Неточные совпадения
— Я не понимаю, как они
могут так грубо ошибаться. Христос уже имеет свое определенное воплощение в
искусстве великих стариков. Стало
быть, если они хотят изображать не Бога, а революционера или мудреца, то пусть из истории берут Сократа, Франклина, Шарлоту Корде, но только не Христа. Они берут то самое лицо, которое нельзя брать для
искусства, а потом…
— Я смеюсь, — сказала она, — как смеешься, когда увидишь очень похожий портрет. То, что вы сказали, совершенно характеризует французское
искусство теперь, и живопись и даже литературу: Zola, Daudet. Но,
может быть, это всегда так бывает, что строят свои conceptions [концепции] из выдуманных, условных фигур, а потом — все combinaisons [комбинации] сделаны, выдуманные фигуры надоели, и начинают придумывать более натуральные, справедливые фигуры.
Как ни низко он ценил способность понимания
искусства Голенищевым, как ни ничтожно
было то справедливое замечание о верности выражения лица Пилата как чиновника, как ни обидно
могло бы ему показаться высказывание первого такого ничтожного замечания, тогда как не говорилось о важнейших, Михайлов
был в восхищении от этого замечания.
Вронский назвал гостей. — Обед
был прекрасный, и гонка лодок, и всё это
было довольно мило, но в Москве не
могут без ridicule. [смешного.] Явилась какая-то дама, учительница плаванья Шведской королевы, и показывала свое
искусство.
Принял он Чичикова отменно ласково и радушно, ввел его совершенно в доверенность и рассказал с самоуслажденьем, скольких и скольких стоило ему трудов возвесть именье до нынешнего благосостояния; как трудно
было дать понять простому мужику, что
есть высшие побуждения, которые доставляют человеку просвещенная роскошь,
искусство и художества; сколько нужно
было бороться с невежеством русского мужика, чтобы одеть его в немецкие штаны и заставить почувствовать, хотя сколько-нибудь, высшее достоинство человека; что баб, несмотря на все усилия, он до сих <пор> не
мог заставить надеть корсет, тогда как в Германии, где он стоял с полком в 14-м году, дочь мельника умела играть даже на фортепиано, говорила по-французски и делала книксен.
— Да ведь это не в банк; тут никакого не
может быть счастья или фальши: все ведь от
искусства; я даже тебя предваряю, что я совсем не умею играть, разве что-нибудь мне дашь вперед.
— Я?.. нет, я не то, — сказал Манилов, — но я не
могу постичь… извините… я, конечно, не
мог получить такого блестящего образования, какое, так сказать, видно во всяком вашем движении; не имею высокого
искусства выражаться…
Может быть, здесь… в этом, вами сейчас выраженном изъяснении… скрыто другое…
Может быть, вы изволили выразиться так для красоты слога?
В пустыне, где один Евгений
Мог оценить его дары,
Господ соседственных селений
Ему не нравились пиры;
Бежал он их беседы шумной,
Их разговор благоразумный
О сенокосе, о вине,
О псарне, о своей родне,
Конечно, не блистал ни чувством,
Ни поэтическим огнем,
Ни остротою, ни умом,
Ни общежития
искусством;
Но разговор их милых жен
Гораздо меньше
был умен.
Сам он тоже не посещал никого; таким образом меж ним и земляками легло холодное отчуждение, и
будь работа Лонгрена — игрушки — менее независима от дел деревни, ему пришлось бы ощутительнее испытать на себе последствия таких отношений. Товары и съестные припасы он закупал в городе — Меннерс не
мог бы похвастаться даже коробком спичек, купленным у него Лонгреном. Он делал также сам всю домашнюю работу и терпеливо проходил несвойственное мужчине сложное
искусство ращения девочки.
О Марине думалось почему-то неприязненно,
может быть,
было досадно, что в этом случае
искусство не возвышается над действительностью.
Клим Иванович Самгин легко и утешительно думал не об
искусстве, но о жизни, сквозь которую он шел ничего не теряя, а, напротив, все более приобретая уверенность, что его путь не только правилен, но и героичен, но не умел или не хотел —
может быть, даже опасался — вскрывать внутренний смысл фактов, искать в них единства.
Платье сидело на ней в обтяжку: видно, что она не прибегала ни к какому
искусству, даже к лишней юбке, чтоб увеличить объем бедр и уменьшить талию. От этого даже и закрытый бюст ее, когда она
была без платка,
мог бы послужить живописцу или скульптору моделью крепкой, здоровой груди, не нарушая ее скромности. Платье ее, в отношении к нарядной шали и парадному чепцу, казалось старо и поношенно.
—
Есть одно
искусство: оно лишь
может удовлетворить современного художника:
искусство слова, поэзия: оно безгранично. Туда уходит и живопись, и музыка — и еще там
есть то, чего не дает ни то, ни другое…
— Вот видите: мне хочется пройти с Марфенькой практически историю литературы и
искусства. Не пугайтесь, — поспешил он прибавить, заметив, что у ней на лице показался какой-то туман, — курс весь
будет состоять в чтении и разговорах… Мы
будем читать все, старое и новое, свое и чужое, — передавать друг другу впечатления, спорить… Это займет меня,
может быть, и вас. Вы любите
искусство?
— Разве вы… любите
искусство: артист,
может быть?
Решением этого вопроса решится и предыдущий, то
есть о том,
будут ли вознаграждены усилия европейца, удастся ли, с помощью уже недиких братьев, извлечь из скупой почвы, посредством
искусства, все, что
может только она дать человеку за труд? усовершенствует ли он всеми средствами, какими обладает цивилизация, продукты и промыслы? возведет ли последние в степень систематического занятия туземцев? откроет ли или привьет новые отрасли, до сих пор чуждые стране?
Обстоятельства
были так трудны, что Марья Алексевна только махнула рукою. То же самое случилось и с Наполеоном после Ватерлооской битвы, когда маршал Груши оказался глуп, как Павел Константиныч, а Лафайет стал буянить, как Верочка: Наполеон тоже бился, бился, совершал чудеса
искусства, — и остался не при чем, и
мог только махнуть рукой и сказать: отрекаюсь от всего, делай, кто хочет, что хочет и с собою, и со мною.
Моя тема о творчестве, близкая ренессансной эпохе, но не близкая большей части философов того времени, не
есть тема о творчестве культуры, о творчестве человека в «науках и
искусстве», это тема более глубокая, метафизическая, тема о продолжении человеком миротворения, об ответе человека Богу, который
может обогатить самую божественную жизнь.
— Мы, батюшка, милостивое слово государево чувствуем и никогда его забыть не
можем за то, что он на своих людей надеется, а как нам в настоящем случае
быть, того мы в одну минуту сказать не
можем, потому что аглицкая нация тоже не глупая, а довольно даже хитрая, и
искусство в ней с большим смыслом.
Дорогой у них с Платовым очень мало приятного разговора
было, потому они совсем разных мыслей сделались: государь так соображал, что англичанам нет равных в
искусстве, а Платов доводил, что и наши на что взглянут — всё
могут сделать, но только им полезного ученья нет.
Ничем его англичане не
могли сбить, чтобы он на их жизнь прельстился, а только уговорили его на короткое время погостить, и они его в это время по разным заводам водить
будут и все свое
искусство покажут.
Лизу теперь бросило на работу: благо, глаза хорошо служили. Она не покидала иголки целый день и только вечером гуляла и читала в постели. Не только трудно
было найти швею прилежнее ее, но далеко не всякая из швей
могла сравниться с нею и в
искусстве.
— Посмотрите, так и поймете, что и
искусство может служить не для одного
искусства, — наставительно проговорила Бертольди. — Голодные дети и зеленая жена в лохмотьях повернут ваши понятия о семейном быте. Глядя на них, поймете, что семья
есть безобразнейшая форма того, что дураки называют цивилизациею.
Вчера утром вышли какие-то нелады с дирекцией, а вечером публика приняла ее не так восторженно, как бы ей хотелось, или,
может быть, это ей просто показалось, а сегодня в газетах дурак рецензент, который столько же понимал в
искусстве, сколько корова в астрономии, расхвалил в большой заметке ее соперницу Титанову.
После я имел это письмо в своих руках — и
был поражен изумительным тактом и даже
искусством, с каким оно
было написано: в нем заключалось совершенно верное описание кончины бабушки и сокрушения моего отца, но в то же время все
было рассказано с такою нежною пощадой и мягкостью, что оно
могло скорее успокоить, чем растравить горесть Прасковьи Ивановны, которую известие о смерти бабушки до нашего приезда должно
было сильно поразить.
Я очень хорошо понимаю, что разум
есть одна из важнейших способностей души и что, действительно, для него
есть предел, до которого он
может дойти; но вот тут-то, где он останавливается, и начинает, как я думаю, работать другая способность нашей души — это фантазия, которая произвела и
искусства все и все религии и которая, я убежден, играла большую роль в признании вероятности существования Америки и подсказала многое к открытию солнечной системы.
Нынче уже мало так пишут, что зависит,
может быть, оттого, что стальным пером нельзя достичь такого каллиграфического
искусства, как гусиным, а
может быть, и оттого, что нынче меньше стали ценить один красивый почерк.
— Я еще почти не видала Петербурга и
могу сказать только, что зодчество, или, собственно, скульптура — одно, что поразило меня, потому что в других местах России… я не знаю, если это и
есть, то так мало, что вы этого не увидите; но здесь чувствуется, что существует это
искусство, это бросается в глаза. Эти лошади на мосту, сфинксы, на домах статуи…
— А роскошь умственных и душевных наслаждений, а
искусство… — начал
было Петр Иваныч, подделываясь под тон Александра. — Ты
можешь идти вперед: твое назначение выше; долг твой призывает тебя к благородному труду… А стремления к высокому — забыл?
— Боже сохрани!
Искусство само по себе, ремесло само по себе, а творчество
может быть и в том и в другом, так же точно, как и не
быть. Если нет его, так ремесленник так и называется ремесленник, а не творец, и поэт без творчества уж не поэт, а сочинитель… Да разве вам об этом не читали в университете? Чему же вы там учились?..
Тарталья, насколько
мог и умел, участвовал во всех этих занятиях: камней он, правда, не бросал, но сам кубарем катился за ними, подвывал, когда молодые люди
пели, — и даже пиво
пил, хотя с видимым отвращением: этому
искусству его выучил студент, которому он некогда принадлежал.
Танцующих набралось довольно, пар до десяти, и две тому
были причины: одна из них
была та, что французская кадриль, как известно, нашим тяжеловатым северным натурам пришлась более подходящею, чем другие резвые танцы, — в ней все
могли выхаживать — старые и молодые, дрессированные в танцевальном
искусстве и недрессированные; второй причиной оказалось то обстоятельство, что мужчины средних лет успели уже сходить в буфет и, несколько воодушевившись там штритеровской водкой, подняли своих тяжеловесных дам с их седалищ.
Очень
может быть, что мистер Гомперс получил бы это проявление удивления к своему ораторскому
искусству, если бы роковой случай не устроил это дело иначе, а именно так, что ранее мистера Гомперса, председателя рабочих ассоциаций и искусного оратора, на пути лозищанина оказался мистер Гопкинс, бывший боксер и полисмен.
И ни в чем еще не
был виноват Алексей Степаныч: внушениям семьи он совершенно не верил, да и самый сильный авторитет в его глазах
был, конечно, отец, который своею благосклонностью к невестке возвысил ее в глазах мужа; об ее болезненном состоянии сожалел он искренне, хотя, конечно, не сильно, а на потерю красоты смотрел как на временную потерю и заранее веселился мыслию, как опять расцветет и похорошеет его молодая жена; он не
мог быть весел, видя, что она страдает; но не
мог сочувствовать всем ее предчувствиям и страхам, думая, что это одно пустое воображение; к тонкому вниманию он
был, как и большая часть мужчин, не способен; утешать и развлекать Софью Николавну в дурном состоянии духа
было дело поистине мудреное: как раз не угодишь и попадешь впросак, не поправишь, а испортишь дело; к этому требовалось много
искусства и ловкости, которых он не имел.
А г. Павлов (Н. Ф.) разве не извивался, давая разуметь такие положения: русская народная жизнь
может дать материал только для балаганных представлений; в ней нет элементов для того, чтобы из нее состроить что-нибудь сообразное «вечным» требованиям
искусства; очевидно поэтому, что Островский, берущий сюжет из простонародной жизни,
есть не более, как балаганный сочинитель…
И не
будет у нас ни молока, ни хлеба, ни изобилия плодов земных, не говоря уже о науках и
искусствах. Мало того: мы
можем очутиться в положении человека, которого с головы до ног облили керосином и зажгли. Допустим, что этот несчастливец и в предсмертных муках
будет свои невзгоды ставить на счет потрясенным основам, но разве это облегчит его страдания? разве воззовет его к жизни?
Незнамов. Вам,
может быть, угодно считать свою игру
искусством, мы вам того запретить не
можем. Я откровеннее, я считаю свою профессию ремеслом, и ремеслом довольно низкого сорта.
Журавка обыкновенно фыркал, пыхал, подпрыгивал и вообще ликовал при этих спорах. Вырвич и Шпандорчук один или два раза круто поспорили с ним о значении художества и вообще говорили об
искусстве неуважительно. Илья Макарович
был плохой диалектик; он не
мог соспорить с ними и за то питал к ним всегдашнюю затаенную злобу.
Но граф
был знаком с «русским Вандиком» и в качестве светского приятеля и дилетанта в
искусстве мог проникать в мастерскую.
—
Может быть, а хохол все-таки заплачет. Вы говорите: язык… Да разве существует малороссийский язык? Я попросил раз одного хохла перевести следующую первую попавшуюся мне фразу: грамматика
есть искусство правильно читать и писать. Знаете, как он это перевел: храматыка е выскусьтво правильно чытаты ы пысаты… Что ж, это язык, по-вашему? самостоятельный язык? Да скорей, чем с этим согласиться, я готов позволить лучшего своего друга истолочь в ступе…
Узнав как-то нечаянно о моем театральном
искусстве, о котором прямо доложить ей не смели, ибо опасались, что оно
может ей не понравиться, — она заставила меня читать, представлять и
петь и, к моей великой радости, осталась очень довольною и много хохотала.
— Тон и манера у тебя таковы, как будто ты жертва. Это мне не нравится, друг мой. Сама ты виновата. Вспомни, ты начала с того, что рассердилась на людей и на порядки, но ничего не сделала, чтобы те и другие стали лучше. Ты не боролась со злом, а утомилась, и ты жертва не борьбы, а своего бессилия. Ну, конечно, тогда ты
была молода, неопытна, теперь же все
может пойти иначе. Право, поступай!
Будешь ты трудиться, служить святому
искусству…
Богатые люди имеют всегда около себя приживалов; науки и
искусства тоже. Кажется, нет на свете такого
искусства или науки, которые
были бы свободны от присутствия «инородных тел» вроде этого г. Гнеккера. Я не музыкант и,
быть может, ошибаюсь относительно Гнеккера, которого к тому же мало знаю. Но слишком уж кажутся мне подозрительными его авторитет и то достоинство, с каким он стоит около рояля и слушает, когда кто-нибудь
поет или играет.
Оттого, разумеется, что военное
искусство, точно так же, как и все другое, не
может быть усовершенствовано сепаратно, без всякого отношения к другим предметам управления и жизни народной.
Шафиров говорит, что Петр «побужден
был острым и от натуры просвещенным своим разумом и новожелательством видеть европейские политизованные государства, которых ни он, ни предки его, ради необыкновения в том по прежним обычаям, не видали, дабы притом, получа
искусство очевидное, потом, по прикладу оных, свои пространные государства как в политических, так и в воинских и прочих поведениях учредить
мог, також и своим прикладом подданных своих к путешествию в чужие крап и восприятию добрых нравов и к обучению потребных к тому языков возбудить».
Природа и жизнь выше
искусства; но
искусство старается угодить нашим наклонностям, а действительность не
может быть подчинена стремлению нашему видеть все в том цвете и в том порядке, какой нравится нам или соответствует нашим понятиям, часто односторонним.
Если бы произведения
искусства возникали вследствие нашего стремления к совершенству и пренебрежения всем несовершенным, человек должен
был бы давно покинуть, как бесплодное усилие, всякое стремление к
искусству, потому что в произведениях
искусства нет совершенства; кто недоволен действительною красотою, тот еще меньше
может удовлетвориться красотою, создаваемою
искусством.
Потому не
может быть и вопроса, как в этих случаях относится красота произведений
искусства к красоте произведений природы: в природе нет предметов, с которыми
было бы Можно сравнивать ножи, вилки, сукно, часы; точно так же в ней нет предметов, с которыми
было бы можно сравнивать дома, мосты, колонны и т. п.
«Прекрасное в природе непреднамеренно; уже по этому одному не
может быть оно так хорошо, как прекрасное в
искусстве, создаваемое преднамеренно».
Само собою разумеется, что подобное предприятие
могло бы свидетельствовать о едкости ума, но не о беспристрастии; достоин сожаления человек, не преклоняющийся пред великими произведениями
искусства; но простительно, когда к тому принуждают преувеличенные похвалы, напоминать, что если на солнце
есть пятна, то в «земных делах» человека их не
может не
быть.