растрепанных головы торчали на краю приземистой печи, невидимый, в углу, тихонько, тенорком напевал заунывную песню, ему подыгрывала гармоника, на ларе для теста лежал, закинув руки под затылок, большой кудрявый человек, подсвистывая песне.
Вот из-за стола встали люди,
окружили, задергали его и, поталкивая куда-то в угол, сделали невидимым.
Сладострастные тени на темной постели
окружили, легли,
притаились, манят…
Тетушка, остановясь, позвала его, он быстро побежал вперед, а Самгин, чувствуя себя лишним, свернул на боковую дорожку аллеи, — дорожка тянулась между молодых сосен куда-то вверх. Шел Самгин медленно, смотрел под ноги себе и думал о том, какие странные люди
окружают Марину: этот кучер, Захарий, Безбедов…
Эту группу, вместе с гробом впереди ее,
окружала цепь студентов и рабочих, державших друг друга за руки, у многих в руках — револьверы. Одно из крепких звеньев цепи — Дунаев, другое — рабочий Петр Заломов, которого Самгин встречал и о котором говорили, что им была организована защита университета, осажденного полицией.
— Я — приезжий, адвокат, — сказал он первое, что пришло в голову, видя, что его
окружают нетрезвые люди, и не столько с испугом, как с отвращением, ожидая, что они его изобьют. Но молодой парень в синей, вышитой рубахе, в лаковых сапогах, оттолкнул пьяного в сторону и положил ладонь на плечо Клима. Самгин почувствовал себя тоже как будто охмелевшим от этого прикосновения.
Справа от Самгина группа людей, странно похожих друг на друга,
окружила стол, и один из них, дирижируя рукой с портсигаром, зажатым в ней, громко и как молитву говорил...
Грозно, как огромный, уродливый палец с медным ногтем, вонзалась в темноту колокольня Ивана Великого, основание ее плотно
окружала темная масса, волнуясь, как мертвая зыбь, и казалось, что колокольня тоже покачивается.