Как умершего без покаяния и «потрошенного», его схоронили за
оградой кладбища, а мимо мельницы никто не решался проходить в сумерки. По ночам от «магазина», который был недалеко от мельницы, неслись отчаянные звуки трещотки. Старик сторож жаловался, что Антось продолжает стонать на своей вышке. Трещоткой он заглушал эти стоны. Вероятно, ночной ветер доносил с того угла тягучий звон воды в старых шлюзах…
— Скорее! — торопила мать, быстро шагая к маленькой калитке в
ограде кладбища. Ей казалось, что там, за оградой, в поле спряталась и ждет их полиция и, как только они выйдут, — она бросится на них, начнет бить. Но когда, осторожно открыв дверку, она выглянула в поле, одетое серыми тканями осенних сумерек, — тишина и безлюдье сразу успокоили ее.
Собака потерлась о мои ноги, и дальше пошли втроем. Двенадцать раз подходила бабушка под окна, оставляя на подоконниках «тихую милостыню»; начало светать, из тьмы вырастали серые дома, поднималась белая, как сахар, колокольня Напольной церкви; кирпичная
ограда кладбища поредела, точно худая рогожа.
Неточные совпадения
И вообще — очень много обидного в жизни, вот хотя бы эти люди за
оградой, — ведь они хорошо знают, что мне боязно одному на
кладбище, а хотят напугать еще больше. Зачем?
Зарыли её, как хотелось Матвею, далеко от могилы старого Кожемякина, в пустынном углу
кладбища, около
ограды, где густо росла жимолость, побегушка и тёмно-зелёный лопух. На девятый день Матвей сам выкосил вокруг могилы сорные травы, вырубил цепкие кусты и посадил на расчищенном месте пять молодых берёз: две в головах, за крестом, по одной с боков могилы и одну в ногах.
На
кладбище не взошёл Шакир, зарыли без него, а я, его не видя, испугался, побежал искать и земли горсть на гроб не бросил, не успел. Он за
оградой в поле на корточках сидел, молился; повёл его домой, и весь день толковали. Очень милый, очень хороший он человек, чистая душа. Плакал и рассказывал...
И ушёл на
кладбище посмотреть, целы ли берёзы над могилой Палаги. Две из них через несколько дней после посадки кто-то сломал, а одну выдрал с корнем и утащил. Матвей посадил новые деревья, прибавив к ним молодую сосну, обнёс могилу широкой
оградой и поставил в ней скамью.
За острогом промелькнули черные, закопченные кузницы, за ними уютное зеленое
кладбище, обнесенное
оградой из булыжника; из-за
ограды весело выглядывали белые кресты и памятники, которые прячутся в зелени вишневых деревьев и издали кажутся белыми пятнами.
Окружённая белой каменной
оградой пышная растительность старого
кладбища могучей волной поднимается к небу, вершина волны увенчана, как пеной, зелёным кружевом листьев.
После освящения, отслужив панихиду над могилами отца и детей своих, Артамоновы подождали, когда народ разошёлся с
кладбища, и, деликатно не заметив, что Ульяна Баймакова осталась в семейной
ограде на скамье под берёзами, пошли не спеша домой; торопиться было некуда, торжественный обед для духовенства, знакомых и служащих с рабочими назначен в три часа.
Мольер. С чего ты взял, что я тебя люблю? Ты болтун. Меня никто не любит. Меня раздражают, за мной гоняются! И вышло распоряжение архиепископа не хоронить меня на
кладбище. Стало быть, все будут в
ограде, а я околею за
оградой. Так знайте, что я не нуждаюсь в их
кладбище, плюю на это! Всю жизнь вы меня травите, вы все враги мне.
Скоро окончились последние лачуги местечка, и Файбиш пустил озябших лошадей рысью. Мелькнула в стороне стройная церковь с зеленой, тускло блестевшей крышей, показалась вдали низкая кирпичная
ограда католического
кладбища, пробежали мимо жердяные изгороди выгона. Сани выехали на широкую почтовую дорогу, на которой старые следы от полозьев блестели далеко впереди лошадей, точно металлические полосы.
Опять долгуша Николая подвезла его к высокой каменной
ограде с воротами, какие бывают на
кладбищах. У ворот стояло немало телег, с приехавшими из деревень бабами и мужиками.
Похоронное шествие спускалось к Большой Дмитровке. Пролетка Палтусова через Тверскую и Воскресенские ворота была уже на Никольской, когда певчие поравнялись только с углом Столешникова переулка. Минут через пятьдесят он подъезжал к
кладбищу; шествие близилось к
ограде. На снимание, заколачивание и спуск гроба пошло немало времени. Погода немного прояснилась. Стало холоднее, изморось уже больше не падала.
На этом-то
кладбище, в особом склепе за вычурно-железною
оградой, вмещавшей в себе несколько гранитных памятников, нашел, как мы уже знаем, себе вечное успокоение и внезапно скончавшийся князь Владимир Яковлевич Баратов.
Но, несмотря на самоподчинение этого немца названным святым, Степан Иванович все-таки нашел, что его недостойно было хоронить внутри
кладбища, «вместе с родителями правой восточной веры», а указал закопать его «за
оградою» и не крест поставить над ним, а положить камень, «дабы притомленные люди могли на нем присесть и отпочить».