Башня Теней

Кристи Бёрн, 2020

Уэнсдей Уикс никогда не хотела быть волшебницей. Она увлекается наукой, а не этой всякой ерундой. Но когда её дедушку, Хранителя Пяти Неуправляемых Заклинаний, берёт в плен король гоблинов, Уэнсдей приходится принять своё магическое наследие, чтобы вызволить дедулю из мрачной Башни Теней, о которой поговаривают жуткое. К счастью, она не одна. Её лучший друг Альфи (эксперт в математике и робототехнике) готов помочь даже в параллельных вселенных. Но не окажутся ли они в ловушке?.. Только представь, Уэнсдей сумела соединить химию и магию, вспомнив школьные уроки, и смешала соду и уксус с магическими ягодами, чтобы потушить нетушимое пламя!

Глава 5

Мы в тёмном, мрачном месте. Я вся липкая от слизней. И ничего не вижу. Я всматриваюсь в темноту, ожидая увидеть классную комнату миссис Глок, где стены увешаны плакатами, правилами поведения и огнетушителями. Но мы не в классе. Нет, если только кто-то не заколотил окна и не выключил свет. А вот запах знакомый…

Я тянусь к магии, взмахиваю рукой и говорю:

— Свет.

На моей ладони появляется бледный светящийся шар энергии. Я вижу лицо Альфи. Широко раскрытыми глазами он смотрит на светящийся шар, а за его спиной я вижу знакомые очертания дедушкиного подвала. Но самого дедушки здесь нет.

Он отправил нас домой.

— Ого! — говорит Альфи. — Как ты это сделала?

Его вопрос меня удивляет, потому что то же самое я сказала ему вчера на математике.

Иногда я забываю, насколько крутой может быть магия, особенно если ты видишь её впервые. Проявление шара света — первое заклинание, которому меня научил дедушка. Он называет его Светящейся Сферой Затерянного Таримоса. Я же просто называю это Заклинанием Света.

Я щёлкаю мокрыми пальцами, и дюжина свечей, расставленных по комнате, загорается. Дедушка и электричество — вещи несовместные, что экономит нам электроэнергию. С другой стороны, наш счёт за свечи зашкаливает.

Я высвобождаю магию, и маленький светящийся шар гаснет.

— Хорошо, хорошо, хорошо. — Альфи глубоко вздыхает. У него немного безумный взгляд. — Это было мощно. У меня четыре вопроса. — Он озирается, оглядывая огромный подвал. — Во-первых, где мы?

— В дедушкином подвале, — говорю я ему.

— Что? — от удивления голос Альфи сбивается на писк. — Мы в твоём доме?

— Технически да, — признаю я. Хотя технически в нашем доме никогда не было подвала до того, как здесь появился дедушка. Так что хорошо, что мама и папа никогда не спускаются сюда.

Подвал у дедушки большой и просторный. В смысле, он действительно большой, но это не всегда очевидно с первого взгляда. Та его часть, где я сейчас стою — ближайшая к длинной лестнице с семнадцатью ступенями немного неодинаковой высоты, — это жилое помещение дедушки. Кровать у него, как всегда, не заправлена, посуда сгружена в раковину, бельё разбросано по всему полу. Всё как обычно.

Альфи кивает:

— Во-вторых, что это было за место со слизнями? В-третьих, кто был тот гигантский горящий чувак? И в-четвёртых, с твоим дедушкой всё будет в порядке?

— Альфи… — мне так многое хочется ему сказать, но времени нет. — Дай мне минутку, хорошо? Мне надо подумать.

Я опускаюсь в потёртое старое кресло, которое дедушка именует своим Диваном межпространственного созерцания. Меня не волнует, что я вся в слизи. У меня сейчас проблемы посерьёзнее.

За эти годы дедушка брал меня во множество странных волшебных мест, где мы видели всевозможных диковинных существ, таких как огненные змеи, ледяные пауки и самовоспламеняющиеся лавовые ящерицы. Однажды мы даже наткнулись на разъярённый рой полиморфных пчёл-призраков. Поверьте, вряд ли вы захотите, чтобы одна из этих тварей телепортировалась вам в трусы. Но мы никогда не встречали чего-то такого, с чем дедушка не мог бы справиться. До сегодняшнего дня.

Я судорожно пытаюсь придумать, что же делать, но терзающие мои внутренности страх и злость мешают. Если я не смогу взять себя в руки, причём как можно скорее, то отправлюсь прямым курсом к другому НИОШу: Непреднамеренному Инциденту с Огненным Шаром. Всё, что я вижу — это гигантскую фигуру Горгомота и испуганное лицо дедушки, когда он бросил мне кольцо. Минутку, кажется, я придумала! Кольцо. Я выпрыгиваю из кресла.

— Я должна вернуться. Запри за собой дверь, хорошо?

— Что? — Альфи с тревогой смотрит на меня. — Уэнсдей, нет.

Я сглатываю застрявший в горле комок. Я отлично помню зловоние, когда слизни шипели и сгорали в Неугасающем Огне Горгомота. Как я смогу ему противостоять? У меня нет ответов. Я знаю лишь то, что нужна дедушке, и если не сделаю всё, что в моих силах, чтобы ему помочь, то никогда себе этого не прощу.

— Он мой дедушка, — говорю я. — Я должна пойти туда.

Альфи улыбается и поправляет рюкзак:

— Кто бы сомневался. А я пойду с тобой.

Я качаю головой:

— Нет, никуда ты не пойдёшь.

— Прекращай, Уэнсдей, — говорит Альфи, делая большие щенячьи глаза. — Давай я помогу тебе в твоём квесте.

Я хмурю брови:

— Квесте?

— Конечно, — улыбается Альфи. — Твоём героическом квесте по спасению дедушки от гигантского горящего чувака. Будет здорово! Я типа скажу: «Эй, Пылающий Мозг! Верни нам дедушку Уэнсдей!» А ты типа скажешь: «Готовься встретить свою гибель, горящий чувак!» Это будет похоже на битву с боссом в Quest of Heroes III.

Я опасливо отступаю, потому что Альфи изображает эпическую серию ударов воздушным мечом — рубит и колет невидимого врага.

Я качаю головой. Всё, что знает Альфи, он узнал из компьютера.

— Альфи, это не игра, — говорю я ему.

— Я знаю. — Лицо Альфи становится серьёзным. — Именно поэтому я не дам тебе делать это в одиночку. Давай, Уэнсдей. Пожалуйста?

Я на миг испытываю искушение. Мне хочется сказать: «Конечно!» и «Давай сделаем это вместе!»

Но я не хочу, чтобы Альфи пострадал. Обычным людям заниматься магией просто небезопасно.

— Извини, Альфи, — говорю я ему. — Может, в следующий раз.

Я надеваю Рубиновое кольцо на палец и тянусь к магии. Теоретически это кольцо может перенести меня в любое место Девяти Царств — или, по крайней мере, туда, где я уже была. Я тысячу раз видела, как дедушка пользовался им, а ведь он едва может управлять тостером. Насколько сложно будет открыть межпространственную дыру?

— Погоди, — говорит Альфи.

Но у меня нет времени ждать. У дедушки нет времени.

Я никогда не делала этого раньше — в смысле, я никогда не пользовалась кольцом, — так что мне придётся начать с главных основ. По словам дедушки, любая магия работает одинаково. Вы притягиваете её, обозначаете своё намерение и произносите слово, чтобы выпустить чары. Дедушка говорит, что слово не имеет значения. Он говорит, что важно намерение чародея. Что вы притягиваете магию сердцем, но формируете её умом.

Вот почему дедушка предпочитает причудливые латинские фразы. Я же предпочитаю способ попроще. Я поднимаю руку, делаю широкий взмах и произношу первое слово, которое приходит мне в голову.

— Откройся!

Ничего не происходит.

Я повторяю попытку.

— Откройся!

По-прежнему ничего. М-да, это полный отстой. Неужели мое намерение недостаточно понятно?

Альфи смотрит на меня так, будто у меня окончательно поехала крыша, но я слишком беспокоюсь за дедушку, так что мне всё равно. Я как маньяк топаю ногой и размахиваю руками. Вверх взлетает сноп ослепительных искр.

— Открывайся! Давай, глупое кольцо. Верни меня обратно. Открывайся!

Увы, чернильно-чёрная пустота решительно не желает открываться передо мной. Ладно, не хочет — не надо. Ей нужно намерение? Она его получит. Я принимаю свою самую командирскую позу.

— СЕМЬЮ КАМНЯМИ САРАНОНА, — зычно реву я во весь голос, — Я ПРИКАЗЫВАЮ ТЕБЕ ОТКРЫТЬСЯ!

Мгновение — долгое мгновение — ничего не происходит, а потом…

— Если вы не возражаете, — звучит откуда-то сзади сухой пыльный голос, — я пытаюсь вздремнуть.

Я оборачиваюсь и обыскиваю глазами комнату.

Вижу лишь дедушкин верстак. Его деревянная поверхность покрыта причудливыми рунами и символами, а на ней высятся котлы, колбы, перегонные кубы, тигли, а также пучки диковинных трав, горки фруктов и других редких и главным образом омерзительных ингредиентов, которые дедушка использует для приготовления зелий. Стена за верстаком увешана полками с толстыми томами древних преданий в кожаных переплётах. Но и это ещё не всё: книги чередуются с черепами, масками, идолами и другими загадочными вещицами, которые дедушка накопил за долгие годы.

В комнате больше никого нет.

— У-У-Уэнсдей? — заикается Альфи. На нём нет лица, как будто он только что увидел привидение.

— Что?

Альфи указывает на одну из полок за верстаком. Мой взгляд падает на один из сувениров дедушки. Не скажу, что это один из самых впечатляющих — просто обыкновенный череп. Возможно, человеческий, хотя с дедушкой никогда нельзя знать точно.

Я удивлена, что Альфи так этим напуган. Он уже много раз видел черепа в Музее естественной истории. Должно быть, это остаточный эффект того, что мы только что пережили, в сочетании с жутковатым мерцанием свечей в подвале.

К тому же есть в этом конкретном черепе нечто странное. Я подхожу ближе и всматриваюсь в него. В его пустых глазницах мерцают язычки пламени свечей, отчего он кажется почти живым.

Я всматриваюсь пристальнее.

— Что? — неожиданно спрашивает череп, клацая зубами. — У меня что-то на лице?

— А-а-а! — кричу я.

— А-а-а! — кричит череп, широко разинув пожелтевшую челюсть.

— А-а-а! — кричит Альфи.

На мгновение крики стихают. Мы с Альфи смотрим на череп, а череп смотрит на нас. В его глазницах мерцают яркие точки оранжевого света, придавая его взгляду страшноватую осмысленность.

— Прошу прощения, — говорит череп. — Мои социальные навыки немного заржавели. Сейчас я не так часто выхожу на люди, как раньше.

— Ты ум-м-ме-ешь говорить, — бормочу я.

Точечные лучики в глазницах черепа движутся вверх, и я понимаю, что он просто закатил глаза.

— Десять очков юной леди в промокших штанишках, — говорит череп. — Хочешь попробовать на дубль?

— Но вы же череп! — выпаливает Альфи. — Черепа не разговаривают.

— Динь-динь-динь-динь-динь! — восклицает череп. — У нас есть победитель.

Да, на нём не осталось плоти, зато он обладает довольно острым языком. Интересно, почему дедушка ни разу не сказал мне, что у него есть говорящий череп. Ладно. Добавим это к миллиону страшных секретов, которыми он со мной не поделился. Что, кстати, напомнило мне…

— Послушайте, у нас нет времени болтать, — говорю я черепу. — У нас важная спасательная операция.

— Спасательная операция? — переспрашивает череп. — Тогда вы, должно быть, Уэнсдей. Наконец я имею удовольствие встретить вас.

Я осторожно киваю.

— А вы?

Череп сверлит меня своими светящимися глазами:

— Юная леди, назови я вам своё настоящее имя, ваши брови упорхнули бы прочь с вашего лица. Я же придерживаюсь строгой политики сохранения бровей.

— Я тоже, — говорю я. — Но, извините, мы торопимся.

— А по-моему, вы угодили в изрядную переделку, если хотите знать моё мнение, — говорит череп.

— Послушай, парень-череп… — начинаю я, но Альфи перебивает меня.

— С нашей стороны некрасиво называть его парнем-черепом, — говорит он.

— Но ведь его надо как-то называть, — парирую я.

— Почему бы вам не вызвать мне такси? — спрашивает череп. — Мне до чёртиков надоел этот унылый подвал.

— Давай назовём его Брюсом, — говорит Альфи.

— Брюсом?! — возмущённо кричит череп. — Ты это поосторожней. Я начинаю переосмысливать свою политику в отношении бровей.

Я украдкой смотрю на Альфи. В ответ он улыбается мне.

— Тебе не нравится имя Брюс? — говорю я черепу. — Как насчёт Мориса? Или Дадли? Или Рудольфа?

Череп крепко сжимает челюсти и начинает что-то напевать себе под нос. Я узнаю мелодию и чувствую укол вины. Это любимая песня дедушки: «Знавал я когда-то бродячего мага».

Этот череп — как его ни назови — когда-то явно слишком долго зависал с дедушкой.

— Как насчёт Альфонса? — спрашиваю я.

Череп продолжает гудеть, но теперь в его гудении чувствуется отчаяние. Я прекрасно понимаю почему. Никто в здравом уме, даже разобранный по косточкам скелет или кто там ещё, не вынесет слишком долго песни «Знавал я когда-то бродячего мага»!

— Как насчёт Скалли МакСкаллфейса? — спрашивает Альфи.

— Ну хорошо. — Череп перестаёт гудеть и вздыхает: — Пусть будет Брюс. Итак, что вы двое сделали с Авраамом?