Неточные совпадения
— Ну, так я
на вас надеюсь, — сказал он
Англичанину, — в шесть с половиной
на месте.
Англичанин этот, про которого я упомянул, ищет впечатлений и приключений. Он каждый день с утра отправляется, с заряженным револьвером в кармане, то в лагерь, то в осажденный город, посмотреть, что там делается, нужды нет, что китайское начальство устранило от себя ответственность за все неприятное, что может случиться со всяким европейцем, который без особенных позволений и предосторожностей отправится
на место военных действий.
Должно ли жалеть об утраченном владычестве голландцев и пенять
на властолюбие или, вернее, корыстолюбие
англичан, воспользовавшихся единственно правом сильного, чтоб завладеть этим
местом, которое им нужно было как переходный пункт
на пути в Ост-Индию?
Прежде, однако ж, следует напомнить вам, что в 1795 году колония была занята силою оружия
англичанами, которые воспользовались случаем завладеть этим важным для них
местом остановки
на пути в Индию.
Отель был единственное сборное
место в Маниле для путешественников, купцов, шкиперов. Беспрестанно по комнатам проходят испанцы, американцы, французские офицеры, об одном эполете, и наши. Французы, по обыкновению, кланяются всем и каждому;
англичане, по такому же обыкновению, стараются ни
на кого не смотреть; наши делают и то и другое, смотря по надобности, и в этом случае они лучше всех.
Но как весь привоз товаров в колонию простирался
на сумму около 1 1/2 миллиона фунт. ст., и именно: в 1851 году через Капштат, Саймонстоун, порты Елизабет и Восточный Лондон привезено товаров
на 1 277 045 фунт. ст., в 1852 г.
на 1 675 686 фунт. ст., а вывезено через те же
места в 1851 г.
на 637 282, в 1852 г.
на 651 483 фунт. ст., и таможенный годовой доход составлял в 1849 г. 84 256, в 1850 г. 102 173 и 1851 г. 111 260 фунт. ст., то нельзя и из этого заключить, чтобы
англичане чересчур эгоистически заботились о своих выгодах, особенно если принять в соображение, что большая половина товаров привозится не
на английских, а
на иностранных судах.
В начале июня мы оставили Сингапур. Недели было чересчур много, чтоб познакомиться с этим
местом. Если б мы еще остались день, то не знали бы, что делать от скуки и жара. Нет, Индия не по нас! И
англичане бегут из нее, при первом удобном случае, спасаться от климата
на мыс Доброй Надежды, в порт Джаксон — словом, дальше от экватора, от этих палящих дней, от беспрохладных ночей, от
мест, где нельзя безнаказанно есть и пить, как едят и пьют
англичане.
И нынче еще упорный в ненависти к
англичанам голландский фермер, опустив поля шляпы
на глаза, в серой куртке, трясется верст сорок
на кляче верхом, вместо того чтоб сесть в омнибус, который, за три шилинга, часа в четыре, привезет его
на место.
На его
место поступил брауншвейг-вольфенбюттельский солдат (вероятно, беглый) Федор Карлович, отличавшийся каллиграфией и непомерным тупоумием. Он уже был прежде в двух домах при детях и имел некоторый навык, то есть придавал себе вид гувернера, к тому же он говорил по-французски
на «ши», с обратным ударением. [
Англичане говорят хуже немцев по-французски, но они только коверкают язык, немцы оподляют его. (Прим. А. И. Герцена.)]
Всё та же деятельность, направленная
на то, чтобы скрыть настоящие требования христианства и
на место их поставить ни к чему не обязывающую внешность и cant, как прекрасно определяют
англичане то самое занятие, которому они особенно подвержены.
— Я бы
на вашем
месте непременно вышла замуж за
англичанина.
Отдохнув немного, моряки поехали далее. После спуска дорога снова поднималась кверху. Тропа становилась шире и лучше. Лошади пошли скорее. Опять, как и в начале подъема, то и дело показывались из-за зелени маленькие виллы и дачи. Вот и знаменитая вилла какого-то англичанина-банкира, выстроенная
на самом хребте одной из гор. Наконец,
на верхушке одного из отрогов показался и монастырь — высшее
место в горах, до которого можно добраться
на лошадях. Выше можно подниматься только пешком.
Гонконг, блестящий город дворцов, прелестных зданий и превосходных улиц, этот город, высеченный в скале острова и, благодаря предприимчивости и энергии своих хозяев-англичан, ставший одним из важнейших портов Востока и по военному значению, и по торговле, — этот Гонконг в то же время является «rendes vous» [
Местом встречи (франц.).] китайских пиратов, и в его населенном, многолюдном и грязном китайском квартале, несмотря
на английскую полицию, живут самые отчаянные разбойники, скрывающиеся от китайских властей.
Нас, корреспондентов, посадили
на помост у какого-то сарая,
на самом припеке. Этим был всего сильнее недоволен П.И.Вейнберг и мой лондонский приятель,
англичанин Рольстон, приехавший также
на эти торжества. Тогда, в ожидании процессии, Вейнберг сочинил такое четверостишие, оставшееся у меня в памяти. Кажется, я уже приводил его печатно в другом
месте.
Рассказывают, что во время «опийной» англо-китайской войны китайцы, чтобы испугать
англичан и «поддержать дух» своих, выставляли
на видных
местах огромные, ужасающего вида пушки, сделанные из глины. Китайцы шли в бой, делая страшные рожи, кривляясь и испуская дикие крики. Но все-таки победили
англичане. Против глиняных пушек у них были не такие большие, но зато стальные, взаправду стрелявшие пушки. Против кривляний и страшных рож у них была организация, дисциплина и внимательный расчет.
Беспрестанно, невольно мой взгляд сталкивался с этой ужасно прямой линией набережной и мысленно хотел оттолкнуть, уничтожить ее, как черное пятно, которое сидит
на носу под глазом; но набережная с гуляющими
англичанами оставалась
на месте, и я невольно старался найти точку зрения, с которой бы мне ее было не видно.
Теперь благодаря огромному наезду
англичан, их потребностям, их вкусу и их деньгам старый мост сломали и
на его
месте сделали цокольную, прямую, как палка, набережную;
на набережной построили прямые четвероугольные пятиэтажные дома; а перед домами в два ряда посадили липки, поставили подпорки, а между липками, как водится, зеленые лавочки.