Улыбки темного времени. Том 2

Оля Новая, 2023

Это – продолжение уютного, яркого цикла разноплановых и разножанровых историй на все случаи жизни! Здесь вы найдете и сказки, и фэнтезийные рассказы, и истории сентиментальные, и даже фантастические. Все они созданы для того, чтобы протянуть мостик между разными людьми и показать силу объединения. А еще истории дарят улыбки – порой грустные, но всегда добрые и наполненные надеждой. Книга замечательно подойдет для такой объединяющей традиции, как семейное чтение, поскольку она будет интересна читателям самых разных возрастов: для маленьких детей, для подростков – любителей почитать, уединившись в своей комнате; и, конечно, найдутся лучики поддержки для взрослых, помогающие переключиться со всяческих проблем, увидеть что-то новое, а, может, просто вспомнить яркие моменты детства и улыбнуться.

Сельская новь

— Уверяю вас, погружение в совершенно иную атмосферу нетронутой природы, раритетного деревенского быта и вместе с тем современного комфорта, гарантировано каждому! Даже самому взыскательному клиенту! — элегантный менеджер в модном брючном костюме цвета индиго был необыкновенно убедителен.

— Раритетного? Это как? — спросила молоденькая девушка в крошечном платьице и часто заморгала глазами.

Молодой человек, державший её за руку, утвердительно закивал головой, соглашаясь с вопросом.

— «Раритетный» в данном случае означает исконно русский, деревенский, уникальный, понимаете? То, что было когда-то, но теперь безвозвратно утрачено, а у нас воссоздано с точностью до деталей! Самобытно, иными словами! — пояснил менеджер, крайне довольный собой.

Молодая парочка сомневалась. В их время уже никто не знал, что такое самобытность, деревенский раритет и уникальность. Зато каждый мог попасть в любую точку мира, стоило лишь захотеть. Сафари в Кении? Купи тур, и на другой день ты уже едешь в большом джипе по пыльной, раскалённой африканским солнцем дороге, мирно любуясь жирафами и носорогами. А также купание в водопадах, прогулка по местам древних ацтеков, романтический ужин на Бали и многое, многое другое, стоит лишь захотеть! Каталог причуд и экспромтов был практически неисчерпаем. Хотя простых привычных вещей в нём было не найти, как и недавно забытых, вроде семейных ужинов и походов в музей. И вдруг деревенский раритет случайно затесался в пёстрый, яркий каталог! Менеджеру пришлось попотеть в попытке удержать внимание клиентов. Надо ж было им заинтересоваться именно русской деревней образца начала двадцать первого века! Вот ведь чудаки! На предложение о Мальдивах или юге Австралии они устало отмахнулись, Египет вызвал у них скучные зевки, да и от приключений в Амазонке они, смеясь, сразу же отказались. Когда, когда успели эти молодые, едва ступившие за порог взрослой жизни люди так ею пресытиться, откуда у них такой богатый опыт? Да такой, что интересна им лишь деревня, коих сейчас и на свете-то почти не осталось!

— Скажите, а что это за персонаж такой? — поинтересовалась молодая особа, тыкнув ухоженным пальчиком в экран с фотобуклетами деревни.

— Это жительница исконно русской деревни, попросту бабушка, — невозмутимо ответил менеджер.

Молодой человек, вглядываясь в черты пожилого усталого лица на фотографиях, привычно пожал плечами:

— Едва ли она настоящая! Не думаю, что такие существовали когда-либо! Или, может, она решила войти в образ страшной колдуньи, типа Бабы-яги? — иронично заметил он.

— В наших проспектах всё настоящее! Никакого рендеринга и подлинность впечатлений — вот девиз нашей фирмы! — важно возразил менеджер, оправив свой пиджак, чтобы подчеркнуть собственную солидность.

С фотографии на всех троих удивлённо взирала старушка лет девяноста. Её маленькие, светящиеся жизненной мудростью и спокойствием глаза излучали какую-то нездешнюю, простую доброту. Морщинистое, коричневое лицо замерло в лёгкой улыбке. Повседневный образ труженицы села завершал белый платочек, скрывающий седые локоны, и неброское ситцевое платье с передником на завязках. Если бы кто-то рассмотрел повнимательнее саму фотографию, то он бы непременно заметил, что бабушка была занята делом и её оторвали от него в самый неподходящий момент, но по доброте душевной она не стала отказывать фотографу и даже попыталась улыбнуться, хотя натруженные руки продолжали заплетать чесночные косы привычным жестом.

— Да неужели кто-то ещё выглядит ТАК и делает что-то своими руками?! — нетерпеливо воскликнула молодая особа, пытливо рассматривая менеджера сквозь спущенные очки.

— Специально для вас, дорогие клиенты! Ещё один наш девиз — многообразие жизни и её аутентичность! — торжествующе заявил менеджер.

— Я смотрю, ваши маркетологи потрудились на славу! — ухмыльнувшись, отметил молодой человек.

— Вась, ну давай слетаем, поглядим на старушку, избы, коз и настоящее сено, а? Мне мама в детстве рассказывала, что когда-то это было правдой! Хочу посмотреть на их декорации, эту…как её…сельскую… — молодая особа запнулась, силясь вспомнить название программы погружения в деревенскую жизнь.

— «Сельская новь», так называется наша деревенская программа, — деликатно подсказал менеджер.

— Ладно-ладно, зайка моя, раз тебе так хочется, повезём тебя к бабушкам! — снисходительно согласился Вася.

— Оформляйте «Сельскую новь», что ж поделаешь! — небрежно махнул он менеджеру рукой знак согласия.

* * *

Назавтра, собрав свои красивые, дорогие дорожные сумки в одной цветовой гамме, молодая пара приехала на указанное в контракте место. Вокруг было тихо и пустынно. Супруги переглянулись. Затем муж нервно посмотрел на часы. Ничего, ровным счётом ничего не происходило.

— Вась, может, турболёт задержался где-то? Или даже упал? — дрожащим голосом запричитала его супруга.

— Галочка, что ты такое говоришь?! Разве есть что-то надёжнее турболёта? Просто у них неналаженный менеджмент, мы им отзыв потом накатаем, уж поверь мне! — уверенно ответил Вася, дико озираясь при этом по сторонам.

— Ох, ну как это так? Мы же им за это заплатили! — заныла Галочка, переминаясь с ноги на ногу — ей ужасно надоело стоять, а сесть было совсем некуда.

Ещё минут через двадцать, когда терпение их уже совсем кончилось, силы иссякли, а мультифоны исправно связались со всеми ответственными лицами, красный от злости Вася готов был уже перейти к каким-нибудь агрессивным действиям. Тем более что Галочка устало плюхнулась прямо на его дорогой чемодан из какой-то реликтовой кожи и совсем не реагировала ни на какие просьбы и замечания. В этот самый момент, в эту самую точку кипения, недалекую от взрыва, неподалеку послышался шум старого мотора. Очевидно, что по дороге ехал какой-то ретроэкспонат, ведь всем давно известны гораздо более эффективные способы передвижения! Вася сморщился от громкого нарастающего гудения, Галочка прикрыла уши ладошками и испуганно уставилась на дорогу. Внезапно из-за поворота показался побитый и обшарпанный уазик. Резко затормозив прямо рядом с молодой парой, уазик обдал их облаком пыли. Не дожидаясь, когда она осядет, водитель распахнул скрипучую дверь и подошёл к туристам, замершим в изумлении:

— Здрассьте! Вы на Сельскую новь? Ну лады! Запрыгивайте внутрь! Сумки ваши, что ль? Ну, ёлки, такого модного багажа я ещё не видал! Наверно, вы к нам надолго, понабрали-то с собой, ух! — рявкнул водитель уазика и принялся небрежно забрасывать дорогие сумки в багажник.

— О-о-о-о, — простонала Галочка, протягивая руки к летящим в недра грязного, старого уазика сумкам.

— Эй, гражданин! — строго произнёс Вася. — Не кидайте так, осторожнее! И кто вы вообще такой, хотелось бы знать!

— А, командир, воля твоя, полегче так полегче! Меня зовут Кондратий Михалыч, для своих просто Михалыч! Ты Василий, да? И Галина? Галочка, не переживай, всё доставим в лучшем виде! — добродушно ответил Михалыч, подняв руки в примирительном жесте.

Василий поперхнулся от гнева и хотел было выдать эффектную тираду о панибратстве, качестве обслуживания и прочих важных вещах, но в этот момент снова заохала Галочка. Михалыч пытался усадить её в машину, а она упиралась, словно молодая козочка, и отчаянно мотала головой.

— Я не сяду в ЭТО! Я ещё молода! Вася сказал, будут надёжные турболёты! Нет! Ни за что! — кричала она.

— Кондратий Михалыч, прекратите! Вы что, всерьёз решили повезти нас на этой ржавой…эээ…заготовке? — вмешался Вася, отстранив удивлённого водителя от Галочки.

— Вась, ты чего! Это ж программа «Сельская новь»! Прогулка на аутентичном джипе, в народе уазике, входит в неё! Это ж, ёлки, самобытность, как вы хотели! — развёл руками Михалыч.

Грозно хмурясь, Вася залез в папку с брошюрами и внимательно прочитал программу. Покраснев ещё больше, он вынужден был признать, что никаких турболётов в ней и в помине не было, а вот аутентичный уазик был! Как это он этого не заметил?! Попросту ведь и в голову не пришло другого, вот как! Все давно летают на турболётах, что ещё за уазик?!

Переглянувшись с Галочкой, Вася вздохнул и подошёл к ней, чтобы помочь ей сесть и пристегнуть её ремнём покрепче. Страшно стало и ему, бывалому пехотинцу, тренированному на высокотехнологичных военных базах. Теперь же, в середине двадцать первого века всё было предусмотрено, во всех сферах жизни царили контроль и благополучие, а всякие потенциально опасные ситуации моделировались на симуляторах. Реальные, живые трудности остались на страницах романов и в старом кино. А тут дребезжащий, разбитый уазик… Что ж, раз фирма отвечает и это прописано в контракте, можно и попробовать. В конце концов, у них с Галочкой оформлены все виды страховки, на всякий случай, так что… Вася сел рядом с женой и сам тщательно пристегнулся. Была не была!

— Готовы, ребятки? И пристегнулись даже? Какие вы правильные! Ну, не боитесь, потрясёт немножко, дорога-то сплошь натуральная, асфальта уж сто лет не видала! А вам немного разнообразия и экстрима, ёлки! — весело крякнул Михалыч и завёл мотор.

Тот оглушительно взревел, и машина рванула вперёд. Галочка взвизгнула и судорожно стиснула Васину ладонь. Тот слегка побледнел, но виду не подал.

— Галя, не дрейфь, машина — зверь! Всё под контролем! — усмехнулся Михалыч, смело крутя руль и объезжая колдобины и ямы, коих было предостаточно. Всё же, как он ни старался, а ямы так и попадали под колёса, и уазик трясло, как космолёт при аварийной посадке.

Галочка сделалась зелёной и смотрела испуганно и умоляюще. Вася нервничал, но не хотел никак этого показывать. Через полчаса такой трясучей езды пассажиры взмолились об остановке. Галочку тошнило где-то на обочине, Вася дышал свежим воздухом, уперевшись руками о капот.

— Да, ребятки, эк вас проняло! Ну ничего, сейчас приедем, баба Маня вас в баньке попарит, потом отпоит-откормит, и будете как огурчики! — сочувственно произнёс Михалыч.

Вася страдальчески посмотрел на их водителя и еле заметно кивнул. Галочка, пошатываясь, вернулась к машине. Михалыч протянул ей холодную бутылку с какой-то мутно-коричневой жидкостью. Девушка судорожно схватила предложенное питьё и хлебнула его, не глядя. Потом вдруг резко поперхнулась и закашлялась.

— Что это?! — прохрипела она скрипучим голосом.

— Это квас, милая! Русский национальный прохладительный напиток, ёлки! Полезный и натуральный, всё, как вы любите! — невозмутимо ответил ей Михалыч.

Вася забрал бутылку у жены и тоже отхлебнул немного. Скривившись, как от самого кислого лимона, он с ужасом посмотрел на водителя. Тот развёл руками:

— Ну, ребят, вы как неродные! Это ж естественное брожение с кислинкой, ёлки! От укачивания в машине помогает, проверено веками! Давайте по коням, осталось ехать-то всего ничего!

Галочка с Васей вздохнули и, понуро повесив головы, залезли в машину. Остаток пути они провели в каком-то полузабытьи. За окном мелькали интересные пейзажи, но им было не до того. Каждый из них сидел и клялся себе более не участвовать ни в каких экстремальных турах. Теперь обыкновенный полёт на Мальдивы казался им самым правильным отдыхом. Впрочем, главное — выбраться скорее из этой зверской машины.

— Ребят, чего умолкли? Смотрите, сейчас будем переезжать нашу речку Гнилушу! — с особой гордостью произнёс Михалыч. — Знаете, сколько в ней рыбы водится! Одна из последних рыбных рек на Земле между прочим, ёлки!

Вася и Галочка вяло посмотрели в указанном направлении, лишь отметив про себя, что мутной речке за окном очень подходит её название.

— А вот и село наше! Видите табличку, в воздухе парит? То-то же! Новое Пиховкино называется! Богатое село, ёлки! С традициями! А люди какие, да таких нигде нет! — торжественно заявил Михалыч, въезжая в село.

Вася с Галочкой переглянулись и вздохнули. Дорога ровней не стала, и они уповали только на то, что их мучительная поездка вот-вот закончится. Они ехали по широкой улице и равнодушно наблюдали деревенский пейзаж: лужайки с козами, куры, снующие вокруг палисадников с цветами, маленькие домики из красного кирпича и белые штукатуренные хатки и старики, сидящие на завалинках. Сейчас им, усталым путникам, хотелось только одного — твёрдой земли под ногами и мягкой постели. Однако не всем мечтам суждено было сбыться. Неожиданно уазик затормозил, и к ним приблизилась невысокая фигура в белом платке и цветастом платье с серым передником. На морщинистом лице играла тёплая улыбка, руки раскинулись в приветственном жесте.

— А это наша баба Маня! Самая добрая бабушка на селе! Будете у неё жить и впитывать в себя сельскую жизнь! Всё, приехали! — громко воскликнул Михалыч и заглушил мотор.

Вася с Галей ойкнули и уставились на бабу Маню с широко раскрытыми глазами.

— Как настоящая! — громко прошептала Галочка.

— Так она и есть настоящая, милая моя! Вылезай да познакомься! — засмеялся их водитель и вышел первым навстречу к хозяйке.

Обнявшись с бабой Маней, он сунул ей какой-то свёрток, и она снова обняла его тепло и крепко. Вася поглядел на Галочку и тоже вылез из машины, хорошенько держась за кузов, чтобы не упасть. Баба Маня и к нему подошла и обняла его вдруг также сердечно, как и Михалыча, словно для неё это было само собой разумеющимся. Вася оторопел сначала, но затем тоже обнял её в ответ и наконец почувствовал какое-то умиротворение, впервые за долгое время. Затем он вернулся к уазику и осторожно помог Галочке вылезти наружу. Она слабо улыбнулась и неуверенно встала на ноги, будто позабыла, каково это, ходить по земле. Баба Маня сама подошла к ней и, ласково погладив по голове, обняла её так же, как других, и даже как-то нежнее. Галочка растаяла в тёплых бабушкиных объятиях, и прошедшая поездка показалась ей не более чем страшным сном.

— Ну что же, дорогие Василий и Галина, добро пожаловать к нам на село! Пойдёмте-ка в баньку с дороги, дух вам перевести надобно! — мягко произнесла баба Маня и повела их к небольшому, но статному домику за палисадником с мальвами и золотыми шарами.

Галочка выдохнула с облегчением: неужели они добрались в целости и невредимости? Неужели люди на селе никакие не дикари из прошлых веков? Какое счастье! Однако не успела она так подумать, как вдруг узрела необычайное. Ойкнув от неожиданности, Галочка замерла и уставилась на местного жителя, ведущего себя крайне непонятно. В густой траве у обочины дороги стоял на четвереньках мужчина неопределённого возраста. В мутном взгляде его застыла неопределённость и что-то нездешнее. Рабочие штаны и рубаха были измазаны в грязи. Но любопытнее всего выглядел тёмный целлофановый пакет, зажатый в его зубах. Подумав минутку, мужчина вдруг ожил и уверенно пополз куда-то по траве, в направлении, известному ему одному.

— Баба Маня…что это…кто это? — испуганно пролепетала Галочка.

— Милая моя, не беспокойси! Это Шурка наш, перебрал маленько вот и чудит! А так добрый работящий мужик! Ну с кем не бывает, пусть ползёт себе с миром! — спокойно ответила ей баба Маня и повела поскорее в дом, полуобняв испуганную гостью за плечи.

Вася хмыкнул и усмехнулся, горделиво поправив свою модную стрижку, растрепавшуюся от экстремальной езды. Михалыч, наблюдая за всей этой сценой из уазика, смеялся в голос: «Ну ничего, мы вас городских, скучающих, быстренько в тонус-то приведём, ёлки!»

Тем временем гости уже оказались внутри двора бабы Мани. Он был чисто выметен, а по краям, на зеленой траве-мураве мирно гуляли куры и гуси. Далее располагались разные хозяйственные постройки — какие из брёвен, иные из бруса попроще. За ними простиралась обширная территория, утопающая в зелени: сад, огород и пастбище словно по тайному уговору объединились в одном месте и дружно дополняли друг друга. Запахи, краски и звуки привычной сельской жизни защекотали все органы чувств вновь прибывших гостей. Ярко-жёлтые подсолнухи мирно соседствовали с изысканными гортензиями и сладко-пахнущими петуниями. Тут же паслись белоснежные козочки и корова карамельного цвета. Островки сочной травы гармонично перемежались с кустами помидоров, зеленоватыми кочанами капусты и грядками с зеленью, перцами и кабачками. Сельскую идиллию довершало небольшое картофельное поле.

Галочка с Васей так и застыли на месте, раскрыв рты от удивления. Они принадлежали к поколению детей, которые никогда не видели, как растут овощи и фрукты, как живут домашние животные на скотном дворе и не знали, откуда берётся молоко. Города давно отделились от деревень, и те постепенно прекратили своё существование. Теперь все потребности горожан покрывали пищевые фабрики: овощи и фрукты росли в лабораториях, впрочем как и мясо с молоком, минуя животных, они вырастали в специальных контейнерах. Здесь же, в Новом Пиховкино, обитали удивительные люди, исчезнувшие с лица земли уазики и животные с растениями в их естественной среде обитания. Гости всё стояли и смотрели: им казалось, что всё происходящее — это просто сказочный сон, имитация жизни. Но в лица им дул тёплый ветерок, доносящий ароматы цветов и спелых помидоров, в ушах звучало басовитое мычание коровы и блеяние козочек, а модная обувь проваливалась в мягкую распаханную землю. Всё было самым что ни на есть настоящим!

— Ребятки, пойдёмте в баньку? Выйдете оттуда как новенькие! — ласково позвала их баба Маня.

Всё ещё ошеломлённые гости послушно последовали за хозяйкой. Баня оказалась бревенчатой избой. Внутри она вкусно пахла сушеными травами и банными вениками. На просторных скамьях были расстелены лоскутные подстилки, а чистый деревянный пол покрывали уютные ковровые дорожки. Галочка с Васей и здесь застыли как вкопанные. Прежде они никогда не видели ничего подобного. Теперь горожане парились в паровых кабинах, и найти их можно было почти в каждой ванной комнате более-менее обеспеченного жителя города. Однако таких запахов и такого чувства отдыха от одного присутствия в сельской бане они никогда прежде не ощущали, отчего снова растерялись.

— Дорогие мои, это наша банька! Вот предбанник, тут оставляют одежду и по желанию заворачиваются в простыни. А вот это сама парная — здесь парятся вениками и просто греются. Здесь купель с прохладной водой: в неё мы прыгаем после банных заходов, чтобы очиститься и сбросить жар с тела. И, наконец, комната отдыха: чайку попить, полежать да понежиться, массаж поделать — вот для чего мы тут собираемся! Видите, как просто? Давайте раздевайтесь и проходите скорее, пар-то уходит! — терпеливо рассказала и объяснила всё баба Маня гостям.

Те робко переминались с ноги на ногу и избегали смотреть друг в другу в глаза.

— Вы, что же, стесняетесь друг друга? Муж жены, жена мужа? Родные кровинки? — всплеснула руками от удивления бабушка.

Галочка с ужасом посмотрела на бабу Маню. В их мире муж с женой оказывались в постели уже раздетыми, почти в полной темноте, ибо считалось, что созерцание столь различных тел друг друга способно причинять людям психические травмы. Вася сосредоточенно рассматривал ботинки.

— Ясно, непривыкшие вы! А жаль! Я как сейчас помню Толика своего: бывало разденемся с ним в бане, в глаза друг другу взглянем, и весь мир перестаёт существовать! Такими близкими мы были в бане, такими родными, без притворства и приличий, какими Боженька нас создал, такими и представали друг перед другом! Что же, оставлю вас! Коли что, кричите в окно, прибегу — попарить веничками или спинку потереть, не стесняйтесь, это я хорошо умею! — певуче проговорила баба Маня, сложив руки на груди, и вышла из бани.

Оставшись наедине, Галочка с Васей долго смотрели друг на друга.

— Вась, мы что, сами париться будем? — наконец проговорила Галочка едва слышно.

— Галочка, ну не звать же нам бабу Маню, чтобы она смотрела на нас? Сами справимся! Это просто что-то новое — вспомни, сколько всего мы перепробовали! И экскурсию по джунглям, и купание в водопаде, и плавание на индейском каноэ, и пони ловили, чтобы покататься, и много-много всего! А это просто баня! Мыться-то мы умеем ведь? — воскликнул Вася и принялся скидывать с себя одежду.

Галочка смотрела на мужа огромными глазами. Она была в панике. Ведь придётся и ей раздеться! А вдруг Вася обнаружит в ней какие-то изъяны, и это станет их последней поездкой? Краснея, она теребила низ кофточки и всеми силами избегала смотреть мужу в глаза. Вася тем временем почти всё с себя снял и вдруг заметил Галино смущение. Теперь он понял, что значит, что в бане люди предстают друг перед другом чистыми и настоящими, без масок и навязанных обществом приличий. Он что-то читал об этом, что-то слышал от бабушки, а теперь увидел воочию. Сейчас перед Васей стояла его жена — такая застенчивая, нежная и робкая, что ему немедленно захотелось защитить и утешить её.

— Галочка, тебе помочь раздеться? Ты моя жена, и ты самая красивая для меня! Давай попаримся вместе, а? — просто предложил он, подойдя к ней поближе.

— Вась, понимаешь, в прошлом месяце я не ходила на киберфитнес…и мой вид…и всё, всё это… — она запнулась, смущаясь ещё больше.

— Галочка, разве ты не слышала, что я сказал? Ты самая красивая для меня, быть идеальной не нужно!

— Правда? — она удивлённо захлопала глазами, ведь с детства ей внушали обратное: всё должно быть идеально!

— Самая правдивая правда! Перед кем мне тут выставляться образцом морали? — воскликнул Вася и принялся помогать своей жене избавляться от привычных рамок.

Вскоре они грелись в бане румяные и довольные. Вася махал вениками и проливал деревянные стены водой, проветривал парную и делал то, что, казалось бы, совсем было ему незнакомо. Однако руки сами тянулись за ковшиками с водой и прогревали веники над печкой. Галочка смотрела на мужа с восхищением, открывая его совсем с новых сторон.

— Вася, ты банный бог! — страстно воскликнула она.

Тот усмехнулся и нежно обнял её.

Наконец они вдоволь напарились и даже искупались в купели. Завёрнутые в чистые простыни супруги пили душистый чай и мирно обсуждали свои планы на жизнь. Прежде ничего такого они никогда не делали и теперь с удивлением смотрели друг на друга по-новому. Они словно стали ближе друг к другу на несколько лет. Баня сотворила свою незаметную магию — лишнее и наносное отпало, и все вдруг стали просто собой. Вася любовался своей исполненной неги и чувственности женой, Галочка увидела Васину силу. Это было так естественно, что нисколько не удивляло их — словно так и должно было быть.

— Вась, а я проголодалась! Сейчас бы и обед, и ужин съела разом! И плевать на киберфитнес! — смело произнесла Галочка и улыбнулась.

— Приятно смотреть на женщину со здоровым аппетитом! И фитнес твой к чему он тут?

Вскоре они неторопливо вышли из бани, улыбаясь, вальяжно переступая через ласковые травы и глядя друг другу в глаза.

— Вот совсем другое дело, милые мои! Вот ведь молодцы! Проходите, голубочки, в избе уж и стол накрыт! — встретила их баба Маня у порога с тёплой улыбкой на лице.

— Спасибо, баба Маня! — просто ответила довольная и румяная Галочка. Та лишь развела руки в широком жесте в ответ.

В деревянной избе пахло свежим хлебом, льняными полотенцами и заботой. На крепко сбитом столе была бережно расстелена белоснежная скатерть. Из дымящейся глиняной супницы разносились аппетитные ароматы. Нарядные тарелки ломились от простых вкусных угощений: домашнего хлеба, овощного рагу, огородных овощей, мягкого сыра, вареников и прочей снеди.

— Как вкусно пахнет! Никогда в жизни ещё я не была ТАКОЙ голодной! — воскликнула Галочка и набросилась на еду, не дожидаясь приглашения.

Вася с удивлением и радостью наблюдал за метаморфозами своей супруги. Ещё накануне они были на очередном корпоративном приёме и чинно поглощали коктейльные вишенки специальными палочками в течение двух часов, восхваляя их исключительные вкусовые нюансы. Галочка томно распробовала одну вишенку целый вечер и поддерживала самые возвышенные беседы. Вася стоял рядом и старался соответствовать формату мероприятия изо всех своих сил. Он считал это вахтой на службе и оттого смог продержаться весьма достойно. Однако после потраченного на установление новых связей вечера ему отчаянно хотелось надеть боксерские перчатки и отдубасить хорошенько симулятор злости. Галочка же немедленно сбежала в дамский салон и напялила там на себя виртуальную маску. Пока трое мастериц-андроидов трудились над красотой её рук, ног и лица, она пребывала в очередном волшебном мире, превращаясь то в принцессу, то в фею, то в русалку. После салона Галочка была неизменно улыбчива и приветлива. Но поговорить с ней никак не удавалось. Она словно продолжала жить в том самом волшебном мире и ждала принца на белом турболёте, а вовсе не его, Васю, бывшего пехотинца и военного высокого ранга. В городе Галочка была прекрасна и холодна, и Васе часто казалось, что он не её муж, а попросту владелец очень дорогой изысканной статуэтки. Однако обнять её или поговорить по душам или даже чихнуть не вовремя было невозможно.

У их молодой семьи было всё — положение, деньги, возможности, но одновременно не было ничего, ничего тёплого и связующего. Эдакая современная семья Шредингера — она есть и по всем внешним признакам вполне успешна, однако на деле в дорогих апартаментах соседствовали чужие, скучающие друг с другом люди. Стоило им начать испытывать дискомфорт друг с другом, как на помощь семье приходили психологи, консультанты, тренеры семейных отношений и куча других специалистов. И молодые супруги примеряли новые маски — довольных друг другом людей, людей с личными границами длиной с Китайскую стену, людей, не нуждающихся ни в ком на свете. Семьи становились ещё более эфемерными, просто люди внутри них переставали испытывать негативные, а следом и прочие чувства. С точки зрения социальной устойчивости это было успехом. Так и проходила жизнь обеспеченных горожан, в стеклянных капсулах внешнего благополучия.

Наверное, именно поэтому агентства путешествий стали так популярны. Яркие впечатления, новые места, незнакомые люди — всё это спасало от одиночества внутри пар хотя бы на время. В путешествии всем казалось, что они живут по-настоящему и дышат полной грудью. Вася с Галочкой не были исключением: каждые выходные обязательно были заняты у них чем-то экзотическим и необыкновенным. Обычно всё проходило идеально — никаких накладок или отклонений от программы. И вдруг село Новое Пиховкино… Здесь каждый шаг был сюрпризом, и в то же время всё было настолько живо и реально, что вся прежняя жизнь показалась супругам надуманным балаганом. Что же такого особенного в этом селе? В чём его секрет? Вопросы повисли в воздухе, когда баба Маня принесла душистый ягодный пирог к чаю. Сытые гости немедленно накинулись на него, словно прежде никогда не едали пирогов.

— Боже, он пахнет клубникой! — восторгалась Галочка.

— Конечно, милая! В нём ведь есть клубника! — засмеялась хозяйка в ответ.

— Нет, это какая-то волшебная клубника! Мы такой никогда не пробовали! А тесто! Что это за чудеса? — поддержал восторги жены и Вася.

— Да тут всё волшебное, ребятки! Земля ведь кормит! Уж не осталось у неё почти сил, а всё отдаёт нам, детям своим! Только в сёлах сейчас и осталась живая жизнь! Где ж ей удержаться-то ещё, среди ваших энтих турболётов, парящих домов и мультифонов? Так что набирайтесь тут жизни! Всё своими руками, с любовью! — задумчиво проговорила баба Маня и покачала головой.

— Своими руками, с любовью… — как заворожённая повторила Галочка и впилась зубами в сочный пирог, позабыв все протоколы.

Вскоре гости так насытились, что с трудом поднялись из-за стола. Поблагодарив добрую хозяйку, они вышли в сад. Что-то влекло их во всём, что составляло быт сельчан — огород, животные, сено. С жадностью и любопытством детей ощупывали они каждый куст, вдыхая совершенно новые для них ароматы огородных растений. Галочка робко гладила длинношерстных козочек с забавными бархатными ушами, и те отвечали ей нежностью, облизывая руки. Вася чесал за ухом у дворового пса Полкана и украдкой наблюдал за женой. Он словно увидел её наконец: весёлую, ласковую, любознательную. В ней не было ни привычного городского гламура, ни натянутой протокольной улыбки, ни куртуазной сдержанности. Она открывалась, словно загадочный цветок, и оттого становилась ещё притягательнее. Васе захотелось немедленно обнять её и ласково погладить по голове, как свою родную жену — какое счастье, что дорогая, фарфоровая статуэтка куда-то делась! Так и стояли они, полуобнявшись, и гладили свободными руками домашних животных.

А затем вдруг произошло неожиданное: Галочка запрыгала на месте и задорно засмеялась.

— Вася, смотри, птицы летят! Живые! Смотри! Побежали за ними! — закричала она, завидев стаю серых цапель.

И они бежали через сад, пастбище и картофельное поле. Не останавливаясь, они всё неслись вперёд и оказались на лугу. Он был цветочным, гудящим от стрёкота кузнечиков и жужжания работающих пчёл, зелёным, манящим. В нём также кипела жизнь, как и во всём, что встречалось им в селе. Поражённые смотрели Вася с Галочкой то на небо, то на луг, то вдаль, то друг на друга.

— А ведь нам говорили, что жизнь на Земле осталась только в специальных заповедниках и поддерживается искусственно! — возмутился Вася.

— Да! И то, что в естественной среде обитания больше никто не живёт! Только в зоопарках, а прочее лишь имитации! Вась, но ведь всё это не имитация, да? Я же…я чувствую, оно живое! Всё это! Как же так? — разволновалась Галочка, всплёскивая руками.

— Милая, ты не переживай, разберёмся! Давай наблюдать! А то смотрю я, все эти мои звонки администрации и прочим лицам ничего не дают! Ничего, сами узнаем правду! — решительно произнёс Вася.

Пожав плечами от недоумения, супруги перешли на прогулочный шаг и отправились к реке. Она плавно несла свои воды, огибая поросшие камышом берега. Водную гладь рассекали водомерки, и частые любопытные рыбёшки рисовали круги своими ртами. Из речных зарослей вспархивали небольшие птицы. В заболоченной части ходили серые цапли, важно поднимая свои изящные ноги. Галочка с Васей замерли, будто бы жадно поглощая всё увиденное и услышанное.

— Я бы хотела тут жить! — вдруг выпалила Галочка, удивившись сама себе.

— Правда? А что бы ты тут делала? — заинтересованно произнёс Вася.

— Я бы…я бы…рисовала, пела, растила цветы и козочек, воспитывала бы детей…я бы просто жила, и всё! — мечтательно ответила она и уставилась на реку, смахивая набежавшую слезу.

Вася обнял свою жену за плечи и легонько погладил её по нежной руке.

— Ну что ты! Всё может быть, я ж не отказываюсь! Просто спросил! — ласково произнёс он.

— Да, но…разрешу ли я сама себе быть там, где мне хорошо? Даже если это противоречит привычному, рациональному? Если это противоречит всему? — всхлипнула Галочка.

Вася озадаченно посмотрел на свою жену, словно знакомясь с ней заново. Прежде он никогда не видел её слёз: она была надменна и невозмутима. К тому же Галочка никогда не отвечала ни на чьи прямые вопросы, если они не входили в её зону комфорта, потому Вася не знал её истинных желаний и слабостей. Так было принято в их обществе. Сфера искренних чувств лишь слегка приоткрывалась для психологов и консультантов, но не более. Теперь она стояла перед ним на берегу прекрасной реки, и ветер сдувал её слёзы, бережно прикрывая их разметавшимися волосами. В глазах Галочки мерцали таинственные огни, и в них словно открывалась она настоящая, краешек за краешком, как фрагменты головоломки. Васе хотелось смотреть на неё, не отрываясь, и обнимать, нежно вытирая бегущие слёзы. Протоколы их городской жизни распались и канули в небытие — здесь, на природе, в селе дистанция и самообман выглядели нелепыми чужаками.

— Галюнь, если это не противоречит ТЕБЕ и ТВОИМ желаниям, то зачем всё прочее? Что ещё имеет значение? — наконец не произнёс, прошептал Вася и привлёк её к себе.

Так и стояли они, крепко обнявшись и бормоча всякие нежные глупости, пока речной туман и набежавшие вдруг сумерки не прогнали их домой.

В избе бабы Мани их ждала мягкая свежая постель и натопленная печка. Хозяйка радушно улыбнулась им и повела показывать, где что расположено. Гости сонно кивали в ответ на все её предложения.

— Что ж, вижу, притомились вы, дорогие мои! Почивайте спокойно! — с этими словами баба Маня плавно вышла из их комнаты.

Галочка хотела было привычно возмутиться и потребовать комфортных условий: переодевальни, гардероба и ванной — но вспомнила, где они, и, небрежно махнув рукой, скинула с себя одежду и плюхнулась в постель. Вася удивлённо последовал её примеру. Да, это было, пожалуй, экзотичнее Мальдив, джунглей и подводной экскурсии в океане — вот так вот взять и раздеться друг перед другом, впервые за несколько лет их брака, не считая совместной бани, конечно. Такое простое действо, столь же естественное, как утренние поцелуи и супружеские объятия…но сколько в нём доверия, открытости, искренности! Почему в их обществе так не принято? Отчего все прячутся и держат дистанцию даже с близкими, делая вид, что так и должно? Зачем весь этот цирк с переодевальнями, ритуалом зачатия в специальных медцентрах и домах свидания для супругов, где можно поговорить со своей парой на личные темы в строго отведённое время? Вася столько поездил по миру со своей женой, но не знал её. А сейчас, за один день он увидел её настоящую и полюбил так нежно, как никогда прежде. В таком случае, в чём тогда смысл их жизни в техногороде, в этом комфортном раю для современных профессионалов? И почему в техногороде нет добрых бабушек с морщинистыми лицами и мягкими руками? С этими мыслями Вася погрузился в сон, одной рукой обняв свою Галочку и наплевав на всякие протоколы супружеского взаимодействия.

Наутро в окно спальни мягко вошло солнце. Оно играло своими золотистыми пальцами на бревенчатых стенах и белёной печке, тихонько подкрадывалось к спящим лицам и щекотало их, прыгая зайчиками по подушкам и стальным ножкам супружеской кровати. Галочка сладко улыбнулась в утренней нежной дрёме на грани сна и яви, как вдруг за окном раздался резкий крик петуха. Выдав свою утреннюю трель, он сочно зазвучал нотой ми. Посмаковав её вдоволь, сельский певец немедленно успокоился. Но ему вторили его коллеги в соседних дворах, по очереди отзываясь на его призыв возрадоваться восходящему солнцу. Вася с Галей испуганно распахнули глаза и непонимающе переглянулись.

— Что это? Встроенный будильник, что ли? — спросонья пробормотал Вася.

Галочка хихикнула, вспоминая, как они с Васей проспали экскурсию в Иордании, потому что долго спать с утра считалось непозволительной роскошью в их обществе, и лишь в отпуске выпадал такой шанс. Но сейчас странные звуки за окном отчего-то не вызывали раздражения, напротив, хотелось немедленно вскочить и что-то делать.

— Давай спросим бабу Маню! Посмотрим, как там в поле? Никогда прежде не видела восхода солнца за пределами техногорода! — взволнованно проговорила Галочка и принялась подбирать себе одежду с восторгом маленькой девочки.

Вася, поражённый бодростью жены с раннего утра, перестал бурчать и, вздохнув, оделся в первое попавшееся под руку. Галочка же с особой тщательностью составляла свой наряд. Вскоре она предстала перед мужем в образе скромной девушки образца столетней давности.

— Откуда у тебя…такое? — ошеломлённо спросил её Вася.

— Какое такое? — прищурив глаза, воскликнула Галя.

— Красивое…нездешнее…очень…женское, — неуверенно ответил Вася, восхищаясь чудесным преображением жены.

— Это моя бабушка сохранила праздничный наряд своей мамы, семейная реликвия! Только это секрет, мама не знает — она всегда была против подобных воспоминаний! Знаешь ведь про правило независимости от своего рода? — тихо проговорила Вася.

— Это просто чудо! Ты в нём…восхитительна! Про правило знаю, все школьные годы нам его внушали… И я даже не помню, когда я видел своих родителей в последний раз… Вроде как не принято, но…разве это нормально, что все живут сами по себе и не знают, откуда они? — восхищённо и одновременно задумчиво воскликнул Вася.

— Да, и я так думаю…мы не знаем, кто мы, откуда, мы не говорим со своими родными, видим их раз в несколько лет и чувствуем, что нам и поговорить-то не о чем… Да ведь и мы с тобой никогда не говорим! Только вот вчера в бане, потом у реки…словно пелена спала с глаз! Зато в техногороде мы одни из самых успешных! Мы как…винтики в чьём-то механизме. Мы такие идеальные, знаем все протоколы, соблюдаем правила нашего общества, но ничего не чувствуем! Может, у нас нет души? — страстно воскликнула Галочка.

— Не думаю! У тебя она точно есть! Я вижу её в твоих живых глазах! В том, как ты чувствуешь и радуешься природе! В твоих тёплых прикосновениях! В любовании этим нарядом! Мы ведь знаем, что всё это в техногороде нас не устраивает, так что же, мы бездушные? Бездушным было бы всё равно! — горячо возразил ей Вася и привлёк её к себе, нежно погладив по волосам.

— Вася, как хорошо, что ты рядом! Пойдём скорее умываться и завтракать! Я страшно голодная! — улыбнулась Галочка и ласково прижалась к его щеке.

— Вот это аппетит! Мне нравятся аппетитные девушки с хорошим аппетитом! — скаламбурил он, тепло улыбаясь жене.

Довольные друг другом они вышли в гостиную. Баба Маня растапливала большую русскую печь и мило беседовала с мужчиной в рабочей одежде. Он был моложав, но все его жесты излучали зрелое спокойствие и уверенность. На его невозмутимом лице сидели очки в дорогой оправе, а рабочий комбинезон был элегантен и чист. И он был так похож, так похож на…

— Вась, это же Геннадий из Станции 3-П, пропавший пару месяцев назад! Помнишь? Его так и не нашли, и в медианете писали всякие ужасы про повстанцев, инопланетян и социальную деградацию! — жарко зашептала Галочка Васе на ухо.

Вася нахмурил лоб и пристально посмотрел на мужчину в дорогих очках.

— Доброе утро! — произнёс он громко, наблюдая за реакцией мужчины.

Тот медленно развернулся в сторону приветствия, не дрогнув и мускулом. Баба Маня тоже повернулась на голоса и добродушно улыбнулась.

— Доброе утро! — вежливо произнёс Геннадий и пристально посмотрел на гостей.

— Доброе утро, дорогие мои! Садитесь у печки, погрейтесь, испейте горячего взвару! А там и завтрак подоспеет! Чай, разбудила я вас шумом своим, извиняйте! — тепло произнесла баба Маня.

— Что вы, нисколько нам не помешали, самим захотелось пораньше встать! — прощебетала Галочка, с любопытством заглядывая в кастрюльки на печке.

— Что ж, Геннадий, рад встрече! Скажешь что-нибудь? — напряжённо произнёс Василий, не отводя пытливого взгляда от своего бывшего сотрудника и партнёра.

— Взаимно, Василий! Наверно, скажу, если ты готов выслушать меня! — просто ответил тот.

Галочка не стала участвовать в этом мужском поединке взглядов. Она принялась обсуждать с бабой Маней тонкости приготовления томлёных каш и деревенских блинчиков. Для неё это было настоящим открытием: оказывается, готовить еду могут не только повара! В техногороде питанием занимались исключительно профессионалы, ведь жители не должны были тратить время на подобные вещи! Они должны были эффективно трудиться и всецело посвящать себя работе. Прежде Галочке такое положение вещей казалось совершенно нормальным, теперь же у неё зародились сомнения: а вдруг можно иначе? Встать утром, приготовить то, что хочется, и с любовью подать мужу! Сколько утраченной теплоты, сколько нежности было в этом! И сколько возможностей! Галочка решила всё изменить! Немедленно!

Василий с Геннадием тоже решили что-то изменить и поэтому, не сговариваясь, вышли из дома. Они молча прошли сад, картофельное поле и все хозяйственные постройки. Впереди простирался зелёной гладью широкий луг и несла свои воды спокойная река. Первым заговорил Вася:

— Неужели нельзя было просто предупредить меня?

Геннадий отрицательно покачал головой.

— Вася, в техногороде так нельзя, разве ты ещё не понял? Я единственный из класса в школе тайно общался с роднёй и регулярно ездил к бабушке под предлогом производственных работ на периферии! Знаешь, сколько раз за это меня вызывали принципиалы? А что довелось пережить моим родителям? Не знаешь. Поэтому я не мог так рисковать. Тем более что в результате мне удалось осуществить свой грандиозный план, разрабатываемый много лет! И так родилась программа «Сельская новь» во всех агентствах впечатлений! Так я построил лесопильный бизнес, ферму и помог жителям бабушкиного села подняться на ноги! Но самое главное: так я смог сделать многих жителей техногорода сельчанами! По их собственному желанию, понимаешь? — страстно произнёс Геннадий.

Вася ошарашенно уставился на своего бывшего партнёра.

— Ген, так это ты всё это сотворил? Как же тебе позволили?! — изумился он.

— Как? Вот так. Я отдал им всё, что принадлежало мне в техногороде, отказался от всех статусов и выплат, согласился, чтобы меня считали пропавшим или похищенным, оборвал все социальные связи…кроме родственных, конечно! И сумел защитить свою программу так, чтобы её считали вполне легальной программой путешествий, невероятной экзотикой. Кто ж поверит в то, что деревни и сёла существуют, что жизнь вне техногородов есть и она значительно приятней, когда столько лет, не одно поколение, убеждали в обратном? Поэтому принципиалы решили, что это неопасно для нашего рафинированного общества протоколов. Так что вот, Вася, теперь выбирай сам, как тебе жить дальше! — с чувством ответил Гена.

Вася испуганно посмотрел на него, а затем перевёл взгляд на чистое, свободное поле. В небе резвились маленькие певчие птички, вдали проплывали лёгкие облака, а к горизонту простирался цветочный луг, гудящий от монотонной работы пчёл и шмелей. Прежде Вася видел всё это лишь в проецируемой реальности, и голос за кадром рассказывал, что когда-то жизнь на Земле была именно такой. Теперь же о ней остались лишь воспоминания и старые видеозаписи. Голос уверенно напоминал о том, что в техногороде отказались от избыточного потребления, подчинили свою жизнь протоколам и сберегли таким образом те немногие места, где ещё можно увидеть море, горы и леса. Однако все животные там были результатом виртуальных проекций. Потому что предыдущие поколения уничтожили их. Так стоит ли поддерживать родственные связи с теми, кто лишь потребляет и уничтожает всё вокруг? Такова была логика современных техногородов, которые управляли жизнью на Земле. Однако Вася ощущал в ней какую-то необъяснимую фальшь. Каким образом разлука с родителями в юном возрасте и учёба в дистант-школе могли помочь ему стать более разумным и сберегающим по отношению к окружающей среде? Как люди, отрезанные от своих предков, могли построить что-то новое, не зная своих корней и не имея никакой опоры в жизни? По сути, они потребляли ещё больше предыдущих поколений: в этом были их смысл и утешение.

Здесь же, на селе, за пределами техногорода природа опровергала все искусственно насаждённые догмы просто самим фактом своего существования. Птицы пели и садились на ветви совсем близко от людей, с любопытством склоняя свои маленькие головки к тому, что видели. От живых летящих, гудящих насекомых воздух казался густым и насыщенным. Словно разум планеты, взывал он к своим гостям и демонстрировал жизнь деятельную и настоящую. Домашние козы подошли к Васе и Гене и принялись облизывать их руки и мягко тереться о них, выпрашивая угощение. Гена улыбнулся и сунул им заранее заготовленные морковки. Козы радостно заблеяли и немедленно поглотили предложенное, помахивая своими весёлыми хвостиками. Вася погладил их, ощущая ладонью тёплую, жёсткую шерсть и движение мышц под кожей. Они были реальными, живыми, и в них было больше настоящего, чем во всём техногороде. Вася поднял глаза на Гену и уверенно произнёс:

— Знаешь, Ген. Вообще-то мы с Галей ещё вчера задумались о том, где нам лучше. И подумали, что здесь. Но так страшно переворачивать жизнь с ног на голову и шагать в полную неизвестность! Галочка найдёт себе здесь применение, а я? Чем я могу быть полезен тут?

— Вася, ты крепкий смекалистый мужик! Неужели ты думаешь, что мы не найдём тебе работу на селе? Помнится, в школе ты отлично делал макеты зданий, работал со сборкой механизмов, делал что-то по дереву. Почему бы не вспомнить, на что ты способен прямо сейчас? — твёрдо сказал Гена и пристально посмотрел на Васю. — Нам нужно спроектировать и отстроить новые корпуса для гостей и библиотеки, поможешь?

Вася открыл рот, чтобы ответить, но вместо этого схватил Гену за руки и горячо пожал их.

— Значит, по рукам! — улыбаясь, ответил тот.

Вскоре они вернулись к бабе Мане в избу, обсуждая по дороге всякие технические детали. В прихожей вкусно пахло оладьями.

— Вот, вот сейчас я его! Перевернула, баба Маня, я смогла! — радостно воскликнула Галочка и подпрыгнула на месте.

Мужчины вошли на кухню и с интересом посмотрели на восторженную Галочку. Баба Маня повернулась к ним и гордо произнесла:

— Наша Галя сама научилась оладьи печь!

— Галочка! Вот это чудо! Остаёмся в селе? — с восхищением произнёс Вася и вопросительно посмотрел на жену.

— Остаёмся! — засмеялась Галочка и кинулась к Васе в объятия.

— Кто-то ещё сомневается, что программа «Сельская новь» работает, бабуль? — Гена подмигнул бабе Мане и улыбнулся.