Неточные совпадения
В детской роскошь, которая во всем доме поражала Дарью Александровну, еще более поразила ее. Тут были и тележечки, выписанные из Англии, и инструменты для обучения ходить, и нарочно устроенный
диван в роде бильярда, для ползания, и качалки, и ванны особенные,
новые. Всё это было английское, прочное и добротное и, очевидно, очень дорогое. Комната была большая, очень высокая и светлая.
В то самое время, когда Чичиков в персидском
новом халате из золотистой термаламы, развалясь на
диване, торговался с заезжим контрабандистом-купцом жидовского происхождения и немецкого выговора, и перед ними уже лежали купленная штука первейшего голландского полотна на рубашки и две бумажные коробки с отличнейшим мылом первостатейнейшего свойства (это было мыло то именно, которое он некогда приобретал на радзивилловской таможне; оно имело действительно свойство сообщать нежность и белизну щекам изумительную), — в то время, когда он, как знаток, покупал эти необходимые для воспитанного человека продукты, раздался гром подъехавшей кареты, отозвавшийся легким дрожаньем комнатных окон и стен, и вошел его превосходительство Алексей Иванович Леницын.
На письменном столе перед
диваном — портфель, банка с одеколоном, сургуч, зубные щетки,
новый календарь и два какие-то романа, оба вторые тома.
— Ты от Енюши? Знаешь ли, я боюсь: покойно ли ему спать на
диване? Я Анфисушке велела положить ему твой походный матрасик и
новые подушки; я бы наш пуховик ему дала, да он, помнится, не любит мягко спать.
Самое значительное и очень неприятное рассказал Климу о народе отец. В сумерках осеннего вечера он, полураздетый и мягонький, как цыпленок, уютно лежал на
диване, — он умел лежать удивительно уютно. Клим, положа голову на шерстяную грудь его, гладил ладонью лайковые щеки отца, тугие, как
новый резиновый мяч. Отец спросил: что сегодня говорила бабушка на уроке закона божия?
— Вот у вас все так: можно и не мести, и пыли не стирать, и ковров не выколачивать. А на
новой квартире, — продолжал Илья Ильич, увлекаясь сам живо представившейся ему картиной переезда, — дня в три не разберутся, все не на своем месте: картины у стен, на полу, галоши на постели, сапоги в одном узле с чаем да с помадой. То, глядишь, ножка у кресла сломана, то стекло на картине разбито или
диван в пятнах. Чего ни спросишь, — нет, никто не знает — где, или потеряно, или забыто на старой квартире: беги туда…
Полы лакированы, стены оклеены бумажками, посредине круглый стол, по стенам два очень недурные
дивана нового фасона.
Здешние древние
диваны и стулья переходят из дома в дом, не меняя формы; по ним делают и
новую мебель.
Воротился тотчас и Митя и извинился, что заставил ждать себя. Паны уже уселись и распечатали игру. Смотрели же гораздо приветливее, почти ласково. Пан на
диване закурил
новую трубку и приготовился метать; в лице его изобразилась даже некая торжественность.
В Казани я сделала первый привал,
На жестком
диване уснула;
Из окон гостиницы видела бал
И, каюсь, глубоко вздохнула!
Я вспомнила: час или два с небольшим
Осталось до
Нового года.
«Счастливые люди! как весело им!
У них и покой, и свобода,
Танцуют, смеются!.. а мне не знавать
Веселья… я еду на муки!..»
Не надо бы мыслей таких допускать,
Да молодость, молодость, внуки!
Абрамовна вышла из его комнаты с белым салатником, в котором растаял весь лед, приготовленный для компрессов. Возвращаясь с
новым льдом через гостиную, она подошла к столу и задула догоравшую свечу. Свет был здесь не нужен. Он только мог мешать крепкому сну Ольги Сергеевны и Софи, приютившихся в теплых уголках мягкого плюшевого
дивана.
И старик в изумлении посмотрел на нее еще раз. Елена, чувствуя, что про нее говорят, сидела молча, потупив голову и щипала пальчиками покромку
дивана. Она уже успела надеть на себя
новое платьице, которое вышло ей совершенно впору. Волосы ее были приглажены тщательнее обыкновенного, может быть, по поводу
нового платья. Вообще если б не странная дикость ее взгляда, то она была бы премиловидная девочка.
С каждой
новой рюмкой Прозоров хмелел все сильнее и сильнее, пока совсем не свалился на
диван, где и заснул…
Направо от двери, около кривого сального стола, на котором стояло два самовара с позеленелой кое-где медью, и разложен был сахар в разных бумагах, сидела главная группа: молодой безусый офицер в
новом стеганом архалуке, наверное сделанном из женского капота, доливал чайник; человека 4 таких же молоденьких офицеров находились в разных углах комнаты: один из них, подложив под голову какую-то шубу, спал на
диване; другой, стоя у стола, резал жареную баранину безрукому офицеру, сидевшему у стола.
Николай Всеволодович осмотрелся; комната была крошечная, низенькая; мебель самая необходимая, стулья и
диван деревянные, тоже совсем
новой поделки, без обивки и без подушек, два липовые столика, один у
дивана, а другой в углу, накрытый скатертью, чем-то весь заставленный и прикрытый сверху чистейшею салфеткой.
Мы просидели, я думаю, еще час или более, всё чего-то ожидая, — уж такая задалась идея. Он прилег опять, даже закрыл глаза и минут двадцать пролежал, не говоря ни слова, так что я подумал даже, что он заснул или в забытьи. Вдруг он стремительно приподнялся, сорвал с головы полотенце, вскочил с
дивана, бросился к зеркалу, дрожащими руками повязал галстук и громовым голосом крикнул Настасью, приказывая подать себе пальто,
новую шляпу и палку.
— Иришка-то! со злобы еще
новую штуку выкинула. Опять мальчишка прибежал, принес кота и бросил, а у кота на хвосте гремушки так и гремят. Кот забился под
диван и не выходит.
Хандра Бельтова, впрочем, не имела ни малейшей связи с известным разговором за шестой чашкой чаю; он в этот день встал поздно, с тяжелой головой; с вечера он долго читал, но читал невнимательно, в полудремоте, — в последние дни в нем более и более развивалось какое-то болезненное не по себе, не приходившее в ясность, но располагавшее к тяжелым думам, — ему все чего-то недоставало, он не мог ни на чем сосредоточиться; около часу он докурил сигару, допил кофей, и, долго думая, с чего начать день, со чтения или с прогулки, он решился на последнее, сбросил туфли, но вспомнил, что дал себе слово по утрам читать новейшие произведения по части политической экономии, и потому надел туфли, взял
новую сигару и совсем расположился заняться политической экономией, но, по несчастию, возле ящика с сигарами лежал Байрон; он лег на
диван и до пяти часов читал — «Дон-Жуана».
Пришедши в свой небольшой кабинет, женевец запер дверь, вытащил из-под
дивана свой пыльный чемоданчик, обтер его и начал укладывать свои сокровища, с любовью пересматривая их; эти сокровища обличали как-то въявь всю бесконечную нежность этого человека: у него хранился бережно завернутый портфель; портфель этот, криво и косо сделанный, склеил для женевца двенадцатилетний Володя к
Новому году, тайком от него, ночью; сверху он налепил выдранный из какой-то книги портрет Вашингтона; далее у него хранился акварельный портрет четырнадцатилетнего Володи: он был нарисован с открытой шеей, загорелый, с пробивающейся мыслию в глазах и с тем видом, полным упования, надежды, который у него сохранился еще лет на пять, а потом мелькал в редкие минуты, как солнце в Петербурге, как что-то прошедшее, не прилаживающееся ко всем прочим чертам; еще были у него серебряные математические инструменты, подаренные ему стариком дядей; его же огромная черепаховая табакерка, на которой было вытиснено изображение праздника при федерализации, принадлежавшая старику и лежавшая всегда возле него, — ее женевец купил после смерти старика у его камердинера.
Нестор Игнатьевич поставил Даше под ноги скамейку, набросал в камин из корзины
нового кокса, а Анна Михайловна взяла с
дивана беличий халат Долинского и одела им больную.
Но Елену, кажется, нисколько не смутила бедность ее
нового помещения. Обойдя все кругом и попробовав рукой жесткую кожаную мебель, она спокойно села на
диван и проговорила...
На каждой из вещей, которые Елена увидала у него в номере, начиная с
нового большого чемодана до толстого клетчатого пледа, лежавшего на
диване, ей кинулся в глаза отпечаток европейского изящества и прочности, и она при этом невольно вспомнила сейчас только оставленный ею богатый дом русского вельможи, представлявший огромные комнаты, нелепое убранство в них и грязь на всем.
Так прошло две недели. В эти недели случилось желанное для Ивана Ильича и его жены событие: Петрищев сделал формальное предложение. Это случилось вечером. На другой день Прасковья Федоровна вошла к мужу, обдумывая, как объявить ему о предложении Федора Петровича, но в эту самую ночь с Иваном Ильичем свершилась
новая перемена к худшему. Прасковья Федоровна застала его на том же
диване, но в
новом положении. Он лежал навзничь, стонал и смотрел перед собою остановившимся взглядом.
ведь вот он спит же вот тут на
диване?» Наконец, вдруг что-то случилось, опять как и тогда, в том сне; все устремились на лестницу и ужасно стеснились в дверях, потому что с лестницы валила в комнату
новая толпа.
По приезде из церкви я потягивался, развалясь у себя в
новом кабинете на турецком
диване, и курил; мне было мягко, удобно и уютно, как никогда в жизни, а в это время гости кричали «ура» и в передней плохая музыка играла туши и всякий вздор.
Она встала с
дивана, подошла, чуть шумя шелковым платьем, к окну кабинета и, приложив к переносице золотой двойной лорнет [Лорнет — складные очки с ручкой.], посмотрела на
нового ссыльного.
Его
новая знакомая, которую мы отныне будем звать Эмилией, ввела его чрез темный и сырой чуланчик в довольно большую, но низкую и неопрятную комнату, с громадным шкафом у задней стены, клеенчатым
диваном, облупившимися портретами двух архиереев в клобуках и одного турка в чалме над дверями и между окон, картонами и коробками по углам, разрозненными стульями и кривоногим ломберным столом, на котором лежала мужская фуражка возле недопитого стакана с квасом.
Платонов. Вот для кого начинается
новая жизнь! Больно!! Всего лишаюсь… С ума схожу! Боже мой! Саша, комашка, клоп — и та осмеливается, и та… в силу какой-то святости имеет право бросать в меня каменья! Проклятые обстоятельства! (Ложится на
диван.)
Прошло минут с пять; один молчит, другой ни слова. Что делать, Алексей не придумает — вон ли идти, на
диван ли садиться,
новый ли разговор зачинать, или, стоя на месте, выжидать, что будет дальше… А Сергей Андреич все по комнате ходит, хмуря так недавно еще сиявшее весельем лицо.
Подобрав под себя ноги и плотно закутавшись в свой бедуин, она прижалась в уголок кожаного
дивана, и раздумье о
новом своем положении, о
новой жизни, помимо ее собственной воли, неотступно брело в ее голову.
В маленькой гостиной, на
диване, обитом
новым, лоснящимся ситцем, сидел князь Егорушка.
При этих
новых словах Форовой фигура генеральши, обрисовавшаяся темным силуэтом на сером фоне густых сумерек, поднялась с
дивана и медленно повернулась.
Горданов бросил одну пару шаров за
диван и с другою подошел к графину, налил
новый стакан воды и подал его Висленеву.
Мой стол, серые стены, топорный
диван… кажется, всё до малейшей пылинки помолодело и повеселело в присутствии этого существа,
нового, молодого, издававшего какой-то мудреный запах, красивого и порочного.
Однажды — это было на именинах у Зыбаева — артист сидел в гостиной своих
новых знакомых и по обыкновению разглагольствовал. Вокруг него в креслах и на
диване сидели «типы» и благодушно слушали; из соседней комнаты доносились женский смех и звуки вечернего чаепития… Положив ногу на ногу, запивая каждую фразу чаем с ромом и стараясь придать своему лицу небрежно-скучающее выражение, он рассказывал о своих успехах на сцене.
— Мое
новое счастье зависит от вас и еще от одной особы, — торжественно произнес Аракчеев, кинув выразительный взгляд на Талечку, сидевшую на
диване около матери, — желал бы иметь сепаратное объяснение.
Она с
новыми рыданиями упала на
диван.
Толстых застонал и снова безмолвно опустился на
диван. Огонь в глазах его совершенно потух — он преклонился перед
новым могуществом строго судьи, могуществом представителя возмездия, он перестал быть главою дома, нравственную власть над ним захватил Гладких. Петр Иннокентьевич все еще продолжал держать в руке револьвер, но Гладких спокойно взял его у него, как берут у ребенка опасную игрушку.
Вдруг, как бы осененная какой-то
новой мыслью, она встала, подошла к окну, взяла с него одну из бутылок с наливками, из шкапа достала два граненых стаканчика и вернулась к
дивану, около которого стоял круглый стол. Поставив на стол стаканчики, она наполнила их душистой вишневой наливкой. Мягкий свет зажженных в серебрянных шандалах восковых свечей отразился и заиграл в граненом хрустале и в тёмнокрасной маслянистой влаге.
Он утешал ее как мог, лгал, клялся и, успокоив несчастную, мучимую ревностью, снес на
диван; потом, поцеловав в бледное чело ее и в глаза, орошенные слезами, спешил избавиться от
новой мучительной сцены, которую враги его могли бы ему приготовить. Но лишь он из комнаты — навстречу ему когорта пажей, подалее в коридоре несколько высших придворных, и между ними — торжествующий Бирон. Они смеялись… и этот адский смех, отозвавшись в сердце Волынского, достойно отплатил ему за проступки нынешнего вечера.
Не простившись с своим
новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на
диван и тотчас же заснул.
Вторую неделю лежит Вадим Петрович, уже не на
диване, а на кровати, за ширмами. Его болезнь, после острых припадков, длившихся несколько дней, перешла в период менее мучительный, но с разными
новыми осложнениями.