Неточные совпадения
В коридоре они столкнулись с Лужиным: он явился ровно в восемь часов и отыскивал нумер, так что все трое вошли вместе, но
не глядя друг
на друга и
не кланяясь. Молодые люди
прошли вперед, а Петр Петрович, для приличия, замешкался несколько в прихожей, снимая пальто. Пульхерия Александровна тотчас же вышла
встретить его
на пороге. Дуня здоровалась с братом.
И вдруг странное, неожиданное ощущение какой-то едкой ненависти к Соне
прошло по его сердцу. Как бы удивясь и испугавшись сам этого ощущения, он вдруг поднял голову и пристально поглядел
на нее; но он
встретил на себе беспокойный и до муки заботливый взгляд ее; тут была любовь; ненависть его исчезла, как призрак. Это было
не то; он принял одно чувство за другое. Это только значило, что та минута пришла.
Он повстречался с нею при входе
на мост, но
прошел мимо,
не рассмотрев ее. Дунечка еще никогда
не встречала его таким
на улице и была поражена до испуга. Она остановилась и
не знала: окликнуть его или нет? Вдруг она заметила поспешно подходящего со стороны Сенной Свидригайлова.
Я оставил генерала и поспешил
на свою квартиру. Савельич
встретил меня с обыкновенным своим увещанием. «Охота тебе, сударь, переведываться с пьяными разбойниками! Боярское ли это дело?
Не ровен час: ни за что пропадешь. И добро бы уж
ходил ты
на турку или
на шведа, а то грех и сказать
на кого».
Самгин принял все это как попытку Варвары выскользнуть из-под его влияния, рассердился и с неделю
не ходил к ней, уверенно ожидая, что она сама придет. Но она
не шла, и это беспокоило его, Варвара, как зеркало, была уже необходима, а кроме того он вспомнил, что существует Алексей Гогин, франт, похожий
на приказчика и, наверное, этим приятный барышням. Тогда, подумав, что Варвара, может быть, нездорова, он пошел к ней и в прихожей
встретил Любашу в шубке, в шапочке и, по обыкновению ее, с книгами под мышкой.
Клим получил наконец аттестат зрелости и собирался ехать в Петербург, когда
на его пути снова встала Маргарита. Туманным вечером он шел к Томилину прощаться, и вдруг с крыльца неприглядного купеческого дома
сошла на панель женщина, — он тотчас признал в ней Маргариту.
Встреча не удивила его, он понял, что должен был
встретить швейку, он ждал этой случайной
встречи, но радость свою он, конечно, скрыл.
Можно было
пройти по всему дому насквозь и
не встретить ни души; легко было обокрасть все кругом и свезти со двора
на подводах: никто
не помешал бы, если б только водились воры в том краю.
В Новый год, вечером, когда у нас все уже легли, приехали два чиновника от полномочных, с двумя второстепенными переводчиками, Сьозой и Льодой, и привезли ответ
на два вопроса. К. Н. Посьет спал; я
ходил по палубе и
встретил их. В бумаге сказано было, что полномочные теперь
не могут отвечать
на предложенные им вопросы, потому что у них есть ответ верховного совета
на письмо из России и что, по прочтении его, адмиралу, может быть, ответы
на эти вопросы и
не понадобятся. Нечего делать, надо было подождать.
Барин помнит даже, что в третьем году Василий Васильевич продал хлеб по три рубля, в прошлом дешевле, а Иван Иваныч по три с четвертью. То в поле чужих мужиков
встретит да спросит, то напишет кто-нибудь из города, а
не то так, видно, во сне приснится покупщик, и цена тоже. Недаром долго спит. И щелкают они
на счетах с приказчиком иногда все утро или целый вечер, так что тоску наведут
на жену и детей, а приказчик выйдет весь в поту из кабинета, как будто верст за тридцать
на богомолье пешком
ходил.
Старый бахаревский дом показался Привалову могилой или, вернее, домом, из которого только что вынесли дорогого покойника. О Надежде Васильевне
не было сказано ни одного слова, точно она совсем
не существовала
на свете. Привалов в первый раз почувствовал с болью в сердце, что он чужой в этом старом доме, который он так любил.
Проходя по низеньким уютным комнатам, он с каким-то суеверным чувством надеялся
встретить здесь Надежду Васильевну, как это бывает после смерти близкого человека.
Но «этот монах», то есть тот, который приглашал их давеча
на обед к игумену, ждать себя
не заставил. Он тут же
встретил гостей, тотчас же как они
сошли с крылечка из кельи старца, точно дожидал их все время.
Он
встречал маленьких гостей с благоговением,
ходил около них, услуживал, готов был их
на себе возить, и даже впрямь начал было возить, но Илюше эти игры
не понравились и были оставлены.
Несмотря
на приобретенные уже тысячки, Трифон Борисыч очень любил сорвать с постояльца кутящего и, помня, что еще месяца
не прошло, как он в одни сутки поживился от Дмитрия Федоровича, во время кутежа его с Грушенькой, двумя сотнями рубликов с лишком, если
не всеми тремя,
встретил его теперь радостно и стремительно, уже по тому одному, как подкатил ко крыльцу его Митя, почуяв снова добычу.
«Был же он положительно
не в здравом состоянии ума, сам мне признавался, что наяву видит видения,
встречает на улице разных лиц, которые уже померли, и что к нему каждый вечер
ходит в гости сатана», — заключил доктор.
Встретив Федора Павловича в зале, только что войдя, он вдруг закричал ему, махая руками: «Я к себе наверх, а
не к вам, до свидания», и
прошел мимо, даже стараясь
не взглянуть
на отца.
В заливе Джигит нам пришлось просидеть около двух недель. Надо было дождаться мулов во что бы то ни стало: без вьючных животных мы
не могли тронуться в путь. Воспользовавшись этим временем, я занялся обследованием ближайших окрестностей по направлению к заливу Пластун, где в прошлом году у Дерсу произошла
встреча с хунхузами. Один раз я
ходил на реку Кулему и один раз
на север по побережью моря.
Через год после того, как пропал Рахметов, один из знакомых Кирсанова
встретил в вагоне, по дороге из Вены в Мюнхен, молодого человека, русского, который говорил, что объехал славянские земли, везде сближался со всеми классами, в каждой земле оставался постольку, чтобы достаточно узнать понятия, нравы, образ жизни, бытовые учреждения, степень благосостояния всех главных составных частей населения, жил для этого и в городах и в селах,
ходил пешком из деревни в деревню, потом точно так же познакомился с румынами и венграми, объехал и обошел северную Германию, оттуда пробрался опять к югу, в немецкие провинции Австрии, теперь едет в Баварию, оттуда в Швейцарию, через Вюртемберг и Баден во Францию, которую объедет и обойдет точно так же, оттуда за тем же проедет в Англию и
на это употребит еще год; если останется из этого года время, он посмотрит и
на испанцев, и
на итальянцев, если же
не останется времени — так и быть, потому что это
не так «нужно», а те земли осмотреть «нужно» — зачем же? — «для соображений»; а что через год во всяком случае ему «нужно» быть уже в Северо — Американских штатах, изучить которые более «нужно» ему, чем какую-нибудь другую землю, и там он останется долго, может быть, более года, а может быть, и навсегда, если он там найдет себе дело, но вероятнее, что года через три он возвратится в Россию, потому что, кажется, в России,
не теперь, а тогда, года через три — четыре, «нужно» будет ему быть.
Сенатор,
проходя по зале,
встретил компаньонку. «Прошу
не забываться!» — закричал он
на нее, грозя пальцем. Она, рыдая, пошла в спальню, где княгиня уже лежала в постели и четыре горничные терли ей руки и ноги, мочили виски уксусом и капали гофманские капли
на сахар.
— Да, дома. Надену халат и сижу. Трубку покурю,
на гитаре поиграю. А скучно сделается, в трактир пойду.
Встречу приятелей, поговорим, закусим, машину послушаем… И
не увидим, как вечер
пройдет.
Словом сказать, мы целый час провели и
не заметили, как время
прошло. К сожалению, раздалось призывное: pst! — и Струнников стремительно вскочил и исчез. Мы, с своей стороны, покинули Эвиан и, переезжая
на пароходе, рассуждали о том, как приятно
встретить на чужбине соотечественника и какие быстрые успехи делает Россия, наглядно доказывая, что в качестве «гарсонов» сыны ее в грязь лицом
не ударят.
Покойный дед был человек
не то чтобы из трусливого десятка; бывало,
встретит волка, так и хватает прямо за хвост;
пройдет с кулаками промеж козаками — все, как груши, повалятся
на землю.
Между тем как французы
не ходят просто и легко друг к другу, делают изредка бессмысленные réceptions [Прием,
встреча (фр.).],
на которых все стоят и разговаривают о последней книге или политических событиях дня.
Так братья и
не успели переговорить. Впрочем, взглянув
на Симона, Галактион понял, что тут всякие разговоры излишни. Он опоздал. По дороге в комнату невесты он
встретил скитского старца Анфима, — время
проходило, минуя этого человека, и он оставался таким же черным, как в то время, когда венчал Галактиона. За ним в скит был послан нарочный гонец, и старик только что приехал.
— Давно
хожу, а
не встречал, — угрюмо возразил рябой, и они опять пошли молча. Солнце подымалось все выше, виднелась только белая линия шоссе, прямого как стрела, темные фигуры слепых и впереди черная точка проехавшего экипажа. Затем дорога разделилась. Бричка направилась к Киеву, слепцы опять свернули проселками
на Почаев.
Молодая девушка почувствовала
на себе эти сосредоточенные, внимательные взгляды, однако это ее
не смутило. Она
прошла через комнату своею обычною ровною поступью, и только
на одно мгновение,
встретив короткий из-под бровей взгляд Максима, она чуть-чуть улыбнулась, и ее глаза сверкнули вызовом и усмешкой. Пани Попельская вглядывалась в своего сына.
Встречаю Залёжева, тот
не мне чета,
ходит как приказчик от парикмахера, и лорнет в глазу, а мы у родителя в смазных сапогах да
на постных щах отличались.
Встреча произошла рано утром, когда Родион Потапыч находился
на дне шахты. Сверху ему подали сигнал. Старик понял, зачем его вызывают в неурочное время. Оников расхаживал по корпусу и с небрежным видом выслушивал какие-то объяснения подштейгера, ходившего за ним без шапки. Родион Потапыч
не торопясь вылез из западни, снял шапку и остановился. Оников мельком взглянул
на него, повернулся и
прошел в его сторожку.
Петр Елисеич
прошел пешком, так что в парадной передней
не встретил никого, — швейцар Аристашка выскакивал обыкновенно
на стук экипажа, а теперь спал в швейцарской, как зарезанный.
— Святыми бывают после смерти, когда чудеса явятся, а живых подвижников видывала… Удостоилась видеть схимника Паисия, который спасался
на горе Нудихе. Я тогда в скитах жила… Ну, в лесу его и
встретила:
прошел от меня этак будет как через улицу. Борода уж
не седая, а совсем желтая, глаза опущены, — идет и молитву творит. Потом уж он в затвор сел и
не показывался никому до самой смерти… Как я его увидела, так со страху чуть
не умерла.
— Я его три недели
не видела, — начала Нелли, — до самой зимы. Тут зима стала, и снег выпал. Когда же я
встретила дедушку опять,
на прежнем месте, то очень обрадовалась… потому что мамаша тосковала, что он
не ходит. Я, как увидела его, нарочно побежала
на другую сторону улицы, чтоб он видел, что я бегу от него.
Сама же в лавочку
на другой день
не ходила; сказала, что у меня голова болит; а когда пошла
на третий день, то никого
не встретила и ужасно боялась, так что бегом бежала.
Но скоро, к большому моему унынию, я сообразил, что она могла прежде спрятаться где-нибудь
на лестнице и выждать, пока я
пройду обратно домой, а потом бежать, так что я никак
не мог ее
встретить.
Правильный, нежно очерченный овал лица, довольно правильные черты, густые и действительно прекрасные волосы, обыденная домашняя их прическа, тихий, пристальный взгляд; при
встрече с ней где-нибудь я бы
прошел мимо нее,
не обратив
на нее никакого особенного внимания; но это было только с первого взгляда, и я успел несколько лучше разглядеть ее потом в этот вечер.
Алеша довольно часто бывал у Наташи, но все
на минутку; один раз только просидел у ней несколько часов сряду; но это было без меня. Входил он обыкновенно грустный, смотрел
на нее робко и нежно; но Наташа так нежно, так ласково
встречала его, что он тотчас же все забывал и развеселялся. Ко мне он тоже начал
ходить очень часто, почти каждый день. Правда, он очень мучился, но
не мог и минуты пробыть один с своей тоской и поминутно прибегал ко мне за утешением.
В тот день я бы мог
сходить к Ихменевым, и подмывало меня
на это, но я
не пошел. Мне казалось, что старику будет тяжело смотреть
на меня; он даже мог подумать, что я нарочно прибежал вследствие
встречи. Пошел я к ним уже
на третий день; старик был грустен, но
встретил меня довольно развязно и все говорил о делах.
Такого рода метаморфозы вовсе
не редкость даже для нас; мы
на каждом шагу
встречаем мечущихся из стороны в сторону простецов, и если
проходим мимо них в недоумении, то потому только, что ни мы, ни сами мечущиеся
не даем себе труда формулировать
не только источник их отчаяния, но и свойство претерпеваемой ими боли.
В самом деле, со дня объявления ополчения в Удодове совершилось что-то странное. Начал он как-то озираться, предался какой-то усиленной деятельности. Прежде
не проходило почти дня, чтобы мы
не виделись, теперь — он словно в воду канул. Даже подчиненные его вели себя как-то таинственно. Покажутся в клубе
на минуту, пошепчутся и разойдутся. Один только раз удалось мне
встретить Удодова. Он ехал по улице и, остановившись
на минуту, крикнул мне...
Прошло года четыре. Я только что вышел из университета и
не знал еще хорошенько, что мне начать с собою, в какую дверь стучаться: шлялся пока без дела. В один прекрасный вечер я в театре
встретил Майданова. Он успел жениться и поступить
на службу; но я
не нашел в нем перемены. Он так же ненужно восторгался и так же внезапно падал духом.
И — ничего;
сошло с руки мне и им.
Не дальше как
на днях
встречаю уже здесь,
на Невском, одного из парижских тайных советников и, разумеется, прежде всего интересуюсь...
Никто особенно рад
не был,
встретив на бульваре штабс-капитана Михайлова, исключая, мóжет быть, его полка капитана Обжогова и прапорщика Сусликова, которые с горячностью пожали ему руку, но первый был в верблюжьих штанах, без перчаток, в обтрепанной шинели и с таким красным вспотевшим лицом, а второй кричал так громко и развязно, что совестно было
ходить с ними, особенно перед офицерами в белых перчатках, из которых с одним — с адъютантом — штабс-капитан Михайлов кланялся, а с другим — штаб-офицером — мог бы кланяться, потому что два раза
встречал его у общего знакомого.
Александр
не уснул целую ночь,
не ходил в должность. В голове у него вертелся завтрашний день; он все придумывал, как говорить с Марьей Михайловной, сочинил было речь, приготовился, но едва вспомнил, что дело идет о Наденькиной руке, растерялся в мечтах и опять все забыл. Так он приехал вечером
на дачу,
не приготовившись ни в чем; да и
не нужно было: Наденька
встретила его, по обыкновению, в саду, но с оттенком легкой задумчивости в глазах и без улыбки, а как-то рассеянно.
Прошло три недели — дело замолкло. Выхожу я как-то вечером из дома — я жил в доме Вельтищева,
на Б. Никитской, против консерватории, — а у ворот
встречает меня известный громила Болдоха,
не раз бегавший из Сибири...
— Нет,
не желаю! — повторил Тулузов и вместе с тем взглянул
на хоры,
на которых была Екатерина Петровна в довольно взволнованном состоянии. Он ей сделал знак, чтобы она
сошла оттуда. Екатерина Петровна поняла его и стала
сходить; он
встретил ее у лестницы и проговорил...
Ченцов в последнее время чрезвычайно пристрастился к ружейной охоте,
на которую
ходил один-одинешенек в сопровождении только своей лягавой собаки. Катрин несколько раз и со слезами
на глазах упрашивала его
не делать этого, говоря, что она умирает со страху от мысли, что он по целым дням бродит в лесу, где может заблудиться или
встретить медведя, волка…
— Конечно, через него!.. А то через кого же? — воскликнул Аггей Никитич. — Словом-с, он мой духовный и вещественный благодетель. Я даже
не сумею вам передать, что со мной произошло перед знакомством моим с Егором Егорычем… Я еще прежде того имел счастье
встретить семейство Сусанны Николаевны, а потом уж увидел у них Егора Егорыча, и мне показалось, что я прежде
ходил и влачился по земле между людьми обыкновенными, но тут вдруг очутился
на небе между святыми.
Никого
не встретив и никем
не замеченный, Ахилла дошел до погоста в начале двенадцатого часа. Он посмотрел
на ворота; они заперты и слегка постукивают, колеблемые свежим весенним ветром. Черт, очевидно,
ходит не в эти ворота, а у него должна быть другая большая дорога.
— Глухо у вас! — молвила женщина, тоже вздыхая, и начала рассказывать, как она, остановясь
на постоялом дворе, четыре дня
ходила по городу в поисках квартиры и
не могла найти ни одной. Везде её
встречали обидно грубо и подозрительно, расспрашивали, кто она, откуда, зачем приехала, что хочет делать, где муж?
— Это такие люди — неугомонные, много я их
встречал. Говорят, будто щуров сон видели они: есть такая пичужка, щур зовётся. Она снами живёт, и песня у неё как бы сквозь дрёму: тихая да сладкая, хоть сам-то щур — большой,
не меньше дрозда. А гнездо он себе вьёт при дорогах,
на перекрёстках. Сны его неведомы никому, но некоторые люди видят их. И когда увидит человек такой сои — шабаш! Начнёт по всей земле
ходить — наяву искать место, которое приснилось. Найдёт если, то — помрёт
на нём…
— Как же-с, непременно есть, и вот недалеко
ходить. Вон видите, за тем столом сидит пентюх-то, — это известный православист, он меня
на днях как-то тут
встречает и говорит: «Что ж вы, батюшка, нам-то ничего
не даете?»
Дворецкий и несколько слуг
встретили гостей
на крыльце; неуклюжий и толстый поляк, который ехал возле пана Тишкевича,
не доезжая до крыльца, спрыгнул, или, лучше сказать, свалился с лошади и успел прежде всех помочь региментарю
сойти с коня.