Неточные совпадения
Рубашки чистой Кузьма не догадался оставить, и, получив приказанье всё уложить и свезти к Щербацким, от которых в нынешний же вечер уезжали
молодые, он так и сделал, уложив всё, кроме фрачной
пары.
За ужином
молодой человек, танцевавший в первой
паре, сел за наш, детский, стол и обращал на меня особенное внимание, что немало польстило бы моему самолюбию, если бы я мог, после случившегося со мной несчастия, чувствовать что-нибудь.
Во избежание такой неприятности я приостановился, с намерением сделать то самое коленце, которое так красиво делал
молодой человек в первой
паре.
Молодой человек, у которого я отбил даму, танцевал мазурку в первой
паре. Он вскочил с своего места, держа даму за руку, и вместо того, чтобы делать pas de Basques, [па-де-баск — старинное па мазурки (фр.).] которым нас учила Мими, просто побежал вперед; добежав до угла, приостановился, раздвинул ноги, стукнул каблуком, повернулся и, припрыгивая, побежал дальше.
Бульба только при выпуске их послал им из табуна своего
пару молодых жеребцов.
Викентьеву это молчание, сдержанность, печальный тон были не по натуре. Он стал подговаривать мать попросить у Татьяны Марковны позволения увезти невесту и уехать опять в Колчино до свадьбы, до конца октября. К удовольствию его, согласие последовало легко и скоро, и
молодая чета, как
пара ласточек, с веселым криком улетела от осени к теплу, свету, смеху, в свое будущее гнездо.
Молодой купец-золотопромышленник, сын мужика, в сшитой в Лондоне фрачной
паре с брильянтовыми запонками, имевший большую библиотеку, жертвовавший много на благотворительность и державшийся европейски-либеральных убеждений, был приятен и интересен Нехлюдову, представляя из себя совершенно новый и хороший тип образованного прививка европейской культурности на здоровом мужицком дичке.
Нехлюдов приехал в Кузминское около полудня. Во всем упрощая свою жизнь, он не телеграфировал, а взял со станции тарантасик
парой. Ямщик был
молодой малый в нанковой, подпоясанной по складкам ниже длинной талии поддевке, сидевший по-ямски, бочком, на козлах и тем охотнее разговаривавший с барином, что, пока они говорили, разбитая, хромая белая коренная и поджарая, запаленная пристяжная могли итти шагом, чего им всегда очень хотелось.
Приехали они в двух экипажах; в первом экипаже, в щегольской коляске, запряженной
парой дорогих лошадей, прибыл Петр Александрович Миусов со своим дальним родственником, очень
молодым человеком, лет двадцати, Петром Фомичом Калгановым.
В половине службы пришла Наталья Андреевна, или Наташа, как звал ее Алексей Петрович; по окончании свадьбы попросила
молодых зайти к ней; у ней был приготовлен маленький завтрак: зашли, посмеялись, даже протанцовали две кадрили в две
пары, даже вальсировали; Алексей Петрович, не умевший танцовать, играл им на скрипке, часа полтора пролетели легко и незаметно. Свадьба была веселая.
— Что за дурни, прости господи, эти немцы! — сказал голова. — Я бы батогом их, собачьих детей! Слыханное ли дело, чтобы
паром можно было кипятить что! Поэтому ложку борщу нельзя поднести ко рту, не изжаривши губ, вместо
молодого поросенка…
Поэт,
молодой, сильный, крепкий, «выпарившись на полке ветвями
молодых берез», бросался в ванну со льдом, а потом опять на полок, где снова «прозрачный
пар над ним клубится», а там «в одежде неги» отдыхает в богатой «раздевалке», отделанной строителем екатерининских дворцов, где «брызжут хладные фонтаны» и «разостлан роскоши ковер»…
Эта местность особенно славилась своими пиратами. «
Молодые» ехали с визитом к жившему в этом переулке богатому и скупому родственнику и поразили местное население невиданным экипажем на дорогой
паре лошадей под голубой шелковой сеткой. Глаза у пиратов сразу разгорелись на добычу.
Когда утки разобьются на
пары, то шилохвости встречаются гораздо реже, чем другие утиные породы; гнезда их и выводки
молодых также попадаются редко, отчего охотник и дорожит ими более, чем кряковными утками.
Я никогда не видал стаи речных куликов, но весною находил их
парами, а в июле и августе с выводками
молодых.
Впрочем, в таких местах они бывают редко и ненадолго, особенно в
пару, где
молодая трава, несмотря на сильную растительность черноземной оренбургской почвы, довольно мала и прятаться в ней птице неудобно.
Вероятно, взрыхленная сохою земля и сочные корешки
молодой травы очень им нравились; даже когда начали засевать
пар, дупели держались несколько дней кругом, по ковылистым луговинам.
Стрепетиные гнезда и выводки попадаются охотникам очень редко,
молодых же стрепетят я даже не нахаживал; вероятно оттого, что матка удаляется с детьми в даль степей, куда мне редко случалось ходить, гнезда я находил не так далеко от хлебных полей. предполагать, что стрепета разбиваются на
пары, во-первых, потому, что никто никогда не замечал их токов, и, во-вторых, потому, что с весны почти всегда где поднимешь одного стрепета, там найдется и другой.
Они разбиваются на
пары и устраивают свои гнезда на древесных сучьях в лесах и рощах, а около Москвы даже в заброшенных парках и садах; самка кладет четыре яйца, немного меньше голубиных, но продолговатой формы, зелено-пестрого цвета, и попеременно с самцом в три недели высиживают
молодых, которых и отец и мать кормят постоянно, до совершенного возраста, только что начинающими наливать в то время зелеными ягодами, всякими семенами и насекомыми.
Кречетки живут
парами; самец и самка сидят попеременно на яйцах не более двух недель с половиною; оба кружатся над охотником, стараясь отвлечь его в сторону, налетают гораздо ближе и вьются неотступнее кроншнепов, с которыми вместе, по крайней мере в продолжение лета, питаются совершенно одинаким кормом. предположить, что и впоследствии времени самец разделяет с самкою все заботы о детях до полного их возраста, хотя кречетки исчезают так скоро, что нельзя сделать наблюдения над выводками
молодых, уже начавших летать.
Мне также жалко было расставаться с Багровом и со всеми его удовольствиями, с удочкой, с ястребами, которыми только что начинали травить, а всего более — с мохноногими и двухохлыми голубями, которых две
пары недавно подарил мне Иван Петрович Куроедов, богатый сосед тетушки Аксиньи Степановны, сватавшийся к ее дочери, очень красивой девушке, но еще слишком
молодой.
Отвратительный клеевой запах и
пар разнеслись по всей комнате; но
молодые люди ничего этого не почувствовали и начали склеивать листы бумаги для задних занавесов и декораций.
Чтобы больше было участвующих, позваны были и горничные девушки. Павел, разумеется, стал в
пару с m-me Фатеевой. М-lle Прыхина употребляла все старания, чтобы они все время оставались в одной
паре. Сама, разумеется, не ловила ни того, ни другую, и даже, когда горничные горели, она придерживала их за юбки, когда тем следовало бежать. Те, впрочем, и сами скоро догадались, что
молодого барина и приезжую гостью разлучать между собою не надобно; это даже заметил и полковник.
Следом за мальчиком выбежало еще шесть человек: две женщины в фартуках; старый толстый лакей во фраке, без усов и без бороды, но с длинными седыми бакенбардами; сухопарая, рыжая, красноносая девица в синем клетчатом платье;
молодая, болезненного вида, но очень красивая дама в кружевном голубом капоте и, наконец, толстый лысый господин в чесунчевой
паре и в золотых очках.
Сзади нее, выглядывая из-за ее плеча, стоял рослый
молодой человек в светлой
паре, с надменным лицом и с усами вверх, как у императора Вильгельма, даже похожий несколько на Вильгельма.
Сквозь золотые очки корпусный командир внимательно вглядывался своими темными, совсем
молодыми, умными и насмешливыми глазами в каждую
пару впивавшихся в него глаз.
Никто не отзывался. Было темно, под ногами мягко, и пахло навозом. Направо от двери в стойле стояла
пара молодых саврасых. Петр Николаич протянул руку — пусто. Он тронул ногой. Не легла ли? Нога ничего не встретила. «Куда ж они ее вывели?» подумал он. Запрягать — не запрягали, сани еще все наружи. Петр Николаич вышел из двери и крикнул громко...
Зато в парке было весело; березы покрылись
молодыми бледно-зелеными листьями и семенными сережками; почки липы надувались и трескались; около клумб возился садовник с рабочими; взрыхляли землю, сажали цветы. Некоторые птицы уж вывели птенчиков; гнезда самых мелких пернатых, по большей части, были свиты в дуплах дерев, и иногда так низко, что Ольга могла заглядывать в них. По вечерам весь воздух был напоен душистым
паром распустившейся березовой листвы.
К Борелю он заезжает лишь изредка, чтоб мельком полюбоваться на эту бодрую и сильную молодежь, которая, даже среди винных
паров, табачного дыма и кокоток, не забывает, que tout est a refaire. Нечего и говорить, что его принимают — и татары, и
молодые люди — как дорогого и желанного гостя.
Когда
молодые показались на улице, на дрожках
парой, делая визиты, узаконенные нашим обычаем непременно на другой же день после венца, несмотря ни на какие случайности, — вся эта кавалькада окружила дрожки с веселым смехом и сопровождала их целое утро по городу.
Клавская действительно прежде ужасно кокетничала с
молодыми людьми, но последнее время вдруг перестала совершенно обращать на них внимание; кроме того, и во внешней ее обстановке произошла большая перемена: прежде она обыкновенно выезжала в общество с кем-нибудь из своих родных или знакомых, в туалете, хоть и кокетливом, но очень небогатом, а теперь, напротив, что ни бал, то на ней было новое и дорогое платье; каждое утро она каталась в своем собственном экипаже на
паре серых с яблоками жеребцов, с кучером, кафтан которого кругом был опушен котиком.
Танцующих набралось довольно,
пар до десяти, и две тому были причины: одна из них была та, что французская кадриль, как известно, нашим тяжеловатым северным натурам пришлась более подходящею, чем другие резвые танцы, — в ней все могли выхаживать — старые и
молодые, дрессированные в танцевальном искусстве и недрессированные; второй причиной оказалось то обстоятельство, что мужчины средних лет успели уже сходить в буфет и, несколько воодушевившись там штритеровской водкой, подняли своих тяжеловесных дам с их седалищ.
Грустная тень давно слетела с лица
молодых. Они были совершенно счастливы. Добрые люди не могли смотреть на них без удовольствия, и часто повторялись слова: «какая прекрасная
пара!» Через неделю
молодые собирались ехать в Багрово, куда сестры Алексея Степаныча уехали через три дня после свадьбы. Софья Николавна написала с ними ласковое письмо к старикам.
— Выдайте деньги
молодому человеку… Да, так своя
пара серых, а был беден, как Иов. Бывает…
Дым, шептал он, дым; вспомнились горячие споры, толки и крики у Губарева, у других, высоко — и низкопоставленных, передовых и отсталых, старых и
молодых людей… Дым, повторял он, дым и
пар. Вспомнился, наконец, и знаменитый пикник, вспомнились и другие суждения и речи других государственных людей — и даже все то, что проповедовал Потугин… дым, дым, и больше ничего.
Поймать же меня легко было, потому что я воспитан был в тех условиях, при которых, как огурцы на
парах, выгоняются влюбляющиеся
молодые люди.
Флаг на духане размок от дождя и повис, и сам духан с мокрой крышей казался темнее и ниже, чем он был раньше. Около дверей стояла арба; Кербалай, каких-то два абхазца и
молодая татарка в шароварах, должно быть жена или дочь Кербалая, выносили из духана мешки с чем-то и клали их в арбу на кукурузовую солому. Около арбы, опустив головы, стояла
пара ослов. Уложив мешки, абхазцы и татарка стали накрывать их сверху соломой, а Кербалай принялся поспешно запрягать ослов.
Третий звонок. Входит
молодой доктор в новой черной
паре, в золотых очках и, конечно, в белом галстуке. Рекомендуется. Прошу садиться и спрашиваю, что угодно. Не без волнения
молодой жрец науки начинает говорить мне, что в этом году он выдержал экзамен на докторанта и что ему остается теперь только написать диссертацию. Ему хотелось бы поработать у меня, под моим руководством, и я бы премного обязал его, если бы дал ему тему для диссертации.
Следом за бричкой ехала зеленая тележка
парой, и в ней сидели два
молодых Семенковича, Николай и Александр, столь притеснительные для меня своей каллиграфией и ученостью, как это мне старались внушить.
— Не для тебя то, однако, все сделано, а и для своей души. У нас род такой, что мы до суда и до свар наповадливы, а я ты постыдись, что в храбром-то уборе да лежишь у бабьих ног без храбрости… Встань! встань! — добавила она ласковей. — Умыкнутая жена, что и рукой выданная, — назад нечего взять; но помня, что не
пара ты ей и что старый муж да нравливый
молодой жене на руку колодой падает.
В первую
пару сел, как оно и следовало ожидать,
молодой человек, распорядитель. С каким лицом он начал мазурку, как поволок за собой свою даму, как ударял притом ножкой в пол и вздергивал головой — описать всё это едва ли не выше пера человеческого.
Чорт немного отдышался и сел, все еще сгорбившись, на гати. Над гатью, хоть было темно, мельник ясно увидел
пару рогов, как у
молодого телка, которые так и вырезались на белом тумане, что подымался из омута.
Над малинником гудели осы и пчелы. В зелени ветел суматошно прыгали
молодые воронята, а на верхних ветвях солидно уместились старые вороны и строго каркали, наблюдая жизнь детей. Из города доплывал безнадежный зов колокола к вечерней службе, где-то озабоченно и мерно пыхтел
пар, вырываясь из пароотводной трубки, на реке вальки шлепали, и плакал ребенок.
Мальчик молча глядел на реку. На ней уже начали покрикивать, сперва изредка, точно лениво, звонкие лягушечьи голоса. Вечерний туман дымился в камыше и легким, как кисея,
паром вился над водой. Небо потемнело и позеленело, и на нем яснее выступил незаметный до сих пор полукруг
молодого месяца.
Взмыленный конь и запыленный гонец всполошили болдухинскую дворню; все подумали: «Уж не случилось ли какого несчастья?» Но когда узнали, что такая скакотня будет происходить каждый день и что к вечеру приедет другой курьер с
парою заводских лошадей для того, чтобы лошади и люди могли переменяться, то все подивились только затеям
молодого барина и еще более утвердились в мысли, что он нареченный жених их барышни.
В самую эту минуту раздался колокольчик, и телега
парой, шибко приближаясь и звеня, въехала на двор; проворно соскочил с нее никому не известный, одетый как барин, какой-то
молодой малый, спросил, дома ли господа и где они, и когда указали ему, что господин стоит на крыльце, приезжий подошел к барину, снял дорожный картуз, поклонился, подал письмо и сказал: «Флегонт Афанасьич, Мавра Васильевна и Афанасий Флегонтович Солобуевы приказали кланяться, спросить о здоровье и доложить, что они приехали и остановились в Вырыпаевке».
Переселенный в город, он не понимал, что с ним такое деется, скучал и недоумевал, как недоумевает
молодой здоровый бык, которого только что взяли с нивы, где сочная трава росла ему по брюхо, — взяли, поставили на вагон железной дороги, и вот, обдавая его тучное тело то дымом с искрами, то волнистым
паром, мчат его теперь, мчат со стуком и визгом, а куда мчат — бог весть!
Валентин Петрович Передеркин,
молодой человек приятной наружности, одел фрачную
пару и лакированные ботинки с острыми, колючими носками, вооружился шапокляком и, едва сдерживая волнение, поехал к княжне Вере Запискиной…
Начались рассказы о недавней свадьбе, для которой была продана
пара волов и вскоре после которой
молодого забрали в солдаты, о судебном приставе, «сто чортив ему конних у горло», о том, что мало становится земли, и поэтому из слободы Марковки в этом году поднялось несколько сот человек идти на Амур…
Жду неделю, жду другую — ничего нет; между тем выехал в уезд и прямо во второй стан [Стан — административно-полицейское подразделение уезда; село, являвшееся местопребыванием станового пристава.]. Определили тогда мне
молодого станового пристава: он и сам позашалился и дела позапутал; надобно было ему
пару поддать; приезжаю, начинаю свое дело делать, вдруг тот же Пушкарев приходит ко мне с веселым лицом.