Неточные совпадения
Лонгрен,
называя девочке имена снастей, парусов, предметов морского обихода, постепенно увлекался, переходя от объяснений к различным эпизодам, в которых играли роль то брашпиль, то рулевое колесо, то мачта или какой-нибудь тип лодки и т. п., а от отдельных иллюстраций этих переходил к широким картинам морских скитаний, вплетая суеверия в
действительность, а
действительность — в образы своей фантазии.
Эта надпись толковалась так пространно и разноречиво, что твой прадедушка, высокородный Симеон Грэй, построил дачу,
назвал ее «Рай», и думал таким образом согласить загадочное изречение с
действительностью путем невинного остроумия.
Клим начал смотреть на Нехаеву как на существо фантастическое. Она заскочила куда-то далеко вперед или отбежала в сторону от
действительности и жила в мыслях, которые Дмитрий
называл кладбищенскими. В этой девушке было что-то напряженное до отчаяния, минутами казалось, что она способна выпрыгнуть из окна. Особенно удивляло Клима женское безличие, физиологическая неощутимость Нехаевой, она совершенно не возбуждала в нем эмоции мужчины.
— У нас развивается опасная болезнь, которую я
назвал бы гипертрофией критического отношения к
действительности. Трансплантация политических идей Запада на русскую почву — необходима, это бесспорно. Но мы не должны упускать из виду огромное значение некоторых особенностей национального духа и быта.
«Уменье жить» ставят в великую заслугу друг другу, то есть уменье «казаться», с правом в
действительности «не быть» тем, чем надо быть. А уменьем жить
называют уменье — ладить со всеми, чтоб было хорошо и другим, и самому себе, уметь таить дурное и выставлять, что годится, — то есть приводить в данный момент нужные для этого свойства в движение, как трогать клавиши, большей частию не обладая самой музыкой.
Оно не совсем так, но ведь роман — не
действительность, и эти отступления от истины он
называл «литературными приемами».
Стараясь психологически понять источники моего апофеоза творчества, я замечаю связь моего исключительного отношения к творчеству с моим пессимистическим отношением к мировой данности, к тому, что
называют «
действительностью».
Мне иногда думается, что эту книгу я мог бы
назвать «Мечта и
действительность», потому что этим определяется что-то основное для меня и для моей жизни, основной ее конфликт, конфликт с миром, связанный с большой силой воображения, вызыванием образа мира иного.
То, что
называют романтическим отношением к
действительности, мне совершенно чуждо.
У нее не было для сравнения ничего, кроме отелей и института, — она принадлежала к поколению, родившемуся после исхода из Египта и не достигшему никакой обетованной земли, росла в случайной обстановке, совершенно лишенная в
действительности того, что мы
называем «средой».
Многое потому только кажется нам преувеличением, что мы без должного внимания относимся к тому, что делается вокруг нас.
Действительность слишком примелькалась нам, да и мы сами как-то отвыкли отдавать себе отчет даже в тех наблюдениях, которые мы несомненно делаем. Поэтому, когда литература
называет вещи не совсем теми именами, с которыми мы привыкли встречаться в обыденной жизни, нам думается уже, что это небывальщина.
Очевидно, что читатель ставит на первый план форму рассказа, а не сущность его, что он
называет преувеличением то, что, в сущности, есть только иносказание, что, наконец, гоняясь за
действительностью обыденною, осязаемою, он теряет из вида другую, столь же реальную
действительность, которая хотя и редко выбивается наружу, но имеет не меньше прав на признание, как и самая грубая, бьющая в глаза конкретность.
Все горячо и радостно за него хватаются, все повторяют его, носятся с ним, толкуют на все лады, особливо, если"хорошее слово"имеет ближайшее отношение к современной
действительности, к тем болям, которые назрели у каждого в душе и ждали только подходящего выражения, чтобы
назвать себя.
Я
называл зто ссорой, но это была не ссора, а это было только обнаружение той пропасти, которая в
действительности была между нами.
Теперь ей казалось, будто и генерал — как она и после смерти
называла мужа — разделял ее страхи, хотя в
действительности он не дослушал ни одной ее фразы, которая начиналась словами: «Я боюсь, генерал…»
В
действительности очень часто мелкие по характеру люди являются двигателями трагических, драматических и т. д. событий; ничтожный повеса, в сущности даже вовсе не дурной человек, может наделать много ужасных дел; человек, которого нисколько нельзя
назвать дурным, может погубить счастие многих людей и наделать несчастий гораздо более, нежели Яго или Мефистофель.
Хотя у Загоскина Вельский в
действительности совсем не «добрый малый», а настоящий мошенник, но в комедии везде проведена мысль: вот кого в свете
называют добрым малым.
Как говорится в первом случае, можно таким образом
называть Бога, не говоря, что это собственно совершается, напротив, во втором случае говорится, что это не соответствует
действительности, хотя и можно так
называть Бога» [De div. nat., l I, c. 14, col. 459.
Можно, конечно, эту интуицию
называть и верой, и «мистическим эмпиризмом», но при этом все-таки не надо забывать основного различия, существующего между этой интуицией и религиозной верой: такая интуиция вполне остается в пределах эмпирически данной
действительности, области «мира сего».
Но больным Дружинина нельзя еще было
назвать. Хорошего роста, не худой в корпусе, он и дома одевался очень старательно. Его портреты из той эпохи достаточно известны. Несмотря на усики и эспаньолку (по тогдашней моде), он не смахивал на отставного военного, каким был в
действительности как отставной гвардейский офицер.
А то, что критики старого пошиба
называли «воссозданием», — просто выдохшееся общее место, и ни один писатель, честно и просто относящийся к своему делу, не станет скрывать того, что он в непосредственном наблюдении
действительности черпает весь материал своего творчества, что без отдельных лиц не может быть в мозгу писателя конкретных образов.