Неточные совпадения
Костанжогло дал с радостью десять тысяч без
процентов, без поручительства — просто под
одну расписку.
«Здесь живут все еще так, как жили во времена Гоголя; кажется, что девяносто пять
процентов жителей — «мертвые души» и так жутко мертвые, что и не хочется видеть их ожившими»… «В гимназии введено обучение военному строю, обучают офицера местного гарнизона, и, представь, многие гимназисты искренно увлекаются этой вредной игрой. Недавно
один офицер уличен в том, что водил мальчиков в публичные дома».
— Очень жаль, — с досадой пробормотал Самгин. Эта рябая женщина очень хорошо исполняла работу «
одной прислуги», а деньги на стол тратила так скромно, что, должно быть, не воруя у него, довольствовалась только
процентами с лавочников.
Об нем родные публиковали даже в газетах, что не отвечают за его долги, но он продолжал еще и теперь свой кутеж, доставая деньги по десяти
процентов в месяц, страшно играя в игорных обществах и проматываясь на
одну известную француженку.
— Бесится. Теперь, стало быть, Ахмакова — пас. Он тут плиэ проиграл. Теперь у него
одна Анна Андреевна. Я вам две тысячи дам… без
процентов и без векселя.
— Да дела, братец. Дела по опеке. Я опекун ведь. Управляю делами Саманова. Знаешь, богача. Он рамоли. А 54 тысячи десятин земли, — сказал он с какой-то особенной гордостью, точно он сам сделал все эти десятины. — Запущены дела были ужасно. Земля вся была по крестьянам. Они ничего не платили, недоимки было больше 80-ти тысяч. Я в
один год всё переменил и дал опеке на 70
процентов больше. А? — спросил он с гордостью.
Один, первый разряд — люди совершенно невинные, жертвы судебных ошибок, как мнимый поджигатель Меньшов, как Маслова и др. Людей этого разряда было не очень много, по наблюдениям священника — около семи
процентов, но положение этих людей вызывало особенный интерес.
На
одних действовал посулом значительных
процентов, на других — ласкою и мелкими одолжениями.
Смело можно сказать, что ни
один домовладелец не получал столько верных и громадных
процентов, какие получали эти съемщики квартир и приемщики краденого.
У братьев жизнь была рассчитана по дням, часам и минутам. Они были почти однолетки,
один брюнет с темной окладистой бородкой, другой посветлее и с проседью. Старший давал деньги в рост за огромные
проценты. В суде было дело Никифорова и Федора Стрельцова, обвиняемого первым в лихоимстве: брал по сорок
процентов!
— Вы понимаете, что если я даю средства, то имею в виду воспользоваться известными правами, — предупреждал Мышников. — Просто под
проценты я денег не даю и не желаю быть ростовщиком. Другое дело, если вы мне выделите известный пай в предприятии. Повторяю: я верю в это дело, хотя оно сейчас и дает только
одни убытки.
Вообще Слободке посчастливилось, и, как на
одно из благоприятных обстоятельств, можно еще указать на высокий
процент грамотных: 26 мужчин и 11 женщин.
В «Ведомостях», откуда я брал эти цифры, добровольно вернувшиеся и пойманные показаны в
одном числе, найденные мертвыми и убитые при преследовании тоже показаны нераздельно, и потому неизвестно, какое число относится на долю поимщиков и какой
процент беглых погибает от солдатских пуль.
Из записанных мною 3552 хозяев 638, или 18 %, составляют совладельцы, а если исключить Корсаковский округ, где на участки сажают только по
одному хозяину, то
процент этот будет значительно выше.
Явился он ко мне с искусным стряпчим, и в то время взяли они с меня милостиво
одни только
проценты за 50 лет, а занятой капитал мне весь подарили.
— Но ведь у нас жалованье — что же?.. — отвечал кадет, пожав плечами. — Главное
проценты с подрядчиков, — иногда
одних работ на дистанции доходит тысяч до пятидесяти.
— Уж так аккуратен! так аккуратен! Разом со всего подряда двадцать
процентов учел. Святое дело. Да еще что: реестриков разных Радугину со всех сторон наслали: тот то купить просит, тот — другое.
Одних дамских шляпок из Москвы пять штук привезти обязался. Признаться сказать, я даже пожалел его:"Купи, говорю, кстати, и мне в Москве домишко какой-нибудь немудрящий; я, говорю, и надпись на воротах такую изображу: подарен, дескать, в знак ополчения".
— Да, не без приятности для Удодова. Да собственно говоря, он
один и приятность-то от всего этого дела получит. Он-то свой
процент даже сейчас уж выручил, а прочим, вот хоть бы тем же Костроминым с братией, кажется, просто без всяких приятностей придется на нет съехать. Только вот денег много зараз в руках увидят — это как будто радует!
— Ну, как же. За стрельбу наша дивизия попала в заграничные газеты. Десять
процентов свыше отличного — от, извольте. Однако и жулили мы, б-батюшки мои! Из
одного полка в другой брали взаймы хороших стрелков. А то, бывало, рота стреляет сама по себе, а из блиндажа младшие офицеры жарят из револьверов.
Одна рота так отличилась, что стали считать, а в мишени на пять пуль больше, чем выпустили. Сто пять
процентов попадания. Спасибо, фельдфебель успел клейстером замазать.
Однажды пришла ему фантазия за
один раз всю губернию ограбить — и что ж? Изъездил, не поленился, все закоулки, у исправников все карманы наизнанку выворотил, и, однако ж, не слышно было ропота, никто не жаловался. Напротив того, радовались, что первые времена суровости и лакедемонизма [16] прошли и что сердце ему отпустило. Уж коли этакой человек возьмет, значит, он и защищать сумеет. Выходит, что такому лицу деньги дать — все равно что в ломбард их положить; еще выгоднее, потому что
проценты больше.
Однако известие, что участь племянницы обратила на себя внимание, несколько ободрило Прасковью Гавриловну. Решено было просить о помещении девочки на казенный счет в институт, и просьба эта была уважена. Через три месяца Лидочка была уже в Петербурге, заключенная в четырех стенах
одного из лучших институтов. А кроме того, за нею оставлена была и небольшая пенсия, назначенная за заслуги отца. Пенсию эту предполагалось копить из
процентов и выдать сироте по выходе из института.
А в обществе между тем ходили самые разнообразные слухи.
Одни рассказывали, что вор пошел на соглашение: возвратить половину суммы в течение бесконечного числа лет без
процентов; другие говорили, что начет и вовсе сложен.
— Вы говорите, что это
одна дама отдает деньги под
проценты? — спрашивал камер-юнкер.
— Это могу: надо преобразовать европейское общество и экономическое распоряжение его средствами. У меня для этого применительно к России даже составлена кое-какая смета, которою я, — исходя из того, что исправное хозяйство
одного крестьянского дома стоит средним числом сто пятьдесят рублей, — доказываю, что путем благоразумных сбережений в
одном Петербурге можно в три года во всей России уменьшить на двадцать пять
процентов число заболеваний и на пятьдесят
процентов цифру смертности.
Но прежде всего едет к Юнкеру и на вчерашнюю выручку покупает"верные"бумаги, потому что не хочет потерять ни
одного дня
процентов.
Одному только верьте: что Пафнутьев свою Обираловку заложил и что в следующем году ему
процентов нечем будет платить.
— Вы говорили, что галантерейный магазин может дать
процентов двадцать и более, смотря по тому, как поставить дело. Ну-с, мы готовы дать вам под вексель на срок — до предъявления, не иначе, — наши деньги, а вы открываете магазин. Торговать вы будете под моим контролем, а прибыль мы делим пополам. Товар вы страхуете на моё имя, а кроме того, вы даёте мне на него ещё
одну бумажку — пустая бумажка! Но она необходима для формы. Нуте-ка, подумайте над этим и скажите: да или нет?
— Что ж ни при чем? Вам тогда надобно будет немножко побольше характеру показать!.. Идти к князю на дом, что ли, и просить его, чтобы он обеспечил судьбу внука. Он вашу просьбу должен в этом случае понять и оценить, и теперь, как ему будет угодно — деньгами ли выдать или вексель. Только на чье имя? На имя младенца делать глупо: умер он, — Елене Николаевне
одни только
проценты пойдут; на имя ее — она не желает того, значит, прямо вам: умрете вы, не кому же достанется, как им!..
Во втором случае, ежели вы, например, имеете в банке вклад, то забудьте о своих человеческих немощах и думайте об
одном: что вам предназначено судьбою ходить. Кажется, и расписка у вас есть, и все в порядке, что следует, там обозначено, но, клянусь, раньше двух-трех дней
процентов не получите! И объявления писать вам придется, и расписываться, и с сторожем разговаривать, и любоваться, как чиновник спичку зажечь не может, как он папироску закуривает, и наконец стоять, стоять и стоять!
Будучи твердо убежден в необходимости упрочить свою независимость, Германн не касался и
процентов, жил
одним жалованьем, не позволял себе малейшей прихоти.
Одна «сестра» запросила рубль на рубль, другая полтораста
процентов, вот мужик и прибежал ко мне, плачет — или продавай лошадей и уголь на месте за бесценок, или ступай в кабалу к «сестрам».
Я для того привел их, чтобы показать вам, как часто этот народ находится в необходимости искать
одной только внезапной, временной помощи, прибегать к займам; и тогда поселяются между ними особого рода ростовщики, снабжающие небольшими суммами под заклады и за большие
проценты.
— Две тысячи семьсот пятьдесят рублей с
процентами; взято было только на
один месяц; а теперь вот сколько времени прошло без всякой уплаты!
Мигачева. Квартальный, матушка, разобидел; пристает, забор красить, отдыху не дает. Какие мои доходы, сами знаете:
один дом, да и тот валится. Четверо жильцов, а что в них проку-то! Вот, Петрович — самый первый жилец, а и тот только за два с четвертаком живет. Ну, опять возьмите вы поземельные. Все б еще ничего, да ведь дом-то заложен,
процент одолел.
Однако вдруг, с совершенно почти несвойственным ему чутьем, он вспомнил еще об
одном отставном майоре Одинцове, таком на вид, кажется, добром, проживавшем в Порховском уезде, в усадьбе Чурилине, который, бывая иногда в Приказе, все расспрашивал писцов, кому бы ему отдать в верные руки деньги на
проценты.
Переярков. Говорил бы кто, да не ты. Кашей бессмертный! Ты сирот грабишь, закладами только и живешь; по десяти
процентов в месяц берешь. У тебя и квартиры-то нет, чулан
один для складу вещей, — ни ложки, ни плошки нет, — ты по должникам пить-есть ходишь.
Михайло Степановичу не хотелось выступать ростовщиком, да не хотелось тоже и капитал оставлять на
одни несчастные пять
процентов, которые тогда платил ломбард, так он и прибегал к услугам менялы.
Дарьялов. Новое у меня
одно предприятие: я покупаю дом! Если хотите, дайте мне эти ваши тридцать тысяч под вексель на покупку дома, — я вам двенадцать
процентов дам!
Около меня
один старичок сидел: он небогатый, должно быть, и если получит, по вашему обещанию, на свой капиталец тридцать
процентов, так будет иметь возможность безбедно существовать с двумя внучатами своими.
Николай. Я подумал, что бросать мне этот образ жизни не следует, чтоб не растерять знакомства. Занял в
одних руках значительную сумму за большие
проценты, уплатил все мелкие долги и зажил опять по-прежнему, в ожидании будущих благ. Все мне казалось, что получу большой процесс. Ну, а дальше уж просто. Процесса большого я не получил, деньги прожил, а долг, как петля на шее. Петля давит, тоска, отчаяние… А от тоски праздная, трактирная жизнь… Вот и вся моя нехитрая история.
— Конечно, знающего, — ответил Смолокуров. — Без знающих людей рыбного дела нельзя вести. Главное, верных людей надо; их «разъездными» в косных по снятым водам рассылают наблюдать за ловцами… У нас, я вам скажу, дело вот как ведется. Снявши воды, ловцам их сдаем. Искать ловцов не надо, сами нагрянут, знай выбирай, кому отдать. Народ бедный, кормиться тоже надо, а к другим промысла́м непривычен. И как много их сойдется, сдача пойдет наперебой.
Один перед другим
проценты набавляет.
Бедный Висленев не предвидел еще
одного горя: он ужасался только того, что на нем растут записи и что таким образом на нем лет через пятьдесят причтется триста тысяч, без
процентов и рекамбий; но другими дело было ведено совсем на иных расчетах, и Иосафу Платоновичу в половине четвертого полугодия все его три счета были предъявлены к уплате, сначала домашним, келейным образом, а потом и чрез посредство подлежащей власти.
Я не коснусь ни его плутней в преферансе, ни политики его, в силу которой он не платит ни долгов, ни
процентов, ни его проделок над батюшкою и дьячком, ниже прогулок его верхом по деревне в костюме времен Каина и Авеля, а ограничусь
одной только сценкой, характеризующей его отношения к людям, в похвалу которых его тричетвертивековой опыт сочинил следующую скороговорку: «Мужички, простачки, чудачки, дурачки проигрались в дурачки».
— Господи твоя воля! — удивился Авдеев. — Нешто я
один должен? Ведь весь город должен! Я плачу
проценты и отдам долг. Господь с тобой! А кроме того, ежели, скажем, рассуждать по совести, нешто я сам взял эти деньги? Мне Петр Семеныч всучил. Возьми, говорит, и возьми. Ежели, говорит, не берешь, то, значит, нам не доверяешь и сторонишься. Ты, говорит, возьми и отцу мельницу построй. Я и взял.
Через год достал он на дальней железной дороге место и быстро пошел в гору.
Один из подрядчиков взял его к себе в подручные с
процентом сверх жалованья.
Нечего и говорить, что язык везде — в аудиториях, кабинетах, клиниках — был обязательно немецкий. Большинство профессоров не знали по-русски. Между ними довольно значительный
процент составляли заграничные, выписные немцы; да и остзейцы редко могли свободно объясняться по-русски, хотя
один из них, профессор Ширрен, заядлый русофоб,
одно время читал даже русскую историю.
Кружку, а не кружки. Все сидевшие за
одним столом пили круговую из
одной кружки. Каждый выпивал около половины, пока при наклоне кружки уровень пива не доходил до нижнего края кружки; потом кружка доливалась доверху и передавалась соседу. Только при команде «экс!» каждый выпивал кружку до дна. Очень все гигиенично, не правда ли? И это в городе науки. И это среди студенчества, в котором был большой
процент сифилитиков.
Наконец
одним из пунктов контракта Авдюшкин обязан был внести в заводскую контору, в виде задатка, 215 тыс. рублей; но при этом интересен способ, которым должен был зачитаться задаток, а именно: на какую сумму в продолжение месяца Авдюшкин наберет изделий, половина этой суммы должна быть зачтена в уплату задатка; но так как, до времени полного зачета задатка, часть его неминуемо должна остаться в кассе конторы, то ведь не лежать же этим деньгам непроизводительно для тех же покупщиков компании Авдюшкина; и вот положили в виду этого на том, что та же несчастная и без того уже разоренная заводская контора обязана платить Авдюшкину за незачтенную еще часть задатка известные
проценты!
Ведь ты пойми, дура:
один рубль, положенный в банк по 5 сложных
процентов, обращается: через 283 года в миллион!
В большом количестве в госпитали шли офицеры. В
одном из наших полков, еще не участвовавшем ни в
одном бою, выбыло «по болезни» двадцать
процентов офицерского состава. С наивным цинизмом к нам заходили офицеры посоветоваться частным образом, нельзя ли эвакуироваться вследствие той или другой венерической болезни.