Неточные совпадения
Строился новый город на новом
месте, но одновременно с ним выползало на свет что-то иное, чему еще
не было в то время придумано названия и что лишь в позднейшее время сделалось известным под довольно определенным названием"дурных страстей"и"неблагонадежных элементов". Неправильно было бы, впрочем, полагать, что это"иное"появилось тогда в первый раз; нет, оно уже
имело свою историю…
— Проповедник, — говорил он, — обязан
иметь сердце сокрушенно и, следственно, главу слегка наклоненную набок. Глас
не лаятельный, но томный, как бы воздыхающий. Руками
не неистовствовать, но, утвердив первоначально правую руку близ сердца (сего истинного источника всех воздыханий), постепенно оную отодвигать в пространство, а потом вспять к тому же источнику обращать. В патетических
местах не выкрикивать и ненужных слов от себя
не сочинять, но токмо воздыхать громчае.
Что предположение о конституциях представляло
не более как слух, лишенный твердого основания, — это доказывается, во-первых, новейшими исследованиями по сему предмету, а во-вторых, тем, что на
место Негодяева градоначальником был назначен «черкашенин» Микаладзе, который о конституциях едва ли
имел понятие более ясное, нежели Негодяев.
— Я
не высказываю своего мнения о том и другом образовании, — с улыбкой снисхождения, как к ребенку, сказал Сергей Иванович, подставляя свой стакан, — я только говорю, что обе стороны
имеют сильные доводы, — продолжал он, обращаясь к Алексею Александровичу. — Я классик по образованию, но в споре этом я лично
не могу найти своего
места. Я
не вижу ясных доводов, почему классическим наукам дано преимущество пред реальными.
— Говорят, что кто больше десяти раз бывает шафером, тот
не женится; я хотел десятый быть, чтобы застраховать себя, но
место было занято, — говорил граф Синявин хорошенькой княжне Чарской, которая
имела на него виды.
И Степан Аркадьич улыбнулся. Никто бы на
месте Степана Аркадьича,
имея дело с таким отчаянием,
не позволил себе улыбнуться (улыбка показалась бы грубой), но в его улыбке было так много доброты и почти женской нежности, что улыбка его
не оскорбляла, а смягчала и успокоивала. Его тихие успокоительные речи и улыбки действовали смягчающе успокоительно, как миндальное масло. И Анна скоро почувствовала это.
Она еще
не знает, что в порядочном обществе и в порядочной книге явная брань
не может
иметь места; что современная образованность изобрела орудие более острое, почти невидимое и тем
не менее смертельное, которое, под одеждою лести, наносит неотразимый и верный удар.
Другой бы на моем
месте предложил княжне son coeur et sa fortune; [руку и сердце (фр.).] но надо мною слово жениться
имеет какую-то волшебную власть: как бы страстно я ни любил женщину, если она мне даст только почувствовать, что я должен на ней жениться, — прости любовь! мое сердце превращается в камень, и ничто его
не разогреет снова.
Последние слова мои были вовсе
не у
места; я тогда
не подозревал их важности, но впоследствии
имел случай в них раскаяться.
В продолжение этого времени он
имел удовольствие испытать приятные минуты, известные всякому путешественнику, когда в чемодане все уложено и в комнате валяются только веревочки, бумажки да разный сор, когда человек
не принадлежит ни к дороге, ни к сиденью на
месте, видит из окна проходящих плетущихся людей, толкующих об своих гривнах и с каким-то глупым любопытством поднимающих глаза, чтобы, взглянув на него, опять продолжать свою дорогу, что еще более растравляет нерасположение духа бедного неедущего путешественника.
Это займет, впрочем,
не много времени и
места, потому что
не много нужно прибавить к тому, что уже читатель знает, то есть что Петрушка ходил в несколько широком коричневом сюртуке с барского плеча и
имел, по обычаю людей своего звания, крупный нос и губы.
— Капитан Копейкин, — сказал почтмейстер, открывший свою табакерку только вполовину, из боязни, чтобы кто-нибудь из соседей
не запустил туда своих пальцев, в чистоту которых он плохо верил и даже
имел обыкновение приговаривать: «Знаем, батюшка: вы пальцами своими, может быть, невесть в какие
места наведываетесь, а табак вещь, требующая чистоты».
О себе приезжий, как казалось, избегал много говорить; если же говорил, то какими-то общими
местами, с заметною скромностию, и разговор его в таких случаях принимал несколько книжные обороты: что он
не значащий червь мира сего и
не достоин того, чтобы много о нем заботились, что испытал много на веку своем, претерпел на службе за правду,
имел много неприятелей, покушавшихся даже на жизнь его, и что теперь, желая успокоиться, ищет избрать наконец
место для жительства, и что, прибывши в этот город, почел за непременный долг засвидетельствовать свое почтение первым его сановникам.
Он прочел все, что было написано во Франции замечательного по части философии и красноречия в XVIII веке, основательно знал все лучшие произведения французской литературы, так что мог и любил часто цитировать
места из Расина, Корнеля, Боало, Мольера, Монтеня, Фенелона;
имел блестящие познания в мифологии и с пользой изучал, во французских переводах, древние памятники эпической поэзии,
имел достаточные познания в истории, почерпнутые им из Сегюра; но
не имел никакого понятия ни о математике, дальше арифметики, ни о физике, ни о современной литературе: он мог в разговоре прилично умолчать или сказать несколько общих фраз о Гете, Шиллере и Байроне, но никогда
не читал их.
«Хорошее, должно быть,
место, — подумал Свидригайлов, — как это я
не знал. Я тоже, вероятно,
имею вид возвращающегося откуда-нибудь из кафешантана, но уже имевшего дорогой историю. А любопытно, однако ж, кто здесь останавливается и ночует?»
«Раздавили и — любуются фальшфейерами, лживыми огнями. Макаров прав: люди — это икра. Почему
не я сказал это, а — он?.. И Диомидов прав, хотя глуп: людям следует разъединиться, так они виднее и понятней друг другу. И каждый должен
иметь место для единоборства. Один на один люди удобопобеждаемее…»
— Да. В таких серьезных случаях нужно особенно твердо помнить, что слова
имеют коварное свойство искажать мысль. Слово приобретает слишком самостоятельное значение, — ты, вероятно, заметил, что последнее время весьма много говорят и пишут о логосе и даже явилась какая-то секта словобожцев. Вообще слово завоевало так много
места, что филология уже как будто
не подчиняется логике, а только фонетике… Например: наши декаденты, Бальмонт, Белый…
«Я мог бы рассказать ему о Марине, — подумал Самгин,
не слушая Дронова. — А ведь возможно, что Марина тоже оказалась бы большевичкой. Как много людей, которые
не вросли в жизнь,
не имеют в ней строго определенного
места».
Или вовсе ничего
не скажет, а тайком поставит поскорей опять на свое
место и после уверит барина, что это он сам разбил; а иногда оправдывается, как видели в начале рассказа, тем, что и вещь должна же
иметь конец, хоть будь она железная, что
не век ей жить.
В одном
месте опекун, а в другом бабушка смотрели только, — первый, чтобы к нему в положенные часы ходили учителя или чтоб он
не пропускал уроков в школе; а вторая, чтоб он был здоров,
имел аппетит и сон, да чтоб одет он был чисто, держал себя опрятно, и чтоб, как следует благовоспитанному мальчику, «
не связывался со всякой дрянью».
Я прямо скажу, что никогда столько
не любил его, как теперь, и мне жаль, что
не имею ни времени, ни
места, чтобы поболее поговорить о нем.
«Уроки я вам, говорит, найду непременно, потому что я со многими здесь знаком и многих влиятельных даже лиц просить могу, так что если даже пожелаете постоянного
места, то и то можно
иметь в виду… а покамест простите, говорит, меня за один прямой к вам вопрос:
не могу ли я сейчас быть вам чем полезным?
Этого чиновника, служившего, кроме того, на казенном
месте, и одного было бы совершенно достаточно; но, по желанию самого князя, прибавили и меня, будто бы на помощь чиновнику; но я тотчас же был переведен в кабинет и часто, даже для виду,
не имел пред собою занятий, ни бумаг, ни книг.
Катерина Николаевна стремительно встала с
места, вся покраснела и — плюнула ему в лицо. Затем быстро направилась было к двери. Вот тут-то дурак Ламберт и выхватил револьвер. Он слепо, как ограниченный дурак, верил в эффект документа, то есть — главное —
не разглядел, с кем
имеет дело, именно потому, как я сказал уже, что считал всех с такими же подлыми чувствами, как и он сам. Он с первого слова раздражил ее грубостью, тогда как она, может быть, и
не уклонилась бы войти в денежную сделку.
Вошли две дамы, обе девицы, одна — падчерица одного двоюродного брата покойной жены князя, или что-то в этом роде, воспитанница его, которой он уже выделил приданое и которая (замечу для будущего) и сама была с деньгами; вторая — Анна Андреевна Версилова, дочь Версилова, старше меня тремя годами, жившая с своим братом у Фанариотовой и которую я видел до этого времени всего только раз в моей жизни, мельком на улице, хотя с братом ее, тоже мельком, уже
имел в Москве стычку (очень может быть, и упомяну об этой стычке впоследствии, если
место будет, потому что в сущности
не стоит).
Пустыня
имеет ту выгоду, что здесь нет воровства. Кибитка стоит на улице, около нее толпа ямщиков, и ничего
не пропадает. По дороге тоже все тихо. Нет даже волков или редко водятся где-то в одном
месте. Медведи зимой все почивают.
Я,
имея надежную опору,
не без смеха смотрел, как кто-нибудь из наших поскользнется, спохватится и начнет упираться по скользкому
месту, а другой помчится вдруг по крутизне, напрасно желая остановиться, и бежит до первого большого дерева, за которое и уцепится.
После обеда тотчас явились японцы и сказали, что хотя губернатор и
не имеет разрешения, но берет все на себя и отводит
место.
Губернатор, узнав, что мы отказываемся принять и другое
место, отвечал, что больше у него нет никаких, что указанное нами принадлежит князю Омуре, на которое он
не имеет прав. Оба губернатора после всего этого успокоились: они объявили нам, что полномочные назначены,
место отводят, следовательно, если мы и за этим за всем уходим, то они уж
не виноваты.
Он возвысился
не на счет соседних городов: Амоя, Нингпо и Фу-Чу-Фу; эти
места имели свой круг деятельности, свой род товаров, и все это
имеют до сих пор.
Адмирал сказал им, что хотя отношения наши с ними были
не совсем приятны, касательно отведения
места на берегу, но он понимает, что губернаторы ничего без воли своего начальства
не делали и потому против них собственно ничего
не имеет, напротив, благодарит их за некоторые одолжения, доставку провизии, воды и т. п.; но просит только их представить своему начальству, что если оно намерено вступить в какие бы то ни было сношения с иностранцами, то пора ему подумать об отмене всех этих стеснений, которые всякой благородной нации покажутся оскорбительными.
При волнении они, то есть шлюпки,
имели бы полный комплект гребцов, и
места для других почти
не было бы совсем, разве для каких-нибудь десяти человек на шлюпку, а нас всех было более четырехсот.
На это отвечено, что «по трехмесячном ожидании
не важность подождать семь дней; но нам необходимо
иметь место на берегу, чтоб сделать поправки на судах, поверить хронометры и т. п. Далее, если ответ этот подвинет дело вперед, то мы останемся, в противном случае уйдем… куда нам надо».
Но вреда
не могло быть никакого от утверждения распоряжения о том, чтобы разослать в разные
места членов семей этих крестьян; оставление же их на
местах могло
иметь дурные последствия на остальное население в смысле отпадения их от православия, при том же это показывало усердие архиерея, и потому он дал ход делу так, как оно было направлено.
— Я
не решаюсь советовать тебе, Сергей, но на твоем
месте сделала бы так: в Петербург послала бы своего поверенного, а сама осталась бы в Узле, чтобы
иметь возможность следить и за заводами и за опекунами.
Возбужденное состояние Привалова передалось ей, и она чувствовала, как холодеет вся. Несколько раз она хотела подняться с
места и убежать, но какая-то сила удерживала ее, и она опять желала выслушать всю эту исповедь до конца, хотя именно на это
не имела никакого права. Зачем он рассказывал все это именно ей и зачем именно в такой форме?
— Я
не выставляю подсудимого каким-то идеальным человеком, — говорил Веревкин. — Нет, это самый обыкновенный смертный,
не чуждый общих слабостей… Но он попал в скверную историю, которая походила на игру кошки с мышкой. Будь на
месте Колпаковой другая женщина, тогда Бахарев
не сидел бы на скамье подсудимых! Вот главная мысль, которая должна лечь в основание вердикта присяжных. Закон карает злую волю и бесповоротную испорченность, а здесь мы
имеем дело с несчастным случаем, от которого никто
не застрахован.
Сама же политика всегда конкретна и относительна, всегда сложна, всегда
имеет дело с историческими задачами данного времени и
места, которые
не отвлечены,
не абсолютны,
не монистичны.
— Я, брат, уезжая, думал, что
имею на всем свете хоть тебя, — с неожиданным чувством проговорил вдруг Иван, — а теперь вижу, что и в твоем сердце мне нет
места, мой милый отшельник. От формулы «все позволено» я
не отрекусь, ну и что же, за это ты от меня отречешься, да, да?
Но ведь если хоть что-нибудь подобное могло
иметь место, то ведь тогда обвинение в грабеже само собою уничтожается:
не было денег,
не было, стало быть, и грабежа.
Чан Лин, хорошо знающий эти
места, сказал, что сопка эта
не имеет названия и находится в истоках реки Сицы.
Следующий день был 14 декабря. Утро было тихое и морозное. Солнце взошло красное и долго
не давало тепла. На вершинах гор снег окрасился в нежно-розовый цвет, а в теневых
местах имел синеватый оттенок.
Моя Альпа
не имела такой теплой шубы, какая была у Кады. Она прозябла и, утомленная дорогой, сидела у огня, зажмурив глаза, и, казалось, дремала. Тазовская собака, с малолетства привыкшая к разного рода лишениям, мало обращала внимания на невзгоды походной жизни. Свернувшись калачиком, она легла в стороне и тотчас уснула. Снегом всю ее запорошило. Иногда она вставала, чтобы встряхнуться, затем, потоптавшись немного на
месте, ложилась на другой бок и, уткнув нос под брюхо, старалась согреть себя дыханием.
— Можно, — ответил Ермолай с обычной своей невозмутимостью. — Вы про здешнюю деревню сказали верно; а только в этом самом
месте проживал один крестьянин. Умнеющий! богатый! Девять лошадей
имел. Сам-то он помер, и старший сын теперь всем орудует. Человек — из глупых глупый, ну, однако, отцовское добро протрясти
не успел. Мы у него лошадьми раздобудемся. Прикажите, я его приведу. Братья у него, слышно, ребята шустрые… а все-таки он им голова.
На разъездах, переправах и в других тому подобных
местах люди Вячеслава Илларионыча
не шумят и
не кричат; напротив, раздвигая народ или вызывая карету, говорят приятным горловым баритоном: «Позвольте, позвольте, дайте генералу Хвалынскому пройти», или: «Генерала Хвалынского экипаж…» Экипаж, правда, у Хвалынского формы довольно старинной; на лакеях ливрея довольно потертая (о том, что она серая с красными выпушками, кажется, едва ли нужно упомянуть); лошади тоже довольно пожили и послужили на своем веку, но на щегольство Вячеслав Илларионыч притязаний
не имеет и
не считает даже званию своему приличным пускать пыль в глаза.
Иман еще
не замерз и только по краям
имел забереги. На другом берегу, как раз против того
места, где мы стояли, копошились какие-то маленькие люди. Это оказались удэгейские дети. Немного дальше, в тальниках, виднелась юрта и около нее амбар на сваях. Дерсу крикнул ребятишкам, чтобы они подали лодку. Мальчики испуганно посмотрели в нашу сторону и убежали. Вслед за тем из юрты вышел мужчина с ружьем в руках. Он перекинулся с Дерсу несколькими словами и затем переехал в лодке на нашу сторону.
Надо было дать вздохнуть лошадям. Их расседлали и пустили на подножный корм. Казаки принялись варить чай, а Паначев и Гранатман полезли на соседнюю сопку. Через полчаса они возвратились. Гранатман сообщил, что, кроме гор, покрытых лесом, он ничего
не видел. Паначев
имел смущенный вид, и хотя уверял нас, что
место это ему знакомо, но в голосе его звучало сомнение.
В Уссурийском крае реки, горы и мысы на берегу моря
имеют различные названия. Это произошло оттого, что туземцы называют их по-своему, китайцы — по-своему, а русские, в свою очередь, окрестили их своими именами. Поэтому, чтобы избежать путаницы, следует там, где живут китайцы, придерживаться названий китайских, там, где обитают тазы,
не следует руководствоваться названиями, данными русскими. Последние
имеют место только на картах и местным жителям совершенно
не известны.
Несомненно, и тут мы
имеем дело со старой лагуной, процесс осыхания которой далеко еще
не закончен. Всему виной торфяники, прикрывшие ее сверху и образовавшие болото. Около моря сохранилась еще открытая вода. Это озеро Благодати (44° 56'47'' с. ш. и 136° 24'20'' в. д. от Гринвича). Вероятно, тут было самое глубокое
место бухты.
От перевала Венюкова Сихотэ-Алинь
имеет вид гряды, медленно повышающейся на север. Этот подъем так незаметен для глаза, что во время пути совершенно забываешь, что идешь по хребту, и только склоны по сторонам напоминают о том, что находишься на водоразделе.
Места эти покрыты березняком, которому можно дать
не более 40 лет. Он, вероятно, появился здесь после пожаров.