— По домам! — крикнул он таким голосом, каким командовал в сражении под Остроленкой, где ранен в руку, за что и получил место городничего. — А вас, пащенки, — прибавил он,
обращаясь к мальчишкам, — всех велю забрать в полицию да таких горячих засыплю, что век будете меня помнить.
Неточные совпадения
— Кто ж будет хлопотать, если не я? — сказала она. — Вот только положу две заплатки здесь, и уху станем варить. Какой дрянной
мальчишка этот Ваня! На той неделе заново вычинила куртку — опять разорвал! Что смеешься? —
обратилась она
к сидевшему у стола Ване, в панталонах и в рубашке об одной помочи. — Вот не починю до утра, и нельзя будет за ворота бежать.
Мальчишки, должно быть, разорвали: дрался — признавайся?
— Э, нет! — воскликнул генерал. — В корпусах другое дело. Вон в морском корпусе
мальчишке скажут: «Марш, полезай на мачту!» — лезет! Или у нас в артиллерийском училище: «Заряжай пушки — пали!» — палит! Есперка, будешь палить? —
обратился он
к сынишке своему.
— И между тем, — продолжал Калинович, опять
обращаясь более
к Настеньке, — я жил посреди роскоши, в товариществе с этими глупыми
мальчишками, которых окружала любовь, для удовольствия которых изобретали всевозможные средства… которым на сто рублей в один раз покупали игрушек, и я обязан был смотреть, как они играют этими игрушками, не смея дотронуться ни до одной из них.
— Тише,
мальчишка! — крикнул ласково и повелительно Отте. — Помолчи немножко. Господин поручик, —
обратился он
к Михину, — это не он, а его дурацкий переломный возраст скандалит. Дайте мальчику успокоиться, и все пройдет. Ведь все мы переживали этот козлиный период.
— Сучку поцеловал! кувшин облизал! дядя Ерошка сучку поцеловал! — закричали вдруг казачата, гонявшие кубари под окном,
обращаясь к проулку. — Сучку поцеловал! Кинжал пропил! — кричали
мальчишки, теснясь и отступая.
— Вашу резкую перемену в обращении со мной я объяснял сначала кокетством, — продолжал Кирилин, — теперь же вижу, что вы просто не умеете
обращаться с порядочными людьми. Вам просто хотелось поиграть мной, как с этим мальчишкой-армянином, но я порядочный человек и требую, чтобы со мной поступали, как с порядочным человеком. Итак, я
к вашим услугам…
Тогда
обратились к Ивану столяру, который устроил березовый смычок, вставив в него прядь волос, вырванных мальчишкой-конюхом из хвоста рабочей лошади.
— Смелый этот юноша! — отрывисто проговорил адмирал, любуясь катером Ашанина и
обращаясь к стоявшему около капитану. — Только, того и гляди, перевернется… Рифы надо брать… Пора рифы брать. Ветер все свежеет… И чего он не берет рифов! — вдруг крикнул адмирал, словно бы ужаленный, и глаза его метали молнии, и лицо исказилось гневом. — Он с ума сошел, этот
мальчишка! Набежит шквал, и его перевернет!
И она исчезает. Ничего не понимая, чувствуя мучительное сердцебиение, я иду
к себе домой. Меня ждет «Прошедшее и будущее собачьего налога», но работать я уже не могу. Я взбешен. Можно даже сказать, я ужасен. Чёрт возьми, я не позволю
обращаться со мной, как с
мальчишкой! Я вспыльчив, и шутить со мной опасно! Когда входит ко мне горничная звать меня
к ужину, я кричу ей: «Подите вон!» Такая вспыльчивость обещает мало хорошего.