Неточные совпадения
По прежнему обхватил он левою рукой голову больного, приподнял его и
начал поить
с чайной ложечки чаем, опять беспрерывно и особенно усердно подувая на ложку, как будто в этом процессе подувания и состоял самый
главный и спасительный пункт выздоровления.
— Версилов-то! Слышали? —
начал я прямо
с главного.
— Нельзя, Татьяна Павловна, — внушительно ответил ей Версилов, — Аркадий, очевидно, что-то замыслил, и, стало быть, надо ему непременно дать кончить. Ну и пусть его! Расскажет, и
с плеч долой, а для него в том и
главное, чтоб
с плеч долой спустить.
Начинай, мой милый, твою новую историю, то есть я так только говорю: новую; не беспокойся, я знаю конец ее.
Уединение —
главное: я ужасно не любил до самой последней минуты никаких сношений и ассоциаций
с людьми; говоря вообще,
начать «идею» я непременно положил один, это sine qua.
Остальная половина дороги,
начиная от гостиницы, совершенно изменяется: утесы отступают в сторону, мили на три от берега, и путь, веселый, оживленный, тянется между рядами дач, одна другой красивее. Въезжаешь в аллею из кедровых, дубовых деревьев и тополей: местами деревья образуют непроницаемый свод; кое-где другие аллеи бегут в сторону от
главной, к дачам и к фермам, а потом к Винбергу, маленькому городку, который виден
с дороги.
У англичан сначала не было положительной войны
с кафрами, но между тем происходили беспрестанные стычки. Может быть, англичане успели бы в самом
начале прекратить их, если б они в переговорах имели дело со всеми или по крайней мере со многими главнейшими племенами; но они сделали ошибку, обратясь в сношениях своих к предводителям одного
главного племени, Гаики.
И никому из присутствующих,
начиная с священника и смотрителя и кончая Масловой, не приходило в голову, что тот самый Иисус, имя которого со свистом такое бесчисленное число раз повторял священник, всякими странными словами восхваляя его, запретил именно всё то, что делалось здесь; запретил не только такое бессмысленное многоглаголание и кощунственное волхвование священников-учителей над хлебом и вином, но самым определенным образом запретил одним людям называть учителями других людей, запретил молитвы в храмах, а велел молиться каждому в уединении, запретил самые храмы, сказав, что пришел разрушить их, и что молиться надо не в храмах, а в духе и истине;
главное же, запретил не только судить людей и держать их в заточении, мучать, позорить, казнить, как это делалось здесь, а запретил всякое насилие над людьми, сказав, что он пришел выпустить плененных на свободу.
— Он, он выдумал, он настаивает! Он ко мне все не ходил и вдруг пришел неделю назад и прямо
с этого
начал. Страшно настаивает. Не просит, а велит. В послушании не сомневается, хотя я ему все мое сердце, как тебе, вывернул и про гимн говорил. Он мне рассказал, как и устроит, все сведения собрал, но это потом. До истерики хочет.
Главное деньги: десять тысяч, говорит, тебе на побег, а двадцать тысяч на Америку, а на десять тысяч, говорит, мы великолепный побег устроим.
— Слушайте, Карамазов, я вам объясню все дело, я,
главное,
с тем и пришел, для этого вас и вызвал, чтобы вам предварительно объяснить весь пассаж, прежде чем мы войдем, — оживленно
начал он.
Войдя к Федосье Марковне все в ту же кухню, причем «для сумления» она упросила Петра Ильича, чтобы позволил войти и дворнику, Петр Ильич
начал ее расспрашивать и вмиг попал на самое
главное: то есть что Дмитрий Федорович, убегая искать Грушеньку, захватил из ступки пестик, а воротился уже без пестика, но
с руками окровавленными: «И кровь еще капала, так и каплет
с них, так и каплет!» — восклицала Феня, очевидно сама создавшая этот ужасный факт в своем расстроенном воображении.
Он мне еще за три дня перед тем открыл все
главное — вот тогда-то мы и
начали ссориться и
с тех пор все три дня ссорились.
Кудя-хе — быстрая и порожистая речка длиною около 20 км. Она протекает по широкой долине и тоже берет
начало с хребта Карту. Верхняя часть долины покрыта горелым сухостоем. Вновь появившийся молодняк состоит
главным образом из осины, лиственницы и белой березы; ближе к морю, в горах, преобладают хвойные породы.
Главный кассир
начал ходить по комнате. Впрочем, он более крался, чем ходил, и таки вообще смахивал на кошку. На плечах его болтался старый черный фрак,
с очень узкими фалдами; одну руку он держал на груди, а другой беспрестанно брался за свой высокий и тесный галстух из конского волоса и
с напряжением вертел головой. Сапоги он носил козловые, без скрипу, и выступал очень мягко.
Дерсу советовал крепче ставить палатки и,
главное, приготовить как можно больше дров не только на ночь, но и на весь завтрашний день. Я не стал
с ним больше спорить и пошел в лес за дровами. Через 2 часа
начало смеркаться. Стрелки натаскали много дров, казалось, больше чем нужно, но гольд не унимался, и я слышал, как он говорил китайцам...
Те читатели, которые близко знают живых людей этого типа, надеюсь, постоянно видели
с самого
начала, что
главные мои действующие лица — нисколько не идеалы, а люди вовсе не выше общего уровня людей своего типа, что каждый из людей их типа переживал не два, не три события, в которых действовал нисколько не хуже того, как они у меня.
Но эти люди, которые будут
с самого
начала рассказа думать про моих Веру Павловну, Кирсанова, Лопухова: «ну да, это наши добрые знакомые, простые обыкновенные люди, как мы», — люди, которые будут так думать о моих
главных действующих лицах, все-таки еще составляют меньшинство публики.
— Ах, какой ты! Все мешаешь. Ты слушай, сиди смирно. Ведь тут, мне кажется,
главное то, чтобы
с самого
начала, когда выбираешь немногих, делать осмотрительно, чтобы это были в самом деле люди честные, хорошие, не легкомысленные, не шаткие, настойчивые и вместе мягкие, чтобы от них не выходило пустых ссор и чтобы они умели выбирать других, — так?
Лопухов возвратился
с Павлом Константинычем, сели; Лопухов попросил ее слушать, пока он доскажет то, что
начнет, а ее речь будет впереди, и
начал говорить, сильно возвышая голос, когда она пробовала перебивать его, и благополучно довел до конца свою речь, которая состояла в том, что развенчать их нельзя, потому дело со (Сторешниковым — дело пропащее, как вы сами знаете, стало быть, и утруждать себя вам будет напрасно, а впрочем, как хотите: коли лишние деньги есть, то даже советую попробовать; да что, и огорчаться-то не из чего, потому что ведь Верочка никогда не хотела идти за Сторешникова, стало быть, это дело всегда было несбыточное, как вы и сами видели, Марья Алексевна, а девушку, во всяком случае, надобно отдавать замуж, а это дело вообще убыточное для родителей: надобно приданое, да и свадьба, сама по себе, много денег стоит, а
главное, приданое; стало быть, еще надобно вам, Марья Алексевна и Павел Константиныч, благодарить дочь, что она вышла замуж без всяких убытков для вас!
Дело было в том, что я тогда только что
начал сближаться
с петербургскими литераторами, печатать статьи, а
главное, я был переведен из Владимира в Петербург графом Строгановым без всякого участия тайной полиции и, приехавши в Петербург, не пошел являться ни к Дубельту, ни в III Отделение, на что мне намекали добрые люди.
Главным лицом тут был
С.Н. Булгаков, один из самых замечательных людей
начала века, который первый пришел к традиционному православию.
С самого
начала судебной реформы в кремлевском храме правосудия, здании судебных установлений, со дня введения судебной реформы в 1864–1866 годы стояла она. Статуя такая, как и подобает ей быть во всем мире: весы, меч карающий и толстенные томы законов. Одного только не оказалось у богини, самого
главного атрибута — повязки на глазах.
— Очень плохо, — сказал Авдиев. — Ласточка, ласточка, а затем… господин в поношенном испанском плаще,
с слегка оплывшими глазами и крашеными усами. Знаете что, — никогда не пейте, и
главное — не
начинайте. Ни из удальства, ни для того, чтобы быть ласточкой. Запомните вы этот мой совет, когда станете студентом?
По зимам проворные немцы
начали устраивать в клубе семейные вечера
с танцами, благотворительные «лотереи-аллегри», а
главное, напропалую дулись в карты.
Я был первым и до сих пор остаюсь практически единственным человеком, который обнаружил эту
главную ошибку современной философии; я показал, что все философы (за исключением Лейбница),
начиная с Декарта и его последователя Спинозы, исходили из принципа разрушения и революции в отношении религиозной жизни, из принципа, который в области политики породил конституционный принцип; я показал, что кардинальная реформа невозможна, если только она не будет проходить и в философии и в политике.
В
начале века Д.
С. Мережковский играл
главную роль в пробуждении религиозного интереса и беспокойства в литературе и культуре.
Живут они в Северном Сахалине, по западному и восточному побережью и по рекам,
главным образом по Тыми; [Гиляки в виде немногочисленного племени живут по обоим берегам Амура, в нижнем его течении,
начиная, примерно,
с Софийска, затем по Лиману, по смежному
с ним побережью Охотского моря и в северной части Сахалина; в продолжение всего того времени, за которое имеются исторические сведения об этом народе, то есть за 200 лет, никаких сколько-нибудь значительных изменений в положении их границ не произошло.
Начиная с Трамбауса, вся северная треть острова представляет из себя равнину, совершенную тундру, на которой
главный водораздельный хребет, идущий вдоль всего Сахалина, имеет вид невысоких волнообразных возвышенностей, принимаемых некоторыми авторами за наносы со стороны Амура.
Начальник острова говорил мне, что когда ему однажды понадобилось узнать, сколько ежегодно прибывало из России арестантов на пароходах Добровольного флота,
начиная с 1879 г., то пришлось обращаться за сведениями в
главное тюремное управление, так как в местных канцеляриях нужных цифр не оказалось.
Этот ряд селений составляет
главную суть южного округа, его физиономию, а дорога служит
началом того самого магистрального почтового тракта, которым хотят соединить Сев<ерный> Сахалин
с Южным.
Я только понял
с первого разу, что в этом Чебарове всё
главное дело и заключается, что, может быть, он-то и подучил вас, господин Бурдовский, воспользовавшись вашею простотой,
начать это всё, если говорить откровенно.
— Я так и знал, что ты в эфтом же трактире остановишься, — заговорил он, как иногда, приступая к
главному разговору,
начинают с посторонних подробностей, не относящихся прямо к делу, — как в коридор зашел, то и подумал: а ведь, может, и он сидит, меня ждет теперь, как я его, в эту же самую минуту?
Мы стали ходить два раза в неделю в гусарский манеж, где на лошадях запасного эскадрона учились у полковника Кнабенау, под
главным руководством генерала Левашова, который и прежде того, видя нас часто в галерее манежа во время верховой езды своих гусар, обращался к нам
с приветом и вопросом: когда мы
начнем учиться ездить?
Она была нерасчетлива и непрактична в денежных делах, как пятилетний ребенок, и в скором времени осталась без копейки, а возвращаться назад в публичный дом было страшно и позорно. Но соблазны уличной проституции сами собой подвертывались и на каждом шагу лезли в руки. По вечерам, на
главной улице, ее прежнюю профессию сразу безошибочно угадывали старые закоренелые уличные проститутки. То и дело одна из них, поравнявшись
с нею,
начинала сладким, заискивающим голосом...
— Что ж мудреного! — подхватил доктор. —
Главное дело тут, впрочем, не в том! — продолжал он, вставая
с своего места и
начиная самым развязным образом ходить по комнате. — Я вот ей самой сейчас говорил, что ей надобно, как это ни печально обыкновенно для супругов бывает, надобно отказаться во всю жизнь иметь детей!
— Меня-то теперь,
главное, беспокоит, —
начала вдруг Фатеева, — разные тетушки и кумушки кричат на весь околоток, зачем я
с мужа взяла вексель и не возвращаю ему его, но у меня его нет: он у Постена, и тот мне его не отдает.
— Господин Кольберт, —
начал объяснять за него Плавин, — собственно, хочет посвятить себя русской музыке, а потому вот и просил меня познакомить его
с людьми, знающими русскую жизнь и,
главным образом,
с русскими писателями, которые посоветовали бы ему, какой именно сюжет выбрать для оперы.
Когда они возвратились к Клеопатре Петровне, она сидела уж за карточным столом, закутанная в шаль. На первых порах Клеопатра Петровна принялась играть
с большим одушевлением: она обдумывала каждый ход, мастерски разыгрывала каждую игру; но Вихров отчасти
с умыслом, а частью и от неуменья и рассеянности
с самого же
начала стал страшно проигрывать. Катишь тоже подбрасывала больше карты,
главное же внимание ее было обращено на больную, чтобы та не очень уж агитировалась.
А если и
начинают с ним шалить, играть, то как будто не
с ровней, а
с ребенком… а
главное: все такое прежнее, известное…
— Эй, живо! подавать
с начала! — продолжал он. — Признаюсь, я вдвойне рад твоему приезду: во-первых, мы поболтаем, вспомним наше милое времечко, а во-вторых, я вторично пообедаю… да, бишь! и еще в третьих — главное-то и позабыл! — мы отлично выпьем! Эх, жалко, нет у нас шампанского!
Потому что, ежели
начать с того, что
главная забота государства заключается в том… — то это уж будет не доклад, а бред.
— Ну, ну, пошутить-то ведь не грех. Не все же серьезничать; шутка тоже, в свое время, не лишняя. Жизнь она смазывает.
Начнут колеса скрипеть — возьмешь и смажешь. Так-то, голубчик. Христос
с тобой!
Главное — здоровье береги!
И
начнет, и
начнет. И почти всегда битье составляло
главную тему его россказней. Таким образом, помаленьку, урывками, рассказал он мне свое горевое житье
с самых младенческих лет.
Так нет же, тут-то именно и разыгрались во всей силе свара, ненависть, глумление и всякое бесстыжество,
главною мишенью для которых — увы! — послужила именно та самая неоскудевающая рука, которая и дележку-то
с тою специальною целью предприняла, чтоб угобзить господ чиновников и, само собой разумеется, в то же время положить
начало корпорации довольных.
Тут он громко вздохнул, подышал на сапог и опять
начал шмыгать щеткой. Он считал это занятие
главною и чуть ли не единственною своею обязанностью и вообще способностью чистить сапоги измерял достоинство слуги и даже человека; сам он чистил
с какою-то страстью.
Всюду эстрады для песенников и оркестров, столбы
с развешанными призами,
начиная от пары сапог и кончая самоваром, ряд бараков
с бочками для пива и меда для дарового угощения, карусели, наскоро выстроенный огромный дощатый театр под управлением знаменитого М.В. Лентовского и актера Форкатия, и, наконец,
главный соблазн — сотни свеженьких деревянных будочек, разбросанных линиями и углами, откуда предполагалась раздача узелков
с колбасой, пряниками, орехами, пирогов
с мясом и дичью и коронационных кружек.
Он станет на тебя жаловаться, он клеветать на тебя
начнет, шептаться будет о тебе
с первым встречным, будет ныть, вечно ныть; письма тебе будет писать из одной комнаты в другую, в день по два письма, но без тебя все-таки не проживет, а в этом и
главное.
Понятно, что при таком разнообразии дорожных впечатлений мысль об Углакове в воспоминании Сусанны Николаевны
начинала все более и более бледнеть, и ее гораздо сильнее грызло то, что Егор Егорыч на ее глазах
с каждым днем вянул и таял, чему
главной причиной Сусанна Николаевна считала свою сумасшедшую откровенность, которую она обнаружила, признавшись ему в любви к Углакову.
Егор Егорыч вскоре
начал чувствовать легкий озноб от наступивших сумерек. Он сказал о том Сусанне Николаевне, и они немедля же отправились в гостиницу свою, но на
главной улице Гейдельберга их остановило шествие студентов
с факелами в руках и
с музыкой впереди. Извозчик их поспешно повернул экипаж несколько в сторону и не без гордости проговорил...
Начали с того, что тотчас же доказали дяде, что он груб, нетерпелив, невежествен и,
главное, эгоист в высочайшей степени.
В числе
главных мятежников отличался Зарубин (он же и Чика),
с самого
начала бунта сподвижник и пестун Пугачева.