Неточные совпадения
Статую эту, долженствовавшую представить молящегося
ангела, он выписал из Москвы; но отрекомендованный ему комиссионер, сообразив, что в провинции знатоки скульптуры встречаются редко, вместо
ангела прислал ему богиню Флору, много лет украшавшую один из заброшенных подмосковных садов екатерининского времени — благо эта статуя, весьма, впрочем, изящная, во вкусе рококо, с пухлыми ручками, взбитыми пуклями, гирляндой роз
на обнаженной
груди и изогнутым станом, досталась ему, комиссионеру, даром.
Любовь Андреевна(глядит в окно
на сад). О, мое детство, чистота моя! В этой детской я спала, глядела отсюда
на сад, счастье просыпалось вместе со мною каждое утро, и тогда он был точно таким, ничто не изменилось. (Смеется от радости.) Весь, весь белый! О сад мой! После темной ненастной осени и холодной зимы опять ты молод, полон счастья,
ангелы небесные не покинули тебя… Если бы снять с
груди и с плеч моих тяжелый камень, если бы я могла забыть мое прошлое!
Гловацкая отгадала отцовский голос, вскрикнула, бросилась к этой фигуре и, охватив своими античными руками худую шею отца, плакала
на его
груди теми слезами, которым, по сказанию нашего народа,
ангелы божии радуются
на небесах. И ни Помада, ни Лиза, безотчетно остановившиеся в молчании при этой сцене, не заметили, как к ним колтыхал ускоренным, но не скорым шагом Бахарев. Он не мог ни слова произнесть от удушья и, не добежав пяти шагов до дочери, сделал над собой отчаянное усилие. Он как-то прохрипел...
Отец игумен и благословили меня за это в пустую избу
на огород перевесть и поставить мне образ «Благое молчание», пишется Спас с крылами тихими, в виде
ангела, но в Саваофовых чинах заместо венца, а ручки у
груди смирно сложены.
Элиза Августовна не проронила ни одной из этих перемен; когда же она, случайно зашедши в комнату Глафиры Львовны во время ее отсутствия и случайно отворив ящик туалета, нашла в нем початую баночку rouge végétal [румян (фр.).], которая лет пятнадцать покоилась рядом с какой-то глазной примочкой в кладовой, — тогда она воскликнула внутри своей души: «Теперь пора и мне выступить
на сцену!» В тот же вечер, оставшись наедине с Глафирой Львовной, мадам начала рассказывать о том, как одна — разумеется, княгиня — интересовалась одним молодым человеком, как у нее (то есть у Элизы Августовны) сердце изныло, видя, что ангел-княгиня сохнет, страдает; как княгиня, наконец, пала
на грудь к ней, как к единственному другу, и живописала ей свои волнения, свои сомнения, прося ее совета; как она разрешила ее сомнения, дала советы; как потом княгиня перестала сохнуть и страдать, напротив, начала толстеть и веселиться.
Ого! я невредим.
Каким страданиям земным
На жертву
грудь моя ни предавалась,
А я всё жив… я счастия желал,
И в виде
ангела мне бог его послал;
Мое преступное дыханье
В нем осквернило божество,
И вот оно, прекрасное созданье.
Смотрите — холодно, мертво.
Раз в жизни человека мне чужого,
Рискуя честию, от гибели я спас,
А он — смеясь, шутя, не говоря ни слова,
Он отнял у меня всё, всё — и через час.
Глумова.
Ангел, говорит,
ангел; да ко мне
на грудь, да в слезы…
Но когда совсем облаченный архиерей, взойдя
на амвон, повернулся лицом к народу и с словами «призри, виждь и посети» осенил людей пылающими свечами, скромный белый чепец Ольги Федотовны вдруг очутился вровень с нашими детскими головами. Она стояла
на коленях и, скрестив
на груди свои маленькие ручки, глазами
ангела глядела в небо и шептала...
Соленый. Через двадцать пять лет вас уже не будет
на свете, слава богу. Года через два-три вы умрете от кондрашки, или я вспылю и всажу вам пулю в лоб,
ангел мой. (Вынимает из кармана флакон с духами и опрыскивает себе
грудь, руки.)
— Юрий, успокойся… видишь, я равнодушно смотрю
на потерю всего, кроме твоей нежности… я видела кровь, видела ужасные вещи, слышала слова, которых бы
ангелы испугались… но
на груди твоей всё забыто: когда мы переплывали реку
на коне, и ты держал меня в своих объятиях так крепко, так страстно, я не позавидовала бы ни царице, ни райскому херувиму… я не чувствовала усталости, следуя за тобой сквозь колючий кустарник, перелезая поминутно через опрокинутые рогатые пни… это правда, у меня нет ни отца, ни матери…
И так икона в сем содержании у Луки
на груди всюду, куда мы шли, впереди нас предходила, точно сам
ангел нам предшествовал.
— Понятны мне грустные звуки, вырывающиеся из души Иоанна; его пламенный нрав не умел ждать; но не прав он; разве не при нем уже началась битва,
на которую
ангел звал вранов пожирать трупы сильных, и он, некогда склонявший главу
на грудь Его, уже видел потрясенный Рим — словом евангелия?
С небес сойдешь ты
ангелом сюда
И легкою рукой меня разбудишь, —
Вновь
на груди владычицы моей
Проснусь тогда роскроливо мечтая,
Что я дремал, глядясь в лазурь очей
И сладкие уста твои лобзая...
Замолкла. А в тишине еще слышен веселый младенческий смех Дуни, по-прежнему она играет ленточкой
на груди матери. И при звуках ангельского веселья малютки-дочки к
ангелам полетела душа непорочной матери.
— Изволь. Я не знаю, что заключалось в твоем письме; ты лжешь, что ты открыла какие-то пороки, потому что твое письмо привело мать в совершенный восторг. Я думал, как бы она с ума не сошла; она целовала твое письмо, прятала его у себя
на груди; потом обнимала меня, плакала от радости и называла тебя благороднейшею девушкой и своим ангелом-хранителем. Неужто это все от открытия тобою твоих пороков?
— Кто же довел вас до этого унижения? — спешила перебить его Лиза, — не вы ли сами? И теперь не вздумали ли стать
на моей дороге, чтобы оскорбить меня какими-нибудь новыми безумными речами? Довольно и того, что вы вчера, в день моего
ангела, при многих посторонних свидетелях, пришли расстроить мой праздник, внести смуту в наше маленькое мирное общество, огорчить моего больного старика и будто ножом порыться в
груди моей.
Да и
на самом деле, надо было видеть эту шепчущую молитву девочку со сложенными
на груди руками, чтобы воочию узреть
ангела, молящегося перед престолом Бога.