Неточные совпадения
И я и миллионы людей, живших века тому назад и живущих теперь, мужики, нищие духом и
мудрецы, думавшие и писавшие об этом, своим неясным языком говорящие то же, — мы все согласны в этом одном: для чего надо
жить и что хорошо.
И каждое не только не нарушало этого, но было необходимо для того, чтобы совершалось то главное, постоянно проявляющееся на земле чудо, состоящее в том, чтобы возможно было каждому вместе с миллионами разнообразнейших людей,
мудрецов и юродивых, детей и стариков — со всеми, с мужиком, с Львовым, с Кити, с нищими и царями, понимать несомненно одно и то же и слагать ту жизнь души, для которой одной стоит
жить и которую одну мы ценим.
Иль помириться их заставить,
Дабы позавтракать втроем,
И после тайно обесславить
Веселой шуткою, враньем.
Sel alia tempora! Удалость
(Как сон любви, другая шалость)
Проходит с юностью живой.
Как я сказал, Зарецкий мой,
Под сень черемух и акаций
От бурь укрывшись наконец,
Живет, как истинный
мудрец,
Капусту садит, как Гораций,
Разводит уток и гусей
И учит азбуке детей.
Было бы спокойнее
жить без Томилина, Кутузова, даже без Варавки, вообще без всех этих
мудрецов и фокусников.
— Да; а там же, где-то в пещере,
жил мудрец. Ученый и захотел показать
мудрецу, что он много знает; приходит к нему в пещеру и говорит: «Я сто книг выучил», а
мудрец на него посмотрел и отвечал: «Ты дурак».
И даже вот какая тут штука поминутно встречается: постоянно ведь являются в жизни такие благонравные и благоразумные люди, такие
мудрецы и любители рода человеческого, которые именно задают себе целью всю жизнь вести себя как можно благонравнее и благоразумнее, так сказать, светить собой ближним, собственно для того, чтоб доказать им, что действительно можно на свете
прожить и благонравно и благоразумно.
Прошлое Марфы Андревны не давало никаких основательных данных для предсказаний, как она проведет свою остальную жизнь? Марфа Андренна принадлежала к идеалу женщин
мудреца Сократа: она
жила так, что о ней не находили ничего рассказывать.
Что нас за гробом ждет, не знает и
мудрец.
Могила, тление всему ли есть конец?
Угаснет ли душа с разрушенным покровом,
На небо ль воспарив,
жить будет в теле новом?
Живи один, сказал
мудрец. Это значит то, что решай вопрос своей жизни сам с собой, с тем богом, который
живет в тебе, а не по советам или суждениям других людей.
С тех пор как
живут на свете люди, всегда у всех народов были
мудрецы, учившие людей тому, что нужнее всего знать человеку: тому, в чем назначение и потому истинное благо каждого человека и всех людей. Только тот, кто знает эту науку, может судить о важности всех других.
Люди думают и говорят, что они не знают этого, только потому, что
живут они не так, как учат их
жить не только учения всех
мудрецов мира, но и в них самих их разум и совесть.
Индийский
мудрец говорил: «В тебе, во мне, во всех существах
живет один и тот же дух жизни, а ты сердишься на меня, не любишь меня. Помни, что мы с тобой одно. Кто бы ты ни был, ты и я — одно».
Не один Христос, но все
мудрецы мира, и брамины, и буддисты, и таосисты, и
мудрецы греческие, учили тому, что разумным людям надо не злом, а добром платить за зло. Но те люди, которые сами
живут насилием, говорят, что этого нельзя, что от этого жизнь будет не лучше, а хуже. И они правы для себя, но не для насилуемых. В мирском отношении для них действительно будет хуже, но для всех будет лучше.
«Позади твоих мыслей и чувств, брат мой, стоит могучий повелитель, неведомый
мудрец, — он называется Сам. В твоем теле
живет он, он — твое тело».
Однако что значит в этом смертно-серьезном деле голое понимание? Требуется что-то другое, гораздо более прочное и глубокое. «Позади твоих мыслей и чувств, брат мой, стоит могучий повелитель, неведомый
мудрец, — он называется Сам. Так говорил Заратустра». Этот «Сам»
живет не пониманием, не мыслями, а тем, что непосредственно исходит из глубочайших глубин человеческой души.
«Есть язык французский, есть немецкий, есть русский, есть венгерский. Богатству венгерского языка удивляются все
мудрецы. Поезжайте же, пожалуйста, в Вену и спросите: где
живет тот сфинкс, который говорит по-австрийски?»
— Нет; тут вокруг нас гнездятся какие-то чары, — думала она засыпая. — В мою жизнь… мешается кто-то такой, про кого не снилось земным
мудрецам… или я мешаюсь в уме! О, ангел мой! О, страдалица Флора! молись за меня! Зачем еще мне
жить…
жить хочется!
— Но ты не оставляй моего мальчугана. В тебе есть то, чего нет в Александре Петровиче: он
мудрец, ты артист, привей и Володе свои прекрасные вкусы и, когда он подрастет, рассказывай ему почаще, как глупо и беспутно
жила его мама.