Неточные совпадения
Он сидел
на кровати в темноте, скорчившись и обняв свои
колени и, сдерживая дыхание от напряжения мысли, думал. Но чем более он напрягал мысль, тем только яснее ему становилось, что это несомненно так, что действительно он забыл, просмотрел в жизни одно маленькое обстоятельство ― то, что придет смерть, и всё кончится, что ничего и не стоило начинать и что помочь этому никак нельзя. Да, это ужасно, но это так.
Он стал
на колени возле
кровати, приподнял ее голову с подушки и прижал свои губы к ее холодеющим губам; она крепко обвила его шею дрожащими руками, будто в этом поцелуе хотела передать ему свою душу…
Вот эссенция моих вопросов или, лучше сказать, биений сердца моего, в те полтора часа, которые я просидел тогда в углу
на кровати, локтями в
колена, а ладонями подпирая голову. Но ведь я знал, я знал уже и тогда, что все эти вопросы — совершенный вздор, а что влечет меня лишь она, — она и она одна! Наконец-то выговорил это прямо и прописал пером
на бумаге, ибо даже теперь, когда пишу, год спустя, не знаю еще, как назвать тогдашнее чувство мое по имени!
— Послушен! Не мыслю… благоговею!.. — бормотал Митя. — Да, гнусно здесь, о, презренно. — И, не выпуская ее из объятий, он опустился подле
кровати на пол,
на колена.
Во всяком случае, арестовали его подле нее, перед ней
на коленях, она лежала
на кровати, он простирал к ней руки и до того забыл все в ту минуту, что не расслышал и приближения арестующих.
Жена рыдала
на коленях у
кровати возле покойника; добрый, милый молодой человек из университетских товарищей, ходивший последнее время за ним, суетился, отодвигал стол с лекарствами, поднимал сторы… я вышел вон,
на дворе было морозно и светло, восходящее солнце ярко светило
на снег, точно будто сделалось что-нибудь хорошее; я отправился заказывать гроб.
Он не обедал в этот день и не лег по обыкновению спать после обеда, а долго ходил по кабинету, постукивая
на ходу своей палкой. Когда часа через два мать послала меня в кабинет посмотреть, не заснул ли он, и, если не спит, позвать к чаю, — то я застал его перед
кроватью на коленях. Он горячо молился
на образ, и все несколько тучное тело его вздрагивало… Он горько плакал.
Усталый, с холодом в душе, я вернулся в комнату и стал
на колени в своей
кровати, чтобы сказать обычные молитвы. Говорил я их неохотно, машинально и наскоро… В середине одной из молитв в усталом мозгу отчетливо, ясно, точно кто шепнул в ухо, стала совершенно посторонняя фраза: «бог…» Кончалась она обычным детским ругательством, каким обыкновенно мы обменивались с братом, когда бывали чем-нибудь недовольны. Я вздрогнул от страха. Очевидно, я теперь пропащий мальчишка. Обругал бога…
Я лежу
на широкой
кровати, вчетверо окутан тяжелым одеялом, и слушаю, как бабушка молится богу, стоя
на коленях, прижав одну руку ко груди, другою неторопливо и нечасто крестясь.
А Лемм долго сидел
на своей
кровати с нотной тетрадкой
на коленях. Казалось, небывалая, сладкая мелодия собиралась посетить его: он уже горел и волновался, он чувствовал уже истому и сладость ее приближения… но он не дождался ее…
— Матушка! друг мой! послушайся няни, — умоляла, стоя у
кровати на коленях, со сложенными
на груди руками, старуха.
Кандидат как вошел, так и упал
на кровать и громко вскрикнул от ужасной боли в плече и
колене.
Но когда он увидел Любку, которая тихо и неподвижно сидела
на кровати, опустив голову и сложив
на коленях руки, он застонал и закряхтел от досады и смущения.
В комнате было так темно, что я видел только образ матери, а лица разглядеть не мог; нас подвели к
кровати, поставили
на колени, мать благословила нас образом, перекрестила, поцеловала и махнула рукой.
Моя комната. Еще зеленое, застывшее утро.
На двери шкафа осколок солнца. Я — в
кровати. Сон. Но еще буйно бьется, вздрагивает, брызжет сердце, ноет в концах пальцев, в
коленях. Это — несомненно было. И я не знаю теперь: что сон — что явь; иррациональные величины прорастают сквозь все прочное, привычное, трехмерное, и вместо твердых, шлифованных плоскостей — кругом что-то корявое, лохматое…
— Вы… вы с ума сошли! Вы не смеете… — Она пятилась задом — села, вернее, упала
на кровать — засунула, дрожа, сложенные ладонями руки между
колен. Весь пружинный, все так же крепко держа ее глазами
на привязи, я медленно протянул руку к столу — двигалась только одна рука — схватил шток.
Много, много раз, таясь от товарищей и особенно от соседей по
кровати, становился Александров
на колени у своего деревянного шкафчика, осторожно доставал из него дорогую фотографию, освобождал ее от тонкого футляра и папиросной бумаги и, оставаясь в такой неудобной позе, подолгу любовался волшебно милым лицом.
Долго и молча отец ходил по двору, заглядывая во все углы, словно искал, где бы спрятаться, а когда, наконец, вошёл в свою горницу, то плотно прикрыл за собою дверь, сел
на кровать и, поставив сына перед собою, крепко сжал бёдра его толстыми
коленями.
Елена то сидела
на кровати, обняв
колени руками и положив
на них голову, то подходила к окну, прикладывалась горячим лбом к холодному стеклу и думала, думала, до изнурения думала все одни и те же думы.
Софья Николавна с горячностью обняла отца, целовала его иссохшие руки, подала ему образ, стала
на колени у
кровати и, проливая ручьи горячих слез, приняла его благословение, «Батюшка! — воскликнула с увлечением восторженная девушка, — я надеюсь, с божьею помощью, что чрез год вы не узнаете Алексея Степаныча.
Когда Фома, отворив дверь, почтительно остановился
на пороге маленького номера с одним окном, из которого видна была только ржавая крыша соседнего дома, — он увидел, что старый Щуров только что проснулся, сидит
на кровати, упершись в нее руками, и смотрит в пол, согнувшись так, что длинная белая борода лежит
на коленях, Но, и согнувшись, он был велик…
Домна Осиповна немедля отправила Прокофия в аптеку, а сама подошла к
кровати Бегушева и даже встала перед ним
на колени.
Однажды в такую ночь Саша бесшумно спустился с
кровати, стал
на колени и долго молился, обратив лицо свое в темноте к изголовью постели, где привешен был матерью маленький образок Божьей Матери Утоли Моя Печали.
Дверь в комнату Ольги была затворена; он дернул, и крючок расскочился; она стояла
на коленах, закрыв лицо руками и положив голову
на кровать; она не слыхала, как он взошел, потому что произнесла следующие слова: «отец мой! не вини меня…»
В пять часов пили чай, в восемь ужинали, потом Наталья мыла младенцев, кормила, укладывала спать, долго молилась, стоя
на коленях, и ложилась к мужу с надеждой зачать сына. Если муж хотел её, он ворчал, лёжа
на кровати...
Она сидела
на кровати в одной сорочке, обхватив голыми руками согнутые
колени, и с боязливым любопытством смотрела
на Рыбникова.
Стаканыч слез с
кровати и стоял
на коленях.
Она вытянула ноги, легко опрокинула Симу
на колени себе и наклонилась над ним, почти касаясь грудью его лица. Юноше было сладостно и неудобно — больно спину: длинное тело его сползало
на пол, он шаркал ногами по половицам, пытаясь удержаться
на кровати, и — не мог.
Приподнялась, села
на постели и закачалась, обняв
колена руками, думая о чем-то. Юноша печально осматривал комнату — всё в ней было знакомо и всё не нравилось ему: стены, оклеенные розовыми обоями, белый глянцевый потолок, с трещинами по бумаге, стол с зеркалом, умывальник, старый пузатый комод, самодовольно выпятившийся против
кровати, и ошарпанная, закоптевшая печь в углу. Сумрак этой комнаты всегда — днем и ночью — был одинаково душен.
В поредевшей тьме было видно, как он взмахивает руками, стоя
на коленях посредине
кровати.
Женщина долго смотрела в угол, потом бесшумно опустилась
на колени — точно прячась за высокой спинкой
кровати, — и, сложив руки
на груди, громко, льстиво зашептала...
И когда она утвердительно кивнула головой, Сима тихо примостился
на краю
кровати, положил белую руку Лодки
на колено себе и стал любовно гладить ладонью своею горячую пушистую кожу от локтя до кисти.
Василий Петрович сел
на кровать к Челновскому и взял его дружески за
колено.
Девочка, сидевшая
на кровати, уронила руки между
колен и задумчиво, как очарованная, глядела
на огонь лампы.
Черт сидел
на Валерииной
кровати, — голый, в серой коже, как дог, с бело-голубыми, как у дога или у остзейского барона, глазами, вытянув руки вдоль
колен, как рязанская баба
на фотографии или фараон в Лувре, в той же позе неизбывного терпения и равнодушия.
Положив руки
на его туловище и спрятав лицо в складки постели, перед
кроватью стояла
на коленях мать.
Игнатий подошел к пустой
кровати, подогнул
колени и упал лицом вниз
на подушки, обняв их, — туда, где должно было находиться Верино лицо.
Я разделся и вошел в комнату. Отец сидел
на кровати;
на коленях его лежал бледный мальчик.
Он решился еще раз просить Ларису сказать ему, приказать ему, что он должен для нее сделать, и, оборотясь к ней с этою целию, остолбенел. Лариса стояла
на коленях, положив голову
на край его
кровати, и плакала.
Лариса сидела
на кровати, пред печкой, которая топилась, освещая ее лицо неровными пятнами; руки ее потерянно лежали
на коленях, глаза смотрели устало, но спокойно. Она переменилась страшно: это были какие-то останки прежней Лары. Увидя Синтянину, она через силу улыбнулась и затем осталась бесчувственною к волнению, обнаруженному генеральшей: она давала ласкать и целовать себя, и сама не говорила ни слова.
Александра Михайловна, с закинутою, мертвенно-неподвижною головою, лежала
на кровати. Волосы спутанными космами тянулись по подушке, левый глаз и висок вздулись громадным кровавым волдырем, сквозь разодранное платье виднелось тело. Вокруг суетились хозяйка и Дунька. Зина сидела
на сундуке, дрожала, глядела блестящими глазами в окно и по-прежнему слабо стонала, растирая рукою
колени.
— Воля ваша, — выговорил он, все еще стоя у
кровати, — не могу я к ней идти… Горничную пущу. Больше не требуйте от меня… Ах вы!.. Вот перед кем надо дни целые
на коленях стоять!
— Пусти! Пусти!.. — крикнула она, яростно рванулась как раз к
кровати и упала
на одно
колено.
Пришла старуха мать. Увидев его сморщенное лицо и большие глаза, она испугалась, упала
на колени пред
кроватью и стала целовать его лицо, плечи, руки. И ей тоже почему-то казалось, что он худее, слабее и незначительнее всех, и она уже не помнила, что он архиерей, и целовала его, как ребенка, очень близкого, родного.
Он опустился
на колени подле
кровати и прильнул губами к кисти пораненной руки, лежавшей поверх одеяла.
Она вяжет платок из дымчатой тонкой шерсти. Почти весь он уже связан. Клубок лежит
на коленях в продолговатой плоской корзинке. Спицы производят частый чиликающий звук. Слышно неровное, учащающееся дыхание вязальщицы. Губы ее, плотно сжатые, вдруг раскроются, и она начинает считать про себя. Изредка она оглядывается назад.
На кровати кто-то перевернулся
на бок. Можно разглядеть женскую голову в старинном чепце с оборками, подвязанном под уши, и короткое плотное тело в кацавейке.
На ногах лежит одеяло.
Тася опустилась
на колени у
кровати и глядела в глаза старушке.
Когда шаги генерала затихли, Андрей Хрисанфыч осмотрел полученную почту и нашел одно письмо
на свое имя. Он распечатал, прочел несколько строк, потом, не спеша, глядя в газету, пошел к себе в свою комнату, которая была тут же внизу, в конце коридора. Жена его Ефимья сидела
на кровати и кормила ребенка; другой ребенок, самый старший, стоял возле, положив кудрявую голову ей
на колени, третий спал
на кровати.
— Да, сын!.. — встала с
колен мать Досифея и, сев рядом с ним
на кровать, продолжала: — Слушай же, я расскажу тебе грустную повесть о моей жизни.
Наконец, она встала с
колен и присела
на край
кровати.