Неточные совпадения
В сей крайности вознамерились они сгоряча меня на всю жизнь несчастным сделать, но я тот удар отклонил, предложивши
господину градоначальнику
обратиться за помощью в Санкт-Петербург,
к часовых и органных дел мастеру Винтергальтеру, что и было ими выполнено в точности.
Левин Взял косу и стал примериваться. Кончившие свои ряды, потные и веселые косцы выходили один зa другим на дорогу и, посмеиваясь, здоровались с
барином. Они все глядели на него, но никто ничего не говорил до тех пор, пока вышедший на дорогу высокий старик со сморщенным и безбородым лицом, в овчинной куртке, не
обратился к нему.
— А, ты так? — сказал он. — Ну, входи, садись. Хочешь ужинать? Маша, три порции принеси. Нет, постой. Ты знаешь, кто это? —
обратился он
к брату, указывая на
господина в поддевке, — это
господин Крицкий, мой друг еще из Киева, очень замечательный человек. Его, разумеется, преследует полиция, потому что он не подлец.
— Вас-то мне и надо, — крикнул он, хватая его за руку. — Я бывший студент, Раскольников… Это и вам можно узнать, —
обратился он
к господину, — а вы пойдемте-ка, я вам что-то покажу…
В ту минуту, когда все трое, Разумихин, Раскольников и она, остановились на два слова на тротуаре, этот прохожий, обходя их, вдруг как бы вздрогнул, нечаянно на лету поймав слова Сони: «и спросила:
господин Раскольников где живет?» Он быстро, но внимательно оглядел всех троих, в особенности же Раскольникова,
к которому
обращалась Соня; потом посмотрел на дом и заметил его.
— Для чего я не служу, милостивый государь, — подхватил Мармеладов, исключительно
обращаясь к Раскольникову, как будто это он ему задал вопрос, — для чего не служу? А разве сердце у меня не болит о том, что я пресмыкаюсь втуне? Когда
господин Лебезятников, тому месяц назад, супругу мою собственноручно избил, а я лежал пьяненькой, разве я не страдал? Позвольте, молодой человек, случалось вам… гм… ну хоть испрашивать денег взаймы безнадежно?
Сообразив, должно быть, по некоторым, весьма, впрочем, резким, данным, что преувеличенно-строгою осанкой здесь, в этой «морской каюте», ровно ничего не возьмешь, вошедший
господин несколько смягчился и вежливо, хотя и не без строгости, произнес,
обращаясь к Зосимову и отчеканивая каждый слог своего вопроса...
— А может, я где-нибудь клад нашел, а ты не знаешь? Вот я вчера и расщедрился… Вон
господин Заметов знает, что я клад нашел!.. Вы извините, пожалуйста, —
обратился он со вздрагивающими губами
к Порфирию, — что мы вас пустяшным таким перебором полчаса беспокоим. Надоели ведь, а?
— Полно,
господа, не извольте драться в публичных местах. Вам чего надо? Кто таков? — строго
обратился он
к Раскольникову, разглядев его лохмотья.
Сын ваш, —
обратился он
к Пульхерии Александровне, — вчера, в присутствии
господина Рассудкина (или… кажется, так? извините, запамятовал вашу фамилию, — любезно поклонился он Разумихину), обидел меня искажением мысли моей, которую я сообщил вам тогда в разговоре частном, за кофеем, именно что женитьба на бедной девице, уже испытавшей жизненное горе, по-моему, повыгоднее в супружеском отношении, чем на испытавшей довольство, ибо полезнее для нравственности.
— Надоели они мне очень вчера, —
обратился вдруг Раскольников
к Порфирию с нахально-вызывающею усмешкой, — я и убежал от них квартиру нанять, чтоб они меня не сыскали, и денег кучу с собой захватил. Вон
господин Заметов видел деньги-то. А что,
господин Заметов, умен я был вчера али в бреду, разрешите-ка спор!
Я отвечал, что приехал на службу и явился по долгу своему
к господину капитану, и с этим словом
обратился было
к кривому старичку, принимая его за коменданта; но хозяйка перебила затверженную мною речь.
— A вот и дождались, сударыня, — подхватил Василий Иванович. — Танюшка, —
обратился он
к босоногой девочке лет тринадцати, в ярко-красном ситцевом платье, пугливо выглядывавшей из-за двери, — принеси барыне стакан воды — на подносе, слышишь?.. а вас,
господа, — прибавил он с какою-то старомодною игривостью, — позвольте попросить в кабинет
к отставному ветерану.
— Не беспокойся, — промолвил он. — Я не позабудусь именно вследствие того чувства достоинства, над которым так жестоко трунит
господин…
господин доктор. Позвольте, — продолжал он,
обращаясь снова
к Базарову, — вы, может быть, думаете, что ваше учение новость? Напрасно вы это воображаете. Материализм, который вы проповедуете, был уже не раз в ходу и всегда оказывался несостоятельным…
— Да перестань ты, господи боже мой! — тревожно уговаривала женщина, толкая мужа кулаком в плечо и бок. — Отвяжитесь вы от него,
господин, что это вы дразните! — закричала и она,
обращаясь к ветеринару, который, не переставая хохотать, вытирал слезившиеся глаза.
— А тебе, — сказал он,
обращаясь к дворнику, — надо бы унять этих разбойников, а не смеяться. Ты зачем приставлен здесь? Порядок всякий исправлять. А ты что? Я вот скажу барину-то; постой, будет тебе!
Гордость его страдала, и он мрачно
обращался с женой. Когда же, однако, случалось, что Илья Ильич спрашивал какую-нибудь вещь, а вещи не оказывалось или она оказывалась разбитою, и вообще, когда случался беспорядок в доме и над головой Захара собиралась гроза, сопровождаемая «жалкими словами», Захар мигал Анисье, кивал головой на кабинет
барина и, указывая туда большим пальцем, повелительным шепотом говорил: «Поди ты
к барину: что ему там нужно?»
— Как он смеет так говорить про моего
барина? — возразил горячо Захар, указывая на кучера. — Да знает ли он, кто мой барин-то? — с благоговением спросил он. — Да тебе, — говорил он,
обращаясь к кучеру, — и во сне не увидать такого
барина: добрый, умница, красавец! А твой-то точно некормленая кляча! Срам посмотреть, как выезжаете со двора на бурой кобыле: точно нищие! Едите-то редьку с квасом. Вон на тебе армячишка, дыр-то не сосчитаешь!..
— Ну, сколько ни ездил, таких
господ не видал. Не то чтобы тебя в шею, а он еще место уступил. Всякие, значит,
господа есть, — заключил он,
обращаясь к Тарасу.
— А скучно тут,
барин, — сказал он,
обращаясь к Нехлюдову. — Хотел не дождавшись уехать.
— Отец игумен, после посещения вашего в ските, покорнейше просит вас всех,
господа, у него откушать. У него в час, не позже. И вас также, —
обратился он
к Максимову.
— Простите,
господа, что оставляю вас пока на несколько лишь минут, — проговорил он,
обращаясь ко всем посетителям, — но меня ждут еще раньше вашего прибывшие. А вы все-таки не лгите, — прибавил он,
обратившись к Федору Павловичу с веселым лицом.
Господа, оставим психологию, оставим медицину, оставим даже самую логику,
обратимся лишь
к фактам,
к одним только фактам, и посмотрим, что скажут нам факты.
О
господа, я воскрешен… и не претендуйте на меня, что я так запросто и так прямо
к вам
обращаюсь.
Смотри же, Вася, — продолжал он,
обращаясь к кучеру, — духом сомчи:
барина везешь.
— Скажи твоему бездельнику
барину, —
обратился он
к камердинеру, — что, за неименьем его собственной гнусной рожи, дворянин Чертопханов изуродовал его писанную; и коли он желает от меня удовлетворенья, он знает, где найти дворянина Чертопханова! А то я сам его найду! На дне моря сыщу подлую обезьяну!
— Тебе выбирать, — проговорил Дикий-Барин,
обратившись к Моргачу.
— Какая твоя вина,
барин! Своей судьбы не минуешь! Ну, кудластый, лошадушка моя верная, —
обратился Филофей
к кореннику, — ступай, брат, вперед! Сослужи последнюю службу! Все едино… Господи! бо-слови!
— Здравствуйте, mesdames и messieurs, мы очень, очень рады снова видеть вас, — говорит она с площадки заводского подъезда: —
господа, помогите же дамам выйти из саней, — прибавляет она,
обращаясь к своим спутникам.
Взошел какой-то чиновник; толстяк
обратился к нему как начальник и, кончив свои приказания, вышел вон, ласково кивнув головой и приложив палец
к губам. Я никогда после не встречал этого
господина и не знаю, кто он; но искренность его совета я испытал.
— Первая — колом, вторая — соколом, третья — мелкими пташками! Для сварения желудка-с. Будьте здоровы,
господа! Барышня! —
обращается он
к сестрице, — осчастливьте! соорудите бутербродец с икрой вашими прекрасными ручками!
— А вам, тетенька, хочется, видно, поговорить, как от
господ плюхи с благодарностью следует принимать? — огрызался Ванька-Каин, — так, по-моему, этим добром и без того все здесь по горло сыты! Девушки-красавицы! —
обращался он
к слушательницам, — расскажу я вам лучше, как я однова ездил на Моховую, слушать музыку духовую… — И рассказывал. И,
к великому огорчению Аннушки, рассказ его не только не мутил девушек, но доставлял им видимое наслаждение.
Потом он
обратился к Менжинскому: «Сейчас поздно, а у нас процветает бандитизм, нельзя ли отвезти
господина Бердяева домой на автомобиле?» Автомобиля не нашлось, но меня отвез с моими вещами солдат на мотоциклетке.
Это все знали, и являвшийся
к нему богатый купец или барин-делец курил копеечную сигару и пил чай за шесть копеек, затем занимал десятки тысяч под вексель. По мелочам Карташев не любил давать. Он брал огромные проценты, но
обращаться в суд избегал, и были случаи, что деньги за должниками пропадали.
— Извините,
господа, — сказала она,
обращаясь к гостям. — Я вас на время оставлю одних.
—
Господа, я никого из вас не ожидал, — начал князь, — сам я до сего дня был болен, а дело ваше (
обратился он
к Антипу Бурдовскому) я еще месяц назад поручил Гавриле Ардалионовичу Иволгину, о чем тогда же вас и уведомил. Впрочем, я не удаляюсь от личного объяснения, только согласитесь, такой час… я предлагаю пойти со мной в другую комнату, если ненадолго… Здесь теперь мои друзья, и поверьте…
— Верите ли вы, — вдруг
обратилась капитанша
к князю, — верите ли вы, что этот бесстыдный человек не пощадил моих сиротских детей! Всё ограбил, всё перетаскал, всё продал и заложил, ничего не оставил. Что я с твоими заемными письмами делать буду, хитрый и бессовестный ты человек? Отвечай, хитрец, отвечай мне, ненасытное сердце: чем, чем я накормлю моих сиротских детей? Вот появляется пьяный и на ногах не стоит… Чем прогневала я
господа бога, гнусный и безобразный хитрец, отвечай?
Но
обратимся лучше
к делу,
господа, скажите, для чего напечатали вы эту статью?
Сблизившись с Верой Алексеевной, я, по ее указанию,
обратился к отставному полковнику Тимофею Федоровичу Вязовкину, дальнему родственнику и большому, в свое время, приятелю с
господином Павлищевым.
Так как он
обращался к князю, то князь с жаром похвалил его, несмотря на то что Лебедев шептал ему на ухо, что у этого
господина ни кола, ни двора и никогда никакого имения не бывало.
— Всех, всех впусти, Катя, не бойся, всех до одного, а то и без тебя войдут. Вон уж как шумят, точно давеча.
Господа, вы, может быть, обижаетесь, —
обратилась она
к гостям, — что я такую компанию при вас принимаю? Я очень сожалею и прощения прошу, но так надо, а мне очень, очень бы желалось, чтобы вы все согласились быть при этой развязке моими свидетелями, хотя, впрочем, как вам угодно…
— А позвольте, с кем имею честь… —
обратился вдруг угреватый
господин к белокурому молодому человеку с узелком.
— Но позвольте, что же это наконец значит? — громко заговорил он, строго оглядев вошедших и
обращаясь преимущественно
к Рогожину. — Вы не в конюшню, кажется, вошли,
господа, здесь моя мать и сестра…
Вы его уж очень лестно описали,
господин Келлер, в вашей статье, —
обратился князь, вдруг засмеявшись,
к боксеру, — но он мне совсем не понравился.
— Вы не станете, конечно, отрицать, — начал Гаврила Ардалионович, — прямо
обращаясь к слушавшему его изо всех сил Бурдовскому, выкатившему на него от удивления глаза и, очевидно, бывшему в сильном смятении, — вы не станете, да и не захотите, конечно, отрицать серьезно, что вы родились ровно два года спустя после законного брака уважаемой матушки вашей с коллежским секретарем
господином Бурдовским, отцом вашим.
— Позвольте, позвольте,
господа, вы опять меня не поняли! — в волнении
обратился к ним князь.
Князь подошел
к спорившим, осведомился в чем дело, и, вежливо отстранив Лебедева и Келлера, деликатно
обратился к одному уже седому и плотному
господину, стоявшему на ступеньках крыльца во главе нескольких других желающих, и пригласил его сделать честь удостоить его своим посещением.
— Пойду погляжу, — может и есть. Ну-ко вы, мамзели, —
обратился он
к девицам, которые тупо жались в дверях, загораживая свет. — Кто из вас похрабрее? Коли третьего дня ваша знакомая приехала, то, значит, теперича она лежит в том виде, как
господь бог сотворил всех человеков — значит, без никого… Ну, кто из вас побойчее будет? Кто из вас две пойдут? Одеть ее треба…
Извините меня,
господа, — продолжал старик, уже
обращаясь к прочим гостям, —
барин мой изволил раз сказать, что он меня за отца аки бы почитает; конечно, я, может, и не стою того, но так, как по чувствам моим сужу, не менее им добра желаю, как бы и папенька ихний.
— Нет, будет уж сегодня, довольно, — обрезал его Плавин и вслед за тем, нисколько не церемонясь,
обратился и
к прочим гостям: — Adieu,
господа! Я поустал уже, а завтра мне рано вставать.