Неточные совпадения
Стародум(c нежнейшею горячностию). И мое восхищается, видя твою чувствительность. От тебя зависит твое счастье. Бог дал тебе все приятности твоего пола. Вижу в тебе сердце честного человека. Ты, мой сердечный
друг, ты соединяешь в себе обоих полов совершенства. Ласкаюсь, что горячность моя меня не
обманывает, что добродетель…
Одни, к которым принадлежал Катавасов, видели в противной стороне подлый донос и
обман;
другие ― мальчишество и неуважение к авторитетам. Левин, хотя и не принадлежавший к университету, несколько раз уже в свою бытность в Москве слышал и говорил об этом деле и имел свое составленное на этот счет мнение; он принял участие в разговоре, продолжавшемся и на улице, пока все трое дошли до здания Старого Университета.
— Ведь вот, — говорил Катавасов, по привычке, приобретенной на кафедре, растягивая свои слова, — какой был способный малый наш приятель Константин Дмитрич. Я говорю про отсутствующих, потому что его уж нет. И науку любил тогда, по выходе из университета, и интересы имел человеческие; теперь же одна половина его способностей направлена на то, чтоб
обманывать себя, и
другая — чтоб оправдывать этот
обман.
Взволнованная лошадь то с той, то с
другой стороны, стараясь
обмануть седока, вытягивала поводья, и Вронский тщетно голосом и рукой старался успокоить ее.
Он чувствовал всю мучительность своего и её положения, всю трудность при той выставленности для глаз всего света, в которой они находились, скрывать свою любовь, лгать и
обманывать; и лгать,
обманывать, хитрить и постоянно думать о
других тогда, когда страсть, связывавшая их, была так сильна, что они оба забывали оба всем
другом, кроме своей любви.
Все одного только желали, чтоб он как можно скорее умер, и все, скрывая это, давали ему из стклянки лекарства, искали лекарств, докторов и
обманывали его, и себя, и
друг друга.
Я говорил правду — мне не верили: я начал
обманывать; узнав хорошо свет и пружины общества, я стал искусен в науке жизни и видел, как
другие без искусства счастливы, пользуясь даром теми выгодами, которых я так неутомимо добивался.
Мы
друг друга скоро поняли и сделались приятелями, потому что я к дружбе неспособен: из двух
друзей всегда один раб
другого, хотя часто ни один из них в этом себе не признается; рабом я быть не могу, а повелевать в этом случае — труд утомительный, потому что надо вместе с этим и
обманывать; да притом у меня есть лакеи и деньги!
Хотя я знаю, что это будет даже и не в урок
другим, потому что наместо выгнанных явятся
другие, и те самые, которые дотоле были честны, сделаются бесчестными, и те самые, которые удостоены будут доверенности,
обманут и продадут, — несмотря на все это, я должен поступить жестоко, потому что вопиет правосудие.
— Да чего вы скупитесь? — сказал Собакевич. — Право, недорого!
Другой мошенник
обманет вас, продаст вам дрянь, а не души; а у меня что ядреный орех, все на отбор: не мастеровой, так иной какой-нибудь здоровый мужик. Вы рассмотрите: вот, например, каретник Михеев! ведь больше никаких экипажей и не делал, как только рессорные. И не то, как бывает московская работа, что на один час, — прочность такая, сам и обобьет, и лаком покроет!
Ну-с, государь ты мой (Мармеладов вдруг как будто вздрогнул, поднял голову и в упор посмотрел на своего слушателя), ну-с, а на
другой же день, после всех сих мечтаний (то есть это будет ровно пять суток назад тому) к вечеру, я хитрым
обманом, как тать в нощи, похитил у Катерины Ивановны от сундука ее ключ, вынул, что осталось из принесенного жалованья, сколько всего уж не помню, и вот-с, глядите на меня, все!
Интересов общественных, что ли, нет-с, али честны уж мы очень и
друг друга обманывать не желаем, не знаю-с.
Никогда не прощу вам, что вы меня
обманывали, скрыв от меня, что существует
другое устройство общества, посредством коммун.
Благодарю покорно,
Я скоро к ним вбежал!
Я помешал! я испужал!
Я, Софья Павловна, расстроен сам, день целый
Нет отдыха, мечусь как словно угорелый.
По должности, по службе хлопотня,
Тот пристает,
другой, всем дело до меня!
По ждал ли новых я хлопот? чтоб был
обманут…
— Клюнем, — сказал Кутузов, подвигая Климу налитую рюмку, и стал обильно смазывать ветчину горчицей, настолько крепкой, что она щипала ноздри Самгина. —
Обман зрения, — сказал он, вздохнув. — Многие видят в научном социализме только учение об экономической эволюции, и ничем
другим марксизм для них не пахнет. За ваше здоровье!
И еще раз убеждался в том, как много люди выдумывают, как они,
обманывая себя и
других, прикрашивают жизнь. Когда Любаша, ухитрившаяся побывать в нескольких городах провинции, тоже начинала говорить о росте революционного настроения среди учащейся молодежи, об успехе пропаганды марксизма, попытках организации рабочих кружков, он уже знал, что все это преувеличено по крайней мере на две трети. Он был уверен, что все человеческие выдумки взвешены в нем, как пыль в луче солнца.
— Так вот, значит: у одних —
обман зрения, у
других — классовая интуиция. Ежели рабочий воспринимает учение, ядовитое для хозяина, хозяин — буде он не дурак — обязан несколько ознакомиться с этим учением. Может быть, удастся подпортить его. В Европах весьма усердно стараются подпортить, а наши юные буржуйчики тоже не глухи и не слепы. Замечаются попыточки организовать классовое самосознание, сочиняют какое-то неославянофильство, Петра Великого опрокидывают и вообще… шевелятся.
— Послушай, Михей Андреич, уволь меня от своих сказок; долго я, по лености, по беспечности, слушал тебя: я думал, что у тебя есть хоть капля совести, а ее нет. Ты с пройдохой хотел
обмануть меня: кто из вас хуже — не знаю, только оба вы гадки мне.
Друг выручил меня из этого глупого дела…
Мечте, загадочному, таинственному не было места в его душе. То, что не подвергалось анализу опыта, практической истины, было в глазах его оптический
обман, то или
другое отражение лучей и красок на сетке органа зрения или же, наконец, факт, до которого еще не дошла очередь опыта.
— Да, но я тогда увлекался: одной рукой отталкивал, а
другой удерживал. Ты была доверчива, а я… как будто…
обманывал тебя. Тогда было еще ново чувство…
— Страсти без бурь нет, или это не страсть! — сказала она. — А кроме честности или нечестности,
другого разлада,
других пропастей разве не бывает? — спросила она после некоторого молчания. — Ну вот, я люблю, меня любят: никто не
обманывает. А страсть рвет меня… Научите же теперь, что мне делать?
Вглядываясь в ткань своей собственной и всякой
другой жизни, глядя теперь в только что початую жизнь Веры, он яснее видел эту игру искусственных случайностей, какие-то блуждающие огни злых
обманов, ослеплений, заранее расставленных пропастей, с промахами, ошибками, и рядом — тоже будто случайные исходы из запутанных узлов…
— Мы высказались… отдаю решение в ваши руки! — проговорил глухо Марк, отойдя на
другую сторону беседки и следя оттуда пристально за нею. — Я вас не
обману даже теперь, в эту решительную минуту, когда у меня голова идет кругом… Нет, не могу — слышите, Вера, бессрочной любви не обещаю, потому что не верю ей и не требую ее и от вас, венчаться с вами не пойду. Но люблю вас теперь больше всего на свете!.. И если вы после всего этого, что говорю вам, — кинетесь ко мне… значит, вы любите меня и хотите быть моей…
Он содрогнулся опять при мысли употребить грубый, площадной
обман — да и не поддастся она ему теперь. Он топнул ногой и вскочил на плетень, перекинув ноги на
другую сторону.
— Да, кузина: вы обмануты, и ваши тетки прожили жизнь в страшном
обмане и принесли себя в жертву призраку, мечте, пыльному воспоминанию… Он велел! — говорил он, глядя почти с яростью на портрет, — сам жил
обманом, лукавством или силою, мотал, творил ужасы, а
другим велел не любить, не наслаждаться!
Вот если б вы, любя
другого, приняли мое предложение… из страха, или
других целей… это был бы
обман, «падение», пожалуй, «потеря чести».
— Я давно подумала: какие бы ни были последствия, их надо — не скрыть, а перенести! Может быть, обе умрем, помешаемся — но я ее не
обману. Она должна была знать давно, но я надеялась сказать ей
другое… и оттого молчала… Какая казнь! — прибавила она тихо, опуская голову на подушку.
Да, эта последняя мысль вырвалась у меня тогда, и я даже не заметил ее. Вот какие мысли, последовательно одна за
другой, пронеслись тогда в моей голове, и я был чистосердечен тогда с собой: я не лукавил, не
обманывал сам себя; и если чего не осмыслил тогда в ту минуту, то потому лишь, что ума недостало, а не из иезуитства пред самим собой.
— Не сяду, не сяду; а то, что вы рады мне, буду помнить. Э, Долгорукий, что
других обманывать: я сознательно, своей волей согласился на всякую скверность и на такую низость, что стыдно и произнести у вас. Мы теперь у рябого… Прощайте. Я не стою, чтоб сесть у вас.
Все жили только для себя, для своего удовольствия, и все слова о Боге и добре были
обман. Если же когда поднимались вопросы о том, зачем на свете всё устроено так дурно, что все делают
друг другу зло и все страдают, надо было не думать об этом. Станет скучно — покурила или выпила или, что лучше всего, полюбилась с мужчиной, и пройдет.
Но люди — большие, взрослые люди — не переставали
обманывать и мучать себя и
друг друга.
— Я ничего не требую от тебя… Понимаешь — ничего! — говорила она Привалову. — Любишь — хорошо, разлюбишь — не буду плакать… Впрочем, часто у меня является желание задушить тебя, чтобы ты не доставался
другой женщине. Иногда мне хочется, чтобы ты
обманывал меня, даже бил… Мне мало твоих ласк и поцелуев, понимаешь? Ведь русскую бабу нужно бить, чтобы она была вполне счастлива!..
Человек есть существо бессознательно хитрое и не вполне «нормальное», и он легко
обманывает себя и
других, более всего самого себя.
Я
обманут, я заявляю всем, что
обманут не меньше
других…
— Его все равно люди, — подтвердил он, — только рубашка
другой.
Обмани понимай, сердись понимай, кругом понимай! Все равно люди…
— Что вас
обманывать? Да, нельзя. Я это хотел сказать вам. Но — терпение, терпение, мой
друг! Будьте тверды! Кто тверд, добьется удачи.
Только я с вами откровенна, Вера Павловна, я и теперь так думаю: если расположение имеешь, это все равно, когда тут нет
обману;
другое дело, если бы
обман был.
Я не хочу ни властвовать, ни подчиняться, я не хочу ни
обманывать, ни притворяться, я не хочу смотреть на мнение
других, добиваться того, что рекомендуют мне
другие, когда мне самой этого не нужно.
Теперь, Верочка, эти мысли уж ясно видны в жизни, и написаны
другие книги,
другими людьми, которые находят, что эти мысли хороши, но удивительного нет в них ничего, и теперь, Верочка, эти мысли носятся в воздухе, как аромат в полях, когда приходит пора цветов; они повсюду проникают, ты их слышала даже от твоей пьяной матери, говорившей тебе, что надобно жить и почему надобно жить
обманом и обиранием; она хотела говорить против твоих мыслей, а сама развивала твои же мысли; ты их слышала от наглой, испорченной француженки, которая таскает за собою своего любовника, будто горничную, делает из него все, что хочет, и все-таки, лишь опомнится, находит, что она не имеет своей воли, должна угождать, принуждать себя, что это очень тяжело, — уж ей ли, кажется, не жить с ее Сергеем, и добрым, и деликатным, и мягким, — а она говорит все-таки: «и даже мне, такой дурной, такие отношения дурны».
Сердечный
друг, свою девичью волю,
Подруг, родных на милого дружка
Сменяла я, не
обмани Купаву,
Не погуби девического сердца.
Опять
обманешь,
Опять возьмешь
другую.
Я потому остановился на этой характеристике, что сначала я был
обманут этими господами и в самом деле считал их несколько получше
других; что вовсе не так…
Сенатор, новый владелец его, нисколько их не теснил, он даже любил молодого Толочанова, но ссора его с женой продолжалась; она не могла ему простить
обмана и бежала от него с
другим.
И он, в самом деле, потухал как-то одиноко в своей семье. Возле него стоял его брат, его
друг — Петр Васильевич. Грустно, как будто слеза еще не обсохла, будто вчера посетило несчастие, появлялись оба брата на беседы и сходки. Я смотрел на Ивана Васильевича, как на вдову или на мать, лишившуюся сына; жизнь
обманула его, впереди все было пусто и одно утешение...
— Настоящей жизни не имею; так кой около чего колочусь! Вы покличете,
другой покличет, а я и вот он-он! С месяц назад, один купец говорит: «Слетай, Родивоныч, за меня пешком к Троице помолиться; пообещал я, да недосуг…» Что ж, отчего не сходить — сходил! Без
обману все шестьдесят верст на своих на двоих отрапортовал!
Но и тех и
других продавцы в лавках и продавцы на улицах одинаково обвешивают и обсчитывают, не отличая бедного от богатого, — это был старый обычай охотнорядских торговцев, неопровержимо уверенных — «не
обманешь — не продашь».
Но его злило и это, когда эти
другие любовались Харитиной, точно и в этом был какой-то скрытый
обман.
Всех схватила самая отчаянная жадность, и каждая думала, что все
другие обманут именно ее.
По сказкам бабушки я знал, что такое мачеха, и мне была понятна эта задумчивость. Они сидели плотно
друг с
другом, одинаковые, точно цыплята; а я вспомнил ведьму-мачеху, которая
обманом заняла место родной матери, и пообещал им...
Они никогда не ругались
друг с
другом, не
обманывали один
другого, и все трое были очень ловки, сильны, неутомимы.