Неточные совпадения
В века
новой истории пытались рационализировать начало власти, создав
теорию социального договора.
— Так буду и я беспощадна, Дмитрий Сергеич, — сказала Верочка, улыбаясь: — вы не обольщайтесь мыслью, что имели во мне упорную противницу вашей
теории расчета выгод и приобрели ей
новую последовательницу.
Этот-то человек, живший последним открытием, вчерашним вопросом,
новой новостью в
теории и в событиях, менявшийся, как хамелеон, при всей живости ума, не мог понять сен-симонизма.
Теории Маркса, Ницше, Фрейда, Гейдеггера, современный роман, ужасы войны и революции, вспышки древней жестокости и господство
новой лживости — все сокрушает возвышенные учения о человеке.
Солдат никак не мог примириться с этой
теорией спасения души, но покорялся по солдатской привычке, — все равно нужно же кому-нибудь служить. Он очень скоро подпал под влияние своего
нового хозяина, который расшевелил его крестьянские мысли. И как ловко старичонко умел наговаривать, так одно слово к другому и лепит, да так складно.
Теория познания придет, наконец, к реализму, когда положит в свое основание
новую, необычную для отвлеченных философов идею, идею греха как источника всех категорий, источника самой противоположности субъекта и объекта, которая остается тайной для всех гносеологий.
Интуитивная
теория знания должна вести к
новому освещению старого спора знания и веры.
Есть ли его
теория знания лишь
новое истолкование обыкновенного научного знания, или она расширяет горизонты, разбивает замкнутый круг?
Последние известия из Иркутска у меня от 3 мая: М. Н. мне пишет обо всем, [М. Н. — Волконская; сохранились интересные письма ее (22) к Пущину за 1839–1841, 1843 и 1847 гг. (РО, ф. 243); в письмах — много для характеристики взаимоотношений Волконской и Пущина.] рассказывает о посещении в Оёк, в именины Лизы была у них с детьми и хвалит
новый дом Трубецких, который на этот раз, как видно из ее описания, не соображен по
теории Ноева ковчега. Все там здоровы и проводят время часто вместе.
«Ах! если б я мог еще верить в это! — думал он. — Младенческие верования утрачены, а что я узнал
нового, верного?.. ничего: я нашел сомнения, толки,
теории… и от истины еще дальше прежнего… К чему этот раскол, это умничанье?.. Боже!.. когда теплота веры не греет сердца, разве можно быть счастливым? Счастливее ли я?»
Тихая, безмятежная жизнь Круциферских представляла нечто
новое и привлекательное для Бельтова; он провел всю жизнь в общих вопросах, в науке и
теории, в чужих городах, где так трудно сближаться с домашнею жизнию, и в Петербурге, где ее немного.
Очевидно, что критика, делающаяся союзницей школяров и принимающая на себя ревизовку литературных произведений по параграфам учебников, должна очень часто ставить себя в такое жалкое положение: осудив себя на рабство пред господствующей
теорией, она обрекает себя вместе с тем и на постоянную бесплодную вражду ко всякому прогрессу, ко всему
новому и оригинальному в литературе.
Как бы то ни было,
новый тип народился. Это тип, продолжающий дело ветхого человека, но старающийся организовать его, приводящий к одному знаменателю яичницу, которую наделал его предшественник. Старый"ветхий человек"умирает или в тоске влачит свои дни, сознавая и в
теории, и в особенности на практике, что предмет его жизни… фью!
Новый"ветхий человек"выступает на сцену и, сохраняя смысл традиций, набрасывается на подробности и выказывает неслыханную, лихорадочную деятельность…
— В железнодорожном двигателе почти то же самое происходит, — говорил он, кинув мельком взгляд на этот портрет, — тут нужна теплота, чтобы превратить воду в пары; этого достигают, соединяя углерод дров с кислородом воздуха; но чтобы углерод был в дровах и находился в свободном состоянии, для этого нужна опять-таки работа солнца, поэтому нас и на пароходах и в вагонах везет тоже солнце.
Теория эта довольно
новая и, по-моему, весьма остроумная и справедливая.
Нисколько не думая, чтобы этими словами было высказано нечто совершенно
новое в истории эстетических воззрений, мы, однако же, полагаем, что псевдоклассическая «
теория подражания природе», господствовавшая в XVII–XVIII веках, требовала от искусства не того, в чем поставляется формальное начало его определением, заключающимся в словах: «искусство есть воспроизведение действительности».
Но чем добросовестнее ученый, тем меньше он сам может удовлетвориться подобными
теориями: лишь только он принял какую-нибудь, чтоб скрепить связку фактов, он наталкивается на факт, очевидно, не идущий в меру; надобно для него сделать отдел,
новое правило,
новую гипотезу, а эта
новая гипотеза противоречит старой — и чем дальше в лес, тем больше дров.
Наконец, в большей части членов общества замечалось горячее желание осуществить в
новой реальной попытке
теории, проповеданные Овэном.
Почти в каждом из частных собраний общества предлагалась подписка на основание
новой колонии на началах, выработанных в
теории Овэна.
Для людей, которые все уткнулись в «свою литературу», для которых нет других событий общественной жизни, кроме выхода
новой книжки журнала, действительно должен казаться громадно-важным их муравейник. Зная только отвлеченные
теории искусства (имевшие, впрочем, когда-то свое жизненное значение) да занимаясь сравнением повестей г. Тургенева, например, с повестями г. Шишкина или романов г. Гончарова с романами г. Карновича, — точно, не мудрено прийти в пафос и воскликнуть...
Оставайся бы он только верен безмятежной
теории, что он в своем праве, и все в своем праве, что если
новый коллежский раньше его произведен, — так этому так и следует быть, и что если Клара Олсуфьевна его отвергла, так опять это значит, — что ему к ней и соваться не следовало, — словом, продолжай он идти своей дорогой, никого не затрогивая, и помни, что все на свете законнейшим образом распределяется по способностям, а способности самою натурою даны и т. д. — вот и продолжал бы человек жить в прежнем довольстве и спокойствии.
Природа нашего спасения должна быть понимаема не в свете формально-юридической
теории возмездия, но в связи с общим учением о сотворении человека, причем его спасение может явиться только
новым творением, точнее, продолжением его творения.
Ванскок со своею
теорией «свежих ран» открывала Горданову целую
новую, еще не эксплуатированную область, по которой скачи и несись куда знаешь, твори, что выдумаешь, говори, что хочешь, и у тебя везде со всех сторон будет тучный злак для коня и дорога скатертью, а вдали на черте горизонта тридцать девять разбойников, всегда готовые в помощь сороковому.
Наука находится в непрерывном движении, ее гипотезы и
теории часто меняются и стареют, она делает все
новые и
новые открытия.
Я с величайшим удовольствием прочту книгу, где дается что-нибудь
новое по подобному вопросу, не прочь и поговорить о нем; но пусть для моего собеседника, как и для меня, вопрос этот будет холодным теоретическим вопросом, вроде вопросе о правильности
теории фагоцитоза или о вероятности гипотезы Альтмана.
А в Дерпте на медицинском факультете я нашел таких ученых, как Биддер, сотрудник моего Шмидта, один из создателей животной физиологии питания, как прекрасный акушер Вальтер, терапевт Эрдман, хирурги Адельман и Эттинген и другие. В клиниках пахло
новыми течениями в медицине, читали специальные курсы (privatissima) по разным отделам
теории и практики. А в то же время в Казани не умели еще порядочно обходиться с плессиметром и никто не читал лекций о «выстукивании» и «выслушивании» грудной полости.
Без систематической школы по части
теории музыки он быстро овладел этой премудростью; а своими вкусами, оценками, идеями в духе народнического реализма — также быстро поднялся до роли центрального руководителя нашей
новой музыкальной школы. Тогда прозвище"Могучая кучка"не было еще пущено в ход. Оно взято было из фельетона Кюи, но уже позднее.
Раньше все-таки пытались хвататься за кое-какие уцелевшие обломки хороших старых программ или за плохонькие
новые — за народовольчество, за толстовство, за
теорию «малых дел», — тогда возможна еще была проповедь «счастья в жертве».
Ибо то, что с точки зрения наблюдения, разум и воля суть только отделения (sécrétion) мозга, и то, что человек, следуя общему закону, мог развиться из низших животных в неизвестный период времени, уясняет только с
новой стороны тысячелетия тому назад признанную всеми религиями и философскими
теориями, истину о том, что с точки зрения разума человек подлежит законам необходимости, но ни на волос не подвигает разрешение вопроса, имеющего другую, противоположную сторону, основанную на сознании свободы.
Новая наука истории в
теории своей отвергла оба эти положения.
Хотел сказать я то, что мы дожили в наше время до того положения, в котором нам нельзя долее оставаться, и что, хотим мы или не хотим этого, мы должны вступить на
новый путь жизни, и что для того, чтобы нам вступить на этот путь, нам не нужно ни выдумывать
новой веры, ни
новых научных
теорий, которые могли бы объяснить смысл жизни и руководить ею, — главное, не нужно и никакой особенной деятельности, а нужно только одно: освободиться от суеверий как лжехристианской веры, так и государственного устройства.
Теории экономического материализма предшествовала и соответствовала
новая человеческая действительность — экономизм, разлившийся по всему полю человеческой жизни.
Казалось бы, что отвергнув верования древних о подчинении людей Божеству и об определенной цели, к которой ведутся народы,
новая наука должна бы была изучать не проявления власти, а причины, образующие ее. Но она не сделала этого. Отвергнув в
теории воззрения прежних историков, она следует им на практике.