Неточные совпадения
Женщина долго смотрела в угол, потом бесшумно опустилась
на колени — точно прячась за высокой спинкой
кровати, — и, сложив руки
на груди, громко, льстиво зашептала...
И когда она утвердительно кивнула головой, Сима тихо примостился
на краю
кровати, положил белую руку Лодки
на колено себе и стал любовно гладить ладонью своею горячую пушистую кожу от локтя до кисти.
Приподнялась, села
на постели и закачалась, обняв
колена руками, думая о чем-то. Юноша печально осматривал комнату — всё в ней было знакомо и всё не нравилось ему: стены, оклеенные розовыми обоями, белый глянцевый потолок, с трещинами по бумаге, стол с зеркалом, умывальник, старый пузатый комод, самодовольно выпятившийся против
кровати, и ошарпанная, закоптевшая печь в углу. Сумрак этой комнаты всегда — днем и ночью — был одинаково душен.
Она вытянула ноги, легко опрокинула Симу
на колени себе и наклонилась над ним, почти касаясь грудью его лица. Юноше было сладостно и неудобно — больно спину: длинное тело его сползало
на пол, он шаркал ногами по половицам, пытаясь удержаться
на кровати, и — не мог.
В поредевшей тьме было видно, как он взмахивает руками, стоя
на коленях посредине
кровати.
Неточные совпадения
Он сидел
на кровати в темноте, скорчившись и обняв свои
колени и, сдерживая дыхание от напряжения мысли, думал. Но чем более он напрягал мысль, тем только яснее ему становилось, что это несомненно так, что действительно он забыл, просмотрел в жизни одно маленькое обстоятельство ― то, что придет смерть, и всё кончится, что ничего и не стоило начинать и что помочь этому никак нельзя. Да, это ужасно, но это так.
Он стал
на колени возле
кровати, приподнял ее голову с подушки и прижал свои губы к ее холодеющим губам; она крепко обвила его шею дрожащими руками, будто в этом поцелуе хотела передать ему свою душу…
Вот эссенция моих вопросов или, лучше сказать, биений сердца моего, в те полтора часа, которые я просидел тогда в углу
на кровати, локтями в
колена, а ладонями подпирая голову. Но ведь я знал, я знал уже и тогда, что все эти вопросы — совершенный вздор, а что влечет меня лишь она, — она и она одна! Наконец-то выговорил это прямо и прописал пером
на бумаге, ибо даже теперь, когда пишу, год спустя, не знаю еще, как назвать тогдашнее чувство мое по имени!
— Послушен! Не мыслю… благоговею!.. — бормотал Митя. — Да, гнусно здесь, о, презренно. — И, не выпуская ее из объятий, он опустился подле
кровати на пол,
на колена.
Во всяком случае, арестовали его подле нее, перед ней
на коленях, она лежала
на кровати, он простирал к ней руки и до того забыл все в ту минуту, что не расслышал и приближения арестующих.