Неточные совпадения
После обеда
молодые люди отправляются в кабинет к
хозяину и пишут письмо к неизвестной.
А иногда же, все позабывши, перо чертило само собой, без ведома
хозяина, маленькую головку с тонкими, острыми чертами, с приподнятой легкой прядью волос, упадавшей из-под гребня длинными тонкими кудрями,
молодыми обнаженными руками, как бы летевшую, — и в изумленье видел
хозяин, как выходил портрет той, с которой портрета не мог бы написать никакой живописец.
Тихо склонился он на руки подхватившим его козакам, и хлынула ручьем
молодая кровь, подобно дорогому вину, которое несли в склянном сосуде из погреба неосторожные слуги, поскользнулись тут же у входа и разбили дорогую сулею: все разлилось на землю вино, и схватил себя за голову прибежавший
хозяин, сберегавший его про лучший случай в жизни, чтобы если приведет Бог на старости лет встретиться с товарищем юности, то чтобы помянуть бы вместе с ним прежнее, иное время, когда иначе и лучше веселился человек…
Я рад был отказаться от предлагаемой чести, но делать было нечего. Две
молодые казачки, дочери
хозяина избы, накрыли стол белой скатертью, принесли хлеба, ухи и несколько штофов с вином и пивом, и я вторично очутился за одною трапезою с Пугачевым и с его страшными товарищами.
Ели одни
молодые люди:
хозяева давно пообедали.
— Ну, вот, вот, — обрадовался
хозяин, ничего не заметивший и ужасно боявшийся, как и всегда эти рассказчики, что его станут сбивать вопросами, — только как раз подходит один мещанин, и еще
молодой, ну, знаете, русский человек, бородка клином, в долгополом кафтане, и чуть ли не хмельной немножко… впрочем, нет, не хмельной-с.
После обеда мы распрощались с
молодым Беном и отправились в Веллингтон, куда приехали поздно вечером. Топающий
хозяин опять поставил весь дом вверх дном, опять наготовил баранины, ветчины, чаю — и опять все дурно.
Недавно в Петербурге один
молодой человек, почти мальчик, восемнадцати лет, мелкий разносчик с лотка, вошел среди бела дня с топором в меняльную лавку и с необычайною, типическою дерзостью убил
хозяина лавки и унес с собою тысячу пятьсот рублей денег.
Он ворвался в кабинет
молодого ротмистра, несмотря на сопротивление камердинера. В кабинете, над диваном, висел портрет
хозяина в уланском мундире, писанный масляными красками. — А, вот где ты, обезьяна бесхвостая! — прогремел Чертопханов, вскочил на диван и, ударив кулаком по натянутому холсту, пробил в нем большую дыру.
На другой день пошел я смотреть лошадей по дворам и начал с известного барышника Ситникова. Через калитку вошел я на двор, посыпанный песочком. Перед настежь раскрытою дверью конюшни стоял сам
хозяин, человек уже не
молодой, высокий и толстый, в заячьем тулупчике, с поднятым и подвернутым воротником. Увидав меня, он медленно двинулся ко мне навстречу, подержал обеими руками шапку над головой и нараспев произнес...
Через каких-нибудь 5 км мы подошли к двум корейским фанзам.
Хозяева их — два старика и два
молодых корейца — занимались охотой и звероловством. Фанзочки были новенькие, чистенькие, они так мне понравились, что я решил сделать здесь дневку.
Хозяин встретил гостей у крыльца и подал руку
молодой красавице.
Но вот гости с шумом отодвигают стулья и направляются в гостиную, где уже готов десерт: моченые яблоки, финики, изюм, смоква, разнообразное варенье и проч. Но солидные гости и сами
хозяева не прикасаются к сластям и скрываются на антресоли, чтобы отдохнуть часика два вдали от шума. Внизу, в парадных комнатах, остаются только
молодые люди, гувернантки и дети. Начинается детская кутерьма.
Взрослые дочери
хозяев и
молодые мастерицы, мальчики, вышедшие в мастера, уже получавшие жалованье, играли свадьбы, родня росла, — в «Олсуфьевке» много было родственников.
В Тымовском округе чем
моложе селение, тем выше в нем процент половинщиков; в Воскресенском, например,
хозяев 97, а половинщиков 77; это значит, что находить новые места и отводить участки поселенцам с каждым годом становится всё труднее.
Это был богатырского сложения человек, еще
молодой и красивый, характера кроткого и сосредоточенного, — всё, бывало, молчит и о чем-то думает, — и с первого же времени
хозяева стали доверять ему, и когда уезжали из дому, то знали, что Вукол и денег не вытащит из комода, и спирта в кладовой не выпьет.
Для приобретения совершенного послушания обучаемой
молодой собаки надобно сначала употреблять ласку так, чтоб она сильно привязалась к
хозяину, и непременно самому ее кормить; но с возрастом собаки надобно оставлять ласковость, никогда не играть с нею и быть всегда серьезным и настойчивым.
Несколько секунд стояло глубокое молчание, нарушаемое только шорохом листьев. Оно было прервано протяжным благоговейным вздохом. Это Остап,
хозяин левады и собственник по праву давности последнего жилища старого атамана, подошел к господам и с великим удивлением смотрел, как
молодой человек с неподвижными глазами, устремленными кверху, разбирал ощупью слова, скрытые от зрячих сотнями годов, дождями и непогодами.
Однажды, в ясный день ласковой и поздней осени
хозяева и гости отправились в этот монастырь. Максим и женщины ехали в широкой старинной коляске, качавшейся, точно большая ладья, на своих высоких рессорах.
Молодые люди и Петр в том числе отправились верхами.
С этими людьми нет ни отрады, ни покоя, ни раздолья для
молодых женщин; они должны умереть с тоски и с огорчения на беспрестанное ворчанье старухи да на капризы
хозяина.
Как
хозяин, хочу посмотреть на сборы наших
молодых людей».
Затем тотчас же, точно привидение из люка, появился ее сердечный друг,
молодой полячок, с высоко закрученными усами,
хозяин кафешантана. Выпили вина, поговорили о ярмарке, о выставке, немножко пожаловались на плохие дела. Затем Горизонт телефонировал к себе в гостиницу, вызвал жену. Познакомил ее с теткой и с двоюродным братом тетки и сказал, что таинственные политические дела вызывают его из города. Нежно обнял Сару, прослезился и уехал.
Старосте — огромному, могучему полтавцу Заворотному удалось чрезвычайно ловко обойти
хозяина, человека
молодого и, должно быть, еще не очень опытного.
Я полтора года жил на канатной фабрике, и мой
хозяин так полюбил меня, что не хотел пустить. И мне было хорошо. Я был тогда красивый мужчина, я был
молодой, высокий рост, голубые глаза, римский нос… и Madam L… (я не могу сказать ее имени), жена моего
хозяина, была молоденькая, хорошенькая дама. И она полюбила меня.
— До начальника губернии, — начал он каким-то размышляющим и несколько лукавым тоном, — дело это, надо полагать, дошло таким манером: семинарист к нам из самых этих мест, где убийство это произошло, определился в суд; вот он приходит к нам и рассказывает: «Я, говорит, гулял у себя в селе, в поле… ну, знаете, как обыкновенно
молодые семинаристы гуляют… и подошел, говорит, я к пастуху попросить огня в трубку, а в это время к тому подходит другой пастух — из деревни уж Вытегры; сельский-то пастух и спрашивает: «Что ты, говорит, сегодня больно поздно вышел со стадом?» — «Да нельзя, говорит, было: у нас сегодня ночью у
хозяина сын жену убил».
Вихрова точно кольнуло что-то неприятное в сердце — это был Плавин. Он гордо раскланялся с некоторыми
молодыми людьми и прямо подошел к
хозяину.
Черная изба была довольно обширная о трех окнах комната, в которой, за перегородкой, с
молодою женой (женился он довольно поздно, когда ему было уже около тридцати лет) ютился сам
хозяин.
— Ты куда носью ходись, мальцук? — сонно окликнул Сергея у дверей
хозяин кофейной,
молодой турок Ибрагим.
— Так как же быть? — начал
хозяин. — В моей первой любви тоже не много занимательного: я ни в кого не влюблялся до знакомства с Анной Ивановной, моей теперешней женой, — и все у нас шло как по маслу: отцы нас сосватали, мы очень скоро полюбились друг другу и вступили в брак не мешкая. Моя сказка двумя словами сказывается. Я, господа, признаюсь, поднимая вопрос о первой любви, — надеялся на вас, не скажу старых, но и не
молодых холостяков. Разве вы нас чем-нибудь потешите, Владимир Петрович?
Зыков жил на дворе в четвертом этаже; на дверях его квартиры вместо медной дощечки был просто приклеен лоскуток бумаги с написанной на нем фамилией; но еще более удивился Калинович, когда на звонок его дверь отворила
молодая дама в холстинковом платье, шерстяном платке и с какой-то необыкновенно милой и доброй наружностью. Догадываясь, что это, должно быть, жена
хозяина, он вежливо спросил...
Как-то с Г.Я. Политковским, знакомым еще по первым моим поездкам по зимовкам, заехали мы к лучшему коневоду Подкопаеву, которого я встречал, сравнительно еще
молодым, у моего
хозяина. Подкопаев был дружен с ним.
Танцы производились в зале под игру тапера,
молодой, вертлявый
хозяин почти ни на шаг не отходил от m-me Марфиной, которая, говоря без лести, была красивее и даже наряднее всех прочих дам: для бала этого Сусанна Николаевна, без всякого понуждения со стороны Егора Егорыча, сделала себе новое и весьма изящное платье.
Уже много кубков осушили гости; пили они про государя, и про царицу, и про весь царский дом; пили про митрополита и про все русское духовенство; пили про Вяземского, про Серебряного и про ласкового
хозяина; пили про каждого из гостей особенно. Когда все здоровья были выпиты, Вяземский встал и предложил еще здоровье
молодой боярыни.
Молодая слушала эти рассказы, молча улыбаясь пухлыми губами. Виктор хохотал, а
хозяин, морщась, говорил...
Мне казалось, что за лето я прожил страшно много, постарел и поумнел, а у
хозяев в это время скука стала гуще. Все так же часто они хворают, расстраивая себе желудки обильной едой, так же подробно рассказывают друг другу о ходе болезней, старуха так же страшно и злобно молится богу.
Молодая хозяйка после родов похудела, умалилась в пространстве, но двигается столь же важно и медленно, как беременная. Когда она шьет детям белье, то тихонько поет всегда одну песню...
Еще до отъезда закройщицы под квартирою моих
хозяев поселилась черноглазая
молодая дама с девочкой и матерью, седенькой старушкой, непрерывно курившей папиросы из янтарного мундштука.
К моим
хозяевам она явилась в будни утром; я чистил в кухне медную посуду, когда
молодая хозяйка пугливо закричала из комнаты...
Стоявший у двери мальчик-ученик смешливо фыркнул.
Хозяин строго посмотрел на него. По-испански стричь ему не приходилось, и он не знал, что это за прическа испанская, и есть ли такая прическа. Но если господин требует, то, надо полагать, он знает, чего хочет.
Молодой парикмахер не пожелал обнаружить своего невежества. Он почтительно сказал...
В парикмахерской Передонов потребовал самого
хозяина.
Хозяин,
молодой человек, окончивший недавно городское училище и почитывавший книги из земской библиотеки, кончил стричь какого-то незнакомого Передонову помещика. Скоро кончил и подошел к Передонову.
Дедушка в оба раза остался совершенно доволен новым
хозяином и в последнее свое посещение, осмотрев пашню и все хозяйственные заведения, сказал Куролесову: «Ну, брат Михайла, ты из
молодых, да ранний, и тебя учить нечего».
У крыльца ожидал
хозяина староста; старик занялся хозяйственными распоряжениями,
молодая привела в порядок свой наряд; рыбу между тем сварили, изжарили на сковороде в сметане, а самых крупных окуней испекли в коже и чешуе, и всё это за ужином нашли очень вкусным.
Прихожу, велел о себе доложить и ожидаю в зале. Выходит
хозяин,
молодой человек, высокий, румяный, пухлый, с кадычком и очень тяжелым взглядом сверху вниз.
Кроме небольшой кучки нас, гимнастов и фехтовальщиков, набрали и мертвых душ, и в списке первых учредителей общества появились члены из разных знакомых Селецкого, в том числе его
хозяева братья Каменские и другие разные московские купцы, еще
молодые тогда дети Тимофея Саввича Морозова, Савва и Сергей, записанные только для того, чтобы они помогли деньгами на организацию дела.
— Право, нет! Послушай,
хозяин, — продолжал Кирша вполголоса, — припаси мне завтра крупичатой муки да сотового меду; я изготовлю пирожок, и как
молодые его покушают, то чрез девять месяцев ты с внуком, а он с внучкою.
Романею подали; гости придвинулись поближе к запорожцу, который, выпив за здоровье
молодых, принялся рассказывать всякую всячину: о басурманской вере персиян, об Араратской горе, о степях непроходимых, о золотом песке, о медовых реках, о слонах и верблюдах; мешал правду с небылицами и до того занял
хозяина и гостей своими рассказами, что никто не заметил вошедшего слугу, который, переговоря с работницею Марфою, подошел к Кирше и, поклонясь ему ласково, объявил, что его требуют на боярский двор.
Меж тем
молодые давно уже скрылись, гости стали уходить один после другого, и вскоре в избе остались только
хозяин, сваха, дружка и Кирша. Приказчик, по тогдашнему русскому обычаю, которому не следовал его боярин, старавшийся во всем подражать полякам, предложил Кирше отдохнуть, и через несколько минут в избе все стихло, как в глубокую полночь.
Глаза старика находили его всегда за работой; в продолжение целого дня
молодой парень не давал
хозяину своему повода быть недовольным.
Молодому помещику видно хотелось еще спросить что-то у
хозяев; он не вставал с лавки и нерешительно поглядывал то на Чуриса, то в пустую, не топленную печь.
В следующей комнате мелькали женские фигуры (то были сестры
хозяина и их подруги) вперемежку с безбородыми
молодыми людьми, имевшими вид ососов.
Он был роста необыкновенного и чрезвычайно худ; но на бледном лице его не заметно было ничего смертного; казалось, он спал крепким сном и готов был ежеминутно пробудиться: это был
хозяин дома, умерший поутру, а
молодая девушка — дочь его.