Неточные совпадения
Под ним (как начинает капать
Весенний дождь на злак полей)
Пастух, плетя свой пестрый лапоть,
Поет про волжских рыбарей;
И горожанка
молодая,
В деревне лето провождая,
Когда стремглав верхом она
Несется по полям одна,
Коня пред ним остановляет,
Ремянный повод натянув,
И, флер от шляпы отвернув,
Глазами беглыми читает
Простую надпись — и слеза
Туманит нежные глаза.
Один
молодой полковник, живая, горячая кровь, родной брат прекрасной полячки, обворожившей бедного Андрия, не подумал долго и бросился со всех сил с
конем за козаками: перевернулся три раза в воздухе с
конем своим и прямо грянулся на острые утесы.
Он уже хлопотал и отдавал приказы, выбирал
коней и сбрую для
молодых сыновей, наведывался и в конюшни и в амбары, отобрал слуг, которые должны были завтра с ними ехать.
И тут-то более всего пробовали себя наши
молодые козаки, чуждавшиеся грабительства, корысти и бессильного неприятеля, горевшие желанием показать себя перед старыми, померяться один на один с бойким и хвастливым ляхом, красовавшимся на горделивом
коне, с летавшими по ветру откидными рукавами епанчи.
А лошадь сверху,
молодая,
Ругает бедного
коня за каждый шаг:
«Ай,
конь хвалёный, то́-то диво!
«Кажется, он!..» — думал Тушин и раза два дохнул всей грудью, как усталый
конь, покачал взад и вперед стоящую рядом
молодую ель, потом опустил обе руки в карманы пальто и стал как вкопанный.
Однажды является к нему
молодой офицер покупать лошадь;
конь сильно ему приглянулся; кучер, видя это, набавил цену; они поторговались, офицер согласился и взошел к Киреевскому.
На широком балконе появлялись группы красавиц, и одна из них держала кубок, а
молодой рыцарь (может быть, это даже был я) въезжал на
коне по лестницам и переходам и брал этот кубок из руки дамы…
Молодой человек, которого назвали Кулею, приложил руку к околышу конфедератки и, осадив на один шаг своего
коня, поехал, уступая старшему на пол-лошади переда.
Крепко привязанные к
молодым дубкам, добрые
кони наши терпели страшную пытку от нападения овода, то есть мух, слепней и строки; последняя особенно кусается очень больно, потому что выбирает для своего кусанья места на животном, не защищенные волосами.
Мало ли, много ли тому времени прошло: скоро сказка сказывается, не скоро дело делается, — стала привыкать к своему житью-бытью
молодая дочь купецкая, красавица писаная, ничему она уж не дивуется, ничего не пугается, служат ей слуги невидимые, подают, принимают, на колесницах без
коней катают, в музыку играют и все ее повеления исполняют; и возлюбляла она своего господина милостивого, день ото дня, и видела она, что недаром он зовет ее госпожой своей и что любит он ее пуще самого себя; и захотелось ей его голоса послушать, захотелось с ним разговор повести, не ходя в палату беломраморную, не читая словесов огненных.
Клеопатру Петровну просто мучила ревность: она всюду и везде видела Анну Ивановну, а прочего ничего почти и не слыхала; что касается до m-lle Прыхиной, то ее равнодушие должен я объяснить тоже взглядом ее на литературу: достойная девица эта, как мы знаем, была с чрезвычайно пылким и возвышенным воображением; она полагала, что перу писателя всего приличнее описывать какого-нибудь рыцаря, или, по крайней мере, хоть и штатского
молодого человека, но едущего на
коне, и с ним встречается его возлюбленная в платье амазонки и тоже на
коне.
Поравнявшись с
молодыми людьми, он несколько времени смотрел на них и, как бы умилившись своим суровым сердцем, усмехнулся, потер себе нос и вообще придал своему лицу плутоватое выражение, которым как бы говорил: «Езжали-ста и мы на этом
коне».
Это уж не амазонка пускает
коня в галоп — это скачет
молодой женский кентавр, полузверь и полубог, и изумляется степенный и благовоспитанный край, попираемый ее буйным разгулом!
Все поднялись. Сусанна Николаевна и Муза Николаевна сели на заднюю скамейку огромной четвероместной кареты, а горничные их — на переднюю. Вороные
кони Егора Егорыча, запряженные уже шестериком с отчаянным
молодым форейтором на выносе, быстро помчали отъезжающих; несмотря на то, долго еще видно было, что Сусанна Николаевна все выглядывала из кареты и смотрела по направлению к Кузьмищеву, в ответ на что gnadige Frau махала ей белым платком своим. Сверстову, наконец, наскучило такое сентиментальничание барынь.
Конский топот и веселая молвь послышались за его спиною. Малюта оглянулся. Царевич с Басмановым и толпою
молодых удальцов возвращался с утренней прогулки. Рыхлая земля размокла от дождя,
кони ступали в грязи по самые бабки. Завидев Малюту, царевич пустил своего аргамака вскачь и обрызгал грязью Григорья Лукьяновича.
Виновата ли была Елена Дмитриевна, что среди приветливых речей Дружины Андреевича, среди теплой молитвы перед иконами внезапно представлялся воображению ее
молодой витязь, летящий на
коне с поднятым шестопером, и перед ним бегущие в беспорядке литовские полки?
Ратники и холопи были все в приказе у Михеича; они спешились и стали развязывать вьюки. Сам князь слез с
коня и снял служилую бронь. Видя в нем человека роду честного,
молодые прервали хороводы, старики сняли шапки, и все стояли, переглядываясь в недоумении, продолжать или нет веселие.
Гляжу, передо мной сидит на белом
коне, весь облитый светом,
молодой ратник и держит на руке Адрагана: «Трифоне! — сказал ратник, — не здесь ищи Адрагана.
Проворно сели
молодые в свою карету, и, как перушко, подхватили ее с места крепкие
кони.
Ну если бы вы, матушка, когда-нибудь опоздали к обеду, возвращаясь из Неклюдова, так досталось бы и вам и всем нам…» Не успела она кончить свое злобное шептанье, сидя с матерью в соседней комнате, как подлетела уже карета к крыльцу, фыркали усталые
кони и целовал свою невестку свекор, хваля
молодых, что они не опоздали, и звучно раздавался его голос: «Мазан, Танайченок, кушанье подавать!»
Послали заготовить лошадей уже не в Нойкино, а в Коровино, за сорок верст, потому что туда должны были довезти их домашние
кони: тот же славный шестерик, на котором катались
молодые с свадебными визитами.
— Ты здесь погулял, ну, слава Богу! Как
молодому человеку не веселиться? Ну, и Бог счастье дал. Это хорошо. А там — то уж смотри, сынок, не того… Пуще всего начальника ублажай, нельзя! А я и вина продам, денег припасу
коня купить и девку высватаю.
Не обозначалось в них ни сожаления, ни грусти: что-то похожее на зависть, на бешенство
молодого полудикого
коня, выхваченного из косяка арканом, спутанного по ногам крепкими ремнями и брошенного наземь, сверкало в черных, глядевших исподлобья глазах Гришки, обозначалось во всех чертах его смуглого лица.
Крутицкий. Где уж мне! Был
конь, да уездился! Хе-хе-хе! Пора и
молодым дорогу дать.
Так пел казак, шагом выезжая на гору по узкой дороге, беззаботно бросив повода и сложа руки.
Конь привычный не требовал понуждения; и
молодой казак на свободе предавался мечтам своим. Его голос был чист и полон, его сердце казалось таким же.
Свидетель бог: не я тому виной!..» —
Воскликнул он, и шашка зазвенела,
И, отделясь от трепетного тела,
Как зрелый плод от ветки
молодой,
Скатилась голова; — и
конь ретивый,
Встав на дыбы, заржал, мотая гривой,
И скоро обезглавленный седок
Свалился на растоптанный песок.
Трудно, однако, было определить: была ли ее теперешняя бодрость остатком прежней
молодой удали, или это скорее было порождение страха и отчаяния, внушаемых старому
коню близким присутствием медведя?
Они визжали, лаяли, прыгали и путались на сворах вокруг
коней, на которых сидели доезжачие, а те беспрестанно хлопали арапниками, чтобы привести
молодых, не помнивших себя от нетерпения псов к повиновению.
Взмыленный
конь и запыленный гонец всполошили болдухинскую дворню; все подумали: «Уж не случилось ли какого несчастья?» Но когда узнали, что такая скакотня будет происходить каждый день и что к вечеру приедет другой курьер с парою заводских лошадей для того, чтобы лошади и люди могли переменяться, то все подивились только затеям
молодого барина и еще более утвердились в мысли, что он нареченный жених их барышни.
Затем следовала песня «Оседлаю
коня» Дарьи Ивановны и качуча — Фани. Хозяин настоял, чтоб и они прорепетировали, и привел по этому случаю известную пословицу: Repetitio est mater studiorum [Повторение — мать учения (лат.).]. Дарья Ивановна, аккомпанируя себе, пропела свой chef d'oeuvre и привела снова в восторг Никона Семеныча, который приблизился было к ней с похвалою, но в то же время подошел к
молодой даме Мишель, и она, отвернувшись от трагика, заговорила с тем. Фанечка подсела к комику.
Но не мне одному пришлось пострадать от этого обстоятельства: открылось, что для нового нашего гостя, того бледнолицего
молодого человека, о котором я уже говорил, тоже нет верхового
коня.
Меж них стремянный
молодой,
За гриву правою рукой
Держа боярского
коня,
Стоит; по временам звеня
Стремена бьются о бока...
Молодой человек, вероятно, от непривычки стоять на одном месте, грациозно, как хороший скаковой
конь, переминается с ноги на ногу, глядит по сторонам, делает под козырек всем мимо проходящим, улыбается, щурит глаза…
Легко надежда утешает,
Легко обманывает глаз:
Уж близко путник подъезжает…
Увы, она его не знает,
И видит только в первый раз!
То странник, в поле запоздалый,
Гостеприимный ищет кров;
Дымится
конь его усталый,
И он спрыгнуть уже готов…
Спрыгни же, всадник!.. Что же он
Как будто крова испугался?
Он смотрит! Краткий, грустный стон
От губ сомкнутых оторвался,
Как лист от ветви
молодой,
Измятый летнею грозой!
На обительских праздниках не хвастали гости по-старинному, не хвалились ни добрым
конем, ни казной золотой, ни отцом с матерью, ни женой
молодой, не заводили кулачных боев, не слушали гудцов-скоморохов.
Дня через два после того к дому Сергея Андреича Колышкина подъехала извозчичья коляска, запряженная парой добрых
коней. В ней сидел высокий
молодой человек в новеньком с иголочки пальто и в круглой шелковой шляпе. Если б коляска заехала в деревню Поромову да остановилась перед избой Трифона Лохматого, не узнать бы ему родного детища.
Таково веселье на братчинах спокон веку водилось… «Как все на пиру напивалися, как все на пиру наедалися, и все на пиру пьяны-веселы, все на пиру порасхвастаются, который хвастает добрым
конем, который хвастает золотой казной, разумный хвалится отцом с матерью, а безумный похвастает
молодой женой… А и будет день ко вечеру, от малого до старого начинают робята боротися, а в ином кругу на кулачки битися… От тоя борьбы от ребячия, от того боя кулачного начинается драка великая» [Былина о Ваське Буслаеве.].
— А ты обожди здесь маленько, я только
коням овсеца задам. Покаместь жуют, мы с тобой дело-то и обладим. Мне не впервой к нему молодых-то привозить, — сказал Федор Афанасьич.
Не нагнать тебе бешеной тройки:
Кони крепки, и сыты, и бойки, —
И ямщик под хмельком, и к другой
Мчится вихрем корнет
молодой…
И у себя в деревнях
молодые бабы выходили вечерами постоять у колодцев — особенно у таких, на которые подворачивают проездом напоить
коней обратные ямщики, прасолы или кошкодралы, и тут в серой мгле повторялось все то, что было и в оны дни у колодца Лаванова.
Один хвастает золотой казной,
Другой хвастает что добрым
конем,
Сильный хвастает своей силою,
Глупый хвастает
молодой женой,
Умный хвастает старой матерью.
Если потеря Смелого была для Нины тяжелым ударом, то подарок Керима, этого бесстрашнейшего из душманов, этого рыцаря гор, конечно, немного утешил княжну в ее печали. Она дружески простилась с товарищами своего спасителя, такими же душманами, как и Керим, и, подсаженная ими на его
коня, выехала из пещеры.
Молодой горец поместился позади нее, в широком седле.
Но при свете
молодого месяца, выплывшего из облаков, я узнала всадника. Это был не Керим, нет. Тот, кого я узнала, заставил мое взволнованное сердце трепетать. Всадник летел с быстротой зарницы, нещадно нахлестывая нагайкой своего
коня. Во весь опор влетел он во двор наиба.
Только тогда очнулись, сбросив оцепенение, наши гости.
Молодые джигиты быстро вскакивали на
коней и летели вдогонку за бесстрашным душманом и его товарищами. А из сакли, услыхав жалобный крик своей дочки, выбежала слепая бабушка Аминат.
У самого дома князя Джаваха
молодой душман опустил свою спутницу на землю и, шепнув ей еще раз: «А ты все-таки жди меня в гости, княжна!» — быстро повернул
коня и скрылся из виду.
Судили, рядили обо всех окольных, про ближних и дальних, старух и стариков, про женатых и холостых, про красных девушек и
молодых молодушек: всем косточки перемыли, всем на калачи досталось, — известное дело, от пересудов, да напраслины, да сплеток ни пешком не уйти, ни на
коне не уехать.
— Э-эх! — старик почесал в волосах. — Главное дело, конь-то
молодой, дороги домой не знает, только на Казанскую куплен…
Бек Израил первый встал и ушел с пира; через пять минут мы услышали ржание
коней и он с десятком
молодых джигитов умчался из аула в свое поместье, лежавшее недалеко в горах. Дед Магомет, взволнованный, но старавшийся не показывать своего волнения перед гостями, пошел на половину Бэллы. Я, Юлико и девушки — подруг невесты последовали за ним.
«Анастасия в доле этой тайны», — думал
молодой человек и стремил вперед
коня своего.