Неточные совпадения
Но в глубине своей души, чем старше он становился и чем ближе узнавал своего брата, тем чаще и чаще ему приходило в голову, что эта
способность деятельности для
общего блага, которой он чувствовал себя совершенно лишенным, может быть и не есть качество, а, напротив, недостаток чего-то — не недостаток добрых, честных, благородных желаний и вкусов, но недостаток силы жизни, того, что называют сердцем, того стремления, которое заставляет человека из всех бесчисленных представляющихся путей жизни выбрать один и желать этого одного.
Константин Левин смотрел на брата как на человека огромного ума и образования, благородного в самом высоком значении этого слова и одаренного
способностью деятельности для
общего блага.
— Некий итальянец утверждает, что гениальность — одна из форм безумия. Возможно. Вообще людей с преувеличенными
способностями трудно признать нормальными людьми. Возьмем обжор, сладострастников и… мыслителей. Да, и мыслителей. Вполне допустимо, что чрезмерно развитый мозг есть такое же уродство, как расширенный желудок или непомерно большой фаллос. Тогда мы увидим нечто
общее между Гаргантюа, Дон-Жуаном и философом Иммануилом Кантом.
В людях, которых сильно и постоянно занимает одна мысль или одна страсть, заметно что-то
общее, какое-то внешнее сходство в обращенье, как бы ни были, впрочем, различны их качества,
способности, положение в свете и воспитание.
Именно ведь тем и хорош русский человек, что в нем еще живет эта
общая совесть и что он не потерял
способности стыдиться. Вот с победным шумом грузно работает пароходная машина, впереди движущеюся дорогой развертывается громадная река, точно бесконечная лента к какому-то приводу, зеленеет строгий хвойный лес по берегам, мелькают редкие селения, затерявшиеся на широком сибирском приволье. Хорошо. Бодро. Светло. Жизнь полна. Это счастье.
Теперь Ромашов один. Плавно и упруго, едва касаясь ногами земли, приближается он к заветной черте. Голова его дерзко закинута назад и гордым вызовом обращена влево. Во всем теле у него такое ощущение легкости и свободы, точно он получил неожиданную
способность летать. И, сознавая себя предметом
общего восхищения, прекрасным центром всего мира, он говорит сам себе в каком-то радужном, восторженном сне...
Генерал также окружен своим штатом, но это не вертопрахи какие-нибудь, а люди солидные, снискавшие
общее уважение через доказанную ими преданность или же
способность к приобретениям всякого рода.
Отдельно от
общих, более или менее развитых в лицах
способностей ума, чувствительности, художнического чувства, существует частная, более или менее развитая в различных кружках общества и особенно в семействах,
способность, которую я назову пониманием.
— От невежества ли, от страха ли, из стремления ли ума признать одно
общее начало и, наконец, из особенной ли
способности человека веровать, но только религии присущи всем людям, и потому как же вы хотите такое естественное чувство отнять у вашего сына?!
Отличная память моя относительно математики оказывалась чистым листом белой бумаги, на котором не сохранялось ни одного математического знака, а потому наставник мой, сообразно моим природным наклонностям и
способностям, устроил план моего образования:
общего, легкого, преимущественно литературного.
Жизнь Ивана Ильича и в новом городе сложилась очень приятно: фрондирующее против губернатора общество было дружное и хорошее; жалованья было больше, и немалую приятность в жизни прибавил тогда вист, в который стал играть Иван Ильич, имевший
способность играть в карты весело, быстро соображая и очень тонко, так что в
общем он всегда был в выигрыше.
Таким образом, определение страдает неопределенностью и принадлежит к числу
общих мест, тем более что и «развитие умственных и нравственных
способностей» представляет у г. Жеребцова фразу, лишенную определенного содержания.
По
общему психологическому закону — при недостаточном развитии одних
способностей души сила развития обращается на другие, которые встречают менее препятствий, и следствием неравномерности влияний бывает всегда одностороннее развитие.
«В силу
общего антагонизма между деятельностями более простых и более сложных
способностей следует, — уверяет он, — это преобладание низшей умственной жизни мешает высшей умственной жизни.
Само собою разумеется, то, что отлагается в сознании в форме мифа, вступая в
общее человеческое сознание, затрагивает все
способности души, может становиться предметом мысли, научного изучения и художественного воспроизведения.
Вера в этом смысле есть антиципация [Антиципация (от лат. anticipo-предвосхищаю) — в самом
общем смысле слова означает
способность предвосхищения (чаще всего какого-либо события).] знания: credo ut intelligam [Верю, чтобы понимать (лат.) — изречение, предписываемое Ансельму Кентерберийскому (1033–1109).], хотя сейчас и не опирающаяся на достаточное основание: credo quia absurdum [Верю, ибо это нелепо (лат.) — слова, предписываемые Тертуллиану.].
Мир является великой иерархией идейных существ, идейным организмом, и в этом постижении софийности «мертвого» мира лежит заслуга оккультизма [Под оккультизмом я разумею здесь не столько современный, школьный оккультизм, воспитываемый особой тренировкой, но
общую природную
способность человека проникать за кору явлений, особенно свойственную народам в ранние эпохи развития и отразившуюся в сказке, эпосе, фольклоре, верованиях и «суевериях».], сближающая его с ««поэтическим восприятием» природы вообще.
И нельзя отелесненные идеи мыслить как бескачественные, однообразные монады, которые обладают
способностью лишь взаимно отталкиваться друг от друга и тем возбуждать
общее чувство непроницаемости, но далее остаются «не имеющими окон» [Согласно Лейбницу, «монады не имеют окон, через которые что-либо могло войти туда и оттуда выйти» (Лейбниц Г. В. Соч.
Но в глубине своей души, чем ближе он узнавал своего брата, тем чаще и чаще ему приходило в голову, что эта
способность деятельности для
общего блага, может быть, и не есть качество, а напротив, недостаток чего-то, не недостаток добрых, честных, благородных желаний и вкусов, но недостаток силы жизни, — того стремления, которое заставляет человека из всех бесчисленных представляющихся путей жизни выбрать один и желать этого одного.
«Константин Левин смотрел на брата, как на человека благородного в самом высоком значении этого слова и одаренного
способностью деятельности для
общего блага.
Григорьев всегда и давно интересовал меня. Его славянофильство не отнимало у него в моих глазах ни талантливости, ни ума, ни замечательных критических
способностей. Я читал все, что он печатал и по
общей критике, и как театральный рецензент.
«Романтизм соподчиняет понятие интуиции, а в более
общей форме он соподчиняет познание чувству и воле» (с. 7), в то время как классицизм соподчиняет волю и чувство разуму как
способности строить понятия.].
Он, действительно, был крайне самолюбив, самолюбив до щепетильности —
общий недостаток людей, вышедших из народа и сознающих свои достоинства и
способности. Кроме того, он слишком любил княжну Юлию, чтобы не отступить при мысли причинить ей страдание.