Неточные совпадения
Стародум. Поверь мне, всякий
найдет в себе довольно
сил, чтоб быть добродетельну. Надобно захотеть решительно, а там всего будет легче
не делать того, за что б совесть угрызала.
Как ни старался Левин преодолеть себя, он был мрачен и молчалив. Ему нужно было сделать один вопрос Степану Аркадьичу, но он
не мог решиться и
не находил ни формы, ни времени, как и когда его сделать. Степан Аркадьич уже сошел к себе вниз, разделся, опять умылся, облекся в гофрированную ночную рубашку и лег, а Левин все медлил у него в комнате, говоря о разных пустяках и
не будучи в
силах спросить, что хотел.
«Неужели я
нашел разрешение всего, неужели кончены теперь мои страдания?» думал Левин, шагая по пыльной дороге,
не замечая ни жару, ни усталости и испытывая чувство утоления долгого страдания. Чувство это было так радостно, что оно казалось ему невероятным. Он задыхался от волнення и,
не в
силах итти дальше, сошел с дороги в лес и сел в тени осин на нескошенную траву. Он снял с потной головы шляпу и лег, облокотившись на руку, на сочную, лопушистую лесную траву.
Я ли
не старалась, всеми
силами старалась,
найти оправдание своей жизни?
— Много между нами есть старших и советом умнейших, но коли меня почтили, то мой совет:
не терять, товарищи, времени и гнаться за татарином. Ибо вы сами знаете, что за человек татарин. Он
не станет с награбленным добром ожидать нашего прихода, а мигом размытарит его, так что и следов
не найдешь. Так мой совет: идти. Мы здесь уже погуляли. Ляхи знают, что такое козаки; за веру, сколько было по
силам, отмстили; корысти же с голодного города
не много. Итак, мой совет — идти.
— Подумаю, — тихо ответил Клим. Все уже было
не интересно и
не нужно — Варавка, редактор, дождь и гром. Некая
сила, поднимая, влекла наверх. Когда он вышел в прихожую, зеркало показало ему побледневшее лицо, сухое и сердитое. Он снял очки, крепко растерев ладонями щеки,
нашел, что лицо стало мягче, лиричнее.
«Зубатов — идиот», — мысленно выругался он и, наткнувшись в темноте на стул, снова лег. Да, хотя старики-либералы спорят с молодежью, но почти всегда оговариваются, что спорят лишь для того, чтоб «предостеречь от ошибок», а в сущности, они провоцируют молодежь, подстрекая ее к большей активности. Отец Татьяны, Гогин, обвиняет свое поколение в том, что оно
не нашло в себе
сил продолжить дело народовольцев и позволило разыграться реакции Победоносцева. На одном из вечеров он покаянно сказал...
Клим понял, что Варавка
не хочет говорить при нем,
нашел это неделикатным, вопросительно взглянул на мать, но
не встретил ее глаз, она смотрела, как Варавка, усталый, встрепанный, сердито поглощает ветчину. Пришел Ржига, за ним — адвокат, почти до полуночи они и мать прекрасно играли, музыка опьянила Клима умилением, еще
не испытанным, настроила его так лирически, что когда, прощаясь с матерью, он поцеловал руку ее, то, повинуясь
силе какого-то нового чувства к ней, прошептал...
—
Нашла — но… Это такая вульгарность… вакхическая. Вероятно, вот так Фрина в Элевзине… Я готова сказать, что это —
не вульгарность, а — священное бесстыдство… Бесстыдство
силы. Стихии.
Он
не находил в себе и
силы решительно заявить...
«Он делает
не то, что все, а против всех. Ты делаешь,
не веруя. Едва ли даже ты ищешь самозабвения. Под всею путаницей твоих размышлений скрыто живет страх пред жизнью, детский страх темноты, которую ты
не можешь,
не в
силах осветить. Да и мысли твои —
не твои.
Найди, назови хоть одну, которая была бы твоя, никем до тебя
не выражена?»
—
Не бойся, — сказал он, — ты, кажется,
не располагаешь состареться никогда! Нет, это
не то… в старости
силы падают и перестают бороться с жизнью. Нет, твоя грусть, томление — если это только то, что я думаю, — скорее признак
силы… Поиски живого, раздраженного ума порываются иногда за житейские грани,
не находят, конечно, ответов, и является грусть… временное недовольство жизнью… Это грусть души, вопрошающей жизнь о ее тайне… Может быть, и с тобой то же… Если это так — это
не глупости.
Обломов думал успокоиться, разделив заботу с Ольгой, почерпнуть в ее глазах и ясной речи
силу воли и вдруг,
не найдя живого и решительного ответа, упал духом.
«А когда после? — спрашивала она себя, медленно возвращаясь наверх. —
Найду ли я
силы написать ему сегодня до вечера? И что напишу? Все то же: „
Не могу, ничего
не хочу,
не осталось в сердце ничего…“ А завтра он будет ждать там, в беседке. Обманутое ожидание раздражит его, он повторит вызов выстрелами, наконец, столкнется с людьми, с бабушкой!.. Пойти самой, сказать ему, что он поступает „нечестно и нелогично“… Про великодушие нечего ему говорить: волки
не знают его!..»
Он положил бы всю свою
силу, чтобы помочь ей
найти искомое, бросил бы семена своих знаний, опытов и наблюдений на такую благодарную и богатую почву: это
не мираж, опять это подвиг очеловечивания, долг, к которому мы все призваны и без которого немыслим никакой прогресс.
В ожидании какого-нибудь серьезного труда, какой могла дать ей жизнь со временем, по ее уму и
силам, она положила
не избегать никакого дела, какое представится около нее, как бы оно просто и мелко ни было, —
находя, что, под презрением к мелкому, обыденному делу и под мнимым ожиданием или изобретением какого-то нового, еще небывалого труда и дела, кроется у большей части просто лень или неспособность, или, наконец, больное и смешное самолюбие — ставить самих себя выше своего ума и
сил.
— Бабушка презирает меня, любит из жалости! Нельзя жить, я умру! — шептала она Райскому. Тот бросался к Татьяне Марковне, передавая ей новые муки Веры. К ужасу его, бабушка, как потерянная, слушала эти тихие стоны Веры,
не находя в себе
сил утешить ее, бледнела и шла молиться.
Но если покойный дух жизни тихо опять веял над ним, или попросту «
находил на него счастливый стих», лицо его отражало запас
силы воли, внутренней гармонии и самообладания, а иногда какой-то задумчивой свободы, какого-то идущего к этому лицу мечтательного оттенка, лежавшего
не то в этом темном зрачке,
не то в легком дрожании губ.
Но зато есть щели, куда
не всегда протеснится
сила закона, где бессильно и общественное мнение, где люди
находят способ обойтись без этих важных посредников и ведаются сами собой: вот там-то машина общего движения оказывается неприложимою к мелким, индивидуальным размерам и колеса ее вертятся на воздухе.
Это от непривычки: если б пароходы существовали несколько тысяч лет, а парусные суда недавно, глаз людской, конечно,
находил бы больше поэзии в этом быстром, видимом стремлении судна, на котором
не мечется из угла в угол измученная толпа людей, стараясь угодить ветру, а стоит в бездействии, скрестив руки на груди, человек, с покойным сознанием, что под ногами его сжата
сила, равная
силе моря, заставляющая служить себе и бурю, и штиль.
Нехлюдов вспомнил всё, что он видел вчера, дожидаясь в сенях, и понял, что наказание происходило именно в то время, как он дожидался, и на него с особенной
силой нашло то смешанное чувство любопытства, тоски, недоумения и нравственной, переходящей почти в физическую, тошноты, которое и прежде, но никогда с такой
силой не охватывало его.
Даже злобы к этому целому Привалов
не находил в себе: оно являлось только колоссальным фактом, который был прав сам по себе, в
силу своего существования.
Русский народ
не захотел выполнить своей миссии в мире,
не нашел в себе
сил для ее выполнения, совершил внутреннее предательство.
Человечество само в себе
силу найдет, чтобы жить для добродетели, даже и
не веря в бессмертие души!
Истинный реалист, если он
не верующий, всегда
найдет в себе
силу и способность
не поверить и чуду, а если чудо станет пред ним неотразимым фактом, то он скорее
не поверит своим чувствам, чем допустит факт.
Федор Павлович
не противоречил ничему и даже
нашел все это забавным, хотя изо всех
сил продолжал от всего отрекаться.
— Каждый люди надо кушай. Брюхо обмани.
Силы мало-мало прибавляй. Потом надо скоро ходи. Отдыхать
не могу. Тогда сегодня, солнце кончай, наша Иман
найди есть.
— Соберитесь с всеми
силами души, умоляйте отца, бросьтесь к его ногам: представьте ему весь ужас будущего, вашу молодость, увядающую близ хилого и развратного старика, решитесь на жестокое объяснение: скажите, что если он останется неумолим, то… то вы
найдете ужасную защиту… скажите, что богатство
не доставит вам и одной минуты счастия; роскошь утешает одну бедность, и то с непривычки на одно мгновение;
не отставайте от него,
не пугайтесь ни его гнева, ни угроз, пока останется хоть тень надежды, ради бога,
не отставайте.
Князь
нашел сие весьма благоразумным, пошел к своей невесте, сказал ей, что письмо очень его опечалило, но что он надеется со временем заслужить ее привязанность, что мысль ее лишиться слишком для него тяжела и что он
не в
силах согласиться на свой смертный приговор.
Уверяю вас, мы с вами, благоразумные люди, и представить себе
не можем, как она глубоко чувствует и с какой невероятной
силой высказываются в ней эти чувства; это
находит на нее так же неожиданно и так же неотразимо, как гроза.
Не любит романский мир свободы, он любит только домогаться ее;
силы на освобождение он иногда
находит, на свободу — никогда.
Не печально ли видеть таких людей, как Огюст Конт, как Прудон, которые последним словом ставят: один — какую-то мандаринскую иерархию, другой — свою каторжную семью и апотеозу бесчеловечного pereat mundus — fiat justicia! [пусть погибнет мир, но да свершится правосудие! (лат.)]
А покамест в скучном досуге, на который меня осудили события,
не находя в себе ни
сил, ни свежести на новый труд, записываю я наши воспоминания. Много того, что нас так тесно соединяло, осело в этих листах, я их дарю тебе. Для тебя они имеют двойной смысл — смысл надгробных памятников, на которых мы встречаем знакомые имена. [Писано в 1853 году. (Прим. А. И. Герцена.)]
Немец сел против меня и трагически начал мне рассказывать, как его патрон-француз надул, как он три года эксплуатировал его, заставляя втрое больше работать, лаская надеждой, что он его примет в товарищи, и вдруг,
не говоря худого слова, уехал в Париж и там
нашел товарища. В
силу этого немец сказал ему, что он оставляет место, а патрон
не возвращается…
Сделай же, Боже, так, чтобы все потомство его
не имело на земле счастья! чтобы последний в роде был такой злодей, какого еще и
не бывало на свете! и от каждого его злодейства чтобы деды и прадеды его
не нашли бы покоя в гробах и, терпя муку, неведомую на свете, подымались бы из могил! А иуда Петро чтобы
не в
силах был подняться и оттого терпел бы муку еще горшую; и ел бы, как бешеный, землю, и корчился бы под землею!
— Стой, кум! мы, кажется,
не туда идем, — сказал, немного отошедши, Чуб, — я
не вижу ни одной хаты. Эх, какая метель! Свороти-ка ты, кум, немного в сторону,
не найдешь ли дороги; а я тем временем поищу здесь. Дернет же нечистая
сила потаскаться по такой вьюге!
Не забудь закричать, когда
найдешь дорогу. Эк, какую кучу снега напустил в очи сатана!
Творение, предоставленное своим собственным
силам, бьется над решением проблемы бытия и
не находит ни счастья, ни смысла,
не спасается от смерти и страдания.
Различия в полноте и
силе голоса коростеля, которое замечается у перепелов, я
не находил, но есть разница в числе криков, или ударов.
Вот как это было: выстрелив в стаю озимых кур и взяв двух убитых, я следил полет остальной стаи, которая начала подниматься довольно высоко; вдруг одна сивка пошла книзу на отлет (вероятно, она ослабела от полученной раны) и упала или села неблизко; в одно мгновение вся стая быстро опустилась и начала кружиться над этим местом очень низко; я немедленно поскакал туда и
нашел подстреленную сивку, которая
не имела
сил подняться, а только ползла, потому что одна нога была переломлена; стая поднялась выше.
Уверенность в своих
силах, расчет на хорошую погоду и надежды, что мы скоро
найдем если
не самих людей, то протоптанную ими дорогу, подбадривали и успокаивали нас. Продовольствия мы имели достаточно. Во всяком случае мы были за перевалом, на верном пути, а глубокий снег… Мы отнеслись к нему по-философски: «
не все плюсы, пусть среди них будет и один минус».
Все растерялись: и мать, и сваха, и Фоминишна, и сама невеста, которая, впрочем, как образованная,
нашла в себе
силы выразить решительное сопротивление и закричать: «
Не хочу,
не хочу,
не пойду я за такого противного».
— Откровенно признается вам, что
не так легко приводить в исполнение это правило, но тем
не менее
находит в себе
силы переносить настоящее свое положение и надеется и впредь
не ослабеть духом.
Благодаря бога, до сих пор
не имел случая на себя жаловаться, и сам столько лет
находил в себе
силы, то без сомнения теперь
не время беспокоиться о том, что рано или поздно должно со мной случиться.
В первом вашем письме вы изложили весь ваш быт и сделали его как бы вновь причастным семейному вашему кругу. К сожалению, он
не может нам дать того же отчета — жизнь его бездейственная, однообразная! Живет потому, что провидению угодно, чтоб он жил; без сего убеждения с трудом бы понял, к чему ведет теперешнее его существование. Впрочем,
не огорчайтесь: человек, когда это нужно,
находит в себе те
силы, которые и
не подозревал; он собственным опытом убедился в сей истине и благодарит бега.
Об себе я ничего особенного
не имею вам сказать, могу только смело вас уверить, что, каково бы ни было мое положение, я буду уметь его твердо переносить и всегда
найду в себе такие утешения, которых никакая человеческая
сила не в состоянии меня лишить.
Тревога была напрасная: воров никаких
не было. Ольга Александровна,
не совладев с собою и
не найдя в себе
силы переговорить с гражданами и обличить перед ними свою несостоятельность к продолжению гражданского образа жизни, просто-напросто решилась убежать к мужу, как другие убегают от мужа.
Во-первых, все это было ему до такой степени больно, что он
не находил в себе
силы с должным хладнокровием опровергать взведенные на него обвинения, а во-вторых, что же он и мог сказать?
Разумеется, он измок, иззяб и до того, как видно, выбился из
сил, что наконец
найдя дорогу, у самой околицы, упал в маленький овражек и
не имел
сил вылезть из него.
Да, это было настоящее чувство ненависти,
не той ненависти, про которую только пишут в романах и в которую я
не верю, ненависти, которая будто
находит наслаждение в делании зла человеку, но той ненависти, которая внушает вам непреодолимое отвращение к человеку, заслуживающему, однако, ваше уважение, делает для вас противными его волоса, шею, походку, звук голоса, все его члены, все его движения и вместе с тем какой-то непонятной
силой притягивает вас к нему и с беспокойным вниманием заставляет следить за малейшими его поступками.
— И у ней
нахожу нечто вроде этого; потому что, при всем богатстве и поэтичности ее воображения, сейчас же видно, что она сближалась с разными умными людьми, наскоро позаимствовала от них многое и всеми
силами души стремится разнести это по божьему миру; а уж это —
не художественный прием!
Так именно и поступили молодые преемники Держиморды. Некоторое время они упорствовали, но, повсюду встречаясь с невозмутимым «посмотри на бога!», — поняли, что им ничего другого
не остается, как отступить. Впрочем, они отступили в порядке. Отступили
не ради двугривенного, но гордые сознанием, что независимо от двугривенного
нашли в себе
силу простить обывателей. И чтобы маскировать неудачу предпринятого ими похода, сами поспешили сделать из этого похода юмористическую эпопею.