Неточные совпадения
Надо не волноваться,
надо успокоиться.
Она была бледна в то утро, когда открыла это,
не выходила целый день,
волновалась, боролась с собой, думала, что ей делать теперь, какой долг лежит на ней, — и ничего
не придумала. Она только кляла себя, зачем она вначале
не победила стыда и
не открыла Штольцу раньше прошедшее, а теперь ей
надо победить еще ужас.
Он приложил руку к сердцу: оно бьется сильно, но ровно, как должно биться у честных людей. Опять он
волнуется мыслию, как Ольга сначала опечалится, когда он скажет, что
не надо видеться; потом он робко объявит о своем намерении, но прежде выпытает ее образ мыслей, упьется ее смущением, а там…
Он уже
не ходил на четверть от полу по комнате,
не шутил с Анисьей,
не волновался надеждами на счастье: их
надо было отодвинуть на три месяца; да нет! В три месяца он только разберет дела, узнает свое имение, а свадьба…
Когда еще далеко, то обыкновенно идешь
не торопясь, но чем ближе к концу, тем больше
волнуешься, начинаешь торопиться, делать промахи и часто попадаешь впросак. В таких случаях
надо взять себя в руки и терпеливо подвигаться,
не ускоряя шага.
— Всё это
не так, милый друг, — проговорил Иван Федорович, сильно
волнуясь, — это… это почти невозможно, если это так, Глаша… Извините, князь, извините, дорогой мой!.. Лизавета Прокофьевна! — обратился он к супруге за помощью, —
надо бы… вникнуть…
— Ах,
не волнуйтесь, дорогуля, — говорит директор, — труппа у нас совсем небольшая.
Надо иногда, во внезапных случаях, заменять один другого.
— Я знаю, что к Шатову пришла жена и родила ребенка, — вдруг заговорил Виргинский,
волнуясь, торопясь, едва выговаривая слова и жестикулируя. — Зная сердце человеческое… можно быть уверенным, что теперь он
не донесет… потому что он в счастии… Так что я давеча был у всех и никого
не застал… так что, может быть, теперь совсем ничего и
не надо…
Варвара Михайловна (
волнуясь). А я
не знаю… Я
не вижу ничего более яркого… (Шалимов внимательно прислушивается к словам Варвары Михайловны.) Я
не умею говорить… Но, господа, я сердцем чувствую:
надо, необходимо пробудить в людях сознание своего достоинства, во всех людях… во всех! Тогда никто из нас
не будет оскорблять другого… Ведь мы
не умеем уважать человека, и это так больно… обидно…
Басов. Что ты
волнуешься так? Ну,
не надо говорить — и
не надо! Но как это глупо, а? И Марья Львовна…
Телегин(
волнуясь). Ваня, дружочек,
не надо,
не надо… я дрожу… Зачем портить хорошие отношения? (Целует его.)
Не надо.
— Успокойтесь, — сказал Поп, —
не надо так
волноваться. Все будет в свое время. Хотите мороженого?
—
Не надо… — сказала Молли, потом рассмеялась. — Будьте спокойнее. Я очень
волнуюсь.
И
не надо! — закричал я, странно
волнуясь и
не понимая, почему вскочило это мне в мысль!
Марья Ивановна. Да ведь ты знаешь, что он хочет поступить вольноопределяющимся в гвардию, и для этого ему
надо от тебя свидетельство, и нужно ему содержать себя, а ты
не даешь ему. (
Волнуется.)
— Дойдем и до Марии. Как ты
волнуешься, однако, у тебя даже ногти посинели. Может быть, дать вина? Ну,
не надо, терпи. Я продолжаю. Когда у тебя началось с Марией… конечно, при моем маленьком содействии, я окончательно поверил, что ты…
— Спеши же, голубчик, чтобы
не было поздно… Тебе
надо спешить… — начиная уже
волноваться, снова произнесла раненая.
— Так тебе перевязку
надо сделать, настоящую перевязку в полевом лазарете… Ты что же это, братец мой,
не пошел? — все больше и больше
волнуясь, говорил Павел Павлович.
Дядин (
волнуясь). Жорженька,
не надо,
не надо… Я дрожу… Зачем портить хорошие отношения? (Целует его.)
Не надо…
— Пускай Тася
не волнуется — ехать ей ко мне или нет, — сказал Палтусов, провожая Станицыну до передней, — ко мне ей
не надо ездить… Это еще успеется. Только такие, как вы, — прибавил он и крепко пожал ей руку, — умеют навещать"бедных заключенных".
Коромыслов(серьезно). А вы
не волнуйтесь, Екатерина Ивановна,
не надо.
Очень трудно излагать такие происшествия перед спокойными слушателями, когда и сам уже
не волнуешься пережитыми впечатлениями. Теперь, когда
надо рассказать то, до чего дошло дело, то я чувствую, что это решительно невозможно передать в той живости и, так сказать, в той компактности, быстроте и каком-то натиске событий, которые друг друга гнали, толкали, мостились одно на другое, и все это для того, чтобы глянуть с какой-то роковой высоты на человеческое малоумие и снова разлиться где-то в природе.
Начать с того, когда я решилась ехать, вопрос: как одеться? — остановил меня. Если там все будут одни мужчины,
надо надеть темное платье, даже черное. Недурно показать полное презрение к замарашкам-сочинителям. Да и потом, явитесь вы в хорошеньком туалете и вдруг ни один из этих уродов
не догадается даже надеть белый галстук? А если там будут и женщины? Я очень
волновалась.
С тех пор как о ней знали
не они вдвоем,
надо было постоянно ожидать катастрофы. Вокруг в роще царствовала могильная тишина, нарушаемая шорохом шагов ходившей тревожно по траве женщины. Под деревьями уже стали ложиться тени, а над прудом, где было еще светло, колебались облака тумана. По ту сторону пруда лежал луг, скрывавший своей обманчивой зеленью топкое болото. Там туман клубился еще гуще, серовато-белая масса его поднималась с земли и,
волнуясь, расстилалась дальше. Оттуда несло сыростью.
Он
не мог, да, кроме того,
надо сознаться прямо, боялся начать расспросы, хотя мысль, что она у него, значит, несомненно, любит его, должна бы, казалось, придать ему бодрости, но он, как все в первый раз горячо и истинно любящие люди,
не верил своему счастью, продолжая
волноваться, беспокоиться, ожидая, вопреки доводам рассудка, что вот-вот это счастье исчезнет для него, как чудное мимолетное видение, как сладкий сон, сменяющийся так часто тяжелым, страшным пробуждением.
Нет! Нет! Никогда
не быть этому!
Не прольет она крови, хоть и чужого ей, но вверившегося ее власти народа. Иначе сумеет она успокоить его.
Надо только узнать прежде всего, отчего
волнуются, чего хотят ее подданные.
— Ты
не волнуйся без толку. Первым делом, — Лебедянцев присел к нему и закурил, — твою особу
надо оградить от вторжения этой дамы. Она порывалась и даже грозила произвести эскляндр! Я должен был припугнуть ее.