Неточные совпадения
— Ты поди, душенька,
к ним, —
обратилась Кити
к сестре, — и займи их. Они видели Стиву на станции, он здоров. А я побегу
к Мите. Как на беду, не кормила уж с самого чая. Он теперь проснулся и, верно, кричит. — И она, чувствуя прилив молока, скорым шагом пошла в детскую.
— Я ему сказал, —
обратился Степан Аркадьич
к сестре, указывая на Левина.
— Так вы жену мою увидите. Я писал ей, но вы прежде увидите; пожалуйста, скажите, что меня видели и что all right. [всё в порядке.] Она поймет. А впрочем, скажите ей, будьте добры, что я назначен членом комиссии соединенного… Ну, да она поймет! Знаете, les petites misères de la vie humaine, [маленькие неприятности человеческой жизни,] — как бы извиняясь,
обратился он
к княгине. — А Мягкая-то, не Лиза, а Бибиш, посылает-таки тысячу ружей и двенадцать
сестер. Я вам говорил?
Не то чтоб он понимал, но он ясно ощущал, всею силою ощущения, что не только с чувствительными экспансивностями, как давеча, но даже с чем бы то ни было ему уже нельзя более
обращаться к этим людям в квартальной конторе, и будь это всё его родные братья и
сестры, а не квартальные поручики, то и тогда ему совершенно незачем было бы
обращаться к ним и даже ни в каком случае жизни; он никогда еще до сей минуты не испытывал подобного странного и ужасного ощущения.
— Да, я теперь сам вижу, что почти здоров, — сказал Раскольников, приветливо целуя мать и
сестру, отчего Пульхерия Александровна тотчас же просияла, — и уже не по-вчерашнему это говорю, — прибавил он,
обращаясь к Разумихину и дружески пожимая его руку.
— Ах, ma soeur! [сестрица (фр.).] два слова, —
обратился он
к старшей
сестре и, нагнувшись, тихо, с умоляющим видом, что-то говорил ей.
Разумеется, я пренебрег отвечать. В ту минуту как раз вошла
сестра, и я поскорее
обратился к ней...
— Нет, это — плоды вашего дела! — резко возвысила она голос. — В последний раз
обращаюсь к вам, Аркадий Макарович, — хотите ли вы обнаружить адскую интригу против беззащитного старика и пожертвовать «безумными и детскими любовными мечтами вашими», чтоб спасти родную вашу
сестру?
Он, нравственный и твердый человек, друг ее мужа, старался
обращаться с ней как с
сестрой, но в отношениях его
к ней проскальзывало нечто большее, и это нечто большее пугало их обоих и вместе с тем украшало теперь их трудную жизнь.
— Словом, «родная
сестра тому кобелю, которого вы, наверное, знаете», — замечает редактор журнала «Природа и охота» Л. П. Сабанеев и
обращается к продавцу: — Уходи, Сашка, не проедайся. Нашел кого обмануть! Уж если Александру Михайлычу несешь собаку, так помни про хвост. Понимаешь, прохвост, помни!
— Смотри-ка, Аннуся, —
обратился он
к сестре с странною улыбкой, — наш Петр начинает заводить самостоятельные знакомства. И ведь согласись, Аня… несмотря на то, что он слеп, он все же сумел сделать недурной выбор, не правда ли?
Птицын объяснил,
обращаясь преимущественно
к Ивану Федоровичу, что у князя пять месяцев тому назад умерла тетка, которой он никогда не знал лично, родная и старшая
сестра матери князя, дочь московского купца третьей гильдии, Папушина, умершего в бедности и в банкротстве.
— Но позвольте, что же это наконец значит? — громко заговорил он, строго оглядев вошедших и
обращаясь преимущественно
к Рогожину. — Вы не в конюшню, кажется, вошли, господа, здесь моя мать и
сестра…
Ясные дни миновали, и Марусе опять стало хуже. На все наши ухищрения с целью занять ее она смотрела равнодушно своими большими потемневшими и неподвижными глазами, и мы давно уже не слышали ее смеха. Я стал носить в подземелье свои игрушки, но и они развлекали девочку только на короткое время. Тогда я решился
обратиться к своей
сестре Соне.
— И вот у меня есть
сестра, которая тоже за купцом выдана, он бакалейным товаром торгует… И вот моему мужу необходимо было одолжиться…
К кому же
обратиться, как не
к сродственникам?.. И вот Аггей Семеныч — это муж моей
сестры — отсчитал две тысячи и сказал:"Для милого дружка и сережка из ушка"…
— Нет, не замолчу, — злорадно крикнула Ершова и опять
обратилась к Преполовенской. — Что она с вашим мужем будто живет, ваша
сестра, вот что она мне говорила, паскудная.
— Ужасна, — равнодушно отвечал Долинский. Онучин дернул
сестру за рукав и сделал строгую гримасу. Вера Сергеевна оглянулась на брата и, ответив ему нетерпеливым движением бровей, опять
обратилась к Долинскому, стоявшему перед ней в окаменелом спокойствии.
На другой день Волынцев с
сестрою приехал
к обеду. Дарья Михайловна была всегда очень любезна с ним, и на этот раз она особенно ласково с ним
обращалась. Наталье было невыносимо тяжело; но Волынцев так был почтителен, так робко с ней заговаривал, что она в душе не могла не поблагодарить его.
Я никогда до того времени не замечал такой изменчивости в настроении матери. То и дело,
обращаясь к своему болезненному состоянию, она со слезами в голосе прижимала руку
к левой груди и говорила: «Рак». От этой мысли не могли ее отклонить ни мои уверения, ни слова навещавшего ее орловского доктора В. И. Лоренца, утверждавшего, что это не рак. В другую минуту мать предавалась мечте побывать в родном Дармштадте, где осталась старшая
сестра Лина Фет.
«
Сестры» подвели… но уж если они захотели бы подвести, то, наверно, не
обратились бы
к Фильке, который не вытерпит и разболтает.
Послышался стук лошадиных копыт о бревенчатый пол; вывели из конюшни сначала вороного Графа Нулина, потом белого Великана, потом
сестру его Майку. Все это были превосходные и дорогие лошади. Старик Шелестов оседлал Великана и сказал,
обращаясь к своей дочери Маше...
— Я и
сестра моя, — начал он, — так много наслышаны о доброте вашей и о благородстве вашей души, что решились прямо
обратиться к вам и просить вашего совета.
Теперь, когда мы приехали на каникулы,
к нам с Фроимом и Маней, его
сестрой, пришла и смуглая девочка, в которой я не сразу признал Васину внучку. Она держалась с нами несколько застенчиво и не дичилась только Фроима, который
обращался с нею с ласковой фамильярностью.
Одни плачи поются от лица мужа или жены, другие от лица матери или отца, брата или
сестры, и
обращаются то
к покойнику, то
к родным его, то
к знакомым и соседям…
— Авось как-нибудь да спасемся, — продолжал свои шутки Патап Максимыч. — Все скиты, что их ни есть, найму за себя молить, лет на десять вперед грехи отмолят… Так, что ли, спáсенница? —
обратился он
к сестре.
— Господу изволившу, обыде мя болезнь смертная… Но не хотяй смерти грешнику, да
обратится душа
к покаянию, он, сый человеколюбец, воздвиг мя от одра болезненного. Исповедуя неизреченное его милосердие, славлю смотрение Создателя, пою и величаю Творца жизнодавца, дондеже есмь. Вас же молю, отцы, братие и
сестры о Христе Исусе, помяните мя, убогую старицу, во святых молитвах своих, да простит ми согрешения моя вольная и невольная и да устроит сам Спас душевное мое спасение…
— А тебе тоже бы молчать, спасенная душа, — отвечал Патап Максимыч
сестре, взглянув на нее исподлобья. — Промеж мужа и жены советниц не надо. Не люблю, терпеть не могу!.. Слушай же, Аксинья Захаровна, — продолжал он, смягчая голос, — скажи стряпухе Арине, взяла бы двух баб на подмогу. Коли нет из наших работниц ловких на стряпню, на деревнях поискала бы. Да вот Анафролью можно прихватить. Ведь она у тебя больше при келарне? —
обратился он
к Манефе.
— Завтра после часов надо сходить
к ней, повидаться, гостинцы снести, — озабоченно говорила Манефа. — А вам, матери и девицы, Аксинья Захаровна тоже гостинцев прислала за то, что хорошо ее ангелу праздновали, по рублю на
сестру пожаловала, опричь иного. Завтра, мать Таифа, — прибавила она,
обращаясь к казначее, — возы придут. Прими по росписи… Фленушка, у тебя никак роспись-то?
— Лара, уговори хоть ты, —
обратился он
к сестре.
— Да, — проговорила Катерина Астафьевна, ни
к кому особенно не
обращаясь: — чему, видно, быть, того не миновать. Нужно же было, чтоб я решила, что мне замужем не быть, и пошла в
сестры милосердия; нужно же было, чтобы Форова в Крыму мне в госпиталь полумертвого принесли! Все это судьба!
— Впрочем…
сестра! —
обратился Висленев
к Ларисе, удерживая в своей руке руку Подозерова, — теперь всего ведь семь часов, не позволишь ли попросить тебя велеть приготовить что-нибудь часам
к одиннадцати?
Ему казалось, что он себя уже отлично устроил, и товарищи вслед ему назвали его «отвратительным фатишкою», — но мне до этого не было никакого дела, потому что я был влюблен и желал
обращаться в сферах по преимуществу близких
к предмету моей любви. Я быстро распаковал привезенную Волосатиным корзину, стараясь как можно более съесть присланных его
сестрою пирогов, чтобы они не доставались другим, а между этим занятием распечатал подаренную ею мне книгу: это был роман Гольдсмита «Векфильдский священник».
— Здравствуй,
сестра! — сказал Докукин,
обращаясь к даме, когда та кончила молиться, и вздохнул.
Дивизионный врач, весь кипя гневом, пошел в палату
к графу. Одна из наших
сестер лукаво
обратилась к смотрителю.
— Ну, Лора, —
обратился первый
к входившей
сестре, — доняла, видно, ты Анжелику. Бедняжка не может выносить твоего присутствия. Она только что была здесь и, услыхав, что ты идешь, убежала.
Любовь
к Лизе, как прилив и отлив моря, то набегала на его сердце бурными, кипучими волнами, то успокаивалась на мысли, что если она
к нему равнодушна, так он пустит свои горячие надежды по ветру и по-прежнему
обратится к одним заботам о благосостоянии матери и
сестер.
— Я забыла вам сказать, —
обратилась Полина Бармапутина
к сестрам-близнецам, — что привезла вам обещанные ноты; прикажите их взять от нашего мальчика.
Она
обратилась к сестрам-близнецам на английском языке, посыпались, как ей казалось, остроумные заметки насчет московок.
— Ну, уж вы скажете тоже, мама, — бесцеремонно прервала мать Наташа Сокольская (барышня в распашной блузе с папильотками под шарфом на голове) — хороши непосредственные натуры, нечего сказать! Надеюсь, мадемуазель, — слегка прищурив глаза и кивнув головой в ответ на почтительный поклон Даши, —
обратилась к ней барышня, — что вы возьмете в ежовые рукавицы наших
сестер: невозможные, отвратительные девчонки!
— Вы с дядей, кажется, на зло мне раскармливаете этого урода, — говорила с неудовольствием Глаша, заставая у
сестры своего мужа за чашкой дымящейся каши. — Ты бы, болван, на брюхо-то свое посмотрел, —
обращалась она
к своему мужу.
— Вера, — сказала графиня,
обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. — Как у вас ни на что́ понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди
к сестрам, или…