Неточные совпадения
— Вы спросите, кому здесь не хорошо-то? Корм здесь вольный, раза четыре
в день едят. А захочешь еще поесть — ешь, сделай милость! Опять и свобода дана. Я еще когда встал; и лошадей успел убрать, и
в город с Акимом, здешним кучером, сходил, все закоулки обегал. Большой здесь
город, народу
на базаре, барок
на реке — страсть! Аким-то, признаться, мне рюмочку
в трактире поднес, потому у тетеньки насчет этого строго.
В приемной Английского клуба теперь стоит узкая железная клетка.
В ней везли Емельяна с Урала до Москвы и выставляли
на площадях и
базарах попутных
городов «
на позорище и устрашение» перед толпами народа, еще так недавно шедшего за ним.
В этой клетке привезли его и
на Болотную площадь и 16 января 1775 года казнили.
В сентябре 1861 года
город был поражен неожиданным событием. Утром
на главной городской площади, у костела бернардинов,
в пространстве, огражденном небольшим палисадником, публика, собравшаяся
на базар, с удивлением увидела огромный черный крест с траурно — белой каймой по углам, с гирляндой живых цветов и надписью: «
В память поляков, замученных
в Варшаве». Крест был высотою около пяти аршин и стоял у самой полицейской будки.
Каждая прокламация вызывала
на базаре,
в лавках, среди прислуги и ремесленников оживленные толки, каждый арест
в городе будил пугливое, недоумевающее, а иногда и бессознательно сочувственное эхо суждений о причинах ареста.
По улицам
города я шатался теперь с исключительной целью — высмотреть, тут ли находится вся компания, которую Януш характеризовал словами «дурное общество»; и если Лавровский валялся
в луже, если Туркевич и Тыбурций разглагольствовали перед своими слушателями, а темные личности шныряли по
базару, я тотчас же бегом отправлялся через болото,
на гору, к часовне, предварительно наполнив карманы яблоками, которые я мог рвать
в саду без запрета, и лакомствами, которые я сберегал всегда для своих новых друзей.
По утрам,
в холодном сумраке рассвета, я иду с ним через весь
город по сонной купеческой улице Ильинке
на Нижний
базар; там, во втором этаже гостиного двора, помещается лавка.
И ему казалось, что и теперь он уже другой, не тот, что ходил за сохой
в Лозищах или
в праздник глазел
на базар в соседнем
городе.
— Ну, уж я б ни за что не променяла своего леса
на ваш
город, — сказала Олеся, покачав головой. — Я и
в Степань-то приду
на базар, так мне противно сделается. Толкаются, шумят, бранятся… И такая меня тоска возьмет за лесом, — так бы бросила все и без оглядки побежала… Бог с ним, с
городом вашим, не стала бы я там жить никогда.
И странно было то, что среди всей этой сумятицы, от которой кругом шла голова, крови и огня, спокойно шла обычная жизнь, брались недоимки, торговал лавочник, и мужики, вчера только гревшиеся у лесного костра, сегодня ехали
в город на базар и привозили домой бублики.
На третий день по
городу с утра заговорили, что
на базаре,
в трактире Семянникова, будет дано объяснение всему, и обыватели быстрыми ручьями, шумя и волнуясь, стеклись
на базар.
Площадь
базара стала подобна котлу, — люди кружились
на ней, точно крупинки гречи
в закипающей воде. Небо накрыло
город серой тяжелой шапкой, заволокло дали и сеяло мелкую сырость пепельно-светлого цвета.
Прохор Прохорыч. Всепокорнейше благодарю за ваше родственное внимание и воспользуюсь приглашением, потому что я сегодняшнее утро верст пять прошел пешком. Сам за припасами
на базар всегда хожу; с малолетства эту привычку имею. Прислуга у меня маленькая, да и не верна: никогда по вкусу не купит… (Садится.)Так вы изволите говорить, что уже с месяц, как прибыли
в наш
город?
Делывал он
в досужее время дудок много и с знакомым товарным кондуктором
в город на базар отправлял; давали ему там за штуку по две копейки.
Ехали
в город на базар мужики и бабы, и
в их плотно одетых фигурах чувствовался еще холодок недавней ночи; пыль за телегами поднималась лениво, как сонная, и у безлюдного трактира играли щенки.
Шел он до вечера, а до
города еще далеко. Пришлось ему
в поле ночевать; зарылся
в копну и проспал всю ночь. Поднялся с зарею и опять пошел; недалеко от
города вышел
на большую дорогу. По дороге много народу
в город на базар идет и едет. Догоняет его обоз; стали его извозчики спрашивать, что он за человек и отчего это он
в мешок одет.
— Помаленьку как-нибудь справится, — отвечал Патап Максимыч. — Никитишне из праздников праздник, как стол урядить ее позовут. Вот что я сделаю: поеду за покупками
в город, заверну к Ключову, позову куму и насчет того потолкую с ней, что искупить, а воротясь домой, подводу за ней пошлю. Да вот еще что, Аксиньюшка: не запамятуй послезавтра спосылать Пантелея
в Захлыстино, стяг свежины
на базаре купил бы да две либо три свиные туши, баранины, солонины…
Хоть ни
на пристани, ни
на базаре ничего он не покупал, ничего и не продал, однако дядя Елистрат счел нужным сорвать с Алексея магарыч, спрыснуть, значит, счастливый приезд его
в город.
Вечером выехали из
города. Отъехав верст двадцать, Патап Максимыч расстался с Дюковым. Молчаливый купец поехал восвояси, — а Патап Максимыч поспешил
в Городец
на субботний
базар. Да надо еще было ему хозяйским глазом взглянуть, как готовят
на пристани к погрузке «горянщину».
Далекие горы утопали
в розовом мареве предутреннего света… Мулла-муэдзин [Мулла-муэдзин — магометанский священник.] давно прокричал свой гортанный призыв с минарета [Минарет — башня при мечети — магометанском молитвенном доме.]… Дневные цветы жадно раскрылись навстречу солнечному лучу… Из азиатской части
города, оттуда, где
на базаре закипала обычная рыночная суета, долетали крики и говор, характерный восточный говор кавказского племени.
В прохладной лавке с пустыми полками народу было много. Сидели, крутили папиросы, пыхали зажигалками. Желтели защитные куртки парней призывного возраста, воротившихся из гор. Болгарин Иван Клинчев, приехавший из
города, рассказал, что
на базаре цена
на муку сильно упала: буржуи бегут, везут
на пароходы все свои запасы, а дрягили, вместо того, чтобы грузить, волокут муку
на базар.
В шестом часу вечера
в город без сопротивления вошли кубанские казаки и стали биваком
на базаре.
Наискосок от окна,
на платформе, у столика стояли две монашки
в некрасивых заостренных клобуках и потертых рясах, с книжками, такие же загорелые, морщинистые, с туповатыми лицами, каких он столько раз видал
в городах, по ярмаркам и по
базарам торговых сел, непременно по две, с кружкой или книжкой под покровом.
На столе лежали для продажи изделия монастыря — кружева и вышивания… Там до сих пор водятся большие мастерицы; одна из них угодила во дворец Елизаветы Петровны и стала мамкой императора Павла.
Москва —
на окраинах — мало отличалась тогда от нашего Нижнего
базара, то есть приречной части нашего
города. Тут все еще пахло купцом, обывателем. Обозы, калачные, множество питейных домов и трактиров с вывесками «Ресторация». Это название трактира теперь совсем вывелось
в наших столицах, а
в «Герое нашего времени» Печорин так называет еще тогдашнюю гостиницу с рестораном
на Минеральных Водах.
Город все время жил
в страхе и трепете. Буйные толпы призванных солдат шатались по
городу, грабили прохожих и разносили казенные винные лавки. Они говорили: «Пускай под суд отдают, — все равно помирать!» Вечером за лагерями солдаты напали
на пятьдесят возвращавшихся с кирпичного завода баб и изнасиловали их.
На базаре шли глухие слухи, что готовится большой бунт запасных.
В таких"хоромах"она еще не бывала.
В губернском
городе самые роскошные дома, куда она попадала, были Дворянское собрание, губернаторский дом и дом самого большого местного богача, где она,
в зале, что-то продавала
на благотворительном
базаре, тотчас по выходе из гимназии.
Иные из владельцев заимок переезжают зимою
в село, оставляя сторожить скот, птицу и другое хозяйство какого-нибудь бобыля-поселенца из стареньких, иные же остаются и лишь изредка отъезжают
в большие села или
города — если таковые есть поблизости — дабы продать лишние запасы и закупить необходимое
на сельском или городском
базаре.
В настоящее время это один из самых видных торговцев у нас
в городе. Он торгует посудой, табаком, дегтем, мылом, бубликами, красным, галантерейным и москательным товаром, ружьями, кожами и окороками. Он снял
на базаре ренсковый погреб и, говорят, собирается открыть семейные бани с номерами. Книги же, которые когда-то лежали у него
на полках,
в том числе и третий том Писарева, давно уже проданы по 1 р. 5 к. за пуд.
Тут
в публике все мне захлопали, як бы я был самый Щепкин, а председатель велел публику выгонять, и меня вывели, и как я только всеред людей вышел, то со всех сторон услыхал обо мне очень разное: одни говорили: «Вот сей болван и подлец!» И
в тот же день я стал вдруг
на весь
город известный, и даже когда пришел
на конный
базар, то уже и там меня знали и друг дружке сказывали: «Вот сей подлец», а другие
в гостинице за столом меня поздравляли и желали за мое здоровье пить, и я так непристойно напился с неизвестными людьми, що бог знае
в какое место попал и даже стал танцевать с дiвчатами.