Неточные совпадения
Огромное значение в возникновении движения имело пребывание русских
войск за границей после 12-го года.
— Студент Каетан Слободзиньский с Волыня, — рекомендовал Розанову Рациборский, — капитан Тарас Никитич Барилочка, — продолжал он, указывая на
огромного офицера, — иностранец Вильгельм Райнер и мой дядя, старый офицер бывших польских
войск, Владислав Фомич Ярошиньский. С последним и вы, Арапов, незнакомы: позвольте вас познакомить, — добавил Рациборский и тотчас же пояснил: — Мой дядя соскучился обо мне, не вытерпел, пока я возьму отпуск, и вчера приехал на короткое время в Москву, чтобы повидаться со мною.
Передо мной стоял великан необыкновенной толщины; в нем было двенадцать вершков роста и двенадцать пуд веса, как я после узнал; он был одет в казакин и в широчайшие плисовые шальвары; на макушке толстой головы чуть держалась вышитая золотом запачканная тюбетейка; шеи у него не было; голова с подзобком плотно лежала на широких плечах;
огромная саблища тащилась по земле — и я почувствовал невольный страх: мне сейчас представилось, что таков должен быть коварный Тиссаферн, предводитель персидских
войск, сражавшихся против младшего Кира.
Из окон фаса нам видно было на Исаакиевской площади
огромное стечение народа и бунтовавшихся
войск, которые состояли из баталиона Московского полка и двух рот экипажа гвардии.
С собою Петр взял 31 000
войска, состоявшего из новых полков и из стрельцов московских, а на Крым, по его повелению, «поднялась
огромная масса ратных людей, наиболее конных, старинного московского устройства, в числе 120 000 человек».
Через несколько дней мы пришли в Александрию, где собралось очень много
войск. Еще сходя с высокой горы, мы видели
огромное пространство, пестревшее белыми палатками, черными фигурами людей, длинными коновязями и блестевшими кое-где рядами медных пушек и зеленых лафетов и ящиков. По улице города ходили целые толпы офицеров и солдат.
Перечисляя
огромные затраты денег, произведенные правительством с самого вступления на престол Екатерины, Щербатов указывает на большие суммы, перешедшие в Пруссию и Польшу, когда там были наши
войска, и затраченные в Польше для возведения на престол Станислава Понятовского, против воли поляков и литовцев.
Государства Европы накопили долг в 130 миллиардов. Из этих 130 около 110 сделано в последние сто лет. Весь
огромный долг этот сделан только для расходов на войне. Европейские государства держат в мирное время в
войске более 4 миллионов людей и могут довести это число до 19 миллионов в военное время. Две трети дохода всех государств идут на проценты с долга и на содержание армий сухопутных и морских. Всё это сделано государствами. Не будь государств, ничего бы этого не было.
«Imaginez-vous [Вообразите (фр.).], — мог бы потом он рассказывать в петербургских гостиных, —
огромная толпа… с другой стороны
войско… и вдруг залп!..
Однако, Вильгельм пренебрег всемирными законами и ворвался со своими
войсками в маленькое Бельгийское королевство и герцогство Люксембургское в надежде на то, что маленькое королевство не посмеет противостать
огромной, могущественной Германской империи и пропустит через свою территорию её вооруженные, направленные во Францию
войска.
Теперь каждому шагу тевтонского нашествия предшествовали кровопролитные бои с доблестным бельгийским
войском. С оружием в руках встречали они насильников. Началась неравная борьба: маленький бельгийский народ, заливая свои мирные поля кровью, всячески старался приостановить дерзкий наплыв
огромной тевтонской орды.
Президенты демократических республик ходят в жалком штатском виде, это
огромное преимущество, но за ними также стоят
войска, за ними ходят адъютанты в военной форме.
Тип отчаянного, точно так же, как и тип начальствующего, хорош в первом подразделении — отчаянных забавников, отличительными чертами которых суть непоколебимая веселость,
огромные способности ко всему, богатство натуры и удаль, — и так же ужасно дурен во втором подразделении — отчаянных развратных, которые, однако, нужно сказать к чести русского
войска, встречаются весьма редко, и если встречаются, то бывают удаляемы от товарищества самим обществом солдатским.
Палинпу мы не нашли и заночевали в встречной деревне, битком набитой
войсками. Офицеры рассказывали, что дела наши очень хороши, что центр вовсе не прорван; обходная армия Ноги с
огромными потерями отброшена назад; почта, контроль и казначейство переводятся обратно в Хуньхепу.
Ночь с ее голубым небом, с ее зорким сторожем — месяцем, бросавшим свет утешительный, но не предательский, с ее туманами, разлившимися в озера широкие, в которые погружались и в которых исчезали целые колонны; усыпанные
войском горы, выступавшие посреди этих волшебных вод, будто плывущие по ним транспортные,
огромные суда; тайна, проводник — не робкий латыш, следующий под нагайкой татарина, — проводник смелый, вольный, окликающий по временам пустыню эту и очищающий дорогу возгласом: «С богом!» — все в этом ночном походе наполняло сердце русского воина удовольствием чудесности и жаром самонадеянности.
На нем был мундир синего цвета [Синий мундир — форма шведских
войск.]; треугольная шляпа, у которой одна задняя пола была отстегнута, кидала большую тень на лицо, и без того смуглое; перчатки желтой кожи раструбами своими едва не доставали до локтя; к широкой портупее из буйволовой кожи, обхватывавшей стан его и застегнутой напереди четвероугольной
огромной медной пряжкой, привешена была шпага с вальяжным эфесом, на котором изображены были пушка дулом вверх и гранаты; кожаные штиблеты с привязными раструбами довершали эту фигуру.
В 10 часов утра в русский лагерь прибыли императоры с
огромной свитой. Часть четвертой колонны находилась с Кутузовым в центре Пражских высот. Подъехав к
войску и видя, что солдаты отдыхали у ружей, сложенных в сошки, государь Александр Павлович удивился...
Ежечасно в него прибывают
войска и отсюда, как из центра, радиусами разливаются на театр войны, который, как известно, занял в настоящее время
огромное пространство.
То хотелось мне быть предводителем совета или
войска, то патриархом, то любоваться, как от одного слова моего кипят тысячи, как от одного слова немеет целый народ — настоящий конь троянский [Конь троянский —
огромный деревянный конь, в котором были спрятаны греческие воины, открывшие ночью ворота Трои.
Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место;
войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему
войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские
войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
Но, кроме того, со времени выказавшихся в
войсках утомления и
огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения
войск и для выжидания.
Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана, как на центр позиции, и у которого на берегу лежали ряды скошенной пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо
огромного количества
войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского или курганной батареи.
В то время как, раздвоившись вокруг Кремля,
войска сперлись на Москворецком и Каменном мостах,
огромное число солдат, пользуясь остановкой и теснотой, возвращались назад от мостов и украдчиво и молчаливо прошныривали мимо Василия Блаженного и под Боровицкие ворота назад в гору к Красной площади, на которой по какому-то чутью они чувствовали, что можно брать без труда чужое.
Генералы Наполеона, Даву, Ней и Мюрат, находившиеся в близости этой области огня и даже иногда заезжавшие в нее, несколько раз вводили в эту область огня стройные и
огромные массы
войск.
Лазутчик доносил, что французы в
огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с
войсками, шедшими из России.