Видя, что государь слишком расстроен, Аракчеев ни слова не ответил ему, но решился
обратиться к императрице Елизавете Алексеевне и упросил ее убедить ее венценосного супруга подождать до зимы. Биньон говорит, будто бы они на коленях умоляли государя не заключать мира, и он согласился.
Неточные совпадения
Императрица сидела за своим туалетом. Несколько придворных окружали ее и почтительно пропустили Марью Ивановну. Государыня ласково
к ней
обратилась, и Марья Ивановна узнала в ней ту даму, с которой так откровенно изъяснялась она несколько минут тому назад. Государыня подозвала ее и сказала с улыбкою: «Я рада, что могла сдержать вам свое слово и исполнить вашу просьбу. Дело ваше кончено. Я убеждена в невинности вашего жениха. Вот письмо, которое сами потрудитесь отвезти
к будущему свекру».
После этого объяснения и ходатайства Зубова,
к которому
обратился Державин, невинность поэта была признана и
императрица возвратила ему свое благоволение (Записки Державина.
Стали
обращаться к князю Карлу Радзивилу, находившемуся с ней в ежедневных почти сношениях, и «пане коханку», под условием строжайшей тайны, каждому рассказывал, что это дочь русской
императрицы Елизаветы, рожденная от тайного брака, и приехала из Германии, чтобы под его покровительством ехать в Константинополь.
Обращаясь к князю Голицыну, пленница горячо умоляла его о ходатайстве пред
императрицей, просила освобождения, обещая за то вечную признательность свою и благодарность многочисленных друзей ее, принадлежавших
к числу знатных людей.
Сказав все, что известно доселе об истинной Таракановой,
обращаемся к ловкой авантюристке, называвшейся дочерью
императрицы Елизаветы и сделавшейся орудием в руках пресловутого князя Карла Радзивила.
— Это та, что в монастыре?.. — вставила
императрица,
обращаясь к Панину. — Я тебе рассказывала…
Делу, кроме того, помог великий князь Петр Федорович, обратившийся
к Елизавете Петровне с жалобами на Бестужева.
Императрица была очень тронута, что племянник
обратился к ней по-родственному с полной, по-видимому, откровенностью и доверчивостью. Никогда не была она так ласкова с ним. Петр Федорович, раскаиваясь в прошедшем своем поведении, складывал всю свою вину на дурные советы, а дурным советником оказался Бестужев.
Григорий Александрович, продолжая находиться в Москве в составе Большой комиссии,
обратился еще в конце 1768 года
к государыне с умно и ловко написанным письмом, целью которого было произвести впечатление на
императрицу. Он просил в нем дозволения ехать в армию.
Не отвечая ни слова, привидение пятится, не сводя глаз с
императрицы,
к трону, всходит на него и на ступенях, обращая глаза еще раз на
императрицу, исчезает.
Императрица обращается к Бирону и взволнованным голосом произносит...
— Как вас зовут? —
обратилась к сконфуженному вахмистру
императрица, желая ободрить его.
Мысль, что через него приютит дочь в институт под покров самой
императрицы и, может быть, добудет себе местечко с порядочным жалованьем, заставила Горлицына
обратиться к прежнему своему товарищу.
Однако назначения в Польшу не последовало, и «буйные требования» дошли до того, что Александр Васильевич
обратился через Турчанинова
к самой
императрице.
Однажды
императрица обратилась к нему с каким-то вопросом на французском языке, и он отвечал ей по-русски.
Рассказывали, что однажды
императрица обратилась к своему камердинеру Попову, отличавшемуся, как уже знают читатели, грубою откровенностью, с вопросом, что говорят в Петербурге о Григорие Александровиче.