Неточные совпадения
В раме окна серпик луны, точно вышитый на голубоватом бархате. Самгин, стоя, держа руку на
весу, смотрел на него и, вслушиваясь в трепет
новых чувствований, уже с недоверием спрашивал себя...
Ярлыки — «православный», «сектант», «христианин
нового сознания» и пр. приобрели не соответствующее их реальному
весу значение.
На пустом алтаре поставлены
весы. Это будут
новые кавдинские фуркулы для человечества.
Позже появились журналы культурно-ренессансного направления — «Мир искусства», «
Весы», «
Новый путь», «Вопросы жизни».
Но сие беззаконное действие распавшейся натуры не могло уничтожить вечного закона божественного единства, а должно было токмо вызвать противодействие оного, и во мраке духом злобы порожденного хаоса с
новою силою воссиял свет божественного Логоса; воспламененный князем века сего великий всемирный пожар залит зиждительными водами Слова, над коими носился дух божий; в течение шести мировых дней весь мрачный и безобразный хаос превращен в светлый и стройный космос; всем тварям положены ненарушимые пределы их бытия и деятельности в числе, мере и
весе, в силу чего ни одна тварь не может вне своего назначения одною волею своею действовать на другую и вредить ей; дух же беззакония заключен в свою внутреннюю темницу, где он вечно сгорает в огне своей собственной воли и вечно вновь возгорается в ней.
Дергая у своей двери за звонок и потом идя вверх по лестнице, я чувствую, что у меня уже нет семьи и нет желания вернуть ее. Ясно, что
новые, аракчеевские мысли сидят во мне не случайно и не временно, а владеют всем моим существом. С больною совестью, унылый, ленивый, едва двигая членами, точно во мне прибавилась тысяча пудов
весу, я ложусь в постель и скоро засыпаю.
Если же эта перемена произошла от общего упадка физических и умственных сил — я ведь болен и каждый день теряю в
весе, — то положение мое жалко; значит, мои
новые мысли ненормальны, нездоровы, я должен стыдиться их и считать ничтожными…
Народ, столпившийся перед монастырем, был из ближней деревни, лежащей под горой; беспрестанно приходили
новые помощники, беспрестанно частные возгласы сливались более и более в один общий гул, в один продолжительный, величественный рев, подобный беспрерывному грому в душную летнюю ночь… картина была ужасная, отвратительная… но взор хладнокровного наблюдателя мог бы ею насытиться вполне; тут он понял бы, что такое народ: камень, висящий на полугоре, который может быть сдвинут усилием ребенка, не несмотря на то сокрушает все, что ни встретит в своем безотчетном стремлении… тут он увидал бы, как мелкие самолюбивые страсти получают
вес и силу оттого, что становятся общими; как народ, невежественный и не чувствующий себя, хочет увериться в истине своей минутной, поддельной власти, угрожая всему, что прежде он уважал или чего боялся, подобно ребенку, который говорит неблагопристойности, желая доказать этим, что он взрослый мужчина!
Выдумывают
новые и
новые предлоги для
новой выпивки. Кто-то на днях купил сапоги, ужасные рыбачьи сапоги из конской кожи,
весом по полпуду каждый и длиною до бедер. Как же не вспрыснуть и не обмочить такую обновку? И опять появляется на сцену синее эмалированное ведро, и опять поют песни, похожие на рев зимнего урагана в открытом море.
Я вещи и книги, а потом и своих детей, и вообще детей, неизменно любила и люблю — еще и на
вес. И поныне, слушая расхваливаемую
новую вещь: «А длинная?» — «Нет, маленькая повесть». — «Ну, тогда читать не буду».