Неточные совпадения
Еще в девичьей сидели три-четыре молодые горничные, которые целый день, не разгибаясь, что-нибудь
шили или плели кружева, потому что бабушка не могла видеть человека без дела — да в передней праздно сидел, вместе с
мальчишкой лет шестнадцати, Егоркой-зубоскалом, задумчивый Яков и еще два-три лакея,
на помощь ему, ничего не делавшие и часто менявшиеся.
«Как
мальчишку, он меня учит», — обиженно подумал Пётр, проводив его. Пошёл в угол к умывальнику и остановился, увидав, что рядом с ним бесшумно двигается похожий
на него человек, несчастно растрёпанный, с измятым лицом, испуганно выкатившимися глазами, двигается и красной рукою гладит мокрую бороду, волосатую грудь. Несколько секунд он не верил, что это его отражение в зеркале, над диваном, потом жалобно усмехнулся и снова стал вытирать куском льда лицо,
шею, грудь.
Он еще до приезда невесты поставлен был в необходимость ударить какую-то личность в фризовой шинели, порывавшуюся в церковь, толкнул, и толкнул довольно больно, в
шею звонкоголосую мещанку и жестоко надрал волосы
мальчишке, перепачканному в саже и очень похожему, по словам квартального,
на дьяволенка.
Я испуганно таращил глаза и втягивал голову в плечи,
мальчишка бил меня кулаком по
шее, а извозчики, — такие почтительные и славные, когда я ехал
на них с папой или мамой, — теперь грубо хохотали, а парень с дровами свистел и кричал...
— Ради Бога, тише, благородный рыцарь! Я сам, признаюсь вам, ненавижу их всех от души, с тех пор, как отставной наш гроссмейстер обошел меня и сделал кастеляном замка
мальчишку Штейна, своего стремянного, но, право, боюсь, подслушают нас и вздернут нас с вами
на первую осину, обновив чьи-нибудь кушаки
на наших
шеях, — проговорил Гримм, робко озираясь.
— Ради Бога, тише, благородный рыцарь! Я сам, признаюсь вам, ненавижу их всех от души, с тех пор, как отставной наш гроссмейстер обошел меня и сделал кастеляном замка
мальчишку Штейна, своего стремянного, но, право, боюсь, подслушают нас и вздернут нас с вами
на первую осину, обновив чьи-нибудь кушаки
на наших
шеях, — говорил Гримм, робко озираясь.
Эти важные люди хотя и не жаловали меня, как «
мальчишку», которого, по всем их соображениям, «в обиду посадили им
на шею», но обряда ради солидничали, молодежь же, хотя и была исполнительна в работе, а вела себя дурно.