Неточные совпадения
Полковник воскипел благородным негодованьем. Тут же, схвативши бумагу и перо,
написал восемь строжайших запросов: на каком основании комиссия построений самоуправно распорядилась с неподведомственными ей чиновниками? Как мог допустить главноуправляющий, чтобы председатель, не сдавши своего
поста, отправился на следствие? и как мог видеть равнодушно комитет сельских дел, что даже не существует комиссии прошений?
Думы же его состояли в припоминании того, что он вчера
написал в своих мемуарах по случаю назначения Вилянова, а не его, на тот важный
пост, который он уже давно желал получить.
И как некогда Василий Великий
писал Григорию Назианзину, что он «утопает в
посте и наслаждается лишениями», так теперь явились добровольные мученики, страдавшие по званию, несчастные по ремеслу, и в их числе добросовестнейшие люди; да и Василий Великий откровенно
писал своему другу об оргиях плотоумерщвления и о неге гонения.
Через полгода он уже занимает хороший
пост и
пишет циркуляры, в которых напоминает, истолковывает свою мысль и побуждает. В то же время он — член английского клуба, который и посещает почти каждый вечер. Ведет среднюю игру, по преимуществу же беседует с наезжими добровольцами о том, que tout est a recommencer, но момент еще не наступил.
Проповеди о
посте или о молитве говорить они уже не могут, а всё выйдут к аналою, да экспромту о лягушке: «как, говорят, ныне некие глаголемые анатомы в светских книгах о душе лжесвидетельствуют по рассечению лягушки», или «сколь дерзновенно, говорят, ныне некие лжеанатомы по усеченному и электрическою искрою припаленному кошачьему хвосту полагают о жизни»… а прихожане этим смущались, что в церкви, говорят, сказывает он негожие речи про припаленный кошкин хвост и лягушку; и дошло это вскоре до благочинного; и отцу Ивану экспромту теперь говорить запрещено иначе как по тетрадке, с пропуском благочинного; а они что ни начнут сочинять, — всё опять мимоволыю или от лягушки, или — что уже совсем не идуще — от кошкина хвоста
пишут и, главное, всё понапрасну, потому что говорить им этого ничего никогда не позволят.
Старицы обрадовались случаю поболтать с новым человеком, причем Платонида называла царя «обменным шведом», который не может «воздержать
посту», затем говорила, что образа
пишут с шведских персон, и так далее.
В конце первой недели великого
поста соседний дом запустел; ни девушки, ни дамы, ни господина в бекешке не стало видно: они уехали. Трудно описать, как Павлу сделалось скучно и грустно; он даже потихоньку плакал, а потом неимоверно начал заниматься и кончил вторым кандидатом. Профессор, по предмету которого
написал он кандидатское рассуждение, убеждал его держать экзамен на магистра. Все это очень польстило честолюбию моего героя: он решился тотчас же готовиться; но бог судил иначе.
О боже мой! Как быстро разлетаются мои бедные, наивные, смешные мечты! Я
пишу эти строки, а за стеной капитан, лежа в кровати, играет на гитаре и
пост сиплым голосом старинную-старинную песню.
Бурмистр. Бывает, ваше благородие, извольте
писать: и в великий
пост, и в Успенки, чай, исполняет это… Давно уж, тоже, поди, к савану-то себя готовит.
Прошел Великий
пост, пора бы домой Мокею Данилычу, а его нет как нет. Письма Марко Данилыч в Астрахань
пишет и к брату, и к знакомым; ни от кого нет ответа. Пора б веселы́м пирком да за свадебку, да нет одного жениха, а другой без брата не венчается. Мину́л цветной мясоед, настало крапивное заговенье. Петровки подоспели, про Мокея Данилыча ни слуху ни духу. Пали, наконец, слухи, что ни Мокея, ни смолокуровских приказчиков в Астрахани нет, откупные смолокуровские воды пустуют, остались ловцам не сданные.
«Нашему брату с
поста не отлучаться; держитесь сего, коли вздумаете донкишотить, —
писал он по этому поводу Турчанинову. — Бегите праздности: коли нельзя играть в кегли, играйте в бабки».