Неточные совпадения
Между Нордстон и Левиным установилось то нередко встречающееся в свете отношение, что два человека, оставаясь по внешности в дружелюбных отношениях, презирают друг друга до такой степени, что не
могут даже
серьезно обращаться друг с другом и не
могут даже
быть оскорблены один другим.
Не
могу я это тебе выразить, тут, — ну вот ты математику знаешь хорошо, и теперь еще занимаешься, я знаю… ну, начни проходить ей интегральное исчисление, ей-богу не шучу,
серьезно говорю, ей решительно все равно
будет: она
будет на тебя смотреть и вздыхать, и так целый год сряду.
Пульхерия Александровна взглянула на Соню и слегка прищурилась. Несмотря на все свое замешательство перед настойчивым и вызывающим взглядом Роди, она никак не
могла отказать себе в этом удовольствии. Дунечка
серьезно, пристально уставилась прямо в лицо бедной девушки и с недоумением ее рассматривала. Соня, услышав рекомендацию, подняла
было глаза опять, но смутилась еще более прежнего.
Насчет последнего пункта Марфа Петровна
была, впрочем, во вce время довольно спокойна; это
была умная женщина, а следственно, не
могла же на меня смотреть иначе, как на развратника и потаскуна, который
серьезно полюбить не в состоянии.
Может быть, много раз и
серьезно обдумывала она в отчаянии, как бы разом покончить, и до того
серьезно, что теперь почти и не удивилась предложению его.
— Но с Авдотьей Романовной однажды повидаться весьма желаю.
Серьезно прошу. Ну, до свидания… ах да! Ведь вот что забыл! Передайте, Родион Романович, вашей сестрице, что в завещании Марфы Петровны она упомянута в трех тысячах. Это положительно верно. Марфа Петровна распорядилась за неделю до смерти, и при мне дело
было. Недели через две-три Авдотья Романовна
может и деньги получить.
— Не склеилась у нас беседа, Самгин! А я чего-то ждал. Я, брат, все жду чего-то. Вот, например, попы, — я ведь
серьезно жду, что попы что-то скажут.
Может быть, они скажут: «Да
будет — хуже, но — не так!» Племя — талантливое! Сколько замечательных людей выдвинуло оно в науку, литературу, — Белинские, Чернышевские, Сеченовы…
«Она меня
серьезно любит, это — ясно. Я
был несправедлив к ней. Но —
мог ли я думать, что она способна на такой риск? Несомненно, что существует чувство… праздничное. Тогда, на даче, стоя пред Лидией на коленях, я не ошибался, ничего не выдумал. И Лидия вовсе не опустошила меня, не исчерпала».
Я думаю, что,
может быть, гожусь для чего-то другого, я хочу жить
серьезно.
«Какая ерунда, — подумал Самгин и спрятал тетрадь в портфель. — Не
может быть, чтобы это
серьезно интересовало Марину. А юридический смысл этой операции для нее просто непонятен».
Он
был не очень уверен в своей профессиональной ловкости и проницательности, а после визита к девице Обоимовой у него явилось опасение, что Марина
может скомпрометировать его, запутав в какое-нибудь темное дело. Он стал замечать, что, относясь к нему все более дружески, Марина вместе с тем постепенно ставит его в позицию служащего, редко советуясь с ним о делах. В конце концов он решил
серьезно поговорить с нею обо всем, что смущало его.
— Да,
может быть, —
серьезно сказала она, — это что-нибудь в этом роде, хотя я ничего не чувствую. Ты видишь, как я
ем, гуляю, сплю, работаю. Вдруг как будто найдет на меня что-нибудь, какая-то хандра… мне жизнь покажется… как будто не все в ней
есть… Да нет, ты не слушай: это все пустое…
— Вы тоже,
может быть, умны… — говорил Марк, не то
серьезно, не то иронически и бесцеремонно глядя на Райского, — я еще не знаю, а
может быть, и нет, а что способны, даже талантливы, — это я вижу, — следовательно, больше вас имею права спросить, отчего же вы ничего не делаете?
— Послушайте, — сказала она
серьезно, — покой бабушки мне дорог, дороже, нежели,
может быть, она думает…
Она прилежна, любит шить, рисует. Если сядет за шитье, то углубится
серьезно и молча, долго
может просидеть; сядет за фортепиано, непременно проиграет все до конца, что предположит; книгу прочтет всю и долго рассказывает о том, что читала, если ей понравится.
Поет, ходит за цветами, за птичками, любит домашние заботы, охотница до лакомств.
— Нет, не нахожу смешным, — повторил он ужасно
серьезно, — не
можете же вы не ощущать в себе крови своего отца?.. Правда, вы еще молоды, потому что… не знаю… кажется, не достигшему совершенных лет нельзя драться, а от него еще нельзя принять вызов… по правилам… Но, если хотите, тут одно только
может быть серьезное возражение: если вы делаете вызов без ведома обиженного, за обиду которого вы вызываете, то тем самым выражаете как бы некоторое собственное неуважение ваше к нему, не правда ли?
Никак не запомню, по какому поводу
был у нас этот памятный для меня разговор; но он даже раздражился, чего с ним почти никогда не случалось. Говорил страстно и без насмешки, как бы и не мне говорил. Но я опять-таки не поверил ему: не
мог же он с таким, как я, говорить о таких вещах
серьезно?
— Смотри ты! — погрозила она мне пальцем, но так
серьезно, что это вовсе не
могло уже относиться к моей глупой шутке, а
было предостережением в чем-то другом: «Не вздумал ли уж начинать?»
Правда, я далеко
был не в «скорлупе» и далеко еще не
был свободен; но ведь и шаг я положил сделать лишь в виде пробы — как только, чтоб посмотреть, почти как бы помечтать, а потом уж не приходить,
может, долго, до самого того времени, когда начнется
серьезно.
Топоров не видел этого противоречия или не хотел его видеть и потому очень
серьезно был озабочен тем, чтобы какой-нибудь ксендз, пастор или сектант не разрушил ту церковь, которую не
могут одолеть врата ада.
— Я не
буду говорить о себе, а скажу только о вас. Игнатий Львович зарывается с каждым днем все больше и больше. Я не скажу, чтобы его курсы пошатнулись от того дела, которое начинает Привалов; но представьте себе: в одно прекрасное утро Игнатий Львович
серьезно заболел, и вы… Он сам не
может знать хорошенько собственные дела, и в случае серьезного замешательства все состояние
может уплыть, как вода через прорванную плотину. Обыкновенная участь таких людей…
— Думал, что вы иногда желаете
серьезно заниматься,
может быть, мечтаете приносить пользу другим, а потом все это и соскочит с вас, как с гуся вода…
Может быть, я ошибаюсь, Софья Игнатьевна, но вы сами…
— Да, с этой стороны Лоскутов понятнее. Но у него
есть одно совершенно исключительное качество… Я назвал бы это качество притягательной силой, если бы речь шла не о живом человеке. Говорю
серьезно… Замечаешь, что чувствуешь себя как-то лучше и умнее в его присутствии;
может быть, в этом и весь секрет его нравственного влияния.
Мало того, я вот что еще знаю: теперь, на днях только, всего только,
может быть, вчера, он в первый раз узнал
серьезно (подчеркни:
серьезно), что Грушенька-то в самом деле,
может быть, не шутит и за меня замуж захочет прыгнуть.
— Я вчера за обедом у старика тебя этим нарочно дразнил и видел, как у тебя разгорелись глазки. Но теперь я вовсе не прочь с тобой переговорить и говорю это очень
серьезно. Я с тобой хочу сойтись, Алеша, потому что у меня нет друзей, попробовать хочу. Ну, представь же себе,
может быть, и я принимаю Бога, — засмеялся Иван, — для тебя это неожиданно, а?
— Неужто же вы меня считаете даже до такой уж степени подлецом? Не
может быть, чтобы вы это
серьезно!.. — проговорил он с негодованием, смотря в глаза прокурору и как бы не веря, что от него слышал.
Если кто из этих тяжущихся и пререкающихся
мог смотреть
серьезно на этот съезд, то, без сомнения, один только брат Дмитрий; остальные же все придут из целей легкомысленных и для старца,
может быть, оскорбительных — вот что понимал Алеша.
— Дмитрий ничего, хорош: еще дня три — четыре
будет тяжеловато, но не тяжеле вчерашнего, а потом станет уж и поправляться. Но о вас, Вера Павловна, я хочу поговорить с вами
серьезно. Вы дурно делаете: зачем не спать по ночам? Ему совершенно не нужна сиделка, да и я не нужен. А себе вы
можете повредить, и совершенно без надобности. Ведь у вас и теперь нервы уж довольно расстроены.
Сцены, повторявшиеся между ними всякий день,
могли бы наполнить любую комедию, а все это
было совершенно
серьезно.
Что касается отца, то он
был серьезно убежден, что Гришка — колдун, что он
может у кого угодно выманить деньги и когда-нибудь всю родню разорит.
Наконец Марья Маревна сделала решительный шаг. Мальчикам приближалось уж одиннадцать лет, и все, что захолустье
могло ей дать в смысле обучения,
было уже исчерпано. Приходилось
серьезно думать о продолжении воспитания, и, натурально, взоры ее прежде всего обратились к Москве. Неизвестно, сама ли она догадалась или надоумил ее отец, только в одно прекрасное утро, одевши близнецов в новенькие курточки, она забрала их с собой и ранним утром отправилась в Отраду.
Матушке очень нравились такие разговоры, и она,
быть может,
серьезно в это время думала...
На этих произведениях Банькевича я впервые знакомился с особенностями ябеднического стиля, но, конечно, мое изложение дает лишь отдаленное понятие об его красотах. Особенно поражало обилие патетических мест. Старый ябедник, очевидно, не
мог серьезно рассчитывать на судейскую чувствительность; это
была бескорыстная дань эстетике, своего рода полет чистого творчества.
Стабровский действительно перерыл всю литературу о нервных болезнях и модной наследственности, и чем больше читал, тем больше приходил в отчаяние. Он в своем отцовском эгоизме дошел до того, что точно
был рад, когда Устенька
серьезно заболела тифом, будто от этого
могло быть легче его Диде. Потом он опомнился, устыдился и старался выкупить свою несправедливость усиленным вниманием к больной.
Сказав это, Коля вскочил и расхохотался так, как,
может быть, никогда ему не удавалось смеяться. Увидав, что князь весь покраснел, Коля еще пуще захохотал; ему ужасно понравилась мысль, что князь ревнует к Аглае, но он умолк тотчас же, заметив, что тот искренно огорчился. Затем они очень
серьезно и озабоченно проговорили еще час или полтора.
—
Может быть, денег хотели занять? — подсказал князь очень
серьезно и просто, даже как бы несколько робко.
— Господа, это… это вы увидите сейчас что такое, — прибавил для чего-то Ипполит и вдруг начал чтение: «Необходимое объяснение». Эпиграф: «Après moi le déluge» [«После меня хоть потоп» (фр.).]… Фу, черт возьми! — вскрикнул он, точно обжегшись, — неужели я
мог серьезно поставить такой глупый эпиграф?.. Послушайте, господа!.. уверяю вас, что всё это в конце концов,
может быть, ужаснейшие пустяки! Тут только некоторые мои мысли… Если вы думаете, что тут… что-нибудь таинственное или… запрещенное… одним словом…
— Ах, милый князь, — воскликнул вдруг Евгений Павлович с одушевлением и с грустью, — как
могли вы тогда допустить… всё, что произошло? Конечно, конечно, всё это
было для вас так неожиданно… Я согласен, что вы должны
были потеряться и… не
могли же вы остановить безумную девушку, это
было не в ваших силах! Но ведь должны же вы
были понять, до какой степени
серьезно и сильно эта девушка… к вам относилась. Она не захотела делиться с другой, и вы… и вы
могли покинуть и разбить такое сокровище!
Князь хоть и обвинил себя во многом, по обыкновению, и искренно ожидал наказания, но все-таки у него
было сначала полное внутреннее убеждение, что Лизавета Прокофьевна не
могла на него рассердиться
серьезно, а рассердилась больше на себя самоё.
— Ну, пожалуйста, не вдавайся в философию! Конечно, так. Кончено, и довольно с нас: в дураках. Я на это дело, признаюсь тебе, никогда
серьезно не
могла смотреть; только «на всякий случай» взялась за него, на смешной ее характер рассчитывая, а главное, чтобы тебя потешить; девяносто шансов
было, что лопнет. Я даже до сих пор сама не знаю, чего ты и добивался-то.
Он винился вслух, не объясняя, однако же, в чем дело, и приставал к Нине Александровне, уверяя ее поминутно, что «это он, он сам причиной, и никто как он… единственно из приятного любопытства… и что „усопший“ (так он почему-то упорно называл еще живого генерала)
был даже гениальнейший человек!» Он особенно
серьезно настаивал на гениальности, точно от этого
могла произойти в эту минуту какая-нибудь необыкновенная польза.
— Что в доме у них не знают, так в этом нет для меня и сомнения; но ты мне мысль подал: Аглая,
может быть, и знает. Одна она и знает, потому что сестры
были тоже удивлены, когда она так
серьезно передавала поклон отцу. И с какой стати именно ему? Если знает, так ей князь передал!
О деньгах тут не
могло быть и речи, а, с другой стороны, Карачунский чувствовал, как он
серьезно увлекся этой странной девушкой, не походившей на других женщин.
— То-то и
есть, что еще
может быть, и я опять вам повторяю, что
серьезно этого опасаюсь, очень
серьезно!
Чтобы объяснить эти слова Клеопатры Петровны, я должен сказать, что она имела довольно странный взгляд на писателей; ей как-то казалось, что они непременно должны
были быть или люди знатные, в больших чинах, близко стоящие к государю, или, по крайней мере, очень ученые, а тут Вихров, очень милый и дорогой для нее человек, но все-таки весьма обыкновенный, хочет сделаться писателем и пишет; это ей решительно казалось заблуждением с его стороны, которое только
может сделать его смешным, а она не хотела видеть его нигде и ни в чем смешным, а потому, по поводу этому, предполагала даже поговорить с ним
серьезно.
— Напротив! — отвечал ему совершенно
серьезно Марьеновский. — Наши уголовные законы весьма недурны, но что такое закон?.. Это
есть формула, под которую не
могут же подойти все случаи жизни: жизнь слишком разнообразна и извилиста; кроме того, один и тот же факт
может иметь тысячу оттенков и тысячу разных причин; поэтому-то и нужно, чтобы всякий случай обсудила общественная совесть или выборные из общества, то
есть присяжные.
— Дай бог так, Наташа. К тому же вот мое мнение, и окончательное: я все перебрал и вывел, что хоть князь,
может быть, и иезуитничает, но соглашается он на ваш брак вправду и
серьезно.
— Гм! каков дед, такова и внучка. После все это мне расскажешь.
Может быть, можно
будет и помочь чем-нибудь, так чем-нибудь, коль уж она такая несчастная… Ну, а теперь нельзя ли, брат, ей сказать, чтоб она ушла, потому что поговорить с тобой надо
серьезно.
Последние же слова ее князю о том, что он не
может смотреть на их отношения
серьезно, фраза об извинении по обязанности гостеприимства, ее обещание, в виде угрозы, доказать ему в этот же вечер, что она умеет говорить прямо, — все это
было до такой степени язвительно и немаскировано, что не
было возможности, чтоб князь не понял всего этого.
Елена
может жить у тебя, хотя бы очень хорошо
было, если б какие-нибудь люди семейные и благодетельные взяли ее
серьезно на воспитание.