Ничья игра

Марина Мещерякова, 2021

"Ничья игра" – история квипрокво или недоразумений, сложившихся в силу обстоятельств и злого умысла. Поиск семейных реликвий приводит к неожиданным результатам и превращается в сложную для героини книги и занимательную для её случайного напарника игру.

«ИГРАЯ В НЕЗНАКОМУЮ ИГРУ, НИКОГДА НЕ ДЕЛАЙ ПЕРВОГО ХОДА»

Джек Лондон"Мартин Иден"

1 УРОВЕНЬ

Этери взяла на работе двухнедельный отпуск и в назначенный день, еле перебирая ватными от страха ногами, входила в отделение пластической хирургии.

Нос вел себя некорректно. Иногда он прикидывался небольшим и скромным, но стоило скосить глаза на профиль в зеркало или застать его в боковом освещении, как становилось ясно: горбинка делает его выдающимся и сложным. Была у носа еще одна особенность: скромно существуя на лице хозяйки в трудные времена, он совершенно переставал привлекать к себе ее внимание — находились куда более важные проблемы, отодвигающие его на второй план. Нос, конечно, любопытно совался на сайты клиник пластической хирургии, изучал усовершенствование подобных ему объектов, посылал своей хозяйке сигналы тревожной надежды и вопрошал, не пора ли действовать. Она же убеждала себя и нос в том, что не так-то он и плох. В ход шли веские аргументы в пользу аристократической горбинки и примеры знаменитых женских носов, ничуть не мешавших своим обладательницам быть талантливыми и привлекательными. Но знаковые профили

вроде Анны Ахматовой казались носу слишком уж символичными, оторванными от современности, в которой не было счастья женщинам с неправильными чертами лица. Нос возмущенно фыркал и, гордо раздувая ноздри, настойчиво заставлял хозяйку приложить воображение и представить, как легко и просто, всего за какие-то двести или даже сто тысяч рублей, он мог бы превратиться в абсолютно идеальный путем отсечения чрезмерно выступающей части.

Этери в целом соглашалась со своим носом и заметила, что с ростом ее доходов нос стал как-то заметнее выделяться, чаще бросаться в глаза и при каждом удобном случае давал повод задуматься, не является ли именно он препятствием на пути устройства личной жизни. Лишь только эти мысли приходили в голову, нос сразу принимался подергиваться, словно соглашаясь и торопя: «время пришло».

Этери прикинула в голове, какими проблемами обернется ей операция, и печально вздохнула. Ничего не поделаешь — придется сделать этот шаг, иначе противный нос в конец ее замучает. Он, конечно же, подслушал разговор хозяйки с клиенткой — женой пластического хирурга, которая нахваливала талантливого мужа и вспоминала о своем собственном преображении. Пять лет назад хирург буквально парой взмахов скальпеля покончил с ее родовым проклятием — оттопыренными ушами и сразу же сам позвал замуж. Клиентка, почти получившая статус подруги Этери со всеми вытекающими, настойчиво советовала ей обратиться к пластике и зажить новой жизнью.

— Послушай, чего ты тянешь? — без лишних церемоний восклицала она. — Твой орлан враз превратится в очаровательный носик. Ты ведь, не считая носа, само совершенство!

— Ну, это преувеличение, — возразила Этери, решившая пока не обижаться на жену пластического хирурга.

— Как же, преувеличение! Муж посмотрел твою фотографию и сказал: «Хороша твоя грузиночка, а нос мы ей поправим». Я уже представляю тебя обновленной — страшно и в дом пускать будет.

А вот сейчас обидно было:

— Спасибо, конечно, на добром слове. А что касается твоего дома, можешь быть абсолютно спокойна.

— Нет, правда, — продолжала соблазнять клиентка по-дружески, — ты станешь вылитая Моника Беллуччи! Что фигура, что волосы. А кожа…

Все перечисленные достоинства имели свое место, Этери об этом знала. Она колебалась между философским отношением к своему профилю и стремлением к совершенству. Раз уж все так складывается, да еще и сам нос зажил своей жизнью и начал выходить из-под контроля…

— Договаривайся! — решительно сказала она.

Хирург встретил ее очень любезно. Деловито осматривая пациентку и разрабатывая стратегию предстоящей операции на экране компьютера, он подробно отвечал на робкие вопросы Этери. Она получила предложение послезавтра же лечь в клинику на операцию и растерялась — не ожидала такого стремительного развития событий. Нос же радостно закивал, вовлекая в согласное движение всю голову, и вопрос был окончательно решен.

«Ну, что, доволен? — спрашивала Этери нос по дороге домой. — А что мы скажем бабушке и брату»?

Этери жила вдвоем со старенькой бабушкой и заботилась о ее хрупком здоровье. Судьба обошлась с их семьей жестко — двадцать семь лет назад в силу трагических обстоятельств они потеряли отца, покинули родину, и уже восемь лет, как Этери и ее брат Зураб остались без матери. Брат жил отдельно, но семейные традиции опеки над женщинами старался соблюдать. Этери предстояло объявить ему о предстоящей расправе с носом и посоветоваться, как оградить от волнений бабушку. Независимость женщин кавказского воспитания в принятии ответственных решений оставалась весьма относительной, предугадать реакцию брата было несложно.

— Ты сошла с ума! — кричал он в телефон. — Я сейчас же приеду.

Разговор был долгим и непростым. Этери, устававшая обычно от громких объяснений с бабушкой по причине снижения слуха у старушки, сейчас была рада тому, что она не слышит препирательств внуков.

— Чем тебя не устраивает твой нос? — громко шипел Зураб. — Всю жизнь молчала, и вот — нате…

Нос Этери испуганно сжался, почуяв возможные осложнения.

— Молчала, потому что не было денег на операцию. Ты же сам видишь, как он меня портит! И вообще, тебе не приходило в голову, что из-за него у меня не складывается личная жизнь?

— Хм, — презрительно скривился Зураб. — Мой нос точь-в-точь как у тебя, а на личную жизнь я как-то не жалуюсь.

— Что дозволено Юпитеру, не дозволено Венере, — парировала Этери, и ее нос поддержал хозяйку, несколько покраснев от возмущения.

Зураб задумался.

— Ты не сделаешь этого! — недобро глядя прямо на злополучный нос, сказал он. — Я тебе не разрешаю.

Этери, подстрекаемая носом, была непреклонна.

— Нет, сделаю. Уже записалась на операцию — послезавтра ложусь. Тебя ставлю в известность и только.

— А я скажу бабушке! — Зураб решился на запрещенный прием.

— Тогда считай, что у тебя нет сестры! — Этери встала, давая понять, что разговор

окончен.

Вековое послушание давало сбой, и Этери пришлось прикладывать немалое усилие, чтобы не показать своего смятения.

Зураб был вынужден пойти на попятную.

— Ладно, — неохотно процедил он, — вижу, с тобой бесполезно спорить. Только бабушку не волнуй, придумай что-нибудь. Но помни: моего согласия ты не получила.

Бунтарка пожала плечами, дерзко показывая сопротивление мужскому диктату.

Этери взяла на работе двухнедельный отпуск и в назначенный день, еле перебирая ватными от страха ногами, входила в клинику пластической хирургии. Сегодня ей предстояло пройти обследование, а завтра…

Она готова была сдаться и повернуть назад, забыть навеки о внешнем виде своего носа и пользоваться им только по природной необходимости. Но не тут-то было — нос буквально взял над ней верх, любопытно вертел по сторонам и радостно предвкушал перемены. Он первым сунулся в палату, указанную серьезного вида медсестрой, и заставил свою хозяйку осторожно протиснуться в полуоткрытую дверь.

— Здравствуйте, — тихо поприветствовала Этери соседку, занимавшую одну из двух коек.

Та лежала на кровати с частично забинтованным лицом, цветом волос сливаясь с подушкой. Этери, испуганно косясь в ее сторону, стала раскладывать вещи.

— Здравствуйте, — неожиданно громко раздалось от соседки.

Этери вздрогнула всем телом. Страх перед неизвестностью брал свое — обычно ее трудно было заставить дергаться по пустякам. Этери пристально вгляделась в забинтованное лицо и с трудом разобрала на нем светлые глаза в обрамлении бесцветных ресниц. Ниже, в той части, где и полагалось, виднелись чуть розоватые губы, они пытались улыбаться.

— Вы пришли нос оперировать? — спросила безликая, но наблюдательная соседка.

— Что, так заметно? — попыталась отшутиться Этери, посылая упрек совершенно обнаглевшему носу.

— Ну, вроде бы больше ничего не видно. Хотя…

— Вы считаете, надо еще что-то подправить? — растерялась Этери.

— Да, кто знает. — Глаза соседки, сохраняющей свои собственные секреты под бинтами, забегали по стройной фигуре Этери. — Здесь все исправляют. В одежде — то не видно, а так… Может быть, у Вас ягодицы отвисшие или еще что в этом роде.

2 УРОВЕНЬ

Адвокату, как и врачу, не следует легализоваться в незнакомой компании — это чревато непредсказуемыми последствиями.

— С меня достаточно носа, — рассердилась Этери и стала нарочно демонстративно переодеваться в халат, вмиг разрушив надежды соседки на свое скрытое несовершенство.

Везет же ей на тактичных людей! Вот и маленький штрих к будущему портрету: стоит ли мучаться, если у окружающих все равно найдется повод сомневаться в твоих достоинствах? Ах, если бы не этот нос, попавший в плен стереотипов!

— Наташа, — представилась соседка.

— А я — Этери.

— Какое красивое имя. Наверное, Вы гречанка? — любопытствовала соседка.

— Нет. Я гремучая смесь, если Вас интересует мое происхождение. — Этери привыкла к однотипной реакции на свое имя. — В сочетании с моим носом, который Вы не преминули заметить, имя уходит корнями в Грузию. Рассказать подробнее?

— Не обижайтесь, — округлила глаза забинтованная соседка, — я ничего не имею против лиц кавказской национальности, они мне очень даже симпатичны.

— К сожалению, не могу ответить тем же, поскольку Вашего лица не вижу.

— Ну что Вы так нервничаете! — продолжала подначивать бесцветная Наташа. — Мне, может быть, гораздо хуже Вашего. Даже не представляете, что пришлось пережить!

Из ее глаз медленно выкатились слезинки. Этери смягчилась и подумала, что не стоило так уж заводиться на слова этой девушки. Она и впрямь выглядела не лучшим образом.

В дверь влетела серьезная медсестра и увлекла Этери за собой. Поход по кабинетам занял добрую половину дня. Когда всё было сделано, медсестра объявила:

— До завтрашнего утра Вы свободны. На ночь дам снотворное, а утром зайду за Вами — и вперед, в операционную.

На прощание она скупо улыбнулась, а Этери, похолодев при упоминании об операционной, поплелась к себе в палату. Предстоял долгий вечер томительного ожидания. Наташа уже сидела на кровати, расчесывая платинового цвета длинные волосы. Завидев Этери, она спросила:

— Вы не передумаете?

— Почему? — удивилась Этери. — Я знала, на что шла и не собираюсь отказываться от операции.

— И Вам не страшно?

«Ну и соседка мне досталась, — досадовала Этери. — Неужели так и будет гундеть все время?»

— А Вам самой не было страшно? — попыталась она отвести разговор от своей персоны.

— Я — совсем другое дело. Не по собственной воле попала сюда, — горестно вздохнула Наташа. — Ни за что на свете не согласилась бы добровольно лечь под нож!

Этери была заинтригована.

— А кто же Вас принудил совершить с лицом такое, что и показать невозможно? — Этери небрежно махнула головой не без участия доживающего последний день в первозданном виде носа. Не очень-то хотелось утруждать себя деликатностью в разговоре с нагловатой девахой.

Наташа, ничего не ответив, внимательно смотрела на нее и, казалось, о чем-то размышляла. Этери достала из сумки книжку — собралась предаться отдыху и не обращать на странную соседку никакого внимания. Несколько минут ей это удавалось, но потом, продолжая чувствовать на своем лице внимательный взгляд, Этери стала нервничать, терять нить повествования и медленно закипать от раздражения.

— Послушайте! — попросила она. Ее кавказский акцент усилился, как всегда в моменты волнения, и эта врожденная черта не поддавалась никакой волевой корректировке. — Давайте не будем друг другу надоедать. К сожалению, нам придется провести несколько дней вместе, так что, будьте любезны, не действуйте мне на нервы.

Наташа продолжала смотреть в одну точку, и эта точка находилась у Этери прямо на притихшем в ожидании носу. Ей страшно захотелось огреть противную соседку книжкой по голове. Едва сдерживая свой темперамент, Этери стала уговаривать себя не трогать бестолковую калеку.

— А кем Вы работаете? — как ни в чем не бывало спросила Наташа, вдоволь насмотревшись на предательский нос.

Если бы Этери в этот момент закричала: «Не твое собачье дело! Отстань от меня, дура бледнолицая!», то ей наверняка полегчало бы, но воспитание и уважение к больничным стенам сделали свое дело — Этери взяла себя в руки и спокойно ответила:

— Я — адвокат.

— Ой! — внезапно обрадовалась Наташа. — Как же мне повезло! Нет, я, конечно, все равно бы Вам все рассказала — у меня просто не держится больше это внутри, но раз вы еще и адвокат…

«Так, приехали, — подумала Этери, — кажется, я влипла». Адвокату, как и врачу, не следует легализоваться в незнакомой компании — это чревато непредсказуемыми последствиями. Этери непозволительно забылась, полагая, что в больничной палате ей не угрожают приставания с глупыми вопросами типа: «А стоит ли подавать в суд на коммунальщиков?» или «Как получить алименты с безработного мужа?», и наказание не замедлило свершиться. К тому же эта девушка предварительно ее деморализовала.

— Представляете, со мною такое произошло! Трудно поверить, что все это не страшный сон! Но вот — доказательство! — Наташа показывала пальцем на свое лицо и шевелила ограниченными в подвижности губами. Болезненный блеск глаз выдавал ее возбуждение. Было совершенно понятно, что эту девушку уже не остановить.

Этери постаралась настроиться на отраженную волну и отключить эмоции. Момент был упущен, и не оставалось ничего другого, как выслушать какую-нибудь душещипательную историю.

— Ой, даже не знаю, с чего начать.

— Может быть, Вам не стоит волноваться? — вяло попыталась остановить надвигающийся поток откровенности Этери.

— Нет, я просто умру, если сейчас же все не расскажу! Тем более, мне нужен Ваш совет.

Наташа была похожа на стадо несущихся белых носорогов. Этери уныло притихла.

— Вы только послушайте, это дико интересно! — обещала Наташа. — Я такая дура!

Ну, в этом Этери не сомневалась. Оставалось надеяться, что скоро подоспеет медсестра с обещанным снотворным.

— Надо же мне было наткнуться на эту рекламу в интернете! И так, знаете ли, убедительно, важно: «Имитативная магия. Ка…», кажется, «камлание». Потомственная колдунья из каких-то там стран — Сарания…, черт, не помню дальше. Так вот, я позвонила, договорилась о встрече — пришлось еще несколько дней ждать своей очереди. Да что там! У меня не может быть секретов от своего адвоката.

— Стоп! — остановила ее Этери. — Что Вы хотите этим сказать?

— Конечно, то, что я нанимаю Вас своим адвокатом! — поспешно заявила Наташа. — Я все рассказываю, а Вы мне советуете, как быть и что делать. Идет?

Этери повела плечами.

— Ну мне, наверное, придется Вас выслушать, — «без вариантов, похоже», — подумала она, — но…

— Если дело в деньгах, то это не проблема. Все решим! — Наташа была настроена определиться прямо здесь и сейчас.

— Посмотрим, возьмусь ли я…

— Ладно, ладно, — нетерпеливо перебила Наташа, — я дальше рассказываю. Значит, пошла я к этой колдунье вот по какой причине.

Этери нехотя, но по профессиональной привычке внимательно, схватывала суть произошедшего.

Наташа, как оказалось, была девушкой молодой, но очень предприимчивой. Свою красивую внешность (в этом оставалось полагаться только на слова самой забинтованной Наташи и косвенно судить по роскошным волосам) она использовала по назначению, незатейливо, но умело. Проституткой она не была, но осторожно и поступательно карабкалась по житейской лестнице благодаря тщательно выверенной методике опоры на мужские плечи. Менялись эти плечи нечасто и без финансовых потерь для Наташи. Как девушка довольно романтичная и несамостоятельная, она страстно мечтала выйти замуж. Досадно, но на подвернувшихся ей сильных плечах по какой-то упрямой закономерности обычно уже висели законные семьи. Наташе оставалось довольствоваться ролью нежной массажистки усталых дельтовидных мышц, да и всего остального, а в благодарность она получала обеспеченную жизнь и возможность мечтать о счастье в уюте и сытости.

3 УРОВЕНЬ

— Она, знаешь ли, смотрит на меня страшными пустыми глазницами, а из них как будто слезы капают. Тут меня черт дернул: взяла и напялила ее на себя.

Последний Наташин избранник серьезно задел девушку за живое. Он был хорош во всех отношениях, но, так же как и все предыдущие, имел существенный недостаток — был женат. Наташа влюбилась не на шутку и настраивалась пойти на крайние меры. Брак мужчины, по словам Наташи, висел на волоске. Заблуждалась она или нет, из ее рассказа от лица предвзятого и недалекого было понять трудно. Наташа убедила себя в том, что должна волосок этот перерезать. Ей постоянно приходилось бороться с желанием пойти на открытый разговор или какой-нибудь недружественный шаг в сторону соперницы. В нетерпении и душевном смятении жить становилось невыносимо — надо было что-то делать. Наташа не нашла ничего лучшего, как действовать с помощью посредника. Слово «магия» вызывало у нее опасения, но сам способ решения своих проблем через таинственные ритуалы казался многообещающим. Вот такая банальная история предшествовала походу Наташи по нетрадиционному пути.

— Представляешь! — На пике своего рассказа Наташа перешла на «ты» и на шепот одновременно. — Захожу я к ней в комнату, а там… Окна занавешены и свечей видимо-невидимо: и стоят, и плавают, и большие, и маленькие. А сама Сарания вся в белом. Как привидение, только лицо темное-темное.

— Она черная? — поинтересовалась Этери.

— Я тоже сначала так подумала, а как пригляделась — нет, просто вся намазана черным кремом, и лицо, и руки. Она посадила меня на пол, на циновку какую-то, и стала дергаться, бегать вокруг меня и говорить что-то непонятное. Потом спрашивает: «Говори сердцем: зачем пришла?» Я ей сказала: так, мол, и так. А она прямо в лоб: «Как будем устранять соперницу?» Я растерялась и говорю: «Не знаю». Рассердилась она немного, еще подергалась и опять спрашивает то же. Я от этих свечей совсем одурела, от запахов тягучих голова закружилась, а она напирает. Тогда я и ляпнула: «Совсем устраняйте, навсегда». Ну схитрить хотела, вроде не поняла, о каком устранении она спрашивала. Тогда эта Сарания как бы обрадовалась и говорит: «Принеси мне какую-нибудь вещь своей соперницы или фотографию». А я, когда шла к колдунье, как знала — фотку с собой захватила, где мой любимый со своей старухой, у него из кабинета увела. Думаю, все колдуны фотографии требуют, и не ошиблась. Сарания фотку взяла — и началось. Завернула её в какую-то тряпку, из тряпки сделала куклу, да так ловко, быстро. Потом положила куклу на стол и начала страшным голосом всякие заклинания говорить, трясется вся, глаза бешеные. Я встала и наблюдаю это жуткое зрелище, на душе так муторно…А Сарания стала в куклу иголки тыкать и тараторить что-то. Мне захотелось уйти, но я не решалась даже пошевелиться, только глазами стала комнату оглядывать. Когда все это закончилось, Сарания и говорит: «Сделала все, что могла». Я спрашиваю: «А мне-то что делать»? «Ничего, — говорит, — она уже не соперница. Жди полного устранения». «А вдруг ничего не получится»? — засомневалась я. Сарания скривилась и пошла куда-то вглубь комнаты. Приносит деревянную маску, страшную до жути, и говорит: «Если хочешь полной гарантии, то сделай так, чтобы это попало в дом твоей соперницы. Я сейчас маску

заколдую, и она будет работать на устранение». Тут я спрашиваю: «А если маска будет у неё в доме, не принесет ли она вред мужу? В этом я совершенно не заинтересована». Сарания засмеялась, противно так, и отвечает: «Никому, кроме обреченной, она не опасна, не сомневайся!». Я успокоилась, а колдунья опустила маску на куклу, руками поводила, покричала и отдала мне маску. Совершенно бесплатно.

— А сеанс? Во что тебе он обошелся?

— Сарания берет пятьсот долларов за свою магию.

Этери едва сдержала насмешливый возглас — нет предела глупости человеческой!

— И что же дальше? — спросила она, незаметно для себя проникаясь жалостью к простодушной Наташе.

— А дальше совсем плохо. Пришла я домой вся разбитая и расстроенная. Вот, думаю, столько денег отвалила, а толку? Буду теперь ждать, надеяться и жить в страхе. Маску эту дурацкую надо как-то всучить своему любовнику. А вдруг он ее домой не понесет? В кабинете, например, у себя оставит или вообще выбросит? Сижу в кухне, маску разглядываю так и этак. Она, знаешь ли, смотрит на меня страшными пустыми глазами, а из глаз как будто слезы капают. Тут меня черт дернул: взяла и напялила ее на себя. Маска-то соскакивает. Я еще подошла к зеркалу и стала ее поудобнее пристраивать. Смотрю на себя в этой маске и представляю, как бы я — дух зла и все такое. Прижала ее к лицу, а тут вдруг что-то как щелкнет! И в лицо мое впились острые толстые шипы. Я закричала, стала срывать маску, а она, зараза, как намертво приклеилась! Еле удалось избавиться. Все лицо в крови — ужас!

Наташа тихо заплакала, пропитывая слезами бинты.

— Ну, ну, успокойся. Может быть, медсестру позвать? — Этери участливо приблизилась к несчастной соседке.

— Не надо! Я сейчас перестану, мне нельзя плакать. — Наташа действительно быстро справилась с собой и продолжила:

— Представляешь, в каком я оказалась положении? Одна дома, любовник мой в отъезде. Да я бы и не обратилась к нему за помощью. Как объяснить все это? Позвонила подруге, спасибо, та быстро примчалась и привезла меня сюда — у нее здесь знакомый врач. Слава богу, швы не пришлось накладывать! Но они со мной повозились — обработали чем-то, наложили мазь. Менять ее и процедуры делать будут несколько дней подряд. Неизвестно еще, что из всего этого выйдет. Боюсь, не останутся ли следы. — Голос Наташи опять задрожал. — Вот так.

— Да, жаль. Нелепо как-то получилось, — посочувствовала Этери. — И что же ты собираешься делать?

— Если бы я знала! В голову ничего не приходит. Но нельзя же так все это оставить!

— Ты можешь попробовать подать на эту колдунью в суд за причинение увечья, — начала Этери, — но…

— И ее накажут?

— Только если удастся предъявить доказательства, что она сама рекомендовала тебе надеть эту маску. А это вряд ли.

— И будет суд, на котором всплывет вся эта история? — Наташа мысленно пошла по наименее вероятному пути. — Я боюсь, что все станет известно моему любовнику. Он быстро разберется, что и как, и — только его и видели.

Глаза Наташи снова наполнились слезами.

— Значит, все так зыбко и ненадежно? — поинтересовалась Этери.

— Иногда мне кажется, что он любит меня, а иногда…

— Получается, ты не уверена в чувствах своего героя, поэтому и затеяла всю эту историю с магией. В итоге — изуродовала лицо и попала на деньги. — Этери не могла не прокомментировать глупую выходку своей соседки.

— Чего уж теперь — дело сделано. Мне страшно подумать, что лицо мое останется изуродованным, а эта колдунья будет шуршать деньгами. Как ты думаешь, она действительно послала проклятие на мою соперницу?

— Хм! — Нос Этери скептически наморщился, поддерживая свою хозяйку в выражении чувств. — Что тут скажешь? Я не сомневаюсь, что твоя Сарания — аферистка, и в то же время уверена в том, что наказания ей удастся избежать. Денег назад ты не получишь и, учитывая твой страх перед разоблачением, так и останешься неотмщенной. А мысль о том, что вслед за сеансом черной магии может последовать какое–то движение темных сил в сторону твоей соперницы, можешь выкинуть из головы. И не надейся.

— Думаешь, все так плохо? — Наташины губы завибрировали, не выдержав жестоких слов.

— Ты ведь хотела выслушать мое мнение?

— Я думала, что услышу дельный совет! — Наташа опять глотала слезы и изо всех сил старалась сдержать обиженную мимику.

— Понимаешь, — объясняла, словно неразумному ребенку, Этери, — ты поддалась извечному женскому желанию изменить действительность во что бы то ни стало. Я считаю, что все эти колдовские штучки опасны не столько для объекта приложения, сколько для наивной и недоброй стороны-инициатора. Я понятно излагаю?

Наташа напряженно смотрела на Этери.

— Кажется, я уяснила. Значит, бороться за свое счастье — опасно и глупо?

— Ну, такими методами — да. Попробуй как-то иначе удержать своего любимого.

— Легко тебе говорить! У меня больше нет никаких сил! А я знаю, что нравлюсь ему! Ты же не видела моего лица. Можешь поверить, оно очень красивое, а тело — посмотри сама — ну, реально классное! — Наташа распахнула халат — продемонстрировала идеальную фигуру и дорогое белье. — Почему бы ему не уйти ко мне от старухи жены?

Аргументы, которые могла привести Этери, были бы слишком обидными и сложными для этого создания. И тут уж ничего не поделаешь.

— Наташа, боюсь, я ничем не смогу быть для тебя полезной. Ни как адвокат, ни как сочувствующая женщина.

— Нет, можешь! — Наташин взгляд стал упрямым, и бледные губы вытянулись в струнку. — У меня будут огромные проблемы, если ты мне не поможешь.

— Слушай, но это же глупо! — Этери было крайне досадно за малодушное согласие выслушать запутавшуюся девицу.

Их странный разговор был прерван медсестрой, стремительно ворвавшейся в палату. Она положила на каждый прикроватный столик таблетки и пожелала обитательницам двухместной палаты спокойной ночи.

Этери незамедлительно схватилась за таблетку, как за спасательный круг. Заснуть и избавить себя от доставучей соседки показалось ей немыслимым счастьем.

4 УРОВЕНЬ

Сейчас, глядя на белую скатерть, он отчетливо понял, что причиной всему — скука.

Наташа внимательно проследила взглядом весь путь таблетки, и Этери чуть было не поперхнулась, пытаясь проглотить ее без воды. Соседка тут же услужливо поднесла стаканчик с водой и заслужила благодарный кивок.

— Ну, что, будем спать? — радостно спросила Этери. — А то завтра у меня тяжелый день — операция с утра.

— Хочешь, я частично оплачу твою операцию? — неожиданно предложила Наташа. Этери возмутилась:

— Ты что ли ненормальная? — Ее акцент вмиг достиг своего максимума, что сопровождалось выразительным жестом.

— Нет, серьезно! Только операцию ты сделаешь не завтра, а чуть позже, когда освободишься.

— Что значит, освободишься? А деньги раздаешь почто? Вчера колдунье приличную сумму отвалила, сегодня готова мне отдать. Наверное, тебе нужно показаться психиатру! — Этери уже и сама рада была отказаться от операции, лишь бы больше не видеть эту… тьфу!

— Я же наняла тебя своим адвокатом, — заявила Наташа, ничуть не обидевшись на посыл к психиатру. — Забыла?

— А я не давала своего согласия! Тем более что делать мне, как адвокату, с тобой нечего!

— Хорошо. Тогда окажи мне платную услугу, просто как подруга, — пошла на уступки Наташа.

— Какая еще подруга!

— Платную! Ты не расслышала? Я тебе тридцатник дам. Потом, если сможешь отобрать мои деньги у мерзавки Сарании, заберешь половину себе. Разве тебе это помешает?

— Я сейчас ругаться начну, может быть, даже тебя ударю! — Этери поднялась с кровати.

Наташа на сей раз громко зарыдала, умудряясь при этом не сморщивать покалеченное лицо.

— Ну, миленькая, родная! Как ты не понимаешь? Мне некого больше попросить, не к кому обратиться! Завтра к вечеру в квартиру придет мой любовник. И что он там увидит? Страхолюдную маску, окровавленные куски бинта, разбросанные тут и там. Ума не приложу, как все это ему объяснить! Еще неизвестно, сколько времени мне придется здесь проваляться — врачи боятся, что инфекция по лицу пойдет! Ну пожалуйста, помоги мне!

Этери не переносила вида чужого отчаяния. Она сразу потеряла воинственный запал и обреченно спросила:

— Ну, и что мне делать с тобой?

Наташа, постепенно успокаиваясь, начала излагать свою просьбу:

— Завтра пойди, пожалуйста, ко мне… к нам на квартиру и забери оттуда проклятую маску, да и следы крови подотри, где увидишь. И еще… сходи все-таки к этой колдунье. Может, что-нибудь и получится.

— Да, но завтра у меня операция… — Этери чувствовала, что начинает сдаваться под напором Наташиной слезной просьбы.

Вот так всегда! Стоит ей кого-то пожалеть, и из нее можно веревки вить! Нос тоже почуял неладное, и внутри него жалобно защипало.

— А ты не можешь попросить подругу, ту самую, что привезла тебя сюда? —

Этери старалась изо всех сил привлечь здравый смысл на свою сторону.

— Если бы я нашла ее, то и разговора нет. Так ведь запропала, чертова кукла, мобильник не отвечает.

— Как ты вообще собираешься объясняться со своим любовником? Теперь ведь товарный вид надолго потерян, — злясь на саму себя за доброту, поинтересовалась Этери.

— Да, ерунда! Позвоню и скажу, что уехала в Рязань к маме, — махнула рукой Наташа, — и будто там немного приболела. Не впервой. Тем более, я и на самом деле отправлюсь к маме до полного выздоровления.

Этери приуныла. Складывалась частая в ее жизни ситуация под девизом: «Если не я, то кто?»

— Даже не знаю… но денег я с тебя брать не стану… — Этери почувствовала, как наплывает равнодушная расслабленность, вызванная принятой таблеткой. — Я очень хочу спать. Давай, все решим завтра?

— Хорошо, хорошо, с деньгами потом решим! — обрадовалась Наташа. — Отдыхай, а завтра я тебя разбужу, дам ключ, и ты поедешь на квартиру. Можешь даже не торопиться, раньше шести-семи вечера он туда не приезжает.

Вадим поглощал ланч с недовольным видом. Покончив с едой, он объявил своему визави:

— Еда в этом ресторане никуда не годится — просто отстой. Ты же знаешь, в дурном настроении я не иду ни на какие сделки.

Приятель напротив усмехался, явно находя ситуацию забавной.

— Ну перестань! Куда ты денешься? Упрямиться глупо. Ты и сам прекрасно понимаешь: такие цены, как у меня, не найдешь по всей России. Отдаю просто даром.

Вадим постукивал пальцами по безупречно белой скатерти и раздумывал. Он нисколько не сомневался в выгоде предстоящей сделки, но его крайне волновало собственное самочувствие. Не то чтобы здоровье подводило, но появившаяся и закрепляющаяся день ото дня привычка раздражаться по пустякам, выискивать недостатки во всем и вся начинала его пугать и мешала радоваться жизни.

А радоваться было чему. Еще довольно молодой и, несомненно, преуспевающий бизнесмен имел полный набор всех исполненных мечтаний, которых хватило бы на сотню обывателей, и был в приличных отношениях с законом. Он позволял себе вполне обоснованный снобизм, который сам по себе не стал бы серьезно беспокоить своего обладателя. Источник постоянной неудовлетворенности ускользал, но аналитический склад ума позволял Вадиму разгадывать и не такие загадки. Сейчас, глядя на белую скатерть, он отчетливо понял, что причиной всему — скука. Сказать об этом приятелю, сидящему напротив? На смех поднимет, скажет «с жиру бесишься» и будет тысячу раз прав. Суметь так наладить дело, чтобы оставалось время для скуки, а деньги зарабатывались без особых усилий — высшее достижение бизнесмена. Живи и радуйся! Так нет, русская земля, наверное, бедна какими-то особыми микроэлементами, необходимыми для выработки чувства счастья. Потому деньги не помогают — эндемичная по хандре зона.

— Что задумался? — вопрошал приятель, с удовольствием уплетая свой стейк. — Еда не понравилась, а съел все быстрее меня. Контакт будет?

Вадим натужно улыбнулся.

— Ладно, будет контакт. Неси завтра свои бумаги.

Приятель обрадовался и оторвал от стола стопку водки.

— За успех!

Пригляделся к Вадиму, потягивающему воду из стакана, и:

— Вадим, ты меня удивляешь. И чего такой смурной последнее время? Что ли с бабами какие проблемы?

— Это никого не касается, — буркнул Вадим, выпуская на волю свое раздражение.

Приятель гнул свое:

— Я слышал, что ты с женой разводишься, и с подругой твоей — красавицей, говорят, проблемы. Врут люди?

— Завидуют, — нехотя прокомментировал Вадим.

— Вот смотрю я на тебя и думаю: чему завидовать? — размышлял вслух приятель. — Вид у тебя, прямо скажем, не очень-то счастливый.

— Нет повода для большой радости. — Вадиму кроме личной жизни особенно нечего было скрывать от партнера по бизнесу. Навязчивые расспросы требовали хоть какого-то внятного объяснения. Иначе может зародиться новая легенда, не исключено, что вредная и даже опасная. — Адреналин в избытке, а все способы развлечений не только испробованы, но и успели надоесть.

— Может быть, тебе на крокодилов поохотиться? Или по водопаду сплавиться? — участливо предложил приятель.

— Было, друг мой, все это и многое другое уже было. Ты при всем своем богатом воображении не сможешь придумать хоть что-нибудь, чем бы я не забавлялся. Могу предложить на спор: называешь, а я отвечаю: «был», «пробовал».

Приятель засмеялся:

— Я не сомневаюсь, что обречен на проигрыш. Кажется, на телевидении новый проект затевается типа «Последнего героя».

— Да я бы с удовольствием, только на экране светиться неохота. К тому же все мои развлечения должны отвечать важному требованию: я хочу быть уверен, что получу на завтрак — завтрак, на обед — обед и так далее. В общем, физические ограничения не для меня.

Приятель окинул взглядом щуплую фигуру Вадима и подумал, что он не переживет и два дня голодовки.

— Как я понимаю, ты находишься в поисках новых ощущений? — продолжал он допытываться.

— Совершенно верно. И очень скучаю, если не нахожу себе в ближайшей перспективе достойной игрушки.

— Внутри этого дорогого костюма прячется мальчишка! — догадался приятель. — Кажется, я знаю, что тебе может помочь.

Глаза его загорелись, и он перешел на заговорщицкий шепот.

5 УРОВЕНЬ

— Важно проявлять настойчивость, терпение, иногда брать на себя инициативу. С Вами будет работать наш сталкер — так мы называем ведущего квеста в реальности.

Вадим был заинтригован. Под вывеской компании «НьюСкай», в перечни услуг которой входили «все виды нетрадиционного отдыха», скрывалось прогрессивное течение в сфере удовольствий. Изобретательности компании не было предела. Услужливый менеджер рассыпался скороговоркой, подсовывая под нос явно кредитоспособному клиенту длинный список всевозможных программ и квестов.

— Вот, например, интересная программа — «Жизнь взаймы», — сообщил он бодрым голосом.

— В каком это смысле? — насторожился Вадим.

— Вы можете побывать в роли представителя любого социального слоя — от олигарха до бомжа. Попробовать, так сказать, на вкус все прелести их жизни.

Или испытать себя в любой профессии, в пределах разумного, разумеется.

— Даже не знаю. Это, наверное, скучно, — задумался Вадим.

— Нисколько, уверяю Вас! Мы гарантируем полное погружение, широкий спектр ощущений и при этом абсолютную безопасность. Сюда же входят и другие варианты. Вы, например, можете прочувствовать на себе, что значит быть женщиной.

–??? — Глаза Вадима выразили крайнюю степень изумления.

— Нет! Не подумайте ничего такого. Просто, в зависимости от Вашего интереса, можете примерить на себя роль домохозяйки или дамы из светского общества. Кстати, сейчас это модно, и мужчинам очень помогает разобраться в проблемах слабого пола. Все проходит приватно и прилично.

Молодой юркий человек стал доводить до сведения клиента условия строгой конфиденциальности и соблюдения установленных договоренностей. Утомившись от непрерывной болтовни, Вадим прервал поток информации и высказал свои пожелания:

— Мне бы хотелось что-то необычное: интрига, тайна, интеллектуальная загадка и иллюзия некоторой опасности, но безо всякой там стрельбы.

— Отлично! У нас есть для Вас специальное предложение! — засветился радостью менеджер. — Вам непременно подойдет наш новый квест в реальности «Неожиданные повороты».

Он указал на один из пунктов в длинном перечне.

Из следовавших за названием пояснений выяснилось, что программа предусматривает «внедрение в повседневную жизнь клиента элементов неожиданных для него событий, артефактов, загадок, приключений, имеющих целью привлечение его к разгадке, получению удовольствия от интриги и ее разоблачения».

— Лихо закручено! У вас, случайно, не бывшие чиновники работают? Формулировки какие-то… — поинтересовался Вадим. — Впрочем, все довольно понятно. Что от меня потребуется?

А требовалось заключить договор, заплатить аванс и дать о себе кое-какую информацию, как то: свой приблизительный распорядок дня, координаты мест частого посещения и тому подобные детали. Фирма деликатно оставляла за клиентом право не сообщать домашний адрес и номер основного телефона.

— Еще хочу поставить Вас в известность, — заявил Вадим, — что я люблю поесть. Пусть это остается моей личной проблемой, но требую выполнения важного для меня условия: ни при каких обстоятельствах и никогда я не должен пропускать прием пищи. Голодать я не готов!

Менеджер тщательно записал и подчеркнул пожелание клиента.

— И когда мне ждать «внедрения приключений»? — Вадим почувствовал, как его настроение начинает окрашиваться в яркие цвета.

— Дайте нам некоторое время для подготовки, потом мы начнем действовать. Это должно произойти неожиданно, в чем и соль интриги. Но предупреждаю: Вам следует быть внимательнее обычного к странностям, встречающимся на Вашем пути, не отвергать, так сказать, с ходу внезапные знакомства, необычные события и вещи. Важно проявлять настойчивость, терпение, иногда брать на себя инициативу. С Вами будет работать наш сталкер, так мы называем ведущего квеста в реальности. К сожалению, ничего более подробно рассказать не могу, иначе неожиданность просто не состоится. В случае каких-либо изменений или, если возникнут вопросы, мы с Вами свяжемся. Заведите резервный телефон и обязательно сообщите нам номер — это будет наша единственная связь. А свой мобильник, во всяком случае, тот, что предназначен для широкого круга, советую отключить на прием. Любая мелочь, исходящая из повседневной суеты, может испортить игру, а нам бы этого не хотелось. Устройте себе отдых! А мы, как настоящие мастера своего дела, сделаем все, чтобы последующие дни стали для Вас незабываемыми.

На такой заразно оптимистической ноте произошло прощание с профессионалом в области взрослых забав, и Вадим бодро отправился навстречу «удовольствию от интриги».

Этери злилась на себя за то, что пожертвовала своими планами и оказалась в роли исполнителя чужой воли, но, в сущности, так и можно толковать ее профессию. Для начала предстояло выполнить просьбу Наташи — проникнуть в квартиру и «замести следы». Вслед за этим она собиралась отправиться по адресу колдуньи-аферистки, который ей дала Наташа, и понять, возможно ли предъявить ей претензии и вернуть деньги, так бестолково потраченные. Отпуску, взятому на исправление собственного носа, грозило быть израсходованным на дело сомнительной перспективности.

Нос обиженно затих и перестал напоминать о себе. Надежда Этери заработать немного денег на отодвинутую операцию была для него слабым утешением, хотя только это и могло служить оправданием поспешного бегства от пластического хирурга. Нос подозревал, что главной причиной отсрочки была трусость хозяйки, наспех прикрытая безотказностью. Так или иначе, процесс пошел — Этери обещала помочь и сделает это.

В квартиру Наташи она попала только в два часа дня — сначала завезла домой вещи, обрадовав бабушку быстрым «возвращением из командировки». Спешить было некуда — Наташа уверяла, что в квартиру до шести вечера никто не придет.

Сейчас, оказавшись по указанному адресу, Этери осматривалась в незнакомой обстановке. Квартира была небольшой, но уютно и со вкусом обставленной. Порядок нельзя было назвать идеальным — он нарушался разбросанными вещами, которые, потеряли свое место во время поспешного бегства хозяйки, спасавшей свое лицо. В функции Этери не входила уборка помещения, и она лишь аккуратно собирала в пакет бумажные платки, кусочки ваты, тряпки — все, что было испачкано кровью.

Внимательно оглядываясь по сторонам, Этери старалась не пропустить ни одной мелочи. Маска пока на глаза не попадалась, но вряд ли хозяйка квартиры имела время далеко ее запрятать. Когда следов кровавых мучений уже не осталось, Этери принялась за более тщательные поиски маски. Наташа, к сожалению, не указала точное место, где оставила свою мучительницу, но Этери не спешила ей звонить. Гостиная подверглась повторному осмотру, дальше Этери продвинулась в спальню. Именно там она услышала звук открывающегося замка входной двери. Это было неожиданно — дело принимало неприятный оборот.

Этери с колотящимся сердцем и с пакетом, набитым кровавыми следами, попыталась скрыться в гардеробной — пространстве, отграниченном от кровати в спальне панелью из гипсокартона.

«Допрыгалась? — спросила она себя с досадой. — Связалась с ненормальной — вот теперь и прячься, как воришка! »

Вторжение неизвестного в квартиру сопровождалось звуками передвижения, они по-хозяйски распространялись в самые разные места. Из кухни послышался шум включенного чайника и хлопания дверями холодильника. Некоторое время в кухне шуршали, видимо, принимали пищу, потом звук шагов зазвучал в спальне, около убежища Этери. Человек остановился, несколько помешкав, плюхнулся на кровать и застыл. Этери в смятении обдумывала свое положение: не хватало еще, чтобы раньше времени прибывший хозяин остался здесь до утра. Поза Этери была неудобной, и в голову приходили самые дикие идеи, вплоть до превращения в невидимку или приведение с помощью белой простыни, лежавшей здесь же, на полке, на расстоянии втянутой руки. Пока судорожно метались мысли, жизнь выкинула одну из своих шуточек — в кармане жакета Этери, не отключенный без необходимости, запиликал мобильный телефон. Обескураженная его подлой выходкой, Этери не сразу отреагировала. Но это уже ничего и не меняло. Таинственный посетитель квартиры резко дернулся, поднялся с постели и рванул в сторону затаившейся Этери. Перед ней внезапно предстал молодой мужчина, среднего роста и довольно щуплый, испуганно смотревший на нее серыми глазами.

— Вы… Кто Вы? — спросил он после короткой паузы, отведенной на разглядывание.

Этери молча прижимала к себе целлофановый пакет, через который просвечивали пятна засохшей крови. Глупее ее положения придумать было невозможно.

Упустив время, отведенное на быструю реакцию, Этери прошептала:

— Я адвокат.

— Чей? — задал мужчина вполне логичный вопрос. В отличие от застигнутой врасплох гостьи, он демонстрировал самообладание.

— Хозяйки дома, — уже обычным голосом ответила Этери, понимая, что ее объяснение выглядит малоубедительным.

— А зачем Вы здесь? — В глазах мужчины любопытства было больше, чем недоверия. И совсем в них не было растерянности или злости. На секунду удивившись этому, Этери поняла, что сейчас расскажет человеку с серыми глазами всю правду. Она просто не в состоянии придумать ничего умного, а выглядеть дурой с претензиями в этих глазах она не сможет.

— Меня попросила Наташа… — начала Этери.

— И где же она сама? — перебил ее мужчина.

6 УРОВЕНЬ

Этери исподтишка продолжала искать глазами чертову маску, хотя в гостиной уже не оставалось недосмотренных мест.

— Наташа срочно уехала к маме и там заболела. Но не волнуйтесь, ничего страшного, она вам позвонит, — опередила Этери назревающий в серых глазах вопрос.

— Ага, — протянул мужчина, — кажется, я понимаю.

— Нет, Вы не думайте, действительно, ничего страшного. Просто несколько дней ей надо полежать, отдохнуть, и она послала меня за кое-какими вещами.

— Адвоката за этими вещами? — Мужчина кивнул на пакет с салфетками-тряпками.

Этери медленно передвинула пакет за спину.

— Да, вот, знаете ли…

Акцент стал предательски усиливаться, грозя вместе с горбатым носом вызвать какую-нибудь страшную догадку: ограбление, террористический акт или еще чего хуже. Но, кажется, мужчина не собирался впадать в панику, более того, он смотрел на Этери с нарастающим любопытством, совершенно лишенным опаски.

— Вадим. — Он неожиданно протянул руку странной гостье. — Впрочем, Вы, наверное, уже знаете мое имя.

— Этери. — Она едва сдерживала дрожь пальцев и голоса.

— Очень романтично. Присаживайтесь, — предложил Вадим, провожая ее в гостиную, и слегка подтолкнул в сторону просторного кресла. — И давайте спокойно поговорим. Итак, Наташа уехала к маме, и Вы пришли сюда по ее просьбе забрать из квартиры мусор и… все?

— Видите ли… — Этери уже не знала, как и что говорить. Она исподтишка продолжала искать глазами чертову маску, хотя в гостиной уже не оставалось недосмотренных мест. — Наташа просила забрать еще одну вещь.

— Наверное, бриллиантовые безделушки? Должен Вас огорчить: она забыла сообщить Вам, что увезла их с собой.

Этери, думая, что ее заподозрили в вульгарном воровстве, пошла красными пятнами:

— Дались мне ее драгоценности! — воскликнула она, вмиг теряя остатки самообладания. — Пошла на поводу у Вашей подруги, вот теперь и отдуваюсь. Если бы мужчины заводили любовниц поумнее, не пришлось бы никому мучаться!

Вадим явно развлекался ее гневом.

— Знаете, а это мысль! В следующий раз обязательно воспользуюсь Вашим советом. Для разнообразия. Только, милая Этери, неземная красота и ум редко сочетаются в одной женщине. Пока проищешь такой экземпляр, жизнь может закончиться, во всяком случае, та ее часть, когда женщины вообще интересуют.

— А без неземной красоты никак? — Этери помимо своей воли вовлеклась в классическую дискуссию об уме и красоте.

Вадим задумчиво смотрел на Этери, и, черт возьми, она заметила, как его глаза остановились на злосчастном носе.

— Вы, конечно, довольно странно отстаиваете интересы своего клиента, но я обещаю, что попробую отказаться хотя бы от части своих притязаний. Урежу, так сказать, одни требования в пользу других.

Нос Этери, почуяв внимание, фыркнул:

— Во-первых, Наташа еще не совсем мой клиент, скорее, просто знакомая, а во-вторых, мне совершенно не нужны Ваши обещания.

— Милая Этери, — Вадим откровенно забавлялся, — давайте будем немного… приветливее, что ли. Вы сами представились Наташиным адвокатом, а теперь идете на попятную? Так что же Вам надо взять еще из этого дома?

— Наташа купила недавно какую-то маску и просила вернуть ее обратно. Цена показалась ей завышенной. — Этери попыталась сделать все возможное, чтобы не раскрыть большой Наташин секрет.

— Что, супер дорогая? — улыбнулся Вадим. Он явно не верил ни единому ее слову, но вел себя при этом очень странно — слишком снисходительно.

— Чрезмерно дорогая для посредственного качества. Одним словом, она почти не сомневается, что купила новодел по цене настоящей маски. Понимаете?

— По-прежнему ничего не понимаю, — мило улыбался Вадим, — но ведь это пока и неважно?

Этери могла поклясться, что он ей легонько подмигнул. Так. Пора срочно разыскать маску и сматывать удочки.

— Вы не возражаете, если я поищу ее на кухне? — Она сделала довольно смелый шаг.

— Не только не буду возражать, но и поищу ее вместе с Вами, милая Этери! — совсем разыгрался Вадим.

«Дурдом какой-то, — подумала Этери. — Что Наташа, что любовник ее, оба с большими странностями».

Вместе они отправились на кухню и, не заметив ничего на виду, стали заглядывать в углы. Вадиму повезло первому.

— Бинго! — радостно воскликнул он. — Лежит себе между холодильником и стеной, притаилась.

Вадим извлек на божий свет нечто черное и показал Этери. Потом повернул к себе и удивленно протянул:

— Ну и страшилище! А какая работа! Трудно поверить, что это смастерили на скорую руку. Огонь! — Он стал поворачивать тяжелую маску и рассматривать со всех сторон.

Этери, приглядываясь к предмету в руках Вадима, испытала сильнейшее волнение. Оно было много сильнее того, что посетило ее совсем недавно в закутке гардеробной. Это был ни страх, ни паника, ни растерянность. Это было ощущение быстро промелькнувшей назад жизни.

Этери подошла к Вадиму и взяла из его рук маску. Он перехватил ее напряженный взгляд, осторожно отодвинулся и стал наблюдать за сценой встречи Этери с маской. Несколько долгих минут Вадим пристально и пристрастно смотрел на Этери, и все это время она внимательно изучала узоры, трещинки, впадинки и выпуклости черной, застывшей в гримасе плача, африканской маски.

— Кажется, вы знакомы? — нарушил молчание Вадим, теряя терпение.

— Да, — низкий голос Этери зазвучал совсем как мужской. Она прокашлялась и объяснила, казалось, совсем спокойно: — Не ожидала так вот встретиться с этой штукой. Я на сто процентов уверена, что эта маска была у меня дома. Правда, прошло много лет…

— Интересно! — пришел в восторг Вадим, опять удивляя Этери своей реакцией на происходящую в его квартире небывальщину. — Расскажите, пожалуйста, поподробнее.

В кармане Этери вновь ожил телефон-предатель. На этот раз не ответить на звонок причины не было.

— Алло! Этери, дружочек! Опять это случилось! Приезжай, прошу тебя, быстрее, пока они меня здесь не замучили.

— Семен Семенович! — с места в карьер завелась Этери под удивленным взглядом Вадима. — Сколько раз можно говорить: ходите только в те магазины, где Вас знают! Ну, Вам не надоело?

— Этери, не ругайся! Столько разных магазинов понаоткрывали, мне же интересно! Шел домой с работы, вижу: новый, красивый, большой. Да и масла купить надо было.

— И что на сей раз? — шипела Этери.

— Блюдечко такое, отдельное. Чашечка разбилась, а блюдечко одно продавалось, копеечное дело.

— И что, договориться по такой ерунде невозможно?

— Этери! — вопили из телефона. — Приезжай! За что я тебе деньги плачу? Тут тетка администратор говорит, училась со мной в одном институте, была профсоюзным лидером и еще раньше замечала во мне антиобщественные настроения. Принципиальная!

— Понятно, — вздохнула Этери. — Сейчас приеду.

Вадим не мог оставить незамеченным этот разговор.

— Можно поинтересоваться, что случилось? На правах хозяина, так сказать?

— Да, — раздраженно махнула рукой Этери, — ничего интересного. Постоянный клиент звонит — требует моего присутствия.

— Что-нибудь криминальное? — еще больше оживился Вадим, продолжая улыбаться.

Время и место совершенно не подходили для отсылки легкомысленного хозяина на место — просто так повернуться и уйти, особенно если он стоял на пути к выходу, было не только неудобно, но и опасно. Пришлось пуститься в обезоруживающую откровенность:

— Мне срочно надо быть в одном магазине, отсюда довольно далеко.

— Зачем? — Вадим не собирался легко отпускать свою пленницу.

— Мой клиент, милейший человек, постоянно попадает в передряги из-за своей болезни. Клептомания. Слышали, наверное? Последнее время, когда он решил заручиться моей помощью, то существенно облегчил себе жизнь — мне удается уладить все полюбовно, минуя полицию.

— Интересно! И как же все это происходит? — Вадим был готов выслушать долгое объяснение.

— Извините, мне надо спешить, он ждет.

— И Вы так легко хотите меня оставить? Все начиналось очень интересно и вот! — Вадим выглядел разочарованным.

— Если Вы хотите узнать юридические подробности моей работы…

— И не только! Еще хотелось бы выслушать про Ваши взаимоотношения с маской, — перебил нетерпеливый Вадим.

— Вы на машине?

— Да еще на какой!

— Тогда подбросьте меня до места, там и поговорим, — предложила Этери, прихватывая на ходу маску.

— Идет! — обрадовался Вадим. — Поехали! Вперед к приключениям? — И он теперь уже очевидно подмигнул Этери.

7 УРОВЕНЬ

«Только впредь не советую употреблять имя беса всуе — рискуете навлечь на себя внимание его хозяина…»

Вопрос с кражей уцененного блюдечка был решен быстро. Принципиальную сотрудницу нового супермаркета удалось уломать, предъявив адвокатское удостоверение и заключение психиатрической экспертизы, которое Этери, в отличие от рассеянного клиента-клептомана, всегда носила с собой. Освобожденный от ответственности Семен Семенович выбросил свой трофей в урну у входа в магазин и поспешил домой к семье, а Этери решила, что пришло время навестить колдунью-мошенницу.

Вадим терпеливо ждал в машине, где Этери оставила маску, когда его порадуют рассказом об этом загадочном артефакте. В тот самый момент, когда она, вернувшись из магазина с большим пакетом пристроила в него маску и собиралась тихо покинуть машину, прозвучало:

— Мне кажется, что я, такой снисходительный к Вашему вторжению в мою личную жизнь, заслуживаю увлекательный рассказ о маске, которую Вы так нахально похитили из моей квартиры. Не оставаться же мне без любимой маски и в полном недоумении?

Этери остановилась.

— И когда же Вы успели полюбить эту маску?

— Да, как только увидел, так и полюбил. Неужели, Наташа сама догадалась приобрести это сокровище? Она еще собирается предъявлять претензии? Вы, наверное, сейчас как раз и поедете разбираться с этим вопросом? Давайте я Вас подвезу.

У Этери не было причины отказываться от предложения, но в ее планы не входило вести разговор с колдуньей в присутствии Вадима.

— Хорошо. Пожалуйста, подвезите меня до места, там я сама. А рассказ о маске отложим на потом. Идет?

— Ок, — подозрительно легко согласился Вадим.

Через полчаса они стояли у подъезда старого блочного дома.

— До свидания. Большое спасибо за все. — Этери протянула руку в надежде, что ей удастся избавиться от назойливого мужчины.

— Вы мне так ничего и не рассказали. — Вадим не выпускал ее руку. — А я старательно делал вид, что верю каждому Вашему слову, ждал дальнейшего развития интриги. Мне что, применять устрашение? Это входит в программу?

— В какую еще программу?

— Ладно-ладно, не буду. Профи, так профи. Сам такой. Подожду еще, это меня даже заводит. Можете идти одна, но рассказ о маске за Вами. Если от меня требуется стимул — могу предложить ужин. Все по-джентельменски.

Этери вздохнула.

— Хорошо. Вернусь и все расскажу. Подождите.

Поднимаясь по лестнице, она размышляла о поведении Вадима: «Странный тип, постоянно говорит нелепости. Наверняка, заподозрил что-то неладное и хочет побольше из меня вытянуть. Хорошо еще, что все так обошлось! После благородного жеста он, конечно, имеет право на вопросы, и придется побаловать его байкой о масках».

Пока Этери удавалось балансировать на грани: Наташины просьбы она выполняла и в курс дела ее любовника не вводила, но сегодняшний день совершенно вывел ее из равновесия и заставил терпеть возле себя незнакомца со странностями.

«В том, что все так по-дурацки получилось, нет моей вины! Наверное, зря я разрешила себя подвезти, но от него так просто не отвяжешься, а разговаривать с колдуньей надо по горячим следам, — оправдывала сама себя Этери. — Вряд ли что-то получится, но можно попробовать».

Звонок в квартиру колдуньи был пронзительно громким. Около двери послышалась возня. В глазок рассмотрели незваную гостью и приоткрыли дверь на длину цепочки.

— Вы к кому? — спросил мужской голос, принадлежащий неопрятному старику.

— Мне надо поговорить с Саранией.

Старик чуть больше приоткрыл дверь и важно осведомился:

— А кто ее спрашивает? Доложить требуется, может не примет еще. Как представить-то?

Этери втиснулась в образовавшееся пространство и тихо сказала:

— А вы передайте, что мне надо поговорить с ней о Шитани.

Старик помялся в тесной прихожей и пробормотал:

— Сейчас узнаю. Подождите.

То и дело оглядываясь, он удалился вглубь квартиры. Этери не пришлось долго ждать — вскоре появилась женщина, являвшая собой довольно комичное зрелище. Дородная и величественная, она была одета в белый балахон и гордо несла голову то ли в тюрбане, то ли в хитроумно закрученной косынке. Лицо женщины было покрыто темно-коричневым, почти черным гримом. «Африканка» кивнула головой в знак приветствия и жестом пригласила Этери в маленькую комнату вроде кабинета. Свечи, расставленные повсюду, были погашены, но воздух в комнате был наполнен запахами благовоний и воска. Сарания погрузила массивное тело на единственный стул, оставляя Этери стоять перед собой как школьницу.

— Что Вы сказали моему ассистенту? — настороженно спросила «африканка». — Вы хоть понимаете, что это означает?

— Я-то все понимаю. Хочется верить, что и Вы сознаете, что натворили.

Женщина вопросительно вскинула брови, едва различимые на темном фоне.

— Что Вы имеете в виду?

— Меня интересует позавчерашний сеанс черной магии для девушки по имени Наталья. Она имела неосторожность прибегнуть к Вашей помощи для устранения соперницы.

— Да у меня по десятку таких сеансов в день. Разве всех упомнишь? Может быть, и была Наталья.

— Хорошо, тогда напомню, что Вы дали ей вдобавок к сеансу вот это. — Этери вынула маску из пакета и продемонстрировала забывчивой колдунье.

Женщина с любопытством уставилась на маску, привстала со своего места и попыталась взять ее в свои руки. Этери крепко удерживала маску, не позволяя «африканке» ею завладеть. Но та и не пыталась бороться — отвела руки и внимательно разглядывала маску.

— Интересно, — заключила колдунья. — Чудесная работа, не из современных подделок, похоже, довольно старая. Откуда она у Вас?

— Откуда? — искренне удивилась Этери. — Хотите сказать, что впервые ее видите?

— А почему Вы решили, что я отдала эту маску Вашей Ирине?

— Наташе, — поправила Этери.

— Ну, Наташе. Если бы эта маска была моей, я не раздавала бы ее направо и налево.

Этери была озадачена. Конечно, колдунья могла и наврать, но с другой стороны, в ее словах был здравый смысл.

— Значит, это не Ваша маска?

— Я совершенно уверена, что не моя, — спокойно заявила колдунья. — И кто все это Вам наплел? Кстати, зачем Вы упомянули Шитани?

— Хотела быстрее к Вам попасть, чтобы все выяснить.

— У Вас получилось. Только впредь не советую употреблять имя беса всуе — рискуете навлечь на себя повышенное внимание его хозяина. Если у Вас больше нет ко мне никакого дела, можете идти. А мне пора работать. Вы и так напрасно отняли у меня время.

Женщина, вскинув голову, проследовала к двери из кабинета и открыла ее, а появившийся из глубин квартиры престарелый ассистент проводил Этери к выходу. Она уже готова была признать свое поражение и бесславно удалиться, проклиная лживую Наташу, как за ее спиной раздалось:

— Постойте, вернитесь на минутку.

Сарания, похоже, передумала и решила уделить незнакомке еще несколько минут своего драгоценного времени. Они вернулись в тот же кабинет.

— Скажите, — спросила она, пристально глядя в лицо Этери, — Вы кто?

— Я — адвокат, — в который раз за последние сутки призналась Этери, — Наташа попросила меня представлять ее интересы и, по возможности, вернуть деньги за бестолковый сеанс и за маску, принесшую ей большие неприятности.

— Когда, говорите, она была у меня? Позавчера? Так почему же она решила, что сеанс, как Вы выразились, бестолковый? Прошло еще слишком мало времени, чтобы об этом судить. Она приходила с желанием избавиться от соперницы?

— Да, причем вопрос Вы обещали решить радикально. Устранить — означает наслать на соперницу смерть?

— Это она Вам сказала? — Глаза женщины округлились, демонстрируя резкий контраст белков глаз и окрашенной кожи.

— Я так поняла. Да и она, наверное, тоже.

— Мне бы очень не хотелось, чтобы у Вас, как у юриста, складывалось неправильное мнение. Ничего подобного я не практикую. Некие иносказания, конечно, имеют место, но ни на словах, ни на деле я не желаю людям смерти. Речь идет о совсем других видах «устранения». Все, что рассказала Вам Наташа — очень странно, и тем более странно видеть эту маску, так легко переходящую из рук в руки.

— А Вам что-то известно про нее? — Этери больше всего интересовал именно этот вопрос.

— Не так уж много, но мне знаком человек, который мог бы кое-что рассказать о подобных масках. Покажите-ка мне Ваше удостоверение, — неожиданно потребовала колдунья.

8 УРОВЕНЬ

Этери в очередной раз удивилась поведению своего нового знакомого. Он, похоже, убежден, что весь мир вертится вокруг него…

Этери достала свой документ и раскрыла его, поднося к глазам колдуньи.

— Я Вам верю, — задумчиво протянула колдунья, пробегая взглядом по удостоверению, затем уставилась Этери на… нос. — Вы честный и порядочный человек — людей я вижу насквозь. И мне не нравится, что кто-то роняет грязное пятно на мою репутацию, это может привести к плачевным результатам. Я заинтересована в том, чтобы Вы разобрались в этой истории. Сдается мне, что Наташа затеяла против меня кампанию лжи. Либо это происки конкурентов, либо… Она случайно не из полиции?

Этери и в голову не приходило подобное. Путаница означала только одно: кто-то ведет нечестную игру, и многое указывало на то, что занимается этим именно Наташа. Зачем? Вопросы начинали накапливаться.

— Думаю, для начала Вам надо разобраться с этой маской, — последовал разумный совет колдуньи, — и я намерена в этом помочь. В моих интересах, чтобы незаслуженные обвинения как можно быстрее были сняты. Официального расследования я не боюсь, но сами понимаете, как быстро могут навредить моей работе вздорные сплетницы. Так что же произошло с этой лгуньей Наташей из-за маски?

Несколько поколебавшись, Этери ответила:

— Она изуродовала ей лицо острыми шипами.

Колдунья взяла бумагу, ручку и стала писать адрес и телефон, руки при этом у нее заметно дрожали.

— Сейчас я позвоню Виктору Николаевичу и скажу, что Вы приедете от меня. Торопитесь. — Колдунья опустила в недра рабочего стола все еще дрожащую руку и извлекла оттуда несколько купюр.

— Это задаток. — Она поднялась и засунула деньги в сумку Этери. — Если Вам удастся во всем разобраться и заставить Наташу заткнуть свой лживый рот, приходите сюда — получите еще.

— Но… почему Вы мне вдруг так доверяете?

У Этери кружилась голова от терпкого запаха в душной комнате.

— Я Вам говорила — вижу людей насквозь. Езжайте, Виктор Николаевич расскажет Вам много интересного.

Колдунья заметно вспотела, отчего на темной коже появились разводы. Этери очень хотелось сказать ей об этом, но большое зеркало, висящее в прихожей, говорило о том, что хозяйка и сама может контролировать свой внешний вид.

«Надо проверить, не сплю ли я, — подумала Этери, подталкиваемая африканской грудью к двери. — Может быть, я нахожусь под наркозом, а мой нос уже исправлен и доволен, чего не скажешь о голове?»

Она украдкой бросила на себя взгляд в зеркало — убедилась, что нос ничуть не изменился и вызывающе торчит на своем месте. Сильный щипок за бедро тоже не принес результата. Пришлось признать, что невероятные события совершенно реальны.

На улице уже темнело. Этери взглянула на часы — время приближалось к восьми часам вечера. Вадим улыбался, высунув голову из окна машины. Весь его вид говорил: «Никуда не денешься, я тебя вижу. И по-прежнему жду объяснений». Совестливой девушке в таких обстоятельствах не оставалось ничего другого, как сесть рядом.

— Ну что? Как дела? Поедем ужинать и болтать? — настроился на продолжительное общение Вадим.

— Мне срочно надо подъехать в одно место, — устало объявила Этери, — ужин откладывается.

— Ну, я так не играю! — Вадим был похож на обиженного ребенка. — Говорю же: для меня вовремя поесть жизненно необходимо.

— Да я и сама не возражала бы поужинать. — Этери немного кривила душой. Ей было совсем не до еды. — Только у меня наметилась встреча.

— Позвоните и скажите, что немного задержитесь.

— Боюсь, это неудобно. — Этери в тайне надеялась, что сейчас их пути могут счастливо разойтись.

— Но ведь можно попробовать. Давайте, я очень хочу есть, — проявлял нетерпение Вадим.

Этери в очередной раз удивилась манерам своего нового знакомого. Он, похоже, убежден, что весь мир вертится вокруг него, во всяком случае, Этери со всеми ее делами. Но навязавший себя Вадим, как ни странно, возвращал ей чувство реальности, приземляя своим нахальством иррациональное развитие событий. К тому же этого мужчину следовало держать в поле зрения на случай, если потребуется серьезное разбирательство с непонятной Наташей. В конце концов Этери еще ничего ей не обещала и ни копейки от нее не получала в отличие от обеспокоенной своей репутацией колдуньи.

«Пусть будет», — вынесла свой вердикт Этери и стала набирать номер телефона, записанный на желтой бумажке.

Довольно долго телефон был занят, наконец, ей ответили.

— Виктор Николаевич?

— Он самый. С кем имею честь? — высоким голосом поинтересовался эксперт по маскам.

— Вам должны были позвонить сейчас по поводу меня… — Этери вспомнила, что не знает настоящего имени Сарании.

— А! Александра Ивановна? Да, да, только сейчас звонила.

Вот, значит, как зовется брутальная Сарания в миру.

— Жду, жду. Готов помочь, чем могу, — проявлял склонность к общению Виктор Николаевич.

— Я хотела извиниться и попросить вашего разрешения приехать чуть позже. — Этери укоризненно посмотрела на довольного Вадима. — Вы рано ложитесь спать?

— Что Вы! Я — сова. Иногда до трех-четырех ночи засиживаюсь.

— Ну, так поздно я Вас не побеспокою, обещаю приехать не позже половины десятого, — заверила Этери.

— Это ранний вечер для меня. Жду.

Вопрос легко был улажен, и Этери потребовала от Вадима только одного — расположиться с ужином в заведении, не слишком удаленном от места жительства Виктора Николаевича, чтобы не нарушить своего обещания и не опоздать к милому человеку.

— Но в том районе нет приличных ресторанов! — пришел в ужас сибарит-прилипала. — Только пиццерия.

— Значит, будем есть пиццу, — категорично заявила Этери, — или я вообще никуда не поеду.

Вадим как-то странно на нее посмотрел и сказал:

— Ну, хорошо. Если это так важно для программы…

«Что он заладил про какую-то программу, — подумала Этери, — у меня скоро крыша поедет, если будет так продолжаться».

Пицца оказалась вполне сносной, но, как и обычно в таком заведении, произошел перебор в заказе. Вадим мужественно поглощал большую пиццу кусок за куском, удивляя Этери емкостью своего желудка. Наконец он насытился и, откинувшись на спинку стула, продемонстрировал «животик тощих». До предстоящего визита оставалось почти полчаса, и Вадим наслаждался теплым сентябрьским вечером в предвкушении сказок Шехерезады.

— Если Вы… Кстати, предлагаю перейти на «ты», мы же почти ровесники. Не возражаешь?

Этери повела плечами, отметив про себя, что Вадим не меньше чем на пять лет ее старше. Либо это «почти» растяжимо, либо она должна благодарить свой солидный нос.

— Красиво ты это делаешь! — восхитился Вадим. — Никогда не видел, чтобы обычное движение было таким изумительно плавным и емким по содержанию. Значит, на «ты»?

— Хорошо, — согласилась Этери, расценивая льстивый комментарий Вадима, как стимул к удовлетворению его любопытства.

Вадим заулыбалсякак сытый кот.

— Значит, маску, что прикупила Наташа, ты знаешь.

Этери кивнула.

— Слушай, мне постоянно приходится вытягивать из тебя всё клещами! — посетовал Вадим. — Что это за способ действия у вас такой?

— Мы же на «ты», — напомнила Этери.

— Ладно. — Вадим постарался быть снисходительным. — Будем делать вид, что все так и надо. Рассказывай.

Этери подчинилась его настойчивости. Она устала удивляться чему бы то ни было за прошедшие напряженные сутки и знала, что пока не окажется в своей постели и не проведет несколько часов без сна в раздумьях, разложить все по полочкам не удастся.

9 УРОВЕНЬ

«Все в этом мире предопределено математически и взаимосвязано мистически…»

— Если тебе так интересно, то маска, которая оказалась в твоей квартире, раньше висела у нас в доме. Она и еще три подобных. Сколько помню свое детство, столько знаю и эти отвратительные рожи. Одна другой страшнее.

— И что же? Вас обокрали в Москве?

— Нет! Маски висели не в том месте, где я живу сейчас, а в моем прежнем доме. Я ведь не москвичка.

— И откуда ты родом?

— Мы перебрались сюда из Сухуми. Слышал? Абхазия. Военный конфликт 1992 года. По сути наша семья — беженцы. Мне было 7 лет, когда, бросив свой дом, все, что имели, мы в страшной спешке покинули родину. Поверь, вспоминать об этом нелегко. Сухуми всегда был многонациональным городом. Отец мой — грузин и всю свою жизнь прожил в мире и согласии с абхазцами, работал врачом. Но в те страшные времена ничего не имело значения кроме национальности. Папу убил его же пациент, обезумевший от запаха крови и ненависти к захватчикам. Мама тяжело заболела и умерла уже здесь, в Москве, и мы с братом остались с бабушкой. Нам дядя, брат отца, помогал на ноги встать.

— Ты так занятно рассказываешь, — умилился не к месту Вадим.

— Да что с тобой не так? — возмущенно воскликнула Этери. — Что же в этом такого занятного?

— Извини, извини, не хотел тебя обидеть. — Вадим умоляюще сложил руки. — Я внимательно слушаю.

— Ну вот. Переезд и все такое. Бабушка очень дорожила масками, они и деревянный столик того же происхождения, были тем немногим, что она захватила с собой из прежней жизни. Одна маска, к большому ее сожалению, была забыта в Сухуми, а три оставшиеся бабушка сохранила. Когда мамина болезнь потребовала больших затрат на лечение, в ход пошло все. Сначала драгоценности, доставшиеся ей от родителей отца, потом пришел черед и других предметов. Все маски были проданы. Бабушка расставалась с ними со слезами, но что ни сделаешь ради здоровья дочери. Правда, это было впустую — мамина болезнь не лечилась.

— И чем же так дороги были эти маски для твоей бабушки? — Вадим жадно ловил каждое слово Этери.

— Видишь ли, мы так ничего конкретного от нее и не добились. Кажется, маски пришли к бабушке из далекого прошлого и были единственным ее наследством и памятью о предках. В детстве она часто рассказывала нам страшные африканские сказки, которые мы с братом слушали, раскрыв рот. А еще бабушка пугала нас: велела быть послушными, никогда не врать и хорошо учиться, иначе маски позовут злого беса, и он нас накажет или, еще хуже, вселится в одного из нас. Мы безумно этого боялись и не очень любили заходить в бабушкину комнату, где висели маски. Она строго-настрого запретила к ним подходить, трогать и надевать на себя. Говорила, что тогда уж наказания точно не избежать.

Этери улыбнулась своим воспоминаниям.

— Довольно жутко звучит. — Вадим и сам слушал рассказ Этери, словно сказку. — Не слишком ли это было жестко по отношению к детям?

— Надо сказать, это помогло нам в жизни. Все-таки страх наказания, откуда бы оно ни исходило, с детства воспитывает в людях законопослушание и ответственность.

— Поэтому ты и стала юристом, — серьезно подытожил Вадим. — Все правильно.

— Может быть. Когда я была маленькой, то всегда опасалась, что дух Шитани, так называется тот африканский демон, завладеет мною и разрушит всю мою жизнь.

Правда, это прошло вместе с детством, но привычка поступать так, чтобы Шитани было не к чему придраться, осталась.

— Кажется, все понятно. — Назидательную часть Вадим пропустил мимо ушей. — Но вот почему твоя бабушка стала хранительницей африканских ритуальных принадлежностей? С какого бока? Что-то не вяжется.

Вадим нашел нестыковку в рассказе и ехидно прищурился. Этери посмотрела на часы и поднялась, мысленно упрекая себя за чрезмерную откровенность.

— Если мы сейчас же не поедем, то я опоздаю. Мне бы этого не хотелось.

Вадим поспешил вместе к ней к выходу.

— Я с тобой!

— Мне кажется, это неудобно. Поздний час, неизвестные люди. Он и так сделал мне любезность.

— А эта встреча… она ведь тоже каким-то образом связана с масками? Я правильно понял? — Вадим заводил машину, поглядывая на Этери как любопытный мальчишка на строгую маму. — Ну, пожалуйста! Я должен знать, как будут развиваться события дальше. Мне опять нужно тебя упрашивать? Возьми меня с собой!

— Попробуем, — сдалась Этери. — Ей становилось забавным находиться в обществе этого чудика, да и как-то спокойнее было отправляться в неизвестность.

По нужному адресу они оказались точно в обещанное время. Дверь квартиры на третьем этаже в «сталинке» без лифта им распахнул крупный немолодой мужчина в джинсах и клетчатой рубашке. Лицо его украшали старомодные очки с толстенными линзами. Улыбка, заготовленная для дамы, стала медленно сползать при взгляде на Вадима. Мужчина, видимо, вовремя не воспользовался дверным глазком и теперь осторожничал — дверь остановила свое движение и замерла в полуоткрытом состоянии.

— Вы не сказали, что будете с мужчиной, и Александра Ивановна не упомянула…

Документики не покажете?

— Ну, если так надо. — Вадим достал визитку и протянул ее хозяину квартиры.

— Я не вооружен и не опасен.

Мужчина взял визитку и, не поинтересовавшись, что на ней, спрятал в карман. Окинув глазами субтильную фигуру Вадима, значительно уступавшую по габаритам его собственной, он махнул рукой и сказал:

— Красть у меня все равно нечего, да и Дарья не позволит.

Видимо, тяга к общению быстро поборола возникшие опасения.

— Дашенька, пока все спокойно! — крикнул он, оборачиваясь, и пригласил гостей войти.

Пока Этери и Вадим разувались, из комнаты вышел ленивой походкой огромный ротвейлер и громко сказал: «гав». Гости в ужасе застыли, а хозяин пояснил:

— Здоровается. Не беспокойтесь, без специальной команды она вас не тронет.

Дарья грустно посмотрела на гостей, видимо, сожалея, что не последовало «специальной команды» и кровь откладывается до лучших времен. Стараясь избегать плотоядного взгляда собаки, Этери и Вадим проследовали за хозяином в скромную комнату. Обстановка здесь, наверное, не менялась с молодых лет хозяина. Порядком и не пахло. Всюду разбросанные журналы и книги составляли единственные детали декоративного интерьера.

— Садитесь, прошу вас! — Хозяин убрал с дивана одежду.

Сам он устроился в кресле напротив и состроил смешную физиономию, характерную для подслеповатых людей, пользующихся мимической мускулатурой в минуты повышенного интереса для фокусировки очков.

Этери осмотрела стены и не нашла на них ничего интересного кроме облезлых обоев и одиноко торчащих гвоздей, покинутых своими ношами.

— Давайте познакомимся. — Виктор Николаевич разглядывал гостей, не переставая морщиться. — Мое имя вам известно. А как прикажете называть вас?

Первым представился Вадим, протянув руку.

Дарья тихо заурчала в своем углу.

— Даша! Я что, должен два раза повторять? Все спокойно.

Этери назвалась без резких движений.

— Какое красивое имя! — восхитился Виктор Николаевич. — Вы грузинка?

Этери показалось, как, впрочем, и всегда, что маленькие, почти неразличимые за толстыми стеклами очков глаза, цепко схватились за ее нос.

— Почти, — ответила она, чувствуя, как нос посылает ей сигнал упрека: «вот видишь, опять меня заметили».

— Замечательно! — почему-то обрадовался Виктор Николаевич. — Ну, так чем же я могу быть Вам полезен? Александра Ивановна сказала, что Вы интересуетесь масками.

— Да. — Этери достала из пакет свою Наташину маску. — Не расскажете ли Вы нам, что это за маска и кто мог быть ее последним хозяином?

Виктор Николаевич сорвал с носа очки, приблизился к маске и приник к ней всем лицом. Он долго водил по деревяшке глазами, носом, только что не попробовал на вкус.

— Замечательно, чудесно, превосходно!

Исчерпав весь запас восторженных эпитетов, он повернулся к Этери.

— И где Вы взяли это чудо?

— Скажем так: она попала ко мне совершенно случайно.

Виктор Николаевич засмеялся.

— Этери, — произнес он нараспев ее имя, — эдакие предметы не попадают в руки случайно, и не верьте тому, кто скажет Вам подобную нелепицу. Все в этом мире предопределено математически и взаимосвязано мистически. Вещь, подобная этой, может годами сидеть в укрытии и ждать своего часа, но, совершив движение, она всегда знает, кому предназначена.

— Я не понимаю, — подал голос Вадим, — объясните, пожалуйста!

— Одну минутку, — воздел кверху палец Виктор Николаевич, — я сейчас.

Он порылся в старом скрипучем шкафу, извлекая одну за другой дряхлые книги и выгоняя в комнату пыль, бережно достал самодельно переплетенный фолиант внушительных размеров и сел рядом с гостями на диван.

10 УРОВЕНЬ

«…Хочешь — смотри на меня, не нравится — отвернись, но не суди обо мне…»

— Одно время я очень увлекался Африкой. Это никак не было связано с моей работой, хотя я историк по образованию. Просто душа хотела чего-то неизведанного и неординарного. К сожалению, побывать на черном континенте мне так никогда и не довелось, но я бережно собирал и переводил все интересные документы, которые удавалось найти самому или привезти моим друзьям, более удачливым путешественникам. Я собрал небольшую коллекцию масок и других предметов африканских культов. Африканская культура очень многообразна, а сотни религий, распространенных на этом континенте, никак нельзя назвать примитивными, хотя они и не претерпевали существенных изменений столетиями.

Виктор Николаевич говорил с таким воодушевлением, что Этери стала опасаться, не продержит ли он своих гостей все те часы до рассвета, в которые привык бодрствовать сам.

— Что же насчет этой маски? — позволила она себе подправить разговор в нужное русло.

— Терпение, Этери! — Хозяин бросил на нее укоризненный взгляд. — Все должно иметь свое начало.

Он принялся перелистывать страницы книги, устремив на нее свое внимание, и несколько растерял вдохновение рассказчика.

— Вам повезло, причем дважды. Во-первых, я могу показать такие маски на картинке, а во-вторых… ну, ладно, все по порядку.

Виктор Николаевич, наконец, нашел искомую страницу и торжественно предъявил гостям картинку.

— Вот эти маски. Смотрите: одна из них точь-в-точь повторяет Вашу. Видите?

Действительно, в книге была изображена та маска, что одиноко лежала на столе. Недовольная физиономия, заостренный подбородок, довольно толстые зазубренные края и явно проступающие под глазницами борозды слез.

— Она называется «Плачущая девушка».

— И что это означает? — требовательно вопрошал Вадим.

— Молодой человек! — Хозяин поправил сползающие очки. — Прежде чем продолжить, мне хотелось бы ознакомить Вас с этим.

Виктор Николаевич заложил страницу с рисунками газетой, вернулся к первой странице книги и прочел вслух:

«Ты, почтивший меня посещением,

Послушай, приятель:

Хочешь — смотри на меня, не нравится — отвернись,

Но не суди обо мне;

И, главное, умоляю, не пытайся

Меня разложить

По полочкам глупым

Науки чужого мне мира».

— Это сказал о масках камерунский поэт и музыкант Фрэнсис Бебей, — пояснил Виктор Николаевич, — и я бы вам советовал относиться к толкованию масок, откуда бы они ни были родом, больше как к творчеству самих толкователей. Тоже можно сказать и обо мне. Те выводы, которые я сделал, опираясь на свои познания и изыскания, я не могу представить вам в качестве единственно правильной версии. Но все же позволю себе продолжить. Итак, мы можем утверждать, что на этой картинке маска, подобная вашей. Смотрите дальше. На следующей странице вот что.

Глазам Этери предстала еще одна знакомая ей маска. Она была очень похожа на первую и отличалась от нее только отсутствие «слез». Борозды располагались ниже рта, как будто маска пускала слюни. Под маской карандашом было написано «Болтун».

— Должен заметить, — снова заговорил хозяин, — это моя собственная интерпретация имен масок. Не без оснований я полагаю, что именно так и следует их называть.

Дальше шла маска «Жадные руки», тоже знакомая Этери. На передней ее поверхности не было никаких борозд, но сбоку вместо ушей были приделаны ладони и от них вниз шли прорези — капли. Последняя, четвертая, маска была самой страшной — на ней застыла отвратительная гримаса злого смеха.

— Я именовал ее «Тот, в кого вселился злой дух». — Виктор Николаевич снял очки и протер глаза кулаками.

Этери перевернула страницу, и они с Вадимом принялись разглядывать карандашный набросок, изображающий еще один предмет.

— А это что такое? — Вадим осторожно придерживал ветхую бумагу с любительским рисунком.

— Это — главный предмет ритуала — «кресло бога». Сейчас я поясню. Как видите, здесь нет фотографий — только рисунки. Когда я начал увлекаться Африкой, мои исследования быстро перешли в очень узкую сферу — в то, что вы видите перед собой. Несколько лет понадобилось мне, чтобы по крупицам воссоздать старое африканское предание народа банту. В культурах некоторых стран Черного континента, таких, как Танзания, например, есть мифологический персонаж Шитани. Сейчас его образ довольно востребован как орудие борьбы с соблазнами цивилизации. Он с древности был очень коварен. Так вот, этот самый Шитани любит провоцировать людей на совершение плохих поступков, можно сказать, грехов, а потом сам же их за это наказывает. Один из вождей племени ориентировочно середины восемнадцатого века был довольно изобретателен. Он решил оградить от этого беса своих четверых своих детей, наверняка очень любимых. Вождь велел мастерам изготовить вот эти маски и предъявил их вездесущему Шитани вместо самих детей, обмануть, так сказать, судьбу. Прошу не забывать о тех стихах, что вы услышали! Истинных взаимоотношений вождя и масок мы знать не можем. Я назвал эту серию масок «Жертвы Шитани». Но это еще не главное.

Виктор Николаевич многозначительно посмотрел на своих слушателей.

— Вождь велел сделать специальное кресло для зловредного беса, да еще назвал его «боговым», льстиво задабривая опасного Шитани. Если бы вы знали, какого труда стоило мне составить из частей эту легенду! И, заметьте, не выезжая из дома!

Виктор Николаевич выдержал торжественную паузу. Этери и Вадим наполнили свои взгляды уважением и понимающе покачали головами.

— В конце концов я пришел к потрясающему выводу: боковины всех этих масок сделаны так, чтобы при соприкосновении они все между собой смыкались, образуя единое целое наподобие яйца. А яйцо как источник мироздания — древнейший африкансий миф.

— И что? — подался вперед Вадим, внимательно выслушав африканиста-теоретика.

— К сожалению, дальше этого мои познания в области ритуала не пошли. Тупик. Но вот что самое интересное: все эти маски вместе с креслом давно покинули Африку, и вдруг они всплывают в Москве. Ваша, например. Понятия не имею, откуда она могла взяться. Свою, «Болтуна», мне удалось выменять у одного коллекционера. Он больше увлекался фигурками, и я его смог заинтересовать.

— А он говорил Вам, откуда у него маска? — поспешно спросила Этери.

— Да. Сказал, что случайно приобрел ее на базаре.

— Покажите нам ее, пожалуйста, — попросила Этери, думая, что было бы здорово обе эти маски вернуть бабушке. Вот обрадуется старушка! Она аккуратно положила «Плачущую девушку» обратно в пакет.

Виктор Николаевич вскочил со своего места и достал свою маску из того же старого шкафа. Этери долго всматривалась в пустые глазницы, и не могла сказать, чтобы встреча со старыми знакомыми приносила удовольствие. Вадим дышал ей в ухо.

— Очень похожа на нашу, — заключил он.

— Сколько Вы за нее хотите? — решительно спросила Этери. Убогая обстановка и давно заброшенное увлечение давали ей шанс.

Виктор Николаевич заметно старался скрыть радость, но она все же проступила на его лице. Видимо, историк сильно нуждался в деньгах.

— Я бы хотел получить за нее двадцать тысяч, — произнес хозяин, сам пугаясь своей наглости.

Этери полезла в кошелек. Хозяин почувствовал, что она безропотно готова заплатить, засуетился и пискнул:

— А лучше тридцать. Все-таки она раритетная…

Этери молча отсчитала купюры, так вовремя полученные от дорожащей своей честью колдуньи.

— Спасибо Вам за интересный рассказ и за маску, — поблагодарила она хозяина, вставая, — не будем злоупотреблять Вашим гостеприимством.

— Ну, если я больше ничем не могу быть вам полезен… — Хозяин казался несколько разочарованным потерей аудитории. — Может быть, вам рассказать что-нибудь еще? У меня найдется очень интересный материал о культуре бушменов восточной Намибии…

Вадим вопросительно посмотрел на Этери.

— Нет, благодарим Вас, уже слишком поздно, да и все, что хотели, мы уже узнали, — покачала головой Этери и сделала пару шагов в направлении прихожей.

Вадим последовал за ней, и они осторожно, опасаясь задеть Дарью, двинулись к выходу. Когда хозяин уже собирался открыть дверь, Этери внезапно вспомнила об одной важной вещи.

— Виктор Николаевич, Вам что-нибудь известно об опасности, которая может таиться в этих масках? — спросила она, держа в руках новое приобретение. Пакет с первой маской она доверила нести Вадиму.

— Какой еще опасности? — Лицо хозяина опять пришло в движение и приблизило очки к глазам.

11 УРОВЕНЬ

«Шоу продолжается?»

— Вы нигде не находили упоминание о том, что эти маски нельзя надевать, прикладывать к себе, потому что они могут навредить человеку?

— Этери, — посмотрел не нее с упреком Виктор Николаевич, — при всем моем уважении к африканской культуре, я не могу верить во всякую мистическую чушь.

— А как же предопределение, взаимосвязь…? — вставил Вадим.

— Да это я так, вообще, в качестве поучения молодежи, — засмущался и даже покраснел Виктор Николаевич, уличенный в менторских замашках.

Он открыл перед гостями дверь, пропуская мимо себя Этери, снял очки и положил их в нагрудный карман, потом вдруг взял из ее рук проданную маску и внезапно нахлобучил ее себе на лицо.

— Вот так! Какая от нее может быть опа…

Раздался странный звук, и Виктор Николаевич зашелся в страшном крике. Он с трудом оторвал от себя маску и обнажил в клочья пораненный, начинающий кровоточить рот и высунутый язык. Маска полетела за дверь, а из комнаты крупными прыжками двигалась разъяренная Даша.

Гостям не оставалось ничего больше, как пулей выскочить из квартиры и захлопнуть за собой дверь. Этери закричала, приникнув к двери:

— Виктор Николаевич! Мы сейчас вызовем такси, и Вас отвезут в больницу. Я договорюсь — там помогут! Адрес больницы оставлю под дверью.

Она спешно набрала номер клиентки — жены пластического хирурга. Госпитализация в клинику несчастного Виктора Николаевича была обеспечена. На вопрос Этери, сможет ли пострадавший сам спуститься к такси, из-за двери раздался невнятный, но вполне живой отклик хозяина, перекрывающий лай собаки. Этери немного успокоилась.

— Круто! — вытирал капли пота со лба Вадим. — Вот это класс!

Этери постаралась не реагировать на садистскую реплику Вадима. Она опасливо подобрала маску и, поразмыслив немного, решительно направилась вниз.

— Пошли!

— Как скажешь! — звонко отозвался Вадим. — Командуешь ты.

И стал тихонько насвистывать. Лучше бы он этого не делал! Этери возмущенно пробормотала что-то по-грузински и зло сверкнула на него глазами.

Когда они выбрались на темную улицу, Этери намеревалась молча пройти мимо машины Вадима, чтобы расстаться с ним навеки.

— Нет, милая! Я так просто тебя не отпущу! — Вадим твердо взял ее за руку.

Окинув его щуплую фигуру презрительным взглядом, Этери попыталась высвободиться, но не тут то было. Рука оказалась на редкость цепкой.

— Мне еще далеко не все ясно. — Вадим потащил ее к машине. — Не поехать ли нам к тебе домой, обрадовать бабушку?

— Ты что? Совсем ненормальный? — Этери теряла терпение и вежливость. — Ночь уже скоро. Да и что тебе надо от моей бабушки?

— Ой, какие мы строгие! — Вадим, остановившись, залюбовался на блестящие в темноте миндалевидные глаза. — Уже забыли, как в гардеробной скрывались, между прочим, в моей квартире? Пакетик за спиной прятали с какой-то дрянью, и маску умыкнули. Темнили-темнили и хотим оставить беднягу в недоумении? А мне еще хочется бабушку послушать, легенду из первых уст, так сказать. Имею полное право.

Этери сникла. Совершенно не было сил пререкаться и выяснять отношения. В голове ровным счетом ничего не складывалось в более-менее логическую картину. Больше всего ей хотелось в этот момент очутиться в своей постели и заснуть, отложив все раздумья на завтрашнее утро.

— Хорошо, — устало согласилась она. — Встретишься с моей бабушкой, только завтра. Сейчас она уже спит. И отвези меня домой. Пожалуйста.

Когда добрались до подъезда Этери, Вадим затребовал от нее номер телефона.

— Я завел резервный, сейчас с него позвоню, а ты сохрани.

Не дав ей опомниться, он игриво бросил на прощание:

— Пока! Шоу продолжается?

И уехал, вполне себе довольный.

Этери с облегчением проводила взглядом быстро удаляющуюся машину и потащила в свой подъезд тяжелый пакет с масками, тщетно пытаясь понять, зачем

ей знать, что Вадим завел резервный телефон.

— Этери, ты? — сонно вопрошала из своей комнаты бабушка.

— Я, бэбиа, отдыхай.

— Почему так поздно? — прошелестела бабушка. — Я волновалась.

— Да, дела задержали. Все в порядке! — громко ответила Этери.

Она привыкла с детства называть бабушку на грузинский манер, но на языке отца после его смерти Этери не говорила, и он постепенно стал забываться от неупотребления. Изредка, в моменты особого раздражения, она заимствовала из грузинского лексикона Зурика шипящие ругательства, позволяющие тихим шепотом спустить пар.

Этери спала в гостиной небольшой двухкомнатной квартиры, уступив бабушке спальню. Диван был уже разложен и застелен ее заботливыми руками. Сейчас, вынимая из пакета маски, она с неприязнью и брезгливостью держала их в руках. Если приглядеться к внутренней стороне второй маски, можно было заметить следы подсыхающих брызг крови. На первой они были неразличимы. Этери сложила маски обратно в пакет и убрала в шкаф. Радовало одно: бабушка будет счастлива, увидев завтра свои утраченные реликвии. Жаль только, что Этери не знает, где искать остальные. Удивительным образом зародилось и росло желание собрать маски воедино, чтобы… Зачем? На этот вопрос не знал ответа даже покалеченный Виктор Николаевич. Завтра непременно надо ему позвонить. Нет, по телефону он, наверное, разговаривать не сможет, лучше его навестить. Но первым делом следует наведаться к врунье Наташе. А может, не врунье? Почему, интересно, Вадима почти не обеспокоило известие о болезни подруги? Зачем он во все сует свой нос? И чем объясняется его возбужденно-довольное состояние?

На бесконечные вопросы, заполнявшие усталый мозг, постепенно надвигался туман сна. Этери не сопротивлялась ему и предчувствовала, что так просто в один момент все эти вопросы не решатся.

Как ни странно, после бешеного дня ей удалось выспаться без сновидений. Этери проснулась отдохнувшей с готовностью продолжить попытки пролить хоть какой-нибудь свет на вчерашние события.

Работа в адвокатской коллегии не требовала ежедневного присутствия — постоянные клиенты могли связаться с ней по телефону, а других она упускала только в убыток себе. К тому же обстоятельства предоставили ей вчера двух клиентов. Правда, их интересы пересекались под прямым углом, но решение, чью сторону принимать, оставалось за Этери.

Одна из них, колдунья Сарания, заплатила ей аванс, а вторая — Наташа только обещала. Для определения собственной позиции сегодня же необходимо было разобраться, кто из них говорил правду, а кто — лгал. Если выяснится, что темнила колдунья, Этери всегда может вернуть ей деньги.

Определив для себя этическую сторону дела, Этери отложила до поры размышления о личности своего вчерашнего знакомого — Вадима. Она остановилась на мудром решении заниматься проблемами по мере их поступления и не пытаться понять то, что пока понять невозможно.

Но сначала предстояло порадовать любимую бабушку. Она поднялась раньше внучки и жарила на кухне ее любимые оладьи. По квартире распространялся призывный запах, и нос, приступив к своим прямым обязанностям, снова напомнил о себе. «Подожди еще немного, — уговаривала его Этери, — вот разберусь в кое-каких делах и займусь тобой вплотную».

Нос пока что слишком увлекся ароматом, и заставил Этери оторваться от постели и пойти в кухню.

— Доброе утро, бэбиа! — Этери чмокнула бабушку в морщтнистую щеку.

— Доброе утро, девочка. Как спала?

— Спасибо, хорошо. — Этери обняла бабушку. — Не хочешь посмотреть, что я тебе принесла?

— Ой, опять ты с гостинцами! И зачем тратишься на старуху! Мне ничего не надо, лишь бы вы с Зуриком здоровы были, счастливы, люди вас уважали…

Бабушку было уже невозможно исправить. По-кавказки многословная, она начинала издалека, продолжала пространно и с большими отступлениями, а заканчивала, только если кто-то перебивал или отвлекал.

— Идем со мной в комнату! — Этери увлекла ее за собой.

Она торжественно усадила бабушку в кресло и достала маски.

— Ну, как?

12 УРОВЕНЬ

— Теперь все изменилось, настанут тяжкие времена — Шитани зашевелился.

Бабушка молчала. Резкий звук дверного звонка, настроенного из-за бабушки на максимальную громкость, заставил Этери вздрогнуть.

«Нервы совсем сдали», — подумала она, и, зафиксировав в памяти угрюмое бабушкино лицо, отправилась открывать дверь.

— Привет! — На пороге стоял Вадим, который мог, пожалуй, по нелепости своего возникновения в жизни Этери поспорить со всеми другими персонажами вчерашнего дня.

— Как ты меня нашел? — больше возмутилась, чем удивилась Этери. — Я, кажется, не давала своего адреса.

— Очень просто. — Вадим обезоруживающе улыбался. — Подъезд я знаю, а утренний одуванчик-старушка охотно указала номер квартиры красавицы с бабушкой.

Вадим ловко подхватил руку Этери, еще не успевшую отойти от утренней мягкости, и галантно поднес к губам.

— Можно мне войти? — Он просительно посмотрел на девушку.

— Проходи, раз пришел. — Этери пропустила его в прихожую. — Только неплохо бы узнать, кем ты, собственно, будешь? Вчера не задалось поинтересоваться.

— Если тебя не предупредили, я — скромный бизнесмен в сфере оптовой торговли, еще немного инвестор и…

— Как это «не предупредили»? — Этери постепенно обретала способность задаваться вопросами, почти утраченную во время глубокого сна.

— Все! Больше ни слова, ни намека. — Вадим разувался, оглядывая прихожую. — Воспринимай меня просто как человека. Хотя… разве тебя не поставили в известность, чем, когда и где я занимаюсь?

— Наташа, что ли? Нет! — повысила голос Этери, замечая, что Вадим надевает тапочки Зурика.

— Этери! — Из комнаты раздался крик бабушки. — Кто там? Иди сюда!

Этери бросила препирательства с Вадимом, изрядно надоевшие ей еще со вчерашнего дня, и поспешила в гостиную.

— Бэбиа, это мой… приятель, Вадим. Познакомься! — громко произнесла Этери.

Вадим уже проник в комнату и в изумлении застыл, уставившись на бабушку. Он быстро спохватился, поздоровался и сделал вид, что не испытывает ни малейшего удивления.

— Очень приятно познакомиться, Этери много о Вас рассказывала. — Вадим тоже повысил голос — понял, что говорить с бабушкой надо громко.

— А мне ничего о тебе не говорила. — Бабушка была явно расстроена.

— Этери, принеси скорее мои очки, они в кухне! — попросила она внучку.

— А я, если можно, схожу с тобой. Пить очень хочется, — сообщил Вадим и попятился из комнаты.

Они вместе удалились в кухню.

— С ума сойти, — зашептал Вадим, оказавшись наедине с Этери. — Почему ты мне не сказала?

— Сказала что? — Этери тщательно обыскивала кухню в поисках вечно куда-то пропадавших очков.

— Что твоя бабушка негритянка!

— Да говори нормально, она все равно не услышит оттуда. Не негритянка, а темнокожая, соблюдай политкорректность, — поправила Этери.

— А это точно твоя бабушка? А почему ты белая? — Вадим внимательно рассматривал руки Этери, передвигающие предметы, за которыми могли спрятаться очки. — То есть абсолютно.

— Это точно моя бабушка, и она — мулатка. Мой отец белый, мать тоже, бабушкины гены не сыграли.

— Понятно… затихарились, значит. Интересно, и как так-то?

— Этери! Почему долго?

— Иду, бэбиа, уже нашла! Потом расскажу, — бросила Этери на ходу и поспешила к бабушке.

Водрузив на нос очки, старушка принялась внимательно разглядывать маски, Этери и Вадим ждали ее заключения. Наконец бабушка горестно вздохнула и тихо забормотала что-то себе под нос.

— Что, бэбиа? Говори уже.

— Ах, девочка, где они тебя нашли?

— Значит, это наши маски? — Этери в волнении присела у бабушкиных ног.

— Мои, девочка. Мои и не мои.

— Как это? — вмешался Вадим. — Объясните, пожалуйста.

— Что ему надо? — посмотрела поверх очков на гостя бабушка. — Зачем он спрашивает?

— Вадим вместе со мной нашел вчера маски, и ему очень интересно про них все знать, — нетерпеливо пояснила Этери.

— Где вы их нашли? И обе сразу?

— Да, бэбиа. Они очень странно и совершенно случайно вчера выплыли на белый свет. Ты их узнала?

— Как не узнать? Рассказывай, они что-то натворили? — потребовала бабушка.

— Они поранили человека — выстрелили шипами ему в рот! — выпалил Вадим, не замечая яростные попытки Этери знаками заставить его молчать.

— Да, ничего страшного! — принялась смягчать его слова Этери. — Так, легкие царапины.

— Ой, горе нам, горе! Теперь все изменилось, настанут тяжкие времена — Шитани зашевелился! — Бабушка стала раскачиваться из стороны в сторону, громко причитая.

— Почему, бэбиа? Что случилось?

Бабушка продолжала стенать, постепенно повышая голос. Вадим вопросительно посмотрел на Этери.

— Бебиа! — просила Этери. — Перестань нервничать! Скажи нам что-нибудь!

Бабушка внезапно остановила на ней обезумевшие глаза и прошептала:

— Шитани нашел себе тело.

— Что? — Вадим переводил глаза с бабушки на внучку.

Этери раздраженно отмахнулась от него и сжала бабушкину руку.

— Погоди! Что ты имеешь в виду?

— Шитани разгневался, что мы продали его маски, и заставил их приносить несчастье. Теперь мы ДОЛЖНЫ опять собрать их вместе и совершить обряд, иначе Шитани не успокоится.

— Ничего не понимаю! — Этери теребила бабушкину руку. — Бэбиа, ты хочешь сказать, что мы должны разыскать остальные две маски? Зачем?

— Затем, что эти две вернулись, да еще и ожили, значит, жив и Шитани! Он начал творить зло! Он хочет получить все назад и ждет обряда. Заклинаю тебя: найди две другие маски! Твоя бабушка потеряет сон, покой, умрет! — бабушка схватилась за сердце.

— Быстро! — крикнула Этери Вадиму. — Принеси… там, в ее комнате лекарство на столике у кровати!

Вадим сорвался с места и побежал в соседнюю комнату. Около кровати, застеленной кружевной салфеткой, стоял низкий столик из черного дерева с короткими ножками. Столешница была толстой с глубоко вырезанным орнаментом по периметру, а по бокам с двух сторон возвышались маленькие столбики-фигурки. Но разглядывать времени не было, и Вадим, схватив флакон, вернулся в гостиную.

— Вот, — протянул он лекарство Этери.

Она быстро соединила капли с водой и поднесла чашку к бабушкиным трясущимся губам.

— Пей, бэбиа, пей.

Лекарство постепенно начало помогать, и бабушка откинулась на спинку кресла. Глаза она не закрывала и не отрывала взгляда от масок.

Немного подождав, Этери спросила:

— Ну, как? Полегче?

Бабушка кивнула головой.

— Спасибо, девочка. Мне лучше.

— Бэбиа, не волнуйся! Я найду остальные маски, обязательно найду! Мы их соберем вместе и… Что еще надо сделать?

— Ох, девочка! Если бы я знала, как проводить этот самый обряд! Но что-то надо делать! Я должна усмирить проклятого Шитани, — тихо подвывала бабушка.

— Успокойся, все будет хорошо. Никакой Шитани нам не страшен! — Этери гладила бабушку по курчавой седой голове.

— Не говори так, девочка. Сделай все, чтобы найти остальные маски! А как поступать дальше, знает только сестра моя Заира. Я не послушала отца, обидела Шитани, продала чужим людям то, что принадлежало ему. Теперь без обряда не обойтись. Знаю, что надо все собрать вместе, а дальше…

— Да, но Заира в Абхазии!

— И одна маска, девочка. Что теперь делать? Как быть? Я не смогу ни спать, ни есть, я умру! Потому что Шитани нашел тело! — Голос бабушки снова стал угрожающе набирать силу.

Этери ни на шутку испугалась.

13 УРОВЕНЬ

— Пока меня полностью устраивает развитие событий. Не надо ничего менять!

— Бэбиа, все, все. Спи, ешь, не умирай! Я найду маски, я поговорю с Заирой, я поеду в Абхазию, только успокойся!

— Но тебе опасно, девочка — ты грузинка! Что делать, что делать? — Бабушка стала опять раскачиваться из стороны в сторону, рискуя свалиться с кресла.

Вадим поспешил поддержать безутешную старушку.

— Ты же ее приятель? Друг? — Бабушка вцепилась в него, как в спасательный круг.

— Ну, в общем, да, — не стал разочаровывать ее Вадим.

— Тогда не бросай мою девочку! Ей одной страшно, а ехать в Сухуми очень нужно! Зурик, ее брат, совсем не может там появляться — мужчине с грузинской фамилией туда ехать опасно. Горячий он, а его отца абхазец убил. Помоги моей девочке! — Бабушка смотрела на него умоляющими глазами.

— Хорошо, хорошо! — охотно согласился Вадим. — Я-то с удовольствием.

Этери бросила на него почти ненавидящий взгляд.

— Все уже ездят туда, — продолжала она успокаивать бабушку, — и Нана, и Медея. Ты же знаешь Медею Ломидзе. Она уже трижды была в Сухуми, и — ничего.

— Не утешай меня! Медея ездила туда с мужем — русским, к тому же бандитом. Одну я тебя не отпущу! Спать не буду, есть не буду, умру. Ох, беда, беда на нашу голову! Зачем тогда маски продали! И не продавать нельзя было, и продавать. Зря надеялась, что Шитани забыл про нас!

— Бэбиа, ну с чего ты взяла, что он нам угрожает, что вселился в кого-то?

Бабушка внезапно поднялась и, решительно расправив плечи, сжала пухлые губы. — На масках кровь! И явились они к нам не просто так.

— На одной-то уж точно… — начал пояснять Вадим.

— Замолчи! — зашипела ему в ухо Этери. — Не хватало еще рассказать ей все кровавые подробности. Совсем угробим бабушку.

— Может быть, она объяснит, почему вдруг маска пошла на преступление? Как это, так сказать, технически происходит? — спросил Вадим и добавил совсем тихо:

— Вот артистка-то!

— Перестань! — приказала Этери. — Пусть успокоится.

Вадим был вынужден временно усмирить свое любопытство. Бабушка уверенно зашагала в сторону кухни.

— Тебе помочь? — закричала ей вслед Этери.

— Все в порядке, — заявила спокойным голосом бабушка, — идите завтракать и отправляйтесь на поиски.

Этери и Вадим переглянулись.

— Вот так, — потерянно подытожила Этери, — обрадовала бабушку, называется. Знать, что так обернется, ни за что б ни притащила домой чертовы маски. И что теперь делать?

— По-моему надо делать то, что сказала тебе бабушка, — назидательно заявил Вадим, — она мудрая, ей виднее.

— Ты что, сумасшедший? Воодушевился-то как! — Душа Этери разрывалась между привычкой слушаться бабушку и здравым смыслом.

Вадим, подчиняясь своей логике, отстаивал мистический путь развития событий.

— Похоже, поездки тебе не избежать. — Он не обращал никакого внимания на обидные слова Этери. — И я, естественно, буду сопровождать тебя с удовольствием! Никогда там не был, все больше по экзотическим местам.

Этери ухмыльнулась:

— В Сухуми давно уж экзотики хватает. Никогда не знаешь, чего там можно ожидать.

— Вот! Того-то мне и надо, как ты знаешь. Достойное продолжение приключений. Готов хоть завтра.

— Наверное, ты прав. — Этери подумала, что Вадиму трудно было не заметить подчиненное положение внучки относительно бабушки. — Теперь мне не остается выбора — придется ехать.

— Вот и прекрасно! Хочешь, я сейчас же закажу билеты? — предложил свои услуги Вадим.

— Нет, не так быстро. Мне еще надо кое-что уточнить здесь, в Москве. Знаешь, езжай-ка ты теперь по своим делам, а я — по своим. Понадобишься — я с тобой свяжусь.

— Что значит, «понадобишься»? — подозрительно спросил Вадим. — Ты собираешься изменить программу? Не делай этого! Пока меня полностью устраивает развитие событий. Не надо ничего менять!

— Теперь мне уже трудно что-либо изменить — бабушка не позволит, да и от тебя, похоже, никуда не денешься. Прошу только, перестань называть все происходящее программой! Меня это коробит. Ты, случайно, не депутат еще?

Вадим засмеялся.

— Хорошая шутка, но пока нет, ты же знаешь. А твой протест принимаю: профессиональные термины искажают романтическую атмосферу приключений.

— Будешь со мной завтракать? — предложила Этери, не очень-то соглашаясь с оценкой атмосферы событий как романтических.

— Нет, — поднялся Вадим, — спасибо, я плотно позавтракал. И ты права: перед отъездом надо утрясти кое-какие дела. Созвонимся.

Этери проводила своего прилипчивого знакомого, позавтракала и отправилась выполнять намеченное. Первым делом она спешила поговорить с Наташей лично. Попытки связаться с ней по телефону не удавались…

Палата, из которой сбежала Этери, была пуста. Заметавшись по коридору, она столкнулась с санитаркой.

— Здравствуйте. Не могли бы вы мне подсказать, где сейчас Наташа из пятой палаты?

Женщина показала в конец коридора:

— Вот она, с процедур возвращается, пошатущая.

Наташа, по-прежнему забинтованная, уныло плелась в свою палату.

— Привет, — махнула она Этери рукой, — пойдем ко мне? Хотя… соседнее место уже занято, давай поговорим в холле.

— Не вопрос. В холле еще лучше. — Этери дала себе слово держаться независимо и судить непредвзято. — Почему телефон не отвечает?

Наташа сослалась на плохое самочувствие и отключенную громкость.

Они расположились на одном диване, чтобы разговор, не предназначенный для посторонних ушей, оставался строго между ними.

— Ну, как? — живо поинтересовалась Наташа. — Все прошло удачно?

— Не совсем. Твой любовник появился в квартире как раз в тот момент, когда я собирала следы преступления.

— Ой! — зажала рукой отверстие для рта Наташа. — И что же? Ты рассказала ему все, что со мной произошло?

— Ну, зачем же? Сумела отвертеться. Сказала, что ты срочно уехала к маме и там заболела. Надо заметить, он не очень-то интересовался твоим здоровьем и на редкость легко верил каждому моему слову. Я сообщила ему, что непосредственно перед отъездом ты приобрела маску и очень переживаешь по поводу неоправданно дорогой и бесполезной покупки. Зачем и у кого ты ее купила, осталось для него тайной.

— Ой, спасибо тебе большое! — горячо откликнулась Наташа. — Я совершенно не ожидала, что он появится раньше обычного. Прости за причиненные неудобства. Значит, он не волновался за меня? Ни о чем не расспрашивал?

— Неужели ты еще не позвонила ему, чтобы самой объясниться?

— Я боялась что-нибудь не то сказать! Ждала тебя. Говоришь, он не спрашивал обо мне?

— Должна тебя огорчить: его гораздо больше интересовала маска.

14 УРОВЕНЬ

По дороге Этери обдумывала, как вызволить Вадима из передряги. Неужели Виктор Николаевич мог совершить такую глупость? Зачем еще?

Наташа покачала головой.

— Вот, видишь, — посетовала она. — Это говорит о том, что сеанс прошел зря, деньги потрачены впустую. Ты была у колдуньи?

— Тут и начинается самое интересное. — Этери внимательно следила за глазами Наташи. — Сарания категорически отрицает, что отдавала тебе маску. И мне показалось, что она говорит правду.

Глаза Наташи округлились.

— Ты ей поверила? Какой-то шаманке, аферистке? Ты не видишь, что она со мной сотворила? — Наташа ткнула пальцем в забинтованное лицо.

— Понимаешь ли, я и сама уверена, что маска, которую я нашла у тебя в квартире, не могла быть отдана просто так, — возразила Этери, — тем более человеком, который хоть более-менее разбирается в африканских масках. Она действительно стоит денег.

— И мне этот сеанс недешево обошелся. А потом, она, аферистка размалеванная, ни в чем не разбирается! — сопротивлялась Наташа.

— Сарания в образе и на любителя. А ваше толкование магического сеанса очень разнится. К тому же, я должна тебе признаться, она настойчиво просила меня разобраться в лживом, по ее мнению, обвинении в черном колдовстве и передаче опасной маски. У нее есть своя профессиональная этика, и она дорожит хорошей репутацией.

Наташа фыркнула:

— Какая еще репутация? Врет она все! Как ты могла ей поверить? Говоришь, колдунья просила тебя разобраться? — Наташины глаза превратились в щелки. — Наверняка, и деньги заплатила? Я же с тобой первая договорилась! Тоже мне, адвокат!

— Я тебе ничего не обещала, Наташа.

— Значит, дело в деньгах?

Этери молча поднялась с места.

— Нам больше не о чем разговаривать. Я отказываюсь иметь с тобой дело. Ты мне непонятна и неприятна.

— А с колдуньей?

— Над этим я подумаю. Во всяком случае, я не советую тебе никому больше рассказывать свою фантастическую историю. Как и каким образом ты изуродовала лицо, своему любовнику объясняй сама. Вы с ним — два сапога-пара. Нет, пожалуй, он скорее чудак, чем дурак. — Последние слова Этери добавила из большого желания поддеть непроходимо глупую обманщицу.

— Ну и проваливай! — сорвалась на базарный тон Наташа, пугая проходящую мимо санитарку. — Больно умная нашлась!

Она внезапно разразилась противным скрипучим смехом, совершенно не сдерживая свою мимику под бинтами.

Расстроенная Этери выскочила из клиники, забыв навести справки о Викторе Николаевиче. Возвращаться было муторно. Она пыталась выбросить из головы неприятную сцену с Наташей. Эта особа — лгунья, сомнений почти не оставалось, как и в том, что никаких действий против колдуньи она предпринимать не будет. Но что же сама колдунья? Была ли она искренна в своем стремлении отмежеваться и от черной магии, и от маски, неожиданно возникшей на пути Этери? И откуда тогда у Наташи вообще взялась эта маска? Возвращаться и расспрашивать об этом Наташу было бесполезно. Так или иначе, но две маски нашли свою прежнюю хозяйку. А с колдуньей следовало бы повидаться еще раз.

Она отправилась по уже знакомому адресу.

На звонок дверь открыл все тот же пожилой ассистент. Он сохранял прежнюю бдительность и разговаривал, оставляя дверь на цепочке.

— Вам кого? — спросил старик, словно никогда не видел Этери прежде.

— Мне нужно поговорить с Саранией, откройте пожалуйста. — Этери нетерпеливо постукивала пальцами по дверному косяку.

— С кем? — изобразил удивление ассистент.

— С вашей патронессой, или как там вы ее называете.

Ассистент и не думал пропускать Этери в квартиру.

— Никакой Саранчи здесь нет, — упрямился старик. — Двадцать лет живу здесь один безо всяких там патронов.

Он дернул дверь на себя, Этери применила силу, пытаясь ее остановить.

— Как нет? Мы же с ней еще вчера разговаривали, да и с Вами я виделась.

Старик молча продолжал дергать дверь.

— Откройте! Она меня ждет! — требовала Этери. — Я обещала ей помочь в одном деле. Вы должны ей сказать, что я пришла!

— Сейчас же отпустите! — закричал ассистент. — Не то я полицию позову. Ходють тут всякие!

Ему удалось справиться с дверью, она больно задела Этери по ноге и захлопнулась.

Фантасмагория продолжалась. Этери не оставалось ничего, как ретироваться. Ситуация не только не прояснилась, но запуталась еще больше. Похоже, с колдуньей дело тоже ох как не чисто. Спускаясь по лестнице, Этери поняла, что теперь пострадавшего от маски Виктора Николаевича повидать просто необходимо. Беспокоить жену хирурга вопросами о положении африканиста Этери не стала. Скорее всего он получил помощь и уже находится дома, куда она и решила заехать на удачу — осведомиться о здоровье и попытаться разузнать о личности колдуньи.

Конец ознакомительного фрагмента.