Неточные совпадения
Но сие беззаконное действие распавшейся натуры не могло уничтожить вечного закона божественного единства, а должно было токмо вызвать противодействие оного, и во мраке духом злобы порожденного хаоса с
новою силою воссиял свет божественного Логоса; воспламененный
князем века сего
великий всемирный пожар залит зиждительными водами Слова, над коими носился дух божий; в течение шести мировых дней весь мрачный и безобразный хаос превращен в светлый и стройный космос; всем тварям положены ненарушимые пределы их бытия и деятельности в числе, мере и весе, в силу чего ни одна тварь не может вне своего назначения одною волею своею действовать на другую и вредить ей; дух же беззакония заключен в свою внутреннюю темницу, где он вечно сгорает в огне своей собственной воли и вечно вновь возгорается в ней.
—
Великий государь, — ответил Кольцо, собирая все свое присутствие духа, — не заслужил я еще тогда твоей
великой милости. Совестно мне было тебе на глаза показаться; а когда
князь Никита Романыч повел к тебе товарищей, я вернулся опять на Волгу, к Ермаку Тимофеичу, не приведет ли бог какую
новую службу тебе сослужить!
В случае же неудачи думал он броситься в Русь, увлечь ее всю за собою, повсюду поставить
новых судей (ибо в нынешних, по его словам, присмотрена им многая неправда) и возвести на престол государя
великого князя.
Услыхав, что ее сопернице угрожает это счастие, княгиня страшно и окончательно испугалась за самое себя; она, судя по собственным своим чувствам, твердо была убеждена, что как только родится у
князя от Елены ребенок, так он весь и навсегда уйдет в эту
новую семью; а потому, как ни добра она была и как ни чувствовала отвращение от всякого рода ссор и сцен, но опасность показалась ей слишком
велика, так что она решилась поговорить по этому поводу с мужем серьезно.
Из произведений Богдановича помещены в «Собеседнике»: 1) «О древнем и
новом стихотворении» (ч. II, ст. XVIII; ч. III, ст. II; ч. V, ст. III; ч. VIII, ст. II); 2) басни: «Пчелы и Шмель» (ч. I, ст. XVII), «Журавли и Комар» (ч. II, ст. XXI), «Слух и Видение» и «Лев и Ребята» (ч. V, ст. IV); басня на пословицу: «воля со мною твоя, а по правде усадьба моя» (ч. VI, ст. XII); 3) письмо о великодушных чувствованиях (ч. I, ст. XXVIII); 4) идиллия белыми стихами, перепечатанная откуда-то в исправленном виде (ч. III, ст. IV); 5) «К Д. Г. Левицкому» (ч. IV, ст. V); 6) «К моему другу» (ч. V, ст. IV); 7) стихи на пословицу: «не всякая любовь свершается бедой» (ibid.); 8) «Гимн на бракосочетание
великого князя Павла Петровича» (ч. VII, ст. XXI); 9) «Старина ненапечатанная» (ч. X, ст. Xll); 10) «Станс к Л. Ф. М.» (ч. XI, ст. V); 11) «Стане к М. М. Хераскову» (ч. XIII, ст. I); 12) «Приятность простой жизни» (ч. XVI, ст. VII).
Из произведений Державина помещены в «Вестнике»: 1) «Песнь Петру
Великому» (1778, № 6); 2) Надписи, числом шестнадцать, из которых две внесены в «Полное собрание сочинений Державина», остальные же под сомнением (1779, № 2); 3) «Песенка отсутствующего мужа» (там же); 4) ода «На смерть
князя Мещерского» (№ 9); 5) «Ключ» (№ 10); 6) «На рождение на Севере порфирородного отрока» (№ 12); 7) «На отсутствие императрицы Екатерины в Белоруссию» (1780, № 5); 8) Ода «К соседу моему» (№ 8); 9) «Песенка» (там же); 10) «Застольная песня», названная в собрании сочинений «Кружка» (№ 9); 11) «На
Новый год» (1781, № 1).
«На смерть
князя Мещерского», «Соседу», «На
новый 1781 год» и др., а не были перепечатаны, например, «Песнь Петру
Великому» или «Песенка отсутствующего мужа».
Замечания г. Соловьева совершенно объясняют, какое значение нужно придавать сведениям о распространении церквей, монастырей и т. п. в древней Руси. Очевидно, что это распространение никак не может служить мерилом того, как глубоко правила
новой веры проникли в сердца народа. К этому можно прибавить заметку г. Соловьева и о том, что самые известия о содержании церквей щедротами
великих князей могут указывать на недостаточность усердия новообращенных прихожан.
Иосиф Делинский, именитый гражданин, бывший семь раз степен-ным посадником — и всякий раз с
новыми услугами отечеству, с
новою честию для своего имени, — всходит на железные ступени, открывает седую, почтенную свою голову, смиренно кланяется народу и говорит ему, что
князь московский прислал в
Великий Новгород своего боярина, который желает всенародно объявить его требования…
—
Великий государь, — ответил Яшка тоном, не допускающим сомнения, — в старом прав-законе пребывает… Ну, а царь Польский,
князь Финляндский… тот, значит, в
новом…
— 21-го июня в 11 часов вечера, как всем вам уже известно, варшавская телеграмма принесла сюда известие, что
новый наместник,
великий князь Константин, ранен из пистолета.
Возвратясь в комнату, застал художника с лицом несколько проясневшим. Посылка ли
великого князя, дававшая Аристотелю
новые надежды (он не мог сомневаться, чтоб эта посылка не была насчет его), или рассматривание чертежей сделали в нем благодетельную перемену, может быть, то и другое вместе, только лекарь застал на губах его улыбку вполне развернувшуюся. Но мало-помалу стала она исчезать, и
новые тучи надвинулись на чело его.
Удивление слушателей росло с каждым
новым словом никому неведомых условий, заключенных будто бы с королем польским Жигимонтом о предании ему
Великого Новгорода и о призвании на княжество под его королевской рукой
князя Владимира Андреевича.
— Если бы не измена Упадыша [Новгородский житель, тайный доброжелатель
великого князя Иоанна, заколотивший 55 пушек своих земляков, за что был мучительно казнен правителями Новгорода.] с его единомышленниками, брызнул бы на московитян такой огненный дождь, что сразу спалил бы их, а гордые стены Новгорода окрасились бы кровью
новых врагов и еще краше заалели бы.
Пост этот был занят ротою Преображенского полка под командою Граве.
Великий князь объявил солдатам и офицерам этой роты, что император Александр скончался в Таганроге, и что теперь обязанность каждого — присягнуть
новому императору Константину Павловичу, законному наследнику русского престола.
Великий князь отдал в пользу
новой обители несколько дворцовых сел и деревень. Преемники его тоже обогащали этот монастырь, в котором искали спасения несколько царственных особ женского пола.
В то время, когда в Петербурге весело праздновалось рождение
великого князя Павла Петровича и заветные замыслы Бестужева и Екатерины через это рождение получили
новую силу, события на Западе быстро шли вперед.
— Это будет не простая война, — восклицал
князь, — а
новый российский крестовый поход, борьба креста и луны, Христа и Магомета. Чего не сделали, не довершили крестоносцы, должна сделать, довершить Россия с
Великой Екатериной. Я здесь, в груди моей, ношу уже давно уверенность, что Россия должна совершить это
великое и Богу угодное дело — взять и перекинуть луну через Босфор, с одного берега на другой, в Азию.
Все бояре, которых считалось при
великом князе Иоанне III Васильевиче до двадцати, были в светлом, т. е. праздничном платье, степенно раскланивались между собою и с придворными и с удивлением, искоса, посматривали на
новых лиц — на Назария и Захария.
В то же утро 13 декабря объявили воцарение
нового императора, под запрещением, впрочем, кому-нибудь рассказывать это наследнику —
великому князю Александру Николаевичу — тогда семилетнему отроку.
В тот же день Антон прислал царевичу с верным служителем, татарином,
новое лекарство, которым думал заключить лечение. Пора было получить и награду, обещанную
великим князем. Для нее терпел он так много.
Они воспользовались отсутствием
великого князя и главных противников своих, чтобы сыскать
новые вернейшие орудия с адской закалкой.
Царь и
великий князь всея Руси Иоанн Васильевич покинул столицу и жил в Александровской слободе, окруженный «
новым боярством», как гордо именовали себя приближенные государя — опричники, сподвижники его в пирах и покаянных молитвах, резко сменяющихся одни другими, и ревностные помощники в деле справедливой, по его мнению, расправы с «старым боярством».
— Скажу еще более: Нордоулат, вот этот седовласый, что так горько смотрит на
великого князя, служил ему в войне против царя Большой, или Золотой, орды, Ахмата, в войне, которою решено: быть или не быть Руси рабою Востока, нахлынуть ли через нее
новому потоку варваров на Европу. Но…
Великий князь Михаил не мог не выразить сожаление относительно данной присяги, которую слишком поспешили дать и которую рано или поздно придется отменить
новою присягою.
Все бояре, которых считалось при
великом князе Иоанне III Васильевиче до двадцати, были в светлом, то есть праздничном платье, степенно раскланивались между собою и с придворными и с удивлением, искоса, посматривали на
новых лиц — на Назария и Захария.
Павел Петрович снял с себя корону и, спустив с плеч порфиру, надел поданную ему трехугольную шляпу и обнажив свою шпагу, сделал ею плашмя три рыцарские удара по левому плечу
великого князя, после чего вручил ему его шпагу, возложил ему на плечо знак ордена большого креста и трижды облобызал сына, как
нового брата по ордену.
— Если бы не измена Упадыша [Новгородский житель, тайный доброжелатель
великого князя Иоанна, заколотивший 55 пушек своих земляков, за что был мучительно казнен правителями Новгорода.] с его единомышленниками, брызнул бы на московитян такой огненный дождь, что сразу спалил бы их, а гордыня стены Новгорода окрасилась бы кровью
новых врагов и еще краше заалела бы.
Великий князь Николай Павлович одобрил это решение своего брата Михаила и даже отправил к нему генерала Толля, начальника главного штаба первой армии, главная квартира которой находилась в Могилеве на Днестре, прибывшего в столицу с тайным поручением к
новому императору от главнокомандующего этой армией, графа Сакена, выразив ему желание, чтобы он оставался в Неннале с
великим князем, под предлогом, что они ожидают императора.
В Варшаву были отправлены адъютанты Лазарев и Опочинин, чтобы дать отчет Константину Павловичу обо всем совершившемся в Петербурге.
Великий князь Николай послал, кроме того, своему брату —
новому императору — письмо с изъявлением верноподданнических чувств.
Радость свою не мог скрыть Иван Васильевич, благодарил несколько раз лекаря и дал ему слово, когда Аристотель выстроит церковь под Успенье так, как ему,
великому князю, хочется, пожертвовать любимым местом за городом и своею казною под
новую церковь, которую может палатный мастер созидать по-своему, лишь бы уменьшил размеры чертежа.
Услыхав о прибытии
новой рати, Феофил на другой день прибыл опять к
великому князю бить усердно челом.
Новое отделение,
новые знаменитые пленники. И опять татаре, опять живое свидетельство Иоаннова ума и воли, смиривших Восток. Заключенные были два брата, один седой старик, другой в летах, подвигающих к старости. Сидя рядом и перекинув друг другу руки около шеи, они молча, грустно смотрели друг другу в глаза. В них видели они свое отечество, свое небо, своих родичей и друзей, все бесценное и утраченное для них. В таком положении застал их
великий князь. Смущенные, они расплелись и остались сидя.
Несколько ранее я упомянул, что в настоящее время весь
великий сибирский путь носит на себе следы недавнего проезда по нем г-на министра путей сообщения
князя Хилкова — всюду
новые разъезды, иные ещё строятся, иные лишь намечены поставленными в стороне вагонами со звонком.