Неточные совпадения
— Вполне ли они известны? — с тонкою
улыбкой вмешался Сергей Иванович. — Теперь признано, что настоящее образование может быть только чисто классическое; но мы
видим ожесточенные споры той и другой стороны, и нельзя отрицать, чтоб и противный лагерь
не имел сильных доводов в свою пользу.
— Догадываюсь, но
не могу начать говорить об этом. Уж поэтому ты можешь
видеть, верно или
не верно я догадываюсь, — сказал Степан Аркадьич, с тонкою
улыбкой глядя на Левина.
— Едем, едем, — отвечал счастливый Левин,
не перестававший слышать звук голоса, сказавший: «до свидания», и
видеть улыбку, с которою это было сказано.
Долли утешилась совсем от горя, причиненного ей разговором с Алексеем Александровичем, когда она
увидела эти две фигуры: Кити с мелком в руках и с
улыбкой робкою и счастливою, глядящую вверх на Левина, и его красивую фигуру, нагнувшуюся над столом, с горящими глазами, устремленными то на стол, то на нее. Он вдруг просиял: он понял. Это значило: «тогда я
не могла иначе ответить».
То же самое думал ее сын. Он провожал ее глазами до тех пор, пока
не скрылась ее грациозная фигура, и
улыбка остановилась на его лице. В окно он
видел, как она подошла к брату, положила ему руку на руку и что-то оживленно начала говорить ему, очевидно о чем-то
не имеющем ничего общего с ним, с Вронским, и ему ото показалось досадным.
— Я
не высказываю своего мнения о том и другом образовании, — с
улыбкой снисхождения, как к ребенку, сказал Сергей Иванович, подставляя свой стакан, — я только говорю, что обе стороны имеют сильные доводы, — продолжал он, обращаясь к Алексею Александровичу. — Я классик по образованию, но в споре этом я лично
не могу найти своего места. Я
не вижу ясных доводов, почему классическим наукам дано преимущество пред реальными.
— Ничего, папа, — отвечала Долли, понимая, что речь идет о муже. — Всё ездит, я его почти
не вижу, —
не могла она
не прибавить с насмешливою
улыбкой.
Сын
видел, что она
не могла удержать
улыбку радости.
— Вы
не видали меня, а я
видел вас, — сказал Левин, сияя
улыбкой счастья. — Я
видел вас, когда вы с железной дороги ехали в Ергушово.
Она
не слышала половины его слов, она испытывала страх к нему и думала о том, правда ли то, что Вронский
не убился. О нем ли говорили, что он цел, а лошадь сломала спину? Она только притворно-насмешливо улыбнулась, когда он кончил, и ничего
не отвечала, потому что
не слыхала того, что он говорил. Алексей Александрович начал говорить смело, но, когда он ясно понял то, о чем он говорит, страх, который она испытывала, сообщился ему. Он
увидел эту
улыбку, и странное заблуждение нашло на него.
— Нисколько, — сказал он, — позволь. Ты
не можешь
видеть своего положения, как я. Позволь мне сказать откровенно свое мнение. — Опять он осторожно улыбнулся своею миндальною
улыбкой. — Я начну сначала: ты вышла замуж за человека, который на двадцать лет старше тебя. Ты вышла замуж без любви или
не зная любви. Это была ошибка, положим.
Всю дорогу приятели молчали. Левин думал о том, что означала эта перемена выражения на лице Кити, и то уверял себя, что есть надежда, то приходил в отчаяние и ясно
видел, что его надежда безумна, а между тем чувствовал себя совсем другим человеком,
не похожим на того, каким он был до ее
улыбки и слов: до свидания.
Эту глупую
улыбку он
не мог простить себе. Увидав эту
улыбку, Долли вздрогнула, как от физической боли, разразилась, со свойственною ей горячностью, потоком жестоких слов и выбежала из комнаты. С тех пор она
не хотела
видеть мужа.
Но в это самое время вышла княгиня. На лице ее изобразился ужас, когда она
увидела их одних и их расстроенные лица. Левин поклонился ей и ничего
не сказал. Кити молчала,
не поднимая глаз. «Слава Богу, отказала», — подумала мать, и лицо ее просияло обычной
улыбкой, с которою она встречала по четвергам гостей. Она села и начала расспрашивать Левина о его жизни в деревне. Он сел опять, ожидая приезда гостей, чтоб уехать незаметно.
Когда матушка улыбалась, как ни хорошо было ее лицо, оно делалось несравненно лучше, и кругом все как будто веселело. Если бы в тяжелые минуты жизни я хоть мельком мог
видеть эту
улыбку, я бы
не знал, что такое горе. Мне кажется, что в одной
улыбке состоит то, что называют красотою лица: если
улыбка прибавляет прелести лицу, то лицо прекрасно; если она
не изменяет его, то оно обыкновенно; если она портит его, то оно дурно.
В Ванкувере Грэя поймало письмо матери, полное слез и страха. Он ответил: «Я знаю. Но если бы ты
видела, как я; посмотри моими глазами. Если бы ты слышала, как я; приложи к уху раковину: в ней шум вечной волны; если бы ты любила, как я, — все, в твоем письме я нашел бы, кроме любви и чека, —
улыбку…» И он продолжал плавать, пока «Ансельм»
не прибыл с грузом в Дубельт, откуда, пользуясь остановкой, двадцатилетний Грэй отправился навестить замок.
— Что же тут странного? — равнодушно пробормотал Иноков и сморщил губы в кривую
улыбку. — Каменщики, которых
не побило, отнеслись к несчастью довольно спокойно, — начал он рассказывать. — Я подбежал,
вижу — человеку ноги защемило между двумя тесинами, лежит в обмороке. Кричу какому-то дяде: «Помоги вытащить», а он мне: «
Не тронь, мертвых трогать
не дозволяется». Так и
не помог, отошел. Да и все они… Солдаты — работают, а они смотрят…
—
Не все и
не всегда — как
видите, — откликнулся Туробоев, бесцеремонно и с механической
улыбкой рассматривая Клима.
— Смерти я
не боюсь, но устал умирать, — хрипел Спивак, тоненькая шея вытягивалась из ключиц, а голова как будто хотела оторваться. Каждое его слово требовало вздоха, и Самгин
видел, как жадно губы его всасывают солнечный воздух. Страшен был этот сосущий трепет губ и еще страшнее полубезумная и жалобная
улыбка темных, глубоко провалившихся глаз.
«Какой осел», — думал Самгин, покручивая бородку, наблюдая рассказчика.
Видя, что жена тает в
улыбках, восхищаясь как будто рассказчиком, а
не анекдотом, он внезапно ощутил желание стукнуть Ряхина кулаком по лбу и резко спросил...
Но почти всегда, вслед за этим, Клим недоуменно, с досадой, близкой злому унынию, вспоминал о Лидии, которая
не умеет или
не хочет
видеть его таким, как
видят другие. Она днями и неделями как будто даже и совсем
не видела его, точно он для нее бесплотен, бесцветен,
не существует. Вырастая, она становилась все более странной и трудной девочкой. Варавка, улыбаясь в лисью бороду большой, красной
улыбкой, говорил...
И — остановился,
видя, что девушка, закинув руки за голову, смотрит на него с
улыбкой в темных глазах, — с
улыбкой, которая снова смутила его, как давно уже
не смущала.
Как там отец его, дед, дети, внучата и гости сидели или лежали в ленивом покое, зная, что есть в доме вечно ходящее около них и промышляющее око и непокладные руки, которые обошьют их, накормят, напоят, оденут и обуют и спать положат, а при смерти закроют им глаза, так и тут Обломов, сидя и
не трогаясь с дивана,
видел, что движется что-то живое и проворное в его пользу и что
не взойдет завтра солнце, застелют небо вихри, понесется бурный ветр из концов в концы вселенной, а суп и жаркое явятся у него на столе, а белье его будет чисто и свежо, а паутина снята со стены, и он
не узнает, как это сделается,
не даст себе труда подумать, чего ему хочется, а оно будет угадано и принесено ему под нос,
не с ленью,
не с грубостью,
не грязными руками Захара, а с бодрым и кротким взглядом, с
улыбкой глубокой преданности, чистыми, белыми руками и с голыми локтями.
И Ольга
не справлялась, поднимет ли страстный друг ее перчатку, если б она бросила ее в пасть ко льву, бросится ли для нее в бездну, лишь бы она
видела симптомы этой страсти, лишь бы он оставался верен идеалу мужчины, и притом мужчины, просыпающегося чрез нее к жизни, лишь бы от луча ее взгляда, от ее
улыбки горел огонь бодрости в нем и он
не переставал бы
видеть в ней цель жизни.
— Надо было натереть вчера спиртом; у тебя нет? — сдержанно сказала бабушка, стараясь на нее
не глядеть, потому что слышала принужденный голос,
видела на губах Веры какую-то чужую, а
не ее
улыбку и чуяла неправду.
Но он
не успел ответить, да и вряд ли бы что ответил, потому что стоял передо мной как истукан все с тою же болезненною
улыбкой и неподвижным взглядом; но вдруг отворилась дверь, и вошла Лиза. Она почти обмерла,
увидев нас вместе.
— Чего вам? вам дико, что я так говорю? — улыбнулся он бледной
улыбкой. — Я думаю, что если б только это могло вас прельстить, то я бы простоял где-нибудь тридцать лет столпником на одной ноге… Я
вижу: вам меня жаль; ваше лицо говорит: «Я бы полюбила тебя, если б могла, но я
не могу»… Да? Ничего, у меня нет гордости. Я готов, как нищий, принять от вас всякую милостыню — слышите, всякую… У нищего какая же гордость?
Как ни приятно любоваться на страстную
улыбку красавицы с влажными глазами, с полуоткрытым, жарко дышащим ртом, с волнующейся грудью; но
видеть перед собой только это лицо, и никогда
не видеть на нем ни заботы, ни мысли, ни стыдливого румянца, ни печали — устанешь и любоваться.
Ученые с
улыбкой посматривали на нас и друг на друга, наконец объяснили нам, что они
не видали ни одной птицы и что, конечно, мы так себе думаем, что если уж заехали в Африку, так надо и птиц
видеть.
Агриппина Филипьевна посмотрела на своего любимца и потом перевела свой взгляд на Привалова с тем выражением, которое говорило: «Вы уж извините, Сергей Александрыч, что Nicolas иногда позволяет себе такие выражения…» В нескольких словах она дала заметить Привалову, что уже кое-что слышала о нем и что очень рада
видеть его у себя; потом сказала два слова о Петербурге, с
улыбкой сожаления отозвалась об Узле, который, по ее словам, был уже на пути к известности,
не в пример другим уездным городам.
И тем страшнее кажется мне это лицо, что по нем, по металлическим его щекам, я
вижу — силится… силится и
не может расплыться
улыбка.
Он боялся, что когда придет к Лопуховым после ученого разговора с своим другом, то несколько опростоволосится: или покраснеет от волнения, когда в первый раз взглянет на Веру Павловну, или слишком заметно будет избегать смотреть на нее, или что-нибудь такое; нет, он остался и имел полное право остаться доволен собою за минуту встречи с ней: приятная дружеская
улыбка человека, который рад, что возвращается к старым приятелям, от которых должен был оторваться на несколько времени, спокойный взгляд, бойкий и беззаботный разговор человека,
не имеющего на душе никаких мыслей, кроме тех, которые беспечно говорит он, — если бы вы были самая злая сплетница и смотрели на него с величайшим желанием найти что-нибудь
не так, вы все-таки
не увидели бы в нем ничего другого, кроме как человека, который очень рад, что может, от нечего делать, приятно убить вечер в обществе хороших знакомых.
Рахметов отпер дверь с мрачною широкою
улыбкою, и посетитель
увидел вещь, от которой и
не Аграфена Антоновна могла развести руками: спина и бока всего белья Рахметова (он был в одном белье) были облиты кровью, под кроватью была кровь, войлок, на котором он спал, также в крови; в войлоке были натыканы сотни мелких гвоздей шляпками с — исподи, остриями вверх, они высовывались из войлока чуть
не на полвершка...
Разумеется, он
не был счастлив, всегда настороже, всем недовольный, он
видел с стесненным сердцем неприязненные чувства, вызванные им у всех домашних; он
видел, как
улыбка пропадала с лица, как останавливалась речь, когда он входил; он говорил об этом с насмешкой, с досадой, но
не делал ни одной уступки и шел с величайшей настойчивостью своей дорогой.
После Июньских дней мое положение становилось опаснее; я познакомился с Ротшильдом и предложил ему разменять мне два билета московской сохранной казны. Дела тогда, разумеется,
не шли, курс был прескверный; условия его были невыгодны, но я тотчас согласился и имел удовольствие
видеть легкую
улыбку сожаления на губах Ротшильда — он меня принял за бессчетного prince russe, задолжавшего в Париже, и потому стал называть «monsieur le comte». [русского князя… «господин граф» (фр.).]
Мальчик совсем увлекся, увлекся сразу и ничего больше
не видел, кроме запольской красавицы с ее поджигающим смехом, вызывающею
улыбкою и бойкою речью.
Так, нам совершенно известно, что в продолжение этих двух недель князь целые дни и вечера проводил вместе с Настасьей Филипповной, что она брала его с собой на прогулки, на музыку; что он разъезжал с нею каждый день в коляске; что он начинал беспокоиться о ней, если только час
не видел ее (стало быть, по всем признакам, любил ее искренно); что слушал ее с тихою и кроткою
улыбкой, о чем бы она ему ни говорила, по целым часам, и сам ничего почти
не говоря.
Детское лицо улыбалось в полусне счастливою
улыбкой, и слышалось ровное дыхание засыпающего человека. Лихорадка проходила, и только красные пятна попрежнему играли на худеньком личике. О, как Петр Елисеич любил его, это детское лицо, напоминавшее ему другое, которого он уже
не увидит!.. А между тем именно сегодня он страстно хотел его
видеть, и щемящая боль охватывала его старое сердце, и в голове проносилась одна картина за другой.
Когда его жена уходила на платформу освежиться, он рассказывал такие вещи, от которых генерал расплывался в блаженную
улыбку, помещик ржал, колыхая черноземным животом, а подпоручик, только год выпущенный из училища, безусый мальчик, едва сдерживая смех и любопытство, отворачивался в сторону, чтобы соседи,
не видели, что он краснеет.
— Очень, очень рад, — приветливо ответил Платонов и вдруг поглядел на Лихонина со светлой, почти детской
улыбкой, которая скрасила его некрасивое, скуластое лицо. — Вы мне тоже сразу понравились. И когда я
увидел вас еще там, у Дорошенки, я сейчас же подумал, что вы вовсе
не такой шершавый, каким кажетесь.
В дверях часовни Павел
увидел еще послушника, но только совершенно уж другой наружности: с весьма тонкими очертаниями лица, в выражении которого совершенно
не видно было грубо поддельного смирения, но в то же время в нем написаны были какое-то спокойствие и кротость; голубые глаза его были полуприподняты вверх; с губ почти
не сходила небольшая
улыбка; длинные волосы молодого инока были расчесаны с некоторым кокетством; подрясник на нем, перетянутый кожаным ремнем, был, должно быть, сшит из очень хорошей материи, но теперь значительно поизносился; руки у монаха были белые и очень красивые.
Иван,
видя, что дело повернулось в гораздо более умеренную сторону, чем он ожидал, сейчас опять придал себе бахваловато-насмешливую
улыбку, проговорил: «Мне как прикажете-с!» — и ушел. Он даже ожидал, что вечером опять за ним придут и позовут его в комнаты и что барин ничего ему
не скажет, а, напротив, сам еще как будто бы стыдиться его будет.
— Ничего
не вижу, — произнесла с
улыбкой Фатеева.
Сверх того, в этом преувеличении немалое участие принимала и нервная чиновническая впечатлительность. Трудно
не снервничать, когда на лице начальника
видишь благосклонную
улыбку, когда начальство, так сказать, само, под влиянием нервной чувствительности, ко всякому встречному вопиет:"Искренности, только искренности, одной искренности!"
— Ах, какая ты недотрога!.. — с
улыбкой проговорила Раиса Павловна. —
Не нужно быть слишком застенчивой. Все хорошо в меру: и застенчивость, и дерзость, и даже глупость… Ну, сознайся, ты рада, что приедет к нам Лаптев? Да?.. Ведь в семнадцать лет жить хочется, а в каком-нибудь Кукарском заводе что могла ты до сих пор
видеть, — ровно ничего! Мне, старой бабе, и то иногда тошнехонько сделается, хоть сейчас же камень на шею да в воду.
Ей было сладко
видеть, что его голубые глаза, всегда серьезные и строгие, теперь горели так мягко и ласково. На ее губах явилась довольная, тихая
улыбка, хотя в морщинах щек еще дрожали слезы. В ней колебалось двойственное чувство гордости сыном, который так хорошо
видит горе жизни, но она
не могла забыть о его молодости и о том, что он говорит
не так, как все, что он один решил вступить в спор с этой привычной для всех — и для нее — жизнью. Ей хотелось сказать ему: «Милый, что ты можешь сделать?»
Он стоял теперь перед Ромашовым и глядел ему прямо в лицо, но по мечтательному выражению его глаз и по неопределенной
улыбке, блуждавшей вокруг его губ, было заметно, что он
не видит своего собеседника.
Нет, я злобствую потому, что
вижу на их лицах
улыбку и веселие, потому что знаю, что в сердцах их царствует то довольство, то безмятежие, которых я, при всех своих благонамеренных и высоконравственных воззрениях, добиться никак
не могу…
Все это я
не во сне
видел, а воочию. Я слышал, как провинция наполнялась криком, перекатывавшимся из края в край; я
видел и
улыбки, и нахмуренные брови; я ощущал их действие на самом себе. Я помню так называемые «столкновения», в которых один толкался, а другой думал единственно о том, как бы его
не затолкали вконец. Я
не только ничего
не преувеличиваю, но, скорее,
не нахожу настоящих красок.
— Слушаю-с, — проговорил Калинович и ушел. Приятная
улыбка, которая оживляла лицо его в продолжение всего визита, мгновенно исчезла, когда он сел в экипаж; ему хотелось хоть бы пьяным напиться до бесчувствия, чтоб только
не видеть и
не понимать, что вокруг него происходило. Дома, как нарочно, вышла ему навстречу Полина в новом ваточном платье для гулянья и спрашивала: «Хороша ли она?»