Неточные совпадения
И Левину вспомнилась недавняя сцена с Долли и ее детьми. Дети, оставшись одни, стали жарить малину на свечах и лить молоко
фонтаном в рот. Мать, застав их на деле, при Левине стала внушать им, какого труда стоит большим то, что они разрушают, и то, что труд этот делается для них, что если они будут бить чашки, то им
не из чего будет пить чай, а если будут разливать молоко, то им нечего будет есть, и они умрут с голоду.
«Это всё само собой, — думали они, — и интересного и важного в этом ничего нет, потому что это всегда было и будет. И всегда всё одно и то же. Об этом нам думать нечего, это готово; а нам хочется выдумать что-нибудь свое и новенькое. Вот мы выдумали в чашку положить малину и жарить ее на свечке, а молоко лить
фонтаном прямо в рот друг другу. Это весело и ново, и ничего
не хуже, чем пить из чашек».
Ее разбудила муха, бродившая по голой ступне. Беспокойно повертев ножкой, Ассоль проснулась; сидя, закалывала она растрепанные волосы, поэтому кольцо Грэя напомнило о себе, но считая его
не более как стебельком, застрявшим меж пальцев, она распрямила их; так как помеха
не исчезла, она нетерпеливо поднесла руку к глазам и выпрямилась, мгновенно вскочив с силой брызнувшего
фонтана.
Тут заинтересовало его вдруг: почему именно во всех больших городах человек
не то что по одной необходимости, но как-то особенно наклонен жить и селиться именно в таких частях города, где нет ни садов, ни
фонтанов, где грязь и вонь и всякая гадость.
Рафаэля [Рафаэль Санти (1483–1520) — величайший итальянский художник.] считают чуть
не дураком, потому что это, мол, авторитет; а сами бессильны и бесплодны до гадости; а у самих фантазия дальше «Девушки у
фонтана»
не хватает, хоть ты что!
— Дерево —
фонтан, это
не тобой выдумано, — машинально сказал Самгин, думая о другом.
— Казарма — чирей на земле, фурункул, — видишь? Дерево —
фонтан, оно бьет из земли толстой струей и рассыпает в воздухе капли жидкого золота. Ты этого
не видишь, я — вижу. Что?
«Ваше высокоблагородие! — прервал голос мое раздумье: передо мной матрос. — Катер отваливает сейчас; меня послали за вами». На рейде было совсем
не так тихо и спокойно, как в городе. Катер мчался стрелой под парусами. Из-под него
фонтанами вырывалась золотая пена и далеко озаряла воду. Через полчаса мы были дома.
«Так неужели же и это всё делалось только по недоразумению? Как бы сделать так, чтобы обеспечить всем этим чиновникам их жалованье и даже давать им премию за то, чтобы они только
не делали всего того, что они делают?» думал Нехлюдов. И на этих мыслях, уже после вторых петухов, несмотря на блох, которые, как только он шевелился, как
фонтан, брызгали вокруг него, он заснул крепким сном.
На дворе виднелось длинное бревенчатое здание с стеклянной крышей, —
не то оранжерея,
не то фотография или театр; тенистый садик из лип, черемух, акаций и сиреней выходил прямо к Узловке, где мелькали и «китайские беседки в русском вкусе», и цветочные клумбы, и зеркальный шар, и даже небольшой
фонтан с русалкой из белого мрамора.
— Это проворная, видно, птица! — сказал винокур, которого щеки в продолжение всего этого разговора беспрерывно заряжались дымом, как осадная пушка, и губы, оставив коротенькую люльку, выбросили целый облачный
фонтан. — Эдакого человека
не худо, на всякий случай, и при виннице держать; а еще лучше повесить на верхушке дуба вместо паникадила.
В Риме я любил барочные
фонтаны, но
не любил барочных церквей.
Так шли годы, пока
не догадались выяснить причину. Оказалось, что повороты (а их было два: один — под углом Малого театра, а другой — на площади, под
фонтаном с фигурами скульптора Витали) были забиты отбросами города.
Ах ты, сукин сын Гагарин,
Ты собака, а
не барин…
Заедаешь харчевые,
Наше жалованье,
И на эти наши деньги
Ты большой построил дом
Среди улицы Тверской
За Неглинной за рекой.
Со стеклянным потолком,
С москворецкою водой,
По
фонтану ведена,
Жива рыба пущена…
А до него Лубянская площадь заменяла собой и извозчичий двор: между домом Мосолова и
фонтаном — биржа извозчичьих карет, между
фонтаном и домом Шилова — биржа ломовых, а вдоль всего тротуара от Мясницкой до Большой Лубянки — сплошная вереница легковых извозчиков, толкущихся около лошадей. В те времена
не требовалось, чтобы извозчики обязательно сидели на козлах. Лошади стоят с надетыми торбами, разнузданные, и кормятся.
Вполне
не разрешенными вопросами остались: отчего вода из
фонтана била вверх? отчего солнечные часы показывают время? как они устроены? и что такое значит возвышение, на котором сидели музыканты?
Ни ответа, ни привета
не было, тишина стояла мертвая; в зеленых садах птицы
не пели песни райские,
не били
фонтаны воды и
не шумели ключи родниковые,
не играла музыка во палатах высокиих.
Встал он со кровати высокия, платье ему все приготовлено, и
фонтан воды бьет в чашу хрустальную; он одевается, умывается и уж новому чуду
не дивуется: чай и кофей на столе стоят, и при них закуска сахарная.
Если комнаты описывать, то, по ее мнению, лучше всего было — богатые, убранные штофом и золотом; если же природу, то какую-нибудь непременно восточную, — чтобы и
фонтаны шумели, и пальмы росли, и виноград спускался кистями; если охоту представлять, так интереснее всего — за тиграми или слонами, — но в произведении Вихрова ничего этого
не было, а потому оно
не столько
не понравилось ей, сколько
не заинтересовало ее.
Это название жгло меня, я старался уйти от него в подушку, я негодовал — и в то же время, на что бы я
не согласился, чего бы я
не дал, чтобы только быть тем счастливцем у
фонтана!..
На нем нет ни богатого платья, ни драгоценных камней, никто его
не знает, но он ждет меня и уверен, что я приду, — и я приду, и нет такой власти, которая бы остановила меня, когда я захочу пойти к нему, и остаться с ним, и потеряться с ним там, в темноте сада, под шорох деревьев, под плеск
фонтана…
— Что я хочу сказать? Я, кажется, ясно выражаюсь. Днем — и ночью. Днем еще так и сяк; днем светло и людно; но ночью — тут как раз жди беды. Советую вам
не спать по ночам и наблюдать, наблюдать из всех сил. Помните — в саду, ночью, у
фонтана — вот где надо караулить. Вы мне спасибо скажете.
Древний Дом… и все сразу —
фонтаном — снизу, и мне нужно изо всех сил завинтить себя, чтобы
не затопить криком весь аудиториум.
R — брызнул
фонтаном, О — розово, кругло смеялась. Я махнул рукой: смейтесь, все равно. Мне было
не до этого. Мне надо было чем-нибудь заесть, заглушить этот проклятый.
Ходят они по сияющим площадям, по тенистым садам, между цветами и
фонтанами, ходят, богоподобные, светлые, полные неописуемой радости,
не знающие преград в счастии и желаниях,
не омраченные ни скорбью, ни стыдом, ни заботой…
На небольшой площадке, невдалеке от огромного здания газеты «Tribune», странный человек зачерпнул воды у
фонтана и пил ее с большой жадностью,
не обращая внимания на то, что в грязном водоеме два маленьких оборванца плавали и ныряли за никелевыми и медными монетками, которые им на потеху кидали прохожие.
Через полчаса парк опустел; подъемные краны опять двигались на своих основаниях, рабочие опять сновали чуть
не под облаками на постройке, опять мерно прокатывались вагоны, и проезжавшие в них люди только из газет узнали о том, что было полчаса назад на этом месте. Только сторожа ходили около
фонтана, качая головами и ругаясь за помятые газоны…
— Вы приехали повеселиться, посмотреть, как тут гуляют? — сказала хозяйка, причем ее сморщенное лицо извинялось за беспокойство и шум города. — Мы теперь
не выходим, нет. Теперь все
не так. И карнавал плох. В мое время один Бреденер запрягал двенадцать лошадей. Карльсон выпустил «Океанию»: замечательный павильон на колесах, и я была там главной Венерой. У Лакотта в саду
фонтан бил вином… О, как мы танцевали!
До лета прошлого года другою гордостью квартала была Нунча, торговка овощами, — самый веселый человек в мире и первая красавица нашего угла, — над ним солнце стоит всегда немножко дольше, чем над другими частями города.
Фонтан, конечно, остался доныне таким, как был всегда; всё более желтея от времени, он долго будет удивлять иностранцев забавной своей красотою, — мраморные дети
не стареют и
не устают в играх.
— Мы пробежим с тобою отсюда до
фонтана трижды туда и обратно,
не отдыхая, конечно…
Квартал святого Якова [Квартал святого Якова… — в Неаполе.] справедливо гордится своим
фонтаном, у которого любил отдыхать, весело беседуя, бессмертный Джованни Боккачио и который
не однажды был написан на больших полотнах великим Сальватором Роза, [Салъватор Роза — итальянский художник (1615–1673), уроженец Неаполя; участвовал в неаполитанском народном восстании 1647 г.] другом Томазо Аниелло [Томазо Аниелло — Мазаниелло (1623–1647), рыбак, возглавивший восстание неаполитанского народа против политического и экономического гнета неаполитанского короля.
Вася. Чудеса! Он теперь на даче живет, в роще своей. И чего-чего только у него нет! Б саду беседок,
фонтанов наделал; песельники свои; каждый праздник полковая музыка играет; лодки разные завел и гребцов в бархатные кафтаны нарядил. Сидит все на балконе без сертука, а медали все навешаны, и с утра пьет шампанское. Круг дому народ толпится, вес на него удивляются. А когда народ в сад велит пустить, поглядеть все диковины, и тогда уж в саду дорожки шампанским поливают. Рай, а
не житье!
Целинный снег все лежал и лежал целомудренной белой скатертью, а кругом каната ходили хожалые и будочники и наблюдали, чтоб кто-нибудь
не нарушил «табу», и особенно следили, чтобы «канатные» прогуливались только рядом с канатом с одной стороны площади и
не толкались у
фонтана.
Все эти люди, и молодежь и пожилые, бородатые и волосатые, были с чрезвычайно серьезными лицами, будто они пришли
не в летний театр развлекаться и веселиться, как публика у
фонтана, а явились, по крайней мере, в университет слушать любимого профессора.
Ему хотелось придти куда-нибудь к месту, в угол, где было бы
не так шумно, суетно и жарко. Наконец вышли на маленькую площадь, в тесный круг старых домов; было видно, что все они опираются друг на друга плотно и крепко. Среди площади стоял
фонтан, на земле лежали сырые тени, шум здесь был гуще, спокойнее.
Клянусь полночною звездой,
Лучом заката и востока,
Властитель Персии златой
И ни единый царь земной
Не целовал такого ока;
Гарема брызжущий
фонтанНи разу жаркою порою
Своей жемчужною росою
Не омывал подобный стан!
Еще ничья рука земная,
По милому челу блуждая,
Таких волос
не расплела;
С тех пор как мир лишился рая,
Клянусь, красавица такая
Под солнцем юга
не цвела.
Сеньор, простите.
Вам долго вместе быть еще нельзя.
Никто еще
не извещен в Севилье
О вашем сватовстве. Но я сегодня
Пошлю к родным и близким приглашенье,
Чтоб съехались на сговор; до того ж
Вам видеться лишь можно на гулянье.
Обычай так велит. Коль вам угодно,
Вы встретите нас завтра у
фонтанаВ тот час, когда взойдет луна.
И Саша
не спал внизу, — слышно было, как он кашлял. Это странный, наивный человек, думала Надя, и в его мечтах, во всех этих чудесных садах,
фонтанах необыкновенных чувствуется что-то нелепое; но почему-то в его наивности, даже в этой нелепости столько прекрасного, что едва она только вот подумала о том,
не поехать ли ей учиться, как все сердце, всю грудь обдало холодком, залило чувством радости, восторга.
Кругом все тихо, все уныло,
Все изменилось… но
не тем
В то время сердце полно было:
Дыханье роз,
фонтанов шум
Влекли к невольному забвенью,
Невольно предавался ум
Неизъяснимому волненью,
И по дворцу летучей тенью
Мелькала дева предо мной!..
Не прерывается ничем
Спокойство ночи. Страж надежный,
Дозором обошел эвнух.
Теперь он спит; но страх прилежный
Тревожит в нем и спящий дух.
Измен всечасных ожиданье
Покоя
не дает уму.
То чей-то шорох, то шептанье,
То крики чудятся ему;
Обманутый неверным слухом,
Он пробуждается, дрожит,
Напуганным приникнув ухом…
Но все кругом его молчит;
Одни
фонтаны сладкозвучны...
Пушкин был такой же негр, как тот негр в Александровском пассаже, рядом с белым стоячим медведем, над вечно-сухим
фонтаном, куда мы с матерью ходили посмотреть:
не забил ли?
Фонтаны никогда
не бьют (да как это они бы делали?), русский поэт — негр, поэт — негр, и поэта — убили.
Так, от материнской обмолвки и няниной скороговорки и от родительского приказа смотреть и помнить — связанного у меня только с предметами — белый медведь в пассаже, негр над
фонтаном, Минин и Пожарский и т.д. — а никак
не с человеками, ибо царь и Иоанн Кронштадтский, которых мне, вознеся меня над толпой, показывали, относились
не к человекам, а к священным предметам — так это у меня и осталось: к нам в гости приходил сын Памятник-Пушкина.
Теперь слова лились
фонтаном изо рта побледневшей
не менее Дуни Дорушки. Девочка тряслась, как в лихорадке, стоя между надзирательницей и вконец уничтоженной маленькой подругой. Она молитвенно складывала ручонки, протягивая их к Павле Артемьевне, а большие, обычно живые карие глазки Дорушки без слов добавляли мольбу.
Так ничего
не выражает красивый
фонтан, когда он
не бьет.
— Запирайте кран! запирайте кран! — кричали ему все, стуча кулаками в крепкие двери ванной, но увы, — заключенный
не мог исполнить этого требования, потому что выдернутый кран упал в сточную трубу. Совершенно потерянный Жозеф стоял как мраморный дельфин, окачиваемый брызгами
фонтана, меж тем как Бодростин, Горданов, Ропшин и Кишенский, запруживая приток воды из-под дверей скомканным ковром, насели на этот ковер и старались сколько возможно препятствовать распространению потопа.
Вижу, что это лишь нарочно, и
фонтан, и Мария, и самые мои мысли о каком-то Магнусе-человеке, но истинного моего
не могу ни найти, ни понять.
Мисс Мабель помогла подняться Виктору.
Не без труда остановила кровь,
фонтаном бившую из носа, и просила детей объяснить ей, каким образом случилось все это.
Катя сидела у
фонтана под горой и закусывала. Ноги горели от долгой ходьбы, полуденное солнце жгло лицо. Дороги были необычно пусты, нигде
не встретила она ни одной телеги. Безлюдная тишина настороженно прислушивалась, тревожно ждала чего-то. Даже ветер
не решался шевельнуться. И странно было, что все-таки шмели жужжат в зацветающих кустах дикой сливы и что по дороге беззаботно бегают милые птички посорянки, похожие на хохлатых жаворонков.
Она опять села. В логове их под скалою было уютно, темно и необычно. Гибкие ветви цветущей дерезы светлели перед глазами, как ниспадающие струи
фонтана. И все вокруг было необычно и по-особенному прекрасно. Белели большие камни странной формы,
не всегдашне мутен и тепел был красный свет месяца, и никогда еще
не было в мире такой тишины.
Кровь
фонтаном брызнула из горла, но Настасья Федоровна, как серна, отскочила в сторону, и ни одна капля ее
не попала на нее. Выпущенная ею из рук бритва со звоном упала на пол.