Гробница Крокодила

Мишель Пейвер, 2015

Раб и названый брат Пирры Усерреф уплыл на свою родину, в Египет. Теперь Гилас и Пирра должны отправиться в эту незнакомую, полную неведомых опасностей страну, чтобы найти Усеррефа и забрать у него кинжал Короносов. А Короносы, узнавшие, что кинжал в Египте, спешат добраться до него первыми. Гиласу и Пирре предстоит долгое путешествие по пустыне и по великой реке Нил, к той границе, что разделяет мир живых и мир мертвых. Впервые на русском!

3

Воришка закинул бурдюк на плечо и со всех ног понесся к каменному гребню. Если затеряется среди камней, там его нипочем не отыскать!

Гилас поспешил вдогонку, вращая над головой пращу. Мальчишка вскрикнул, упал и схватился за голень. Гилас прыгнул на нежданного гостя и попытался прижать к земле, но противник оказался силен, вдобавок изворачивался как угорь и чуть не ударил Гиласа коленом в пах. Тот вовремя уклонился и надавил локтем на шею мальчишки. Воришка закашлялся, захрипел и все равно вывернулся. Гилас схватил его за волосы, но они оказались короткие, как у стриженого барана, — толком удержать не за что. Беглец вскочил и выхватил из ножен на предплечье нож из кремня. Размахивая своим оружием, мальчишка попятился к валунам. Бурдюк по-прежнему висел у него на плече.

— Брось бурдюк! — пропыхтел Гилас, доставая собственный нож и показывая противнику его смертоносный бронзовый клинок. — Не хочу тебя убивать, но если придется…

Вор прорычал что-то на незнакомом Гиласу наречии. Он подбирался все ближе к валунам.

Тут прибежала Пирра и встала у воришки на пути. Сбив ее с ног одним ударом, тот понесся к камням. Гилас следом.

Вдруг Гилас заметил на гребне какое-то движение. Разбойница! Она глядела прямо на воришку. Тот взвыл от страха и метнулся в сторону. Львица настигла вора легко, всего в два прыжка.

— Брось нож! — рявкнул Гилас.

— Попробую сказать на египетском! — И Пирра прокричала какие-то непонятные слова.

А Разбойница нависла над «добычей», игриво постукивая воришку по голове передними лапами. Тот беспомощно махал руками и ногами, будто опрокинутый жук — лапками. К счастью для него, львица не выпускала когти: она всего лишь забавлялась.

— Брось нож, или прикажу своей львице тебя разорвать! — пригрозил Гилас.

Вор зашипел, точно змея, и отшвырнул нож. Гилас оттолкнул оружие ногой, чтобы воришка до него не дотянулся, потом схватил бурдюк и бросил его Пирре.

— Видно, по-акийски он все-таки понимает.

— Как тебя зовут? — спросила Пирра на акийском.

Но мальчишка лишь глядел на нее исподлобья.

Потом Пирра сказала еще что-то — наверное, на египетском. Но ответа не дождалась. Девочка только руками развела.

— Почему он не отвечает?

— Помалкивать надежнее, — ответил Гилас. — Я бы на его месте тоже держал язык за зубами.

Пирра сбегала за веревкой, Гилас связал мальчишке руки, и они притащили пленника в свою пещеру. Ночь наступила на удивление внезапно. Гилас и Пирра сложили из колючих веток костер и разбудили огонь. Воришка, съежившись у дальней стены пещеры, все поглядывал на Разбойницу. Львица сидела у входа, втягивая носом его запах. Мальчишка оставался настороже, но испуганным больше не выглядел, а значит, он или храбрец, или дурак. Что-то в его поведении подсказывало Гиласу, что парень отнюдь не глуп.

На вид воришка примерно одних лет с Гиласом, а кожа у него не черная, как сначала показалось акийцу, а насыщенного темно-коричневого оттенка — точь-в-точь отполированное ореховое дерево. Гилас ни разу не встречал таких людей. Жесткие курчавые черные волосы пострижены очень коротко, а прямые бугристые шрамы на высоких скулах, похоже, нанесены нарочно. Мозолистые ноги босые, а из одежды на парне только потрепанная набедренная повязка. Зубчатый кремневый нож напомнил Гиласу его собственный: он много лет носил при себе такой же. Но за поясом у мальчишки обнаружился кусок согнутого дерева, смахивающий на двусторонний треугольник. Такого оружия Гилас еще не видел.

Пирра отошла в сторону и жестом подозвала Гиласа.

— Вдруг поблизости его дружки бродят? — произнесла она.

— Будем надеяться, что нет, — вполголоса ответил Гилас. — Нам и без того неприятностей хватает. Кто он такой? Явно не египтянин, это даже я вижу. Ты когда-нибудь встречала людей с такой темной кожей?

Пирра кивнула.

— Они иногда приплывают на Кефтиу торговать. Это люди пустыни, их земля рядом с египетской. Только про них говорят, что храбрости им не занимать, — прибавила Пирра — громко, чтобы мальчишка слышал. — А бурдюки у путников одни трусы воруют.

Как девочка и рассчитывала, ее слова задели мальчишку. Тот едва не испепелил ее взглядом.

Подойдя вплотную к Гиласу, Пирра понизила голос до шепота:

— Что будем с ним делать? Не можем же мы бросить его связанным! Но отпускать его тоже нельзя…

Гилас приблизился к мальчишке и поглядел на него сверху вниз.

— Ты один? — строго спросил он.

Воришка отвернулся, стиснул кулаки, и на руках заиграли мышцы.

Спину мальчишки крест-накрест пересекают шрамы, только они совсем не похожи на ровные бугристые линии на его щеках. Подобные отметины остаются только от побоев. Уж Гиласу ли не знать? У него самого такие есть.

Тут Гиласа осенило. Присев на корточки, он посмотрел мальчишке в глаза.

— Тебя захватили в рабство, — произнес Гилас.

На угрюмом коричневом лице не дрогнул ни один мускул.

— Я тоже когда-то был рабом, — продолжил Гилас. Вытянув руку, он показал мальчишке татуировку-зигзаг на предплечье. — Вот знак моих врагов. Далеко на севере есть земля Акия, и в тех краях они могущественный клан. Люди прозвали их Вороны.

Веки мальчишки дрогнули. Неужели это слово ему знакомо? Или он узнал татуировку?

— Да, Вороны, — повторил Гилас. — Два лета назад я пас коз на пике Ликас. Это в Акии. Вороны напали на нашу стоянку и убили мою собаку. Моя сестра пропала. Мне тогда было двенадцать, а ей девять. А потом оказалось, что мой лучший друг Теламон — Ворон.

Гилас сглотнул ком в горле. Он сам не ожидал, что так разоткровенничается.

— Вороны поймали меня и заставили им служить, — продолжил Гилас. — Отправили работать в свои шахты. Но я спасся. — Мальчик помолчал, давая пленнику время обдумать его слова. — Ты, наверное, тоже сбежал.

Пленник упрямо не показывал своих чувств, но Гилас видел: он слушает.

— Как тебя зовут? — спросил Гилас.

Повисло долгое молчание.

— Кем, — почти прорычал мальчишка. — Это имя дали мне они. — Его тон был исполнен глубокого презрения. — Оно значит «черный». И я не трус!

Парень говорил на ломаном акийском.

— А как тебя зовут по-настоящему? — спросила Пирра.

Кем поглядел на нее с удивлением, будто говоря: «Нашли дурака, так я вам и сказал!»

— Значит, будешь Кемом, — произнес Гилас. — Куда ты идешь?

Мальчишка снова медлил с ответом.

— В мою страну. Вы ее называете Уауат, а египтяне — Краем Черных Чужеземцев.

— А твои люди как ее зовут? — спросил Гилас.

Кем выпалил что-то неразборчивое.

— Давно ты в бегах? — спросил Гилас.

Кем пожал плечами:

— Дней пять-шесть.

— Далеко твоя страна? — спросила Пирра.

— Она к югу от Египта, — ответил Кем. — Надо долго-долго идти вверх по Реке.

Гилас и Пирра переглянулись.

— По Великой Реке? — уточнила девочка. — Той, которую египтяне зовут Итеру-аа?

Кем уставился на нее как на дурочку.

— По какой же еще? В мире только одна Река!

Пирра оскорбилась, но тут вмешался Гилас:

— Значит, нам по пути. Мы тоже идем к Реке.

— И что с того? — буркнул Кем.

— Мы ищем друга, — продолжил Гилас. — Египтянина по имени Усерреф. Нам очень нужна одна вещь, и она у него.

— Но мы понятия не имеем, где Усерреф, — прибавила Пирра. — Знаем только, что место, откуда он родом, называется Па-Собек, а еще у него есть брат Небетку, он писарь.

Кем недоверчиво фыркнул:

— И больше ничего не знаете? Хорошие же вы друзья!

Пирра сердито зыркнула на него:

— В детстве Усеррефа продали в рабство, он очень сильно тосковал по родным, и ему тяжело было о них говорить! А вообще-то, тебя наши дела не касаются!

— Спокойно, Пирра, — предостерег Гилас и снова обратился к Кему: — Приведешь нас в Па-Собек?

— Очень надо мне с вами возиться! — бросил Кем.

— Откажешься — бросим тебя здесь связанным. От жажды помрешь, — пригрозил Гилас.

Темные глаза Кема уставились на Гиласа оценивающе: мальчишка пытался понять, серьезно акиец говорит или просто пугает его.

— Я знаю пустыню, а вы нет. Без меня вам далеко не уйти.

Гилас медленно кивнул:

— Что правда, то правда. Но тут ведь вот какое дело, Кем, — мы тебе нужны не меньше, чем ты нам.

Мальчишка снова фыркнул:

— Это еще почему?

Вместо ответа Гилас подозвал Разбойницу. Молодая львица приблизилась к мальчику и потерлась о него. Тут она широко зевнула, обнажая огромные клыки. Гилас положил руку на ее массивную золотистую голову и снова посмотрел на Кема. Тот старался не подавать вида, однако во взгляде мальчишки читалось благоговение.

Наконец Гилас дружелюбно произнес:

— А вот почему. Если не поможешь нам добраться до Па-Собек, моя львица Разбойница очень-очень сильно проголодается.

Их взгляды встретились. Кем опять стал соображать, правдивы ли угрозы Гиласа. А потом мальчишка вдруг запрокинул голову и рассмеялся:

— Ну раз так, поможем друг другу! Идет?

— Где ты выучил акийский? — спросил Гилас, стирая змеиный жир с подбородка.

Кем показал три пальца:

— Три года я вкалывал на соляных рудниках. Там я подружился с парнем из ваших краев. Мы сбежали вместе, но он утонул в озере.

Кем говорил ровным тоном. Если и грустил, то не показывал вида.

— Соболезную, — произнес Гилас.

Пирра в разговоре не участвовала.

Не нравится ей этот Кем! Ведет себя так, будто она глупая девчонка, на которую внимания обращать не стоит.

— Первый раз слышу, чтобы соль из-под земли добывали, — подозрительным тоном заметила она.

— Это тебе не морская соль, — сердито возразил Кем. — Она особенная, священная, египтяне ее называют «хесмен». Они ее для всего подряд используют: и для стирки, и для лечения, и даже мертвецов посыпают, чтобы те жили вечно. — Кем вытащил кусочек мяса, застрявший между его крупными белыми зубами. — Но таким, как мой друг, хесмен не полагается. Его тело бросили на съедение шакалам.

— Да уж, мало приятного, — произнес Гилас.

Кем харкнул и сплюнул.

— Египтяне всех остальных за людей не считают. Если ты из Уауат или других иноземных краев, ты для них и не человек вовсе.

Тут Пирра не выдержала.

— Усерреф тоже египтянин! — вспылила она. — Но он совсем не такой!

— Думаешь? — ухмыльнулся Кем.

— Уверена!

— Точно? Кто он тебе, этот Усерреф? Не он ли тебя шрамом наградил?

— А про мой шрам даже заикаться не смей! — вскричала Пирра.

— Прекратите оба! — вмешался Гилас.

Почувствовав, что Пирра расстроена, Эхо подлетела к девочке и села к ней на плечо. Потом подошла Разбойница и привалилась к ее боку, недобро поглядывая на Кема.

Похоже, львице тоже не нравится этот чужой мальчишка, затесавшийся к ним в компанию.

Кем перевел взгляд с Разбойницы на Гиласа, потом на Пирру. Он снова невесело рассмеялся:

— Я сначала решил, что вы боги. Ты со львом, она с ястребом.

— С соколом, — холодно поправила его Пирра. — Вижу, тебе это не помешало украсть наш бурдюк с водой.

— Нет, но иначе я бы вас ради него убил.

Пирра открыла было рот, собираясь ответить, но тут вмешался Гилас:

— Далеко идти до Великой Реки, Кем?

Темнокожий мальчик пожал плечами.

— Будете меня слушаться — дня за три-четыре доберемся. — Кем ухмыльнулся. — Этих… как их по-вашему… опасностей в пустыне не счесть. Леопарды, скорпионы… Трусишкам здесь не место, — добавил он, покосившись в сторону Пирры.

— Что такое «скорпион»? — нехотя процедила она.

Вместо ответа Кем выдернул из костра ветку, поворошил ею камни у дальней стены пещеры, пристукнул одним из них какое-то существо, а потом насадил его на палку и принес к огню.

— Вот, смотри.

Мальчишка помахал добычей перед носом у Пирры.

Та едва удержалась, чтобы не вздрогнуть. Скорпион смахивал на маленького черного рака, только на хвосте у него загибалось кверху острое жало.

— Очень эффектно, — сухо заметила Пирра. — А теперь рассказывай, как попасть в Па-Собек.

— Проще простого, — язвительно ответил Кем, швырнув скорпиона в костер. — Всего-то и нужно, что пересечь пустыню и прошмыгнуть мимо стражников на границе. Они ловят варваров и беглых рабов. Им за каждый труп платят, но только если доказательства предъявят.

— Рассказывай дальше, — велел Гилас.

Кем сердито глянул на него:

— Сейчас я вам объясню, что такое Египет!

Он пальцем начертил на песке перевернутый треугольник, а под ним — длинную вертикальную линию. «Ни дать ни взять цветок на длинном стебле», — подумала Пирра. Кем указал на верхнюю сторону треугольника.

— Здесь Море. А это устье Реки. — Кем жестом обвел весь треугольник. — Эту землю называют Та-Мехи, Великая Зеленая. Она как большое болото, на нем растет папирус. Каких только опасностев там нет: кобры, речные лошади, крокодилы. — Он встретился взглядом с Пиррой. — Про крокодилов слыхала?

— Ясное дело, — резко бросила та.

Кем недоверчиво хохотнул.

— За Великой Зеленой начинается Долина Реки. — Мальчишка провел пальцем по всему стеблю цветка. — Тянется она далеко, и опасностев там много-много. Река только кажется сонной, а на самом деле в воде и камней полно, и опасных течений, и отмелей. Речных лошадей и крокодилов там тоже хватает, а к хищникам еще и люди прибавляются: воины, деревенские старосты, надсмотрщики. Еды у египтян полно, зато им шагу спокойно ступить не дают: и их самих пересчитывают, и их урожаи. Сколько ты вырастил? Куда ты пошел? На Реке от лодок не протолкнуться, но если в устье войдет чужеземное судно, например с большим черным парусом, египтяне про это вмиг узнают!

Наконец мальчишка ткнул в нижний край стебля:

— Вот Па-Собек.

Пирра нервно сглотнула:

— Выходит, твоя страна, Уауат, находится к югу от Па-Собек?

Кем кивнул.

Гилас в задумчивости поводил большим пальцем по нижней губе:

— А где мы сейчас?

Кем указал на точку возле самого Моря, слева от Великой Зеленой:

— Тут.

Все трое долго молчали. Первозданную тишину пустыни нарушало только потрескивание дров в костре.

Гилас сел, скрестив ноги, и упер руки в колени.

— С чего вдруг ты заговорил про чужеземные корабли? — тихо спросил мальчик.

Пирра озадаченно поглядела на друга.

Кем пожал плечами:

— Чтобы плыть в Па-Собек, надо украсть лодку…

— Я тебя не про лодки спрашиваю, а про иноземные суда с большими черными парусами, — перебил Гилас. — Выходит, ты видел такой корабль?

Кем снова ответил упрямым молчанием.

— Нет, Кем, ты что-то недоговариваешь, — настаивал Гилас. Он указал на татуировку Воронов у себя на предплечье. — И этот знак тебе явно знаком. Верно?

Кем поерзал на месте и наконец решился.

— Слухи быстро расходятся, даже среди рабов. Недавно говорили про чужеземный корабль из Акии, с родины моего друга. Паруса черные. На борту воины. У них оружие из бронзы и черные плащи, а на щитах знак, как у тебя на руке.

Пирра забыла, как дышать. Ей в нос будто снова ударило мерзкое зловоние, смесь запахов пота и сажи: ею натираются Вороны.

В прыгающем свете костра лицо Гиласа застыло, точно маска. Его пальцы сами собой потянулись к шраму на предплечье: два лета назад Гилас вытащил из этой раны наконечник стрелы Воронов.

— Не знаешь, зачем они приплыли? — хрипло выговорил мальчик.

Кем снова пожал плечами:

— Говорят, они привезли бронзу для Перао. Перао — это вождь всего Египта. Ему нужна бронза, чтобы сражаться с врагами. Воины пришли на черном корабле, Перао забрал свою бронзу и разрешил им плыть дальше вверх по Реке…

— Давно пришел этот корабль? — перебила Пирра.

— Давно, — ответил Кем.

— Когда? — хором вскричали Гилас и Пирра.

— Почти две луны назад.