Неточные совпадения
Конечно, бригадиру следовало бы на сей раз посовеститься; но его словно бес
обуял.
«Эк его неугомонный бес как
обуял!» — подумал про себя Чичиков и решился во что бы то ни стало отделаться от всяких бричек, шарманок и всех возможных собак, несмотря на непостижимую уму бочковатость ребр и комкость лап.
Возмущенье нервическое
обуяло вдруг всеми чувствами доселе погруженного в беспечную лень байбака.
Когда же наконец он испустил последний вздох и в доме поднялось всеобщее стенание, Василием Ивановичем
обуяло внезапное исступление.
— Мой Господь победил! Христос победил заходящу солнцу! — неистово прокричал он, воздевая к солнцу руки, и, пав лицом ниц на землю, зарыдал в голос как малое дитя, весь сотрясаясь от слез своих и распростирая по земле руки. Тут уж все бросились к нему, раздались восклицания, ответное рыдание… Исступление какое-то всех
обуяло.
Именно, если нас, например,
обуяет некоторая, так сказать, художественная игра, потребность художественного творчества, так сказать, создания романа, особенно при богатстве психологических даров, которыми Бог оделил наши способности.
Что прикажете! — молодость, гордость
обуяла.
Ведь теперь их всех такая жажда
обуяла, так их разнимает на деньги, что они словно одурели.
— А ты не верь! — перебила старушка. — Что за очаровательная? Для вас, щелкоперов, всякая очаровательная, только бы юбка болталась. А что Наташа ее хвалит, так это она по благородству души делает. Не умеет она удержать его, все ему прощает, а сама страдает. Сколько уж раз он ей изменял! Злодеи жестокосердые! А на меня, Иван Петрович, просто ужас находит. Гордость всех
обуяла. Смирил бы хоть мой-то себя, простил бы ее, мою голубку, да и привел бы сюда. Обняла б ее, посмотрела б на нее! Похудела она?
— Вот он какой, — сказала старушка, оставившая со мной в последнее время всю чопорность и все свои задние мысли, — всегда-то он такой со мной; а ведь знает, что мы все его хитрости понимаем. Чего ж бы передо мной виды-то на себя напускать! Чужая я ему, что ли? Так он и с дочерью. Ведь простить-то бы мог, даже, может быть, и желает простить, господь его знает. По ночам плачет, сама слышала! А наружу крепится. Гордость его
обуяла… Батюшка, Иван Петрович, рассказывай поскорее: куда он ходил?
Им внезапно
обуяла гордость.
Но гордыня меня
обуяла и удержала.
Но по уходе пристава тоска
обуяла еще пуще. Целую ночь метался он в огне, и ежели забывался на короткое время, то для того только, чтоб и во сне увидеть, что он помпадур. Наконец, истощив все силы в борьбе с бессонницей, он покинул одинокое ложе и принялся за чтение «Робинзона Крузое». Но и тут его тотчас же поразила мысль: что было бы с ним, если б он, вместо Робинзона, очутился на необитаемом острове? Каким образом исполнил бы он свое назначение?
Но в тридцать лет Козелкова вдруг
обуяла тоска. Перестал он рассказывать скандальные анекдоты, начал обижаться даваемыми ему в нос щелчками, и аккуратнее прежнего пустился ловить взоры начальников. Одним словом, обнаружил признаки некоторой гражданственной зрелости.
И такая меня по тебе тоска
обуяла, такая грусть, что, кажется, все бы на свете отдала, лишь бы с тобой хоть минуточку еще побыть…
Что же, это и отлично будет!» — старался было он с удовольствием подумать, но гнев и досада против воли
обуяли всем существом его, так что он, не поздоровавшись даже с другом своим, сел на стул и потупил голову.
— Мудреное ваше дело, воеводша. Гордыня
обуяла воеводу, а своя-то слабость очень уж сладка кажется… Ему пора бы старые грехи замаливать, а он вон што придумал. Писал я ему, да только ответа не получал… Не сладкие игуменские письма.
— Не под силу нам, мирским людям, смирение, когда и монахов гордость
обуяла, — смело ответил мужик. — Я свою гордость пешком унес, а ты едва привез ее на четверне…
— Да ведь это, позвольте вам доложить, сударыня, ведь и ребенок тоже от чего-нибудь тоже бывает, а не так же. Нешто теперь, по хозяевам столько лет живши и на эдакую женскую жизнь по купечеству глядючи, мы тоже не понимаем? Песня поется: «без мила дружка
обуяла грусть-тоска», и эта тоска, доложу вам, Катерина Ильвовна, собственному моему сердцу столь, могу сказать, чувствительна, что вот взял бы я его вырезал булатным ножом из моей груди и бросил бы к вашим ножкам. И легче, сто раз легче бы мне тогда было…
Высказанная кем-то в ужасе во всеуслышание мысль эта была электрическим толчком; суеверный страх
обуял всех, и все ожидавшие здесь развязки своей грозной судьбы грохнулись на пол. Сам Плодомасов в ужасе отвернулся к стене и закрыл лицо руками.
Бешенство, казалось,
обуяло Григория; тут все разом завозилось в голове его: и неволя, с которою он женился, и посторонние неприятности, и хмель, происшествие утра, — кровь путала его; сначала долго возил он бедную женщину взад и вперед по избе, сам не замечая, что беспрерывно стукался по углам и прилавкам, и, наконец, потащил ее вон…
Мятежный дух как будто
обуялНе только край, но самые войска.
Что день, к врагу они перебегают,
Скудеет рать…
— Братец, уймитесь! Вас
обуяла гордость бесовская!
Скука-то меня больно
обуяла без дочушки-то!..
Барином мог бы Сушило век свой прожить, да гордость его
обуяла, думал о себе, что умней самого архиерея, и от каждого требовал, чтоб десницу его лобызали.
— Хоть твое дело взять, — продолжала она после недолгого молчанья. — Богу служил, церковных ради нужд труды на себя принимал, а теперь и тебя суета
обуяла.
«Мир
обуял, — решила Манефа. — Прелесть тщетного жития смущает бедную, мятежные мысли обуревают душу ее».
Слава мира
обуяла Рассохиных; про обитель Комаровскую, про строение своих родителей, и слышать не хотят, гнушаются…
Там игры, смехи… Всех
обуял Ярый Хмель…
Страх
обуял коней — они помчались,
Не слушаясь ни гласа, ни вожжей, —
Напрасно с ними борется Возница,
Они летят, багря удила пеной...
Черная зависть их
обуяла, стало им нестерпимо, что хан любит эту жену больше всех остальных.
Дьякон отошел, но не мог уняться. Восторг и его
обуял. Лег он в переднем углу на спине и, неистово размахивая над собою пальмой, свое продолжал...
И вечно один, а без людей жить нельзя —
обуяет тоска одиночества, самая мучительная тоска, какая только есть на свете.
Ужас
обуял Дуню. Она метнулась в сторону, забежала за рояль и, испуганно выпучив голубые глазенки, вся трясясь, как лист, уставилась оттуда на Богоявленского.
Или стыдно тебе, гордость тебя
обуяла, что простая мужичка на тебя, барыню-сударыню ученую, свои гроши смеет расточать?
Бывало, радость привольная
обуяет удалых такая, что десятью языками не сможешь рассказать о ней.
Его
обуяла скука по Петербургу.
Много разного народа видал Гриша; но еще не случилось видать таких подвижников, про каких писано в Патериках и Прологах. «Неужли, — думает он, бывало, — неужли всех человеков греховная, мирская суета
обуяла?.. Неужли все люди работают плоти? Что за трудники, что за подвижники?.. Я и млад человек и страстями борим, а правила постничества и молитвы тверже их сохраняю».
Шире и шире разрастались горделивые думы в распаленной голове Гриши. Высокоумие вконец его
обуяло. Еще поглядел он на несколько старцев, еще послушал их разговор — и сказал богу на молитве...