Неточные совпадения
Я, кажется, всхрапнул порядком. Откуда они набрали таких тюфяков и перин? даже вспотел. Кажется, они вчера мне подсунули чего-то за завтраком: в голове до сих пор стучит. Здесь, как я вижу, можно с приятностию проводить время. Я люблю радушие, и мне, признаюсь, больше нравится, если мне
угождают от чистого сердца, а
не то чтобы из интереса. А дочка городничего очень недурна, да и матушка такая, что еще можно бы… Нет, я
не знаю, а мне, право, нравится такая жизнь.
Сначала он принялся
угождать во всяких незаметных мелочах: рассмотрел внимательно чинку перьев, какими писал он, и, приготовивши несколько по образцу их, клал ему всякий раз их под руку; сдувал и сметал со стола его песок и табак; завел новую тряпку для его чернильницы; отыскал где-то его шапку, прескверную шапку, какая когда-либо существовала в мире, и всякий раз клал ее возле него за минуту до окончания присутствия; чистил ему спину, если тот запачкал ее мелом у стены, — но все это осталось решительно без всякого замечания, так, как будто ничего этого
не было и делано.
Но барин видел, что у мужиков червь
не подъедал снизу, да и дождь шел как-то странно, полосою: мужику
угодил, а на барскую ниву хоть бы каплю выронил.
— Стало быть, вы молитесь затем, чтобы
угодить тому, которому молитесь, чтобы спасти свою душу, и это дает вам силы и заставляет вас подыматься рано с постели. Поверьте, что если <бы> вы взялись за должность свою таким образом, как бы в уверенности, что служите тому, кому вы молитесь, у вас бы появилась деятельность, и вас никто из людей
не в силах <был бы> охладить.
Коли будешь
угождать начальнику, то, хоть и в науке
не успеешь и таланту Бог
не дал, все пойдешь в ход и всех опередишь.
При расставании слез
не было пролито из родительских глаз; дана была полтина меди на расход и лакомства и, что гораздо важнее, умное наставление: «Смотри же, Павлуша, учись,
не дури и
не повесничай, а больше всего
угождай учителям и начальникам.
А на Остапа уже наскочило вдруг шестеро; но
не в добрый час, видно, наскочило: с одного полетела голова, другой перевернулся, отступивши;
угодило копьем в ребро третьего; четвертый был поотважней, уклонился головой от пули, и попала в конскую грудь горячая пуля, — вздыбился бешеный конь, грянулся о землю и задавил под собою всадника.
— Да, пожалуй, и нет pour vous plaire…. [чтоб
угодить вам… (фр.)] To есть
не то что нет…
Но и сим
не мог
угодить; а тут места лишился, и тоже
не по вине, а по изменению в штатах, и тогда прикоснулся!..
Кудряш. Кто же ему
угодит, коли у него вся жизнь основана на ругательстве? А уж пуще всего из-за денег; ни одного расчета без брани
не обходится. Другой рад от своего отступиться, только бы он унялся. А беда, как его поутру кто-нибудь рассердит! Целый день ко всем придирается.
Кабанова. Уж немало я дивлюсь на тебя: столько у тебя народу в доме, а на тебя на одного
угодить не могут.
Борис. В том-то и дело, Кулигин, что никак невозможно. На него и свои-то никак
угодить не могут; а уж где ж мне!
Кабанов. Думайте, как хотите, на все есть ваша воля; только я
не знаю, что я за несчастный такой человек на свет рожден, что
не могу вам
угодить ничем.
А
угодить на Льва, конечно,
не безделка.
— Честнейшая душа,
не извольте беспокоиться! Он свое проживет, лишь бы доверителю
угодить. Двенадцатый год у нас состоит на службе.
Не дай Бог, когда Захар воспламенится усердием
угодить барину и вздумает все убрать, вычистить, установить, живо, разом привести в порядок! Бедам и убыткам
не бывает конца: едва ли неприятельский солдат, ворвавшись в дом, нанесет столько вреда. Начиналась ломка, паденье разных вещей, битье посуды, опрокидыванье стульев; кончалось тем, что надо было его выгнать из комнаты, или он сам уходил с бранью и с проклятиями.
Райский тоже, увидя свою комнату, следя за бабушкой, как она чуть
не сама делала ему постель, как опускала занавески, чтоб утром
не беспокоило его солнце, как заботливо расспрашивала, в котором часу его будить, что приготовить — чаю или кофе поутру, масла или яиц, сливок или варенья, — убедился, что бабушка
не все
угождает себе этим, особенно когда она попробовала рукой, мягка ли перина, сама поправила подушки повыше и велела поставить графин с водой на столик, а потом раза три заглянула, спит ли он,
не беспокойно ли ему,
не нужно ли чего-нибудь.
— Это все вы
угождали себе, а
не мне!
— Пустомеля, право пустомеля: слушать тошно!
Не хочешь
угодить бабушке, — так как хочешь!
— Почтенные такие, — сказала бабушка, — лет по восьмидесяти мужу и жене. И
не слыхать их в городе: тихо у них, и мухи
не летают. Сидят да шепчутся, да
угождают друг другу. Вот пример всякому: прожили век, как будто проспали. Ни детей у них, ни родных! Дремлют да живут!
— А вы мне отчего
не хотите
угодить? Я еще
не видал дочери Мамыкина и
не знаю, какая она, а Тит Никоныч вам нравится, и вы сами на него смотрите как-то любовно…
Чтобы уже довершить над собой победу, о которой он, надо правду сказать, хлопотал из всех сил,
не спрашивая себя только, что кроется под этим рвением: искреннее ли намерение оставить Веру в покое и уехать или
угодить ей, принести «жертву», быть «великодушным», — он обещал бабушке поехать с ней с визитами и даже согласился появиться среди ее городских гостей, которые приедут в воскресенье «на пирог».
И ежели вмале мне
угодит, то достаточный капитал ему отпишу; а совсем ежели
угодит, то и всего состояния нашего могу его, по смерти, преемником утвердить, равно как родного бы сына, с тем, однако, чтобы ваша милость, окромя великих праздников, в дом
не жаловали.
Тут мое лакейство пригодилось мне инстинктивно: я старался изо всех сил
угодить и нисколько
не оскорблялся, потому что ничего еще я этого
не понимал, и удивляюсь даже до сей поры тому, что был так еще тогда глуп, что
не мог понять, как я всем им неровня.
Мама
не знала, как
угодить.
Цветы искусственные и дичь с перьями напомнили мне старую европейскую, затейливую кухню, которая щеголяла такими украшениями. Давно ли перестали из моркови и свеклы вырезывать фигуры, узором располагать кушанья, строить храмы из леденца и т. п.? Еще и нынче по местам водятся такие утонченности. Новейшая гастрономия чуждается украшений,
не льстящих вкусу.
Угождать зрению —
не ее дело. Она презирает мелким искусством — из окорока делать конфекту, а из майонеза цветник.
Это от непривычки: если б пароходы существовали несколько тысяч лет, а парусные суда недавно, глаз людской, конечно, находил бы больше поэзии в этом быстром, видимом стремлении судна, на котором
не мечется из угла в угол измученная толпа людей, стараясь
угодить ветру, а стоит в бездействии, скрестив руки на груди, человек, с покойным сознанием, что под ногами его сжата сила, равная силе моря, заставляющая служить себе и бурю, и штиль.
Утром поздно уже, переспав два раза срок, путешественник вдруг освобождает с трудом голову из-под спуда подушек, вскакивает, с прической а l’imbecile [как у помешанного — фр.], и дико озирается по сторонам, думая: «Что это за деревья, откуда они взялись и зачем он сам тут?» Очнувшись, шарит около себя, ища картуза, и видит, что в него вместо головы
угодила нога, или ощупывает его под собой, а иногда и вовсе
не находит.
«А теперь идите вон», — мог бы прибавить, если б захотел быть чистосердечен, и
не мог бы ничем так
угодить.
— Вы знаете, отчего барон — Воробьев? — сказал адвокат, отвечая на несколько комическую интонацию, с которой Нехлюдов произнес этот иностранный титул в соединении с такой русской фамилией. — Это Павел за что-то наградил его дедушку, — кажется, камер-лакея, — этим титулом. Чем-то очень
угодил ему. — Сделать его бароном, моему нраву
не препятствуй. Так и пошел: барон Воробьев. И очень гордится этим. А большой пройдоха.
Когда же он понял, что и это невозможно, он огорчился и перестал интересоваться проектом, и только для того, чтобы
угодить хозяину, продолжал улыбаться. Видя, что приказчик
не понимает его, Нехлюдов отпустил его, а сам сел за изрезанный и залитый чернилами стол и занялся изложением на бумаге своего проекта.
—
Не может быть. Вы просто хотите
угодить маме и, вероятно, скучаете страшно.
Во флигельке скоро потекла мирная семейная жизнь, в которой принимали самое живое участие Нагибин и поп Савел. Они своим присутствием делали совсем незаметным однообразие деревенской жизни, причем поп Савел ближе сошелся с Лоскутовым, а Нагибин с Надеждой Васильевной. Добрый старик
не знал, чем
угодить «барышне», за которой ухаживал с самым трогательным участием.
За все время, пока он живет в Дялиже, любовь к Котику была его единственной радостью и, вероятно, последней. По вечерам он играет в клубе в винт и потом сидит один за большим столом и ужинает. Ему прислуживает лакей Иван, самый старый и почтенный, подают ему лафит № 17, и уже все — и старшины клуба, и повар, и лакей — знают, что он любит и чего
не любит, стараются изо всех сил
угодить ему, а то, чего доброго, рассердится вдруг и станет стучать палкой о пол.
Не знаю уж, чем и
угодить тебе…
«Сам видел, в руках у них видел три тысячи как одну копеечку, глазами созерцал, уж нам ли счету
не понимать-с!» — восклицал Трифон Борисович, изо всех сил желая
угодить «начальству».
Катерина Ивановна
не отняла руки: она с робкою надеждой выслушала последнее, хотя тоже очень странно выраженное обещание Грушеньки «рабски»
угодить ей; она напряженно смотрела ей в глаза: она видела в этих глазах все то же простодушное, доверчивое выражение, все ту же ясную веселость…
Испугалась ужасно: «
Не пугайте, пожалуйста, от кого вы слышали?» — «
Не беспокойтесь, говорю, никому
не скажу, а вы знаете, что я на сей счет могила, а вот что хотел я вам только на сей счет тоже в виде, так сказать, „всякого случая“ присовокупить: когда потребуют у папаши четыре-то тысячки пятьсот, а у него
не окажется, так чем под суд-то, а потом в солдаты на старости лет
угодить, пришлите мне тогда лучше вашу институтку секретно, мне как раз деньги выслали, я ей четыре-то тысячки, пожалуй, и отвалю и в святости секрет сохраню».
Ермолай, этот беззаботный и добродушный человек, обходился с ней жестоко и грубо, принимал у себя дома грозный и суровый вид — и бедная его жена
не знала, чем
угодить ему, трепетала от его взгляда, на последнюю копейку покупала ему вина и подобострастно покрывала его своим тулупом, когда он, величественно развалясь на печи, засыпал богатырским сном.
Не тем я развращена, за что называют женщину погибшей,
не тем, что было со мною, что я терпела, от чего страдала,
не тем я развращена, что тело мое было предано поруганью, а тем, что я привыкла к праздности, к роскоши,
не в силах жить сама собою, нуждаюсь в других,
угождаю, делаю то, чего
не хочу — вот это разврат!
Теперь, Верочка, эти мысли уж ясно видны в жизни, и написаны другие книги, другими людьми, которые находят, что эти мысли хороши, но удивительного нет в них ничего, и теперь, Верочка, эти мысли носятся в воздухе, как аромат в полях, когда приходит пора цветов; они повсюду проникают, ты их слышала даже от твоей пьяной матери, говорившей тебе, что надобно жить и почему надобно жить обманом и обиранием; она хотела говорить против твоих мыслей, а сама развивала твои же мысли; ты их слышала от наглой, испорченной француженки, которая таскает за собою своего любовника, будто горничную, делает из него все, что хочет, и все-таки, лишь опомнится, находит, что она
не имеет своей воли, должна
угождать, принуждать себя, что это очень тяжело, — уж ей ли, кажется,
не жить с ее Сергеем, и добрым, и деликатным, и мягким, — а она говорит все-таки: «и даже мне, такой дурной, такие отношения дурны».
Этак и в Сибирь
угодить не трудно! — и задумал план кампании.
Отощалые, оборванные, бродили они, предлагая свои услуги по части «девушек», и
не останавливались даже перед перспективою помятых боков, лишь бы
угодить своим случайным заказчикам.
Отец
не был жаден, но, желая
угодить матушке, старался из всех сил сохранить доверенную ему ассигнацию в целости.
Она уж и
не пыталась бороться с мужем, а только старалась
не попадаться ему на глаза, всячески
угождая ему при случайных встречах и почти безвыходно проводя время на кухне.
— Э, кум! оно бы
не годилось рассказывать на ночь; да разве уже для того, чтобы
угодить тебе и добрым людям (при сем обратился он к гостям), которым, я примечаю, столько же, как и тебе, хочется узнать про эту диковину. Ну, быть так. Слушайте ж!
— Прямо плачу, что
не попал, а
угодил к Темному! Вот дело было! Сашку Утюга сегодня на шесть тысяч взяли…
В другой раз Анфуса Гавриловна отвела бы душеньку и побранила бы и дочерей и зятьев, да опять и нельзя: Полуянова ругать — битого бить, Галактиона — дочери досадить, Харитину — с непокрытой головы волосы драть, сына Лиодора — себя изводить. Болело материнское сердце день и ночь, а взять
не с кого. Вот и сейчас, налетела Харитина незнамо зачем и сидит, как зачумленная. Только и радости, что суслонский писарь, который все-таки разные слова разговаривает и всем старается
угодить.
Они зорко следили за модой и направлением мыслей, и если местная администрация
не верила в сельское хозяйство, то они тоже
не верили; если же в канцеляриях делалось модным противоположное направление, то и они тоже начинали уверять, что на Сахалине, слава богу, жить можно, урожаи хорошие, и только одна беда — народ нынче избаловался и т. п., и при этом, чтобы
угодить начальству, они прибегали к грубой лжи и всякого рода уловкам.
Советую и всем охотникам делать то же, и делать аккуратно, потому что птица, приколотая вскользь, то есть так, что перо
не попадет в мозг, а
угодит как-нибудь мимо, также может улететь, что со мной случалось
не один раз, особенно на охоте за осенними тетеревами.