Неточные совпадения
Сконфуженный секретарь удалился. Левин, во время совещания с секретарем совершенно оправившись от своего смущения, стоял, облокотившись обеими руками на стул, и на
лице его было
насмешливое внимание.
На мгновение
лицо ее опустилось, и потухла
насмешливая искра во взгляде; но слово «люблю» опять возмутило ее. Она подумала: «любит? Разве он может любить? Если б он не слыхал, что бывает любовь, он никогда и не употреблял бы этого слова. Он и не знает, что такое любовь».
— А? Так это насилие! — вскричала Дуня, побледнела как смерть и бросилась в угол, где поскорей заслонилась столиком, случившимся под рукой. Она не кричала; но она впилась взглядом в своего мучителя и зорко следила за каждым его движением. Свидригайлов тоже не двигался с места и стоял против нее на другом конце комнаты. Он даже овладел собою, по крайней мере снаружи. Но
лицо его было бледно по-прежнему.
Насмешливая улыбка не покидала его.
Он робко глянул на Авдотью Романовну: но и в этом надменном
лице было в эту минуту такое выражение признательности и дружества, такое полное и неожиданное им уважение (вместо насмешливых-то взглядов и невольного, худо скрываемого презрения!), что ему уж, право, было бы легче, если бы встретили бранью, а то уж слишком стало конфузливо.
Пухлое, круглое и немного курносое
лицо его было цвета больного, темно-желтого, но довольно бодрое и даже
насмешливое.
Соня осмотрелась кругом. Все глядели на нее с такими ужасными, строгими,
насмешливыми, ненавистными
лицами. Она взглянула на Раскольникова… тот стоял у стены, сложив накрест руки, и огненным взглядом смотрел на нее.
— А? Что? Чай?.. Пожалуй… — Раскольников глотнул из стакана, положил в рот кусочек хлеба и вдруг, посмотрев на Заметова, казалось, все припомнил и как будто встряхнулся:
лицо его приняло в ту же минуту первоначальное
насмешливое выражение. Он продолжал пить чай.
В сиповатом голосе Робинзона звучала грусть, он пытался прикрыть ее
насмешливыми улыбками, но это не удавалось ему. Серые тени являлись на костлявом
лице, как бы зарождаясь в морщинах под выгоревшими глазами, глаза лихорадочно поблескивали и уныло гасли, прикрываясь ресницами.
— Папиросу выклянчил? — спросил он и, ловко вытащив папиросу из-за уха парня, сунул ее под свои рыжие усы в угол рта; поддернул штаны, сшитые из мешка, уперся ладонями в бедра и, стоя фертом, стал рассматривать Самгина, неестественно выкатив белесые,
насмешливые глаза.
Лицо у него было грубое, солдатское, ворот рубахи надорван, и, распахнувшись, она обнажала его грудь, такую же полосатую от пыли и пота, как
лицо его.
В соседнем отделении голоса звучали все громче, торопливее, точно желая попасть в ритм лязгу и грохоту поезда. Самгина заинтересовал остроносый: желтоватое
лицо покрыто мелкими морщинами, точно сеткой тонких ниток, — очень подвижное
лицо, то — желчное и
насмешливое, то — угрюмое. Рот — кривой, сухие губы приоткрыты справа, точно в них торчит невидимая папироса. Из костлявых глазниц, из-под темных бровей нелюдимо поблескивают синеватые глаза.
Казалось, что они давно искали случая встретиться, чтобы швырять в
лица друг другу иронические восклицания, исхищряться в
насмешливых гримасах и всячески показывать взаимное отсутствие уважения.
Кутузов, стряхнув пепел папиросы мимо пепельницы, стал говорить знакомо Климу о революционерах скуки ради и ради Христа, из романтизма и по страсти к приключениям; он произносил слова
насмешливые, но голос его звучал спокойно и не обидно. Коротко, клином подстриженная бородка, толстые, но тоже подстриженные усы не изменяли его мужицкого
лица.
В комнате Алексея сидело и стояло человек двадцать, и первое, что услышал Самгин, был голос Кутузова, глухой, осипший голос, но — его. Из-за спин и голов людей Клим не видел его, но четко представил тяжеловатую фигуру, широкое упрямое
лицо с
насмешливыми глазами, толстый локоть левой руки, лежащей на столе, и уверенно командующие жесты правой.
Вздрогнув, Самгин прошел во двор. На крыльце кухни сидел тощий солдатик, с желтым, старческим
лицом, с темненькими глазками из одних зрачков; покачивая маленькой головой, он криво усмехался тонкими губами и негромко,
насмешливым тенорком говорил Калитину и водопроводчику...
Перед ней стоял прежний, уверенный в себе, немного
насмешливый и безгранично добрый, балующий ее друг. В
лице у него ни тени страдания, ни сомнения. Он взял ее за обе руки, поцеловал ту и другую, потом глубоко задумался. Она притихла, в свою очередь, и, не смигнув, наблюдала движение его мысли на
лице.
Он был в недоумении. Эта живость речи, быстрые движения,
насмешливое кокетство — все казалось ему неестественно в ней. Сквозь живой тон и резвость он слышал будто усталость, видел напряжение скрыть истощение сил. Ему хотелось взглянуть ей в
лицо, и когда они подошли к концу аллеи, он вывел было ее на лунный свет.
Тут я разглядел другого кучера: этот был небольшого роста, с
насмешливым и решительным выражением в
лице.
А здесь я не видал
насмешливого взгляда, который бы китаец кинул на европейца: на
лицах видишь почтительное и робкое внимание.
— Да что с тобой? — продолжал он удивляться, но удивление уже начало сменяться в
лице его улыбкой, принимавшею все более и более
насмешливое выражение.
На нем была довольно опрятная суконная чуйка, вдетая на один рукав; высокая, остроконечная шапка, прямо надвинутая на брови, придавала его круглому, пухлому
лицу выражение лукавое и
насмешливое.
Между ними были люди мягкие и люди суровые, люди мрачные и люди веселые, люди хлопотливые и люди флегматические, люди слезливые (один с суровым
лицом,
насмешливый до наглости; другой с деревянным
лицом, молчаливый и равнодушный ко всему; оба они при мне рыдали несколько раз, как истерические женщины, и не от своих дел, а среди разговоров о разной разности; наедине, я уверен, плакали часто), и люди, ни от чего не перестававшие быть спокойными.
Все исчезают. Верочка видит себя наедине с Марьей Алексевною.
Лицо Марьи Алексевны принимает
насмешливое выражение.
До сих пор помню солидную фигуру какого-то поляка с седыми подстриженными усами и широким
лицом, который, когда я ткнулся в него, взял меня за воротник и с
насмешливым любопытством рассматривал некоторое время, а потом отпустил с какой-то подходящей сентенцией.
Раз оставив свой обычный слегка
насмешливый тон, Максим, очевидно, был расположен говорить серьезно. А для серьезного разговора на эту тему теперь уже не оставалось времени… Коляска подъехала к воротам монастыря, и студент, наклонясь, придержал за повод лошадь Петра, на
лице которого, как в открытой книге, виднелось глубокое волнение.
Это был господин лет тридцати, не малого роста, плечистый, с огромною, курчавою, рыжеватою головой.
Лицо у него было мясистое и румяное, губы толстые; нос широкий и сплюснутый, глаза маленькие, заплывшие и
насмешливые, как будто беспрерывно подмигивающие. В целом все это представлялось довольно нахально. Одет он был грязновато.
Нос его был широк и сплюснут,
лицо скулистое; тонкие губы беспрерывно складывались в какую-то наглую,
насмешливую и даже злую улыбку; но лоб его был высок и хорошо сформирован и скрашивал неблагородно развитую нижнюю часть
лица.
Она отняла платок, которым закрывала
лицо, быстро взглянула на него и на всю его испуганную фигуру, сообразила его слова и вдруг разразилась хохотом прямо ему в глаза, — таким веселым и неудержимым хохотом, таким смешным и
насмешливым хохотом, что Аделаида первая не выдержала, особенно когда тоже поглядела на князя, бросилась к сестре, обняла ее и захохотала таким же неудержимым, школьнически веселым смехом, как и та.
Аглая остановилась, взяла записку и как-то странно поглядела на князя. Ни малейшего смущения не было в ее взгляде, разве только проглянуло некоторое удивление, да и то, казалось, относившееся к одному только князю. Аглая своим взглядом точно требовала от него отчета, — каким образом он очутился в этом деле вместе с Ганей? — и требовала спокойно и свысока. Они простояли два-три мгновения друг против друга; наконец что-то
насмешливое чуть-чуть обозначилось в
лице ее; она слегка улыбнулась и прошла мимо.
С тяжелым удивлением заметил князь, что прежняя недоверчивость, прежняя горькая и почти
насмешливая улыбка всё еще как бы не оставляла
лица его названого брата, по крайней мере мгновениями сильно выказывалась.
С ненавистью смотрел он на ее истасканное, но все еще «пикантное»
насмешливое парижское
лицо, на ее белые нарукавнички, шелковый фартук и легкий чепчик.
— Значит, ты опытный, а те-то неиспытанные. Прощайте, — произнес он и до самых ворот больницы донес на
лице насмешливую улыбку.
Захаревский на словах
лицо политическое, доверие начальства делал заметно
насмешливое ударение. Я просил его сказать губернатору, чтобы тот дал мне какое-нибудь дело, и потом полюбопытствовал узнать, каким образом губернатор этот попал в губернаторы. Захаревский сделал на это небольшую гримасу.
Лицо Дрозденки осклабилось в
насмешливую улыбку и как бы свернулось несколько набок.
Несмотря на раболепный склад всего его тела, выражение
лица его было умное, солидное и несколько
насмешливое.
Он замолчал и пытливо, с той же злобой смотрел на меня, придерживая мою руку своей рукой, как бы боясь, чтоб я не ушел. Я уверен, что в эту минуту он соображал и доискивался, откуда я могу знать это дело, почти никому не известное, и нет ли во всем этом какой-нибудь опасности? Так продолжалось с минуту; но вдруг
лицо его быстро изменилось; прежнее
насмешливое, пьяно-веселое выражение появилось снова в его глазах. Он захохотал.
Порою кто-нибудь презрительно усмехался, что-то говорил товарищам, по их
лицам тоже пробегала
насмешливая улыбка.
Одни
насмешливые и серьезные, другие веселые, сверкающие силой юности, третьи задумчиво тихие — все они имели в глазах матери что-то одинаково настойчивое, уверенное, и хотя у каждого было свое
лицо — для нее все
лица сливались в одно: худое, спокойно решительное, ясное
лицо с глубоким взглядом темных глаз, ласковым и строгим, точно взгляд Христа на пути в Эммаус.
Я молча смотрел на нее. Ребра — железные прутья, тесно… Когда она говорит —
лицо у ней как быстрое, сверкающее колесо: не разглядеть отдельных спиц. Но сейчас колесо — неподвижно. И я увидел странное сочетание: высоко вздернутые у висков темные брови —
насмешливый острый треугольник, обращенный вершиною вверх — две глубокие морщинки, от носа к углам рта. И эти два треугольника как-то противоречили один другому, клали на все
лицо этот неприятный, раздражающий X — как крест: перечеркнутое крестом
лицо.
Письмо дрожало в руках у Ромашова, когда он его читал. Уже целую неделю не видал он милого, то ласкового, то
насмешливого, то дружески-внимательного
лица Шурочки, не чувствовал на себе ее нежного и властного обаяния. «Сегодня!» — радостно сказал внутри его ликующий шепот.
Улыбка внезапно сошла с
лица Александры Петровны, лоб нахмурился. Опять быстро, с настойчивым выражением зашевелились губы, и вдруг опять улыбка — шаловливая и
насмешливая. Вот покачала головой медленно и отрицательно. «Может быть, это про меня?» — робко подумал Ромашов. Чем-то тихим, чистым, беспечно-спокойным веяло на него от этой молодой женщины, которую он рассматривал теперь, точно нарисованную на какой-то живой, милой, давно знакомой картине. «Шурочка!» — прошептал Ромашов нежно.
У вас в Крутогорске есть господин — он тоже чиновник, — которого физиономия напоминает мне добродушно-насмешливое
лицо Крылова.
Председатель казенной палаты, держа в руках свою генеральскую шляпу и ходя около взвода своей палаты, заметно старался казаться веселым,
насмешливым и даже несколько вольнодумным; но
лицо ему изменяло!
Старик ушел. Что-то вроде
насмешливой гримасы промелькнуло на
лице чиновника в мундире. Директор между тем вежливо, но серьезно пригласил движением руки даму отойти с ним подальше к окну. Та подошла и начала говорить тихо: видно было, что слова у ней прерывались в горле и дыхание захватывало: «Mon mari… mes enfants…» [Мой муж… дети… (франц.).] — слышалось Калиновичу. Директор, слушая ее, пожимал только плечами.
Когда они опять стали, по многим
лицам пробежала
насмешливая улыбка.
По вечерам же, то есть в беседке,
лицо его как-то невольно стало выражать нечто капризное и
насмешливое, нечто кокетливое и в то же время высокомерное.
В выражении
лица Николая Всеволодовича, презрительно спокойном и даже
насмешливом, несмотря на всё очевидное желание гостя раздражить хозяина нахальностию своих заранее наготовленных и с намерением грубых наивностей, выразилось наконец несколько тревожное любопытство.
Марфин так расписался, что, вероятно, скоро бы кончил и все письмо; но к нему в нумер вошел Ченцов. Егор Егорыч едва успел повернуть почтовый лист вверх ненаписанной стороной.
Лицо Ченцова имело
насмешливое выражение. Вначале, впрочем, он довольно ласково поздоровался с дядей и сел.
— Вам, дядя, хорошо так рассуждать! У вас нет никаких желаний и денег много, а у меня наоборот!.. Заневолю о том говоришь, чем болишь!.. Вчера, черт возьми, без денег, сегодня без денег, завтра тоже, и так бесконечная перспектива idem per idem!.. [одно и то же!.. (лат.).] — проговорил Ченцов и, вытянувшись во весь свой длинный рост на стуле, склонил голову на грудь.
Насмешливое выражение
лица его переменилось на какое-то даже страдальческое.
Выражение
лица последнего было какое-то озлобленное и
насмешливое.
Его
лицо имело отчасти
насмешливое выражение, а проходившие вместе с тем по этому
лицу глубокие борозды ясно говорили, что этот господин (ему было никак не больше тридцати пяти лет) достаточно пожил и насладился жизнью.