Неточные совпадения
Несмотря на то, что снаружи еще доделывали карнизы и в
нижнем этаже красили, в верхнем уже почти всё было отделано. Пройдя по широкой чугунной лестнице на площадку, они вошли в первую большую комнату. Стены были оштукатурены под мрамор, огромные цельные
окна были уже вставлены, только паркетный пол был еще не кончен, и столяры, строгавшие поднятый квадрат, оставили работу, чтобы, сняв тесемки, придерживавшие их волоса, поздороваться с господами.
Около двух часов пополуночи я отворил
окно и, связав две шали, спустился с верхнего балкона на
нижний, придерживаясь за колонну.
Бабы с толстыми лицами и перевязанными грудями смотрели из верхних
окон; из
нижних глядел теленок или высовывала слепую морду свою свинья.
Чичиков тоже устремился к
окну. К крыльцу подходил лет сорока человек, живой, смуглой наружности. На нем был триповый картуз. По обеим сторонам его, сняв шапки, шли двое
нижнего сословия, — шли, разговаривая и о чем-то с <ним> толкуя. Один, казалось, был простой мужик; другой, в синей сибирке, какой-то заезжий кулак и пройдоха.
Окна нижнего этажа были заключены в высоко выдавшиеся гранитные карнизы; верхний этаж состоял весь из небольших арок, образовавших галерею; между ними видны были решетки с гербами.
У
окна сидел и курил человек в поддевке, шелковой шапочке на голове, седая борода его дымилась, выпуклыми глазами он смотрел на человека против него, у этого человека лицо напоминает благородную морду датского дога —
нижняя часть слишком высунулась вперед, а лоб опрокинут к затылку, рядом с ним дремали еще двое, один безмолвно, другой — чмокая с сожалением и сердито.
Ехать пришлось недолго; за городом, на огородах, Захарий повернул на узкую дорожку среди заборов и плетней, к двухэтажному деревянному дому;
окна нижнего этажа были частью заложены кирпичом, частью забиты досками, в
окнах верхнего не осталось ни одного целого стекла, над воротами дугой изгибалась ржавая вывеска, но еще хорошо сохранились слова: «Завод искусственных минеральных вод».
В глубине двора возвышалось длинное, ушедшее в землю кирпичное здание, оно было или хотело быть двухэтажным, но две трети второго этажа сломаны или не достроены. Двери, широкие, точно ворота, придавали
нижнему этажу сходство с конюшней; в остатке верхнего тускло светились два
окна, а под ними, в
нижнем, квадратное
окно пылало так ярко, как будто за стеклом его горел костер.
Ворота всех домов тоже были заперты, а в
окнах квартиры Любомудрова несколько стекол было выбито, и на одном из
окон нижнего этажа сорвана ставня. Калитку отперла Самгину нянька Аркадия, на дворе и в саду было пусто, в доме и во флигеле тихо. Саша, заперев калитку, сказала, что доктор уехал к губернатору жаловаться.
Он очень удивился, увидав, что его привели не в полицейскую часть, как он ожидал, а, очевидно, в жандармское управление, в маленькую комнату полуподвального этажа: ее
окно снаружи перекрещивала железная решетка,
нижние стекла упирались в кирпичи ямы, верхние показывали квадратный кусок розоватого неба.
Но Верочка обегала все углы и уже возвращалась сверху, из внутренних комнат, которые, в противоположность большим
нижним залам и гостиным, походили на кельи, отличались сжатостью, уютностью и смотрели
окнами на все стороны.
Райский
нижним берегом выбралсл на гору и дошел до домика Козлова. Завидя свет в
окне, он пошел было к калитке, как вдруг заметил, что кто-то перелезает через забор, с переулка в садик.
— Это вы? — спросил шепотом кто-то из
окна нижнего этажа, — конечно, Вера, потому что в старом доме никого, кроме ее, не было.
И вдруг он склонил свою хорошенькую головку мне на плечо и — заплакал. Мне стало очень, очень его жалко. Правда, он выпил много вина, но он так искренно и так братски со мной говорил и с таким чувством… Вдруг, в это мгновение, с улицы раздался крик и сильные удары пальцами к нам в
окно (тут
окна цельные, большие и в первом
нижнем этаже, так что можно стучать пальцами с улицы). Это был выведенный Андреев.
Остальное помещение клуба состояло из шести довольно больших комнат, отличавшихся большей роскошью сравнительно с обстановкой
нижнего этажа и танцевального зала; в средней руки столичных трактирах можно встретить такую же вычурную мебель, такие же трюмо под орех, выцветшие драпировки на
окнах и дверях. Одна комната была отделана в красный цвет, другая — в голубой, третья — в зеленый и т. д. На диванчиках сидели дамы и мужчины, провожавшие Привалова любопытными взглядами.
В маленькой комнатке, которую доктор занимал в
нижнем этаже, царил тот беспорядок, какой привозят с собой все путешественники: в углу стоял полураскрытый чемодан, на стене висело забрызганное дорожной грязью пальто, на
окне разложены были хирургические инструменты и стояла раскрытая коробка с табаком.
Я невольно обратил внимание на
окна. Они были с двойными рамами в 4 стекла. Пространство же между ними почти до половины
нижних стекол было заполнено чем-то серовато-желтоватым. Сначала я думал, что это опилки, и спросил хозяйку, зачем их туда насыпали.
Когда совсем смерклось, мы отправились с Кетчером. Сильно билось сердце, когда я снова увидел знакомые, родные улицы, места, домы, которых я не видал около четырех лет… Кузнецкий мост, Тверской бульвар… вот и дом Огарева, ему нахлобучили какой-то огромный герб, он чужой уж; в
нижнем этаже, где мы так юно жили, жил портной… вот Поварская — дух занимается: в мезонине, в угловом
окне, горит свечка, это ее комната, она пишет ко мне, она думает обо мне, свеча так весело горит, так мне горит.
С Сенатором удалялся, во-первых, Кало, а во-вторых, все живое начало нашего дома. Он один мешал ипохондрическому нраву моего отца взять верх, теперь ему была воля вольная. Новый дом был печален, он напоминал тюрьму или больницу;
нижний этаж был со сводами, толстые стены придавали
окнам вид крепостных амбразур; кругом дома со всех сторон был ненужной величины двор.
Дома почти у всех были одного типа: одноэтажные, продолговатые, на манер длинных комодов; ни стены, ни крыши не красились,
окна имели старинную форму, при которой
нижние рамы поднимались вверх и подпирались подставками.
После перестройки Малкиеля дом Белосельских прошел через много купеческих рук. Еще Малкиель совершенно изменил фасад, и дом потерял вид старинного дворца. Со времени Малкиеля весь
нижний этаж с зеркальными
окнами занимал огромный магазин портного Корпуса, а бельэтаж — богатые квартиры. Внутренность роскошных зал была сохранена. Осталась и беломраморная лестница, и выходивший на парадный двор подъезд, еще помнивший возок Марии Волконской.
Встал я опять, подошел к
окну, гляжу: в
нижнее стекло бьется что-то… маленький комочек такой, бьется и стукает…
Однажды у капитана случилась пропажа: кто-то ночью взломал
окно в
нижнем помещении «магазина» и утащил оттуда кадку масла и кадку меду. Первым сообщил о пропаже пан Лохманович.
Это было уже слишком. Харитон Артемьич ринулся во двор, а со двора на улицу, на ходу подбирая полы развевавшегося халата. Ему ужасно хотелось вздуть ругавшегося бродягу. На крик в
окнах нижнего этажа показались улыбавшиеся лица наборщиков, а из верхнего смотрели доктор Кочетов, Устенька и сам «греческий язык».
Строены они прочно, с толстыми стенами и с чрезвычайно редкими
окнами; в
нижнем этаже
окна иногда с решетками.
Вдруг свет появился в одном из
окон нижнего этажа, перешел в другое, в третье…
Домик Райнера, как и все почти швейцарские домики, был построен в два этажа и местился у самого подножия высокой горы, на небольшом зеленом уступе, выходившем плоскою косою в один из неглубоких заливцев Фирвальдштетского озера.
Нижний этаж, сложенный из серого камня, был занят службами, и тут же было помещение для скота; во втором этаже, обшитом вычурною тесовою резьбою, были жилые комнаты, и наверху мостился еще небольшой мезонин в два
окна, обнесенный узорчатою галереею.
Над дверью деревянного подъезда опять была дощечка с надписью: «Следственный пристав»; в
нижний этаж вело особое крылечко, устроенное посредине задней части фасада. Налево был низенький флигелек в три
окна, но с двумя крыльцами. По ушатам, стоявшим на этих крыльцах, можно было догадаться, что это кухни. Далее шел длинный дровяной сарайчик, примкнутый к соседскому забору, и собачья конура с круглым лазом.
Суббота была обычным днем докторского осмотра, к которому во всех домах готовились очень тщательно и с трепетом, как, впрочем, готовятся и дамы из общества, собираясь с визитом к врачу-специалисту: старательно делали свой интимный туалет и непременно надевали чистое
нижнее белье, даже по возможности более нарядное.
Окна на улицу были закрыты ставнями, а у одного из тех
окон, что выходили во двор, поставили стол с твердым валиком под спину.
Через пять минут он заснул, сидя в кресле, откинувшись на его спинку головой и отвесив
нижнюю челюсть. Тамара выждала некоторое время и принялась его будить. Он был недвижим. Тогда она взяла зажженную свечу и, поставив ее на подоконник
окна, выходившего на улицу, вышла в переднюю и стала прислушиваться, пока не услышала легких шагов на лестнице. Почти беззвучно отворила она дверь и пропустила Сеньку, одетого настоящим барином, с новеньким кожаным саквояжем в руках.
В верхнем этаже некоторые
окна были с выбитыми стеклами, а в других стекла были заплеснелые, с радужными отливами; в
нижнем этаже их закрывали тяжелые ставни.
В одном из
окон нижнего этажа, которых было всего три, торчал маленький красный гробик, вывеска незначительного гробовщика.
Он прошел дальше и завернул за угол. В глубине палисадника, у Назанского горел огонь. Одно из
окон было раскрыто настежь. Сам Назанский, без сюртука, в
нижней рубашке, расстегнутой у ворота, ходил взад и вперед быстрыми шагами по комнате; его белая фигура и золотоволосая голова то мелькали в просветах
окон, то скрывались за простенками. Ромашов перелез через забор палисадника и окликнул его.
Одним утром, не зная, что с собой делать, он лежал в своем нумере, опершись грудью на
окно, и с каким-то тупым и бессмысленным любопытством глядел на улицу, на которой происходили обыкновенные сцены: дворник противоположного дома, в ситцевой рубахе и в вязаной фуфайке, лениво мел мостовую; из квартиры с красными занавесками, в
нижнем этаже, выскочила, с кофейником в руках, растрепанная девка и пробежала в ближайший трактир за водой; прошли потом похороны с факельщиками, с попами впереди и с каретами назади, в которых мелькали черные чепцы и белые плерезы.
Было время, когда «Современные известия» были самой распространенной газетой в Москве и весьма своеобразной: с одной стороны, в них печатались политические статьи, а с другой — они с таким же жаром врывались в общественную городскую жизнь и в обывательщину. То громили «Коварный Альбион», то с не меньшим жаром обрушивались на бочки «отходников», беспокоивших по ночам Никиту Петровича Гилярова-Платонова, жившего на углу Знаменки и Антипьевского переулка, в
нижнем этаже,
окнами на улицу.
Нижний этаж теперь, с выездом Лебядкиных, стоял совсем пустой, с заколоченными
окнами, но в мезонине у Шатова светился огонь.
Верхний этаж, о семи
окнах на улицу, занимала сама хозяйка, в
нижнем помещался странствующий полководец, Полкан Самсоныч Редедя, года полтора тому назад возвратившийся из земли зулусов, где он командовал войсками короля Сетивайо против англичан, а теперь, в свободное от междоусобий время, служивший по найму метрдотелем у Фаинушки, которая с великими усилиями переманила его от купца Полякова.
Ночные прогулки под зимними звездами, среди пустынных улиц города, очень обогащали меня. Я нарочно выбирал улицы подальше от центра: на центральных было много фонарей, меня могли заметить знакомые хозяев, тогда хозяева узнали бы, что я прогуливаю всенощные. Мешали пьяные, городовые и «гулящие» девицы; а на дальних улицах можно было смотреть в
окна нижних этажей, если они не очень замерзли и не занавешены изнутри.
Я снова в городе, в двухэтажном белом доме, похожем на гроб, общий для множества людей. Дом — новый, но какой-то худосочный, вспухший, точно нищий, который внезапно разбогател и тотчас объелся до ожирения. Он стоит боком на улицу, в каждом этаже его по восемь
окон, а там, где должно бы находиться лицо дома, — по четыре
окна;
нижние смотрят в узенький проезд, на двор, верхние — через забор, на маленький домик прачки и в грязный овраг.
В солнечные дни тусклый блеск угля в пазах испещряет дом чёрными гримасами, в дожди по гладким брёвнам обильно текут ржавые, рыжие слёзы.
Окна нижнего этажа наглухо забиты досками, сквозь щели угрюмо сверкают радужные стёкла, за стёклами — густая тьма, и в ней живёт Собачья Матка.
Едва я окончил говорить, зная, что вспомню потом эту полусонную выходку с улыбкой, — как золотая сеть смеркла; лишь в
нижнем углу, у двери, дрожало еще некоторое время подобие изогнутого
окна, открытого на поток искр; но исчезло и это. Исчезло также то настроение, каким началось утро, хотя его след не стерся до сего дня.
Олеся быстро отвернулась к
окну, точно разглядывая там что. Она старалась казаться спокойной, но ее брови сдвинулись и задрожали, а зубы крепко прикусили
нижнюю губу.
Нижние стекла у
окон его кабинета завесились непроницаемыми тканями, возле двух черепов явилась небольшая Венера; везде выросли, как из земли, гипсовые головы с выражением ужаса, стыда, ревности, доблести — так, как их понимает ученое ваяние, то есть так, как эти страсти не являются в натуре.
И сам деревянный флигель,
нижний этаж которого был занят «Федосьиными покровами», тоже, казалось, не особенно дружелюбно, смотрел на нового жильца своими слезившимися
окнами…
— Я вижу, от него толку не добьешься, — продолжал Тишкевич. — Потрудись, пан Милославский, рассказать нам, как он допытался от тебя, что ты везешь казну в
Нижний Новгород, как запер тебя и служителей твоих в холодную избу и как вы все трое выскочили из
окна, в которое, чай, и курица не пролезет?
Для избежания всего этого фабричными ребятами придуман был следующий порядок: постороннее лицо, нуждавшееся в ком-нибудь из них, должно было прежде всего обойти весь
нижний ряд
окон, высмотреть какое-нибудь знакомое лицо, ближайшее к
окну, и затем слегка постучать пальцем в стекло.
Отвесив мальчику подзатыльник за оплошность, приемыш молодцевато поправил шапку и направился к двухэтажному зданию, стены и кровля которого сливались с мраком, между тем как верхний и
нижний ряд
окон горели, как отдушины огромной плавильной печи.
Он никак не мог забыть, как лет пятнадцать назад один приказчик, заболевший психически, выбежал на улицу в одном
нижнем белье, босой и, грозя на хозяйские
окна кулаком, кричал, что его замучили; и над беднягой, когда он потом выздоровел, долго смеялись и припоминали ему, как он кричал на хозяев «плантаторы!» — вместо «эксплоататоры».
В тамбовском театре, в большом каменном здании, в
нижнем этаже, была огромная кладовая с двумя широкими низкими
окнами над самой землей: одно на юг, другое на запад. Эта кладовая называлась «старая бутафорская» и годами не отпиралась.
На другой день, по приезде в Ниццу, Долинский оставил Дашу в гостинице, а сам до изнеможения бегал, отыскивая квартиру. Задача была немалая. Даша хотела жить как можно дальше от людных улиц и как можно ближе к морю. Она хотела иметь комнату в
нижнем этаже, с
окнами в сад, невысоко и недорого.