Неточные совпадения
Может быть, Катерина Ивановна
считала себя обязанною перед покойником почтить его память «как следует», чтобы знали все жильцы и Амалия Ивановна в особенности, что он был «
не только их совсем
не хуже, а, может быть, еще и гораздо получше-с» и что никто из них
не имеет права перед ним «свой
нос задирать».
Но Иноков, сидя в облаке дыма, прислонился виском к стеклу и смотрел в окно. Офицер согнулся, чихнул под стол, поправил очки, вытер
нос и бороду платком и, вынув из портфеля пачку бланков, начал
не торопясь писать. В этой его неторопливости, в небрежности заученных движений было что-то обидное, но и успокаивающее, как будто он
считал обыск делом несерьезным.
— Я государству —
не враг, ежели такое большое дело начинаете, я землю дешево продам. — Человек в поддевке повернул голову, показав Самгину темный глаз, острый
нос, седую козлиную бородку, посмотрел, как бородатый в сюртуке
считает поданное ему на тарелке серебро сдачи со счета, и вполголоса сказал своему собеседнику...
— Знаете, душечка, на что сердится ваш муженек? — говорила Хина. — О, все эти мужчины, как монеты, походят друг на друга… Я
считала его идеальным мужчиной, а оказывается совсем другое! Пока вы могли рассчитывать на богатое наследство, он ухаживал за вами, а как у вас
не оказалось ничего, он и отвернул
нос. Уж поверьте мне!
Главное, эти пятнадцатилетние слишком уж задирали пред ним
нос и сперва даже
не хотели
считать его товарищем, как «маленького», что было уже нестерпимо обидно.
Он, вероятно, заметил, что открытие это
не принесло мне особенного удовольствия, и потому
счел нужным рассказать мне, вроде извинения, историю о потере
носа и его восстановлении.
Женщина с ребяческими мыслями в голове и с пошло-старческими словами на языке; женщина, пораженная недугом институтской мечтательности и вместе с тем по уши потонувшая в мелочах самой скаредной обыденной жизни; женщина, снедаемая неутолимою жаждой приобретения и, в то же время, считающая
не иначе, как по пальцам; женщина, у которой с первым ударом колокола к «достойной» выступают на глазах слезки и кончик
носа неизменно краснеет и которая, во время проскомидии,
считает вполне дозволенным думать:"А что, кабы у крестьян пустошь Клинцы перебить, да потом им же перепродать?.
Громадная
не по росту, курчавая голова с едва прорезанными, беспокойно бегающими глазами, с мягким
носом, который всякий
считал долгом покомкать; затем, приземистое тело на коротких ногах, которые от постоянного сиденья на верстаке были выгнуты колесом, мозолистые руки — все это, вместе взятое, делало его фигуру похожею на клубок, усеянный узлами.
Но последнее время записка эта исчезла по той причине, что вышесказанные три комнаты наняла приехавшая в Москву с дочерью адмиральша, видимо, выбиравшая уединенный переулок для своего местопребывания и желавшая непременно нанять квартиру у одинокой женщины и пожилой, за каковую она и приняла владетельницу дома; но Миропа Дмитриевна Зудченко вовсе
не считала себя пожилою дамою и всем своим знакомым доказывала, что у женщины никогда
не надобно спрашивать, сколько ей лет, а должно смотреть, какою она кажется на вид; на вид же Миропа Дмитриевна, по ее мнению, казалась никак
не старее тридцати пяти лет, потому что если у нее и появлялись седые волосы, то она немедля их выщипывала; три — четыре выпавшие зуба были заменены вставленными; цвет ее лица постоянно освежался разными притираньями; при этом Миропа Дмитриевна была стройна; глаза имела хоть и небольшие, но черненькие и светящиеся,
нос тонкий; рот, правда, довольно широкий, провалистый, но
не без приятности; словом, всей своей физиономией она напоминала несколько мышь, способную всюду пробежать и все вынюхать, что подтверждалось даже прозвищем, которым называли Миропу Дмитриевну соседние лавочники: дама обделистая.
Потом
считай чужие деньги, а я и своих никогда
не умел хорошенько
считать, и в утешение кури себе под
нос сургучом!..
Горничную эту г-жа Петицкая тоже
считала весьма недалекою, но в сущности вряд ли это было так: горничная действительно имела рожу наподобие пряничной формы и при этом какой-то огромный, глупый
нос, которым она вдобавок еще постоянно храпела и сопела; но в то же время она очень искусно успела уверить барыню, что во вчерашнем происшествии будто бы сама очень испугалась и поэтому ничего
не слыхала, что происходило в спальне.
Давыд усмехнулся — как-то особенно, в
нос. Такая у него была повадка. Громко он никогда
не смеялся: он
считал смех признаком малодушия.
— Опасного, дружочек, я у вас ничего
не нахожу, хотя эти перебои сердца и кровотечение из
носа можно, пожалуй,
считать деликатными предостережениями с того света.
Славный майор Фаддей Громилов, который знал людей
не хуже «Военного устава», и воеводский товарищ Прямодушии, которого длинный орлиный
нос был неоспоримым знаком наблюдательного духа, часто говаривали капитану Радушину: «Сын твой родился в сорочке: что взглянешь, то полюбишь его!» Это доказывает, между прочим, что старики наши,
не зная Лафатера, имели уже понятие о физиогномике и
считали дарование нравиться людям за великое благополучие (горе человеку, который
не умеет ценить его!)…
И вот среди молодых оказался немолодой лет сорока, сразу поразивший Иону. Человек был совершенно голый, если
не считать коротеньких бледно-кофейных штанишек,
не доходивших до колен и перетянутых на животе ремнем с бляхой «1-е реальное училище», да еще пенсне на
носу, склеенное фиолетовым сургучом. Коричневая застарелая сыпь покрывала сутуловатую спину голого человека, а ноги у него были разные — правая толще левой, и обе разрисованы на голенях узловатыми венами.
Токарев, напевая под
нос, ходил по комнате. Он показывал, что
не слушает Сергея и
считает разговор конченным. Остальные тоже молчали и с осуждением глядели на Сергея. Сергей зевнул, заложил руки за голову и потянулся.
— Хорош! — повторила она страстным шепотом, нагнулась к нему лицом и сжала сильнее его руку. Вася! так он мне противен… Голоса — и того
не могу выносить: шепелявит, по-барски мямлит. — Она сделала гримасу. — И такого человека, лентяя, картежника, совершенную пустушку,
считают отличным чиновником, важные дела ему поручали, в товарищи прокурора пролез под
носом у других следователей. Один чуть
не двадцать лет на службе в уезде…
И каждый
считает себя вправе совать свой
нос не в свое дело, учить, контролировать!