Неточные совпадения
— Я? я недавно, я вчера… нынче то есть… приехал, — отвечал Левин,
не вдруг от
волнения поняв ее вопрос. — Я хотел к вам ехать, — сказал он и тотчас же, вспомнив, с каким намерением он искал ее, смутился и покраснел. — Я
не знал, что вы катаетесь на коньках, и прекрасно катаетесь.
И как только эти слова были сказаны, и он и она
поняли, что дело кончено, что то, что должно было быть сказано,
не будет сказано, и
волнение их, дошедшее пред этим до высшей степени, стало утихать.
Но вдруг она остановилась. Выражение ее лица мгновенно изменилось. Ужас и
волнение вдруг заменились выражением тихого, серьезного и блаженного внимания. Он
не мог
понять значения этой перемены. Она слышала в себе движение новой жизни.
Он вовсе
не хотел «рассказывать себя», он даже подумал, что и при желании, пожалуй,
не сумел бы сделать это так, чтоб женщина
поняла все то, что было неясно ему. И, прикрывая свое
волнение иронической улыбкой, спросил...
— Будет вашей женой, Иван Иванович, — сказала Татьяна Марковна, бледная от
волнения, — если… то забудется, отойдет… (Он сделал нетерпеливый, отчаянный жест…) если этот обрыв вы
не считаете бездной… Я
поняла теперь только, как вы ее любите…
— Я столько, столько вынесла, смотря на всю эту умилительную сцену… —
не договорила она от
волнения. — О, я
понимаю, что вас любит народ, я сама люблю народ, я желаю его любить, да и как
не любить народ, наш прекрасный, простодушный в своем величии русский народ!
Она сейчас же увидела бы это, как только прошла бы первая горячка благодарности; следовательно, рассчитывал Лопухов, в окончательном результате я ничего
не проигрываю оттого, что посылаю к ней Рахметова, который будет ругать меня, ведь она и сама скоро дошла бы до такого же мнения; напротив, я выигрываю в ее уважении: ведь она скоро сообразит, что я предвидел содержание разговора Рахметова с нею и устроил этот разговор и зачем устроил; вот она и подумает: «какой он благородный человек, знал, что в те первые дни
волнения признательность моя к нему подавляла бы меня своею экзальтированностью, и позаботился, чтобы в уме моем как можно поскорее явились мысли, которыми облегчилось бы это бремя; ведь хотя я и сердилась на Рахметова, что он бранит его, а ведь я тогда же
поняла, что, в сущности, Рахметов говорит правду; сама я додумалась бы до этого через неделю, но тогда это было бы для меня уж
не важно, я и без того была бы спокойна; а через то, что эти мысли были высказаны мне в первый же день, я избавилась от душевной тягости, которая иначе длилась бы целую неделю.
— Запомню, Вениамин Васильевич, — ответил я с
волнением и затем, по внезапному побуждению, поднял на него глаза, но
не решился высказать вставший в уме вопрос. Он, вероятно,
понял, потянулся в кресле и быстро встал на ноги.
Малыгинский дом волновался. Харитон Артемьич даже
не был пьян и принял гостей с озабоченною солидностью. Потом вышла сама Анфуса Гавриловна, тоже встревоженная и какая-то несчастная. Доктор
понимал, как старушке тяжело было видеть в своем доме Прасковью Ивановну, и ему сделалось совестно. Последнее чувство еще усилилось, когда к гостям вышла Агния, сделавшаяся еще некрасивее от
волнения. Она так неловко поклонилась и все время старалась
не смотреть на жениха.
— И конечно… и я… и это по-княжески! И это… вы, стало быть, генерал! И я вам
не лакей! И я, я… — забормотал вдруг в необыкновенном
волнении Антип Бурдовский, с дрожащими губами, с разобиженным дрожаньем в голосе, с брызгами, летевшими изо рта, точно весь лопнул или прорвался, но так вдруг заторопился, что с десяти слов его уж и
понять нельзя было.
— Спит и еще два часа проспит.
Понимаю; вы дома
не спали, ходили в парке… конечно,
волнение… еще бы!
— Позвольте, позвольте, господа, вы опять меня
не поняли! — в
волнении обратился к ним князь.
Денежные дела меня
не беспокоят, они устроятся, как все, что деньгами можно кончить, но существование его там в одиночестве так
не должно продолжаться; я многих выражений истинно
не понимаю — он в каком-то
волнении, похожем на то, что я ощущаю при биении моего сердца…
Вообразите наши разговоры и вы
поймете, что я в сильном и
не для всякого понятном
волнении: радостно и тяжко — вот в двух словах изображение всего моего существования.
Мавра была в сильном
волнении. Она все слышала, что говорил князь, все подслушала, но многого
не поняла. Ей бы хотелось угадать и расспросить. А покамест она смотрела так серьезно, даже гордо. Она тоже догадывалась, что многое изменилось.
— Послушай, душа моя, — прервал я его в сильном
волнении, — ради бога,
не кричи и объясняйся точно и ясно. Ей-богу,
пойму тебя.
Пойми, до какой степени это важное дело и какие последствия…
Веки ее прекрасных глаз полузакрылись, а во всем лице было что-то манящее и обещающее и мучительно-нетерпеливое. Оно стало бесстыдно-прекрасным, и Ромашов, еще
не понимая, тайным инстинктом чувствовал на себе страстное
волнение, овладевшее Шурочкой, чувствовал по той сладостной дрожи, которая пробегала по его рукам и ногам и по его груди.
— Как вы смеете говорить, смеяться над нами? — заговорил я вдруг, подходя к нему очень близко и махая руками, — как вы смеете смеяться над чувствами, которых
не понимаете? Я вам этого
не позволю. Молчать! — закричал я и сам замолчал,
не зная, что говорить дальше, и задыхаясь от
волнения. Дубков сначала удивился; потом хотел улыбнуться и принять это в шутку, но, наконец, к моему великому удивлению, испугался и опустил глаза.
Сергей Степаныч сначала
не понял, о ком собственно и о чем просит Егор Егорыч, так как тот стал как-то еще более бормотать и сверх того, вследствие нравственного
волнения, говорил без всякой последовательности в мыслях.
Встречаясь с бабушкой, я все более сознательно восхищался ее душою, но — я уже чувствовал, что эта прекрасная душа ослеплена сказками,
не способна видеть,
не может
понять явлений горькой действительности и мои тревоги, мои
волнения чужды ей.
Матвей слушал с усилием и напряжением,
не вполне
понимая, но испытывая странное
волнение…
Меж тем Передонов выбрался в полутемную прихожую, отыскал кое-как пальто и стал его надевать. От страха и
волнения он
не попадал в рукава. Никто
не пришел ему помочь. Вдруг откуда-то из боковой двери выбежала Юлия, шелестя развевающимися лентами, и горячо зашептала что-то, махая руками и прыгая на цыпочках. Передонов
не сразу ее
понял.
— Матвей Савельич, примите честное моё слово, от души: я говорю всё, и спорю, и прочее, а — ведь я ничего
не понимаю и
не вижу! Вижу — одни
волнения и сцепления бунтующих сил, вижу русский народ в подъёме духа, собранный в огромные толпы, а — что к чему и где настоящий путь правды, — это никто мне
не мог сказать! Так мельтешит что-то иногда, а что и где —
не понимаю! Исполнен жалости и по горло налит кипящей слезой — тут и всё! И — боюсь: Россия может погибнуть!
Я
не знаю, жалко ли ей стало молодого безответного человека, терпевшего за любовь к ней насмешки,
поняла ли она, что это
не минутное увлечение,
не шутка для него, а вопрос целой жизни —
не знаю, но суровая красавица
не только благосклонно кланялась и смотрела на Алексея Степаныча, но даже заговаривала с ним; робкие, несвязные ответы, прерывающийся от внутреннего
волнения голос
не казались ей ни смешными, ни противными.
Когда прошли первые минуты радостного
волнения для Алексея Степаныча и совершенного изумления для Алакаевой, которая, перечитав снова письмо, всё еще
не верила глазам своим, потому что хорошо знала нрав Степана Михайлыча и хорошо
понимала недоброжелательство семьи, — начали они совещаться, как приступить к делу.
Ветер дул в спину. По моему расчету, через два часа должен был наступить рассвет. Взглянув на свои часы с светящимся циферблатом, я увидел именно без пяти минут четыре. Ровное
волнение не представляло опасности. Я надеялся, что приключение окончится все же благополучно, так как из разговоров на «Бегущей» можно было
понять, что эта часть океана между Гарибой и полуостровом весьма судоходна. Но больше всего меня занимал теперь вопрос, кто и почему сел со мной в эту дикую ночь?
Он
понял, что тут уже нет возврата, нет выбора; горестное умиление, возбужденное в нем Татьяной, растаяло, как снег на огне, и раскаяние замерло… замерло так, что даже
волнение в нем угомонилось и возможность притворства, представившись его уму,
не возмущала его…
Веков, вздрогнув, убежал за ним. Евсей закрыл глаза и, во тьме, старался
понять смысл сказанного. Он легко представил себе массу народа, идущего по улицам крестным ходом, но
не понимал — зачем войска стреляли, и
не верил в это.
Волнение людей захватывало его, было неловко, тревожно, хотелось суетиться вместе с ними, но,
не решаясь подойти к знакомым шпионам, он подвигался всё глубже в угол.
Ничего
не понимая и виляя хвостом, Тетка пошла за ним. Через минуту она уже сидела в санях около ног хозяина и слушала, как он, пожимаясь от холода и
волнения, бормотал...
Я иду за своей женой, слушаю, что она говорит мне, и ничего
не понимаю от
волнения. По ступеням лестницы прыгают светлые пятна от ее свечи, дрожат наши длинные тени, ноги мои путаются в полах халата, я задыхаюсь, и мне кажется, что за мной что-то гонится и хочет схватить меня за спину. «Сейчас умру здесь, на этой лестнице, — думаю я. — Сейчас…» Но вот миновали лестницу, темный коридор с итальянским окном и входим в комнату Лизы. Она сидит на постели в одной сорочке, свесив босые ноги, и стонет.
Я ворам потачки
не даю!!» Признаюсь, я до сих пор
не понимаю, что могло так взбесить Давыда: был ли он уже без того раздражен и поступок Василия подлил только масла в огонь; оскорбили ли его мои подозрения, —
не могу сказать; но я никогда
не видывал его в таком
волнении.
Он в
волнении несколько раз прошелся из угла в угол комнаты. Я видел, что он взволнован серьезно. Я
не понимал, что с ним делается. В прошлый наш разговор он и словами и тоном своим выразил такое нескрываемое презрение к этой женщине, а теперь… Неужели?..
Дорн(один).
Не знаю, быть может, я ничего
не понимаю или сошел с ума, но пьеса мне понравилась. В ней что-то есть. Когда эта девочка говорила об одиночестве и потом, когда показались красные глаза дьявола, у меня от
волнения дрожали руки. Свежо, наивно… Вот, кажется, он идет. Мне хочется наговорить ему побольше приятного.
Случайно или умышленно, но только разговоры их по преимуществу стали склоняться на любовь. Лизавета Васильевна в этом отношении была гораздо опытнее брата: она знала любовь в самых тонких ее ощущениях; она, как видно, очень хорошо знала страдания и счастие влюбленного. С отрадою и
не без
волнения прислушивался Павел к словам сестры и
понимал их каким-то неясным чувством; в первый раз еще сблизился он с женщиною и взглянул в ее сердце.
Узнав от Коврина, что
не только роман наладился, но что даже будет свадьба, Егор Семеныч долго ходил из угла в угол, стараясь скрыть
волнение. Руки у него стали трястись, шея надулась и побагровела, он велел заложить беговые дрожки и уехал куда-то. Таня, видевшая, как он хлестнул по лошади и как глубоко, почти на уши, надвинул фуражку,
поняла его настроение, заперлась у себя и проплакала весь день.
Соколова (
не села. Говорит сначала твёрдо, под конец
не может сдержать
волнения, но голос её звучит властно). Я пришла сказать, что мой сын
не виновен, он
не стрелял в вашего мужа — вы
понимаете? Мой сын
не мог покушаться на жизнь человека… он
не террорист! Он, конечно, революционер, как все честные люди в России…
Впрочем, я и сам еще
не понимал ни своего стыда, ни
волнения; весь процесс переживался во мне бессознательно.
Все это вместе сильно подействовало на меня, я чувствовал какое-то
волнение и
не умел
понять, что со мною делается.
Прохожий (в
волнении). Я
не вор, я экспроприатор. Я деятель и должен жить. Вы
понять не можете, что хотите делайте.
— Слушайте!
Не смейте так! Я
не позволю вам глумиться над ней!
Понимаете,
не позволю! — закричала я, задыхаясь от охватившего меня
волнения.
— Вот неправда! — слегка усмехаясь и мгновенно бледнея от
волнения, произнесла всеобщая любимица. — Я
не холодная,
не бесчувственная. Только люблю-то я тех, кто искренен, кто прост со мною. А ты что ни слово, то книжными выражениями сыпешь… И сама, часто
не понимая, мне такие странные и глупые фразы говоришь. А…
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее
волнение,
поняла, отчего муж теперь
не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
Но вдруг Анна остановилась. Выражение ее лица мгновенно изменилось. Ужас и
волнение вдруг заменились выражением тихого, серьезного и блаженного внимания. Он
не мог
понять значения этой перемены. Она слышала в себе движение новой жизни».
Внутреннее
волнение, которое ощущали обе эти женщины, отняло у них охоту к слову, но зато они в это время обе без речей
понимали, в ком эта сила, обессиливающая все низшие комбинации в человеке, для которого любовь
не одно лишь обладанье, а неодолимая тяга к постижению высшего счастия в соревновании существу, нас превышающему в своей силе правды, добра и самоотвержения.
Барыня встала и в сильном
волнении прошлась по комнате. Паша глядела на нее и от страха
не понимала.
Георгий Дмитриевич. Да? Нет, завтра, голубчик. Любовь ты моя,
волнение мое, светлое безумие мое, — как я могу хоть один взгляд оторвать от тебя… Я говорю, а сам ничего
не понимаю. Если бы Коромыслов сейчас
не ушел… Да улыбнись же, свет мой тихий.
Что возглас этот принадлежал Лидочке, Бобка
не сомневался, но каким образом могла Лидочка видеть его, Бобку, в его костюме маленького ангела, этого уже мальчик
понять не мог. Он быстро взглянул в ту сторону, где сидела слепая, и… даже дыхание захватило от
волнения и неожиданности в груди ребенка.
Наталья Федоровна сама
не понимала причину охватившего ее
волнения, которое, когда она осталась одна, разделась и бросилась в постель, стараясь уснуть,
не только
не уменьшалось, но все более и более росло, угрожая принять прямо болезненные размеры. Голова ее горела, кровь приливала к сердцу, и мысли одна несуразнее другой проносились в ее, казалось ей, клокочущем мозгу.
Она, видимо, от
волнения первое время
не могла выговорить ни слова — достаточно было взглянуть на ее бледное лицо, горящие глаза, полные какой-то бесповоротной решимости, чтобы
понять, что она выдержала в душе целую бурю, один из шквалов которой и занес ее туда, где она находилась в настоящую минуту.
—
Не понимаете, — с горькой усмешкой на пересохших от
волнения губах продолжал он. — Где же чуткое материнское сердце? Неужели вы видите, что ваш сын чахнет и гаснет на ваших глазах?