Ему показалось это прекрасным, и он вообразил себя даже немножко этим адъютантом, потом ударил лошадь плетью, принял еще более лихую казацкую посадку,
оглянулся на казака, который, стоя на стременах, рысил за ним, и совершенным молодцом приехал к тому месту, где надо было слезать с лошади. Здесь он нашел 4-х солдат, которые, усевшись на камушки, курили трубки.
Неточные совпадения
Казаки оглянулись и торопливо отвернулись, стараясь не обращать внимания
на это обстоятельство, имевшее особенную важность в настоящую минуту.
— Дядя! Ау! Дядя! — резко крикнул сверху Лука, обращая
на себя внимание, и все
казаки оглянулись на Лукашку. — Ты к верхнему протоку сходи, там табун важный ходит. Я не вру. Пра! Намеднись наш
казак одного стрелил. Правду говорю, — прибавил он, поправляя за спиной винтовку и таким голосом, что видно было, что он не смеется.
Хорунжий был бледен и путался. Лукашка слез с лошади, кинул ее
казаку и пошел к Гурке. Оленин, сделав то же самое и согнувшись, пошел за ним. Только что они подошли к стрелявшему
казаку, как две пули просвистели над ними. Лукашка, смеясь,
оглянулся на Оленина и пригнулся.
Оглянулся я: у солдат лица как-то разгорелися, глаза заблистали. Направо от меня, рядом, стояли пешие
казаки в длинных черкесках и высоких черных папахах, заломленных
на затылок… Как вкопанные, будто не им говорят, стояли они.
— Что делается?.. Какие дела совершаются?.. — опираясь
на посох, продолжала Манефа. —
Оглянитесь… Иргиза нет, Лаврентьева нет,
на Ветке пусто, в Стародубье мало что не порушено… Оскудение священного чина всюду настало — всюду душевный глад… Про Белу-Криницу не поминай мне, Василий Борисыч… сумнительно… Мы одни остаемся, да у
казаков еще покаместь держится вмале древлее благочестие… Но ведь
казаки люди служилые — как им за веру стоять?..
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и
на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий. Он, смеючись,
оглядывался назад
на своего
казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его. Только-что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали
на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
Лошадей подали. Денисов рассердился
на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и,
оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
Аудитор, полный мужчина с полным лицом, с наивною улыбкой радости
оглядывался вокруг, трясясь
на своей лошади, представляя странный вид в своей камлотовой шинели
на фурштатском седле среди гусар,
казаков и адъютантов.
Балашев
оглядывался вокруг себя, ожидая приезда офицера из деревни. Русские
казаки и трубач и французские гусары молча изредка глядели друг
на друга.
«Я привык что-нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», вспомнилось ему. И
казаки с удивлением
оглянулись на звуки, похожие
на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.