Неточные совпадения
Не будучи в состоянии угомонить этот тайный голос, она бесцельно бродила по опустелым комнатам, вглядывалась в церковь, под сенью которой раскинулось сельское кладбище, и припоминала. Старик
муж в
могиле, дети разбрелись во все стороны, старые слуги вымерли, к новым она примениться не может… не пора ли и ей очистить место для других?
Года четыре, до самой смерти отца, водил Николай Абрамыч жену за полком; и как ни злонравна была сама по себе Анфиса Порфирьевна, но тут она впервые узнала, до чего может доходить настоящая человеческая свирепость.
Муж ее оказался не истязателем, а палачом в полном смысле этого слова. С утра пьяный и разъяренный, он способен был убить, засечь, зарыть ее живою в
могилу.
— Я выпустила его, — сказала она, испугавшись и дико осматривая стены. — Что я стану теперь отвечать
мужу? Я пропала. Мне живой теперь остается зарыться в
могилу! — и, зарыдав, почти упала она на пень, на котором сидел колодник. — Но я спасла душу, — сказала она тихо. — Я сделала богоугодное дело. Но
муж мой… Я в первый раз обманула его. О, как страшно, как трудно будет мне перед ним говорить неправду. Кто-то идет! Это он!
муж! — вскрикнула она отчаянно и без чувств упала на землю.
Но если останусь я с ним… и потом
Он тайну узнает и спросит:
«Зачем не пошла ты за бедным отцом?..» —
И слово укора мне бросит?
О, лучше в
могилу мне заживо лечь,
Чем
мужа лишить утешенья
И в будущем сына презренье навлечь…
Нет, нет! не хочу я презренья!..
И поверьте, брак есть
могила этого рода любви:
мужа и жену связывает более прочное чувство — дружба, которая, честью моею заверяю, гораздо скорее может возникнуть между людьми, женившимися совершенно холодно, чем между страстными любовниками, потому что они по крайней мере не падают через месяц после свадьбы с неба на землю…
— Что прикажете, купец? Сонники? письмовники? гадательные книжки? романы самые животрепещущие? Францыль, Венециан? Гуак, или Непреоборимая ревность? Турецкий генерал Марцимирис? Прекрасная магометанка, умирающая на
могиле своего
мужа?
— Нет, нет, и того не делайте! — воскликнула Сусанна Николаевна. — Это тоже сведет меня в
могилу и вместе с тем уморит и
мужа… Но вы вот что… если уж вы такой милый и добрый, вы покиньте меня, уезжайте в Петербург, развлекитесь там!.. Полюбите другую женщину, а таких найдется много, потому что вы достойны быть любимым!
— Ну, мы хоть в то время в контрах промежду себя были, однако я и виду ей не подала: честь честью ее приняла, утешила, успокоила, да, под видом гощенья, так это дело кругленько обделала, что
муж и в
могилу ушел — ничего не знал!
Ты после смерти боярыни нашей, а твоей матери, остался у него один, как порох в глазу; а он все-таки говаривал, что легче бы ему видеть тебя, единородного своего сына, в ранней
могиле, чем слугою короля польского или
мужем неверной полячки!
Кончилось тем, что «приупадавший» дом Долинских упал и разорился совершенно. Игнатий Долинский покушал спелых дынь-дубровок, лег соснуть, встал часа через два с жестокою болью в желудке, а к полуночи умер. С него распочалась в городе шедшая с северо-запада холера. Ульяна Петровна схоронила
мужа, не уронив ни одной слезы на его
могиле, и детям наказывала не плакать.
Года не прошло после этой свадьбы, как старики один вслед за другим сошли в
могилу, оставив бабушку Варвару Никаноровну с ее
мужем полными наследниками всего состояния, хотя не особенно богатого, но, однако, довольно их обеспечивающего.
Тут и конец твоей памяти на земле; к другим дети на
могилу ходят, отцы,
мужья, а у тебя — ни слезы, ни вздоха, ни поминания, и никто-то, никто-то, никогда в целом мире не придет к тебе; имя твое исчезнет с лица земли — так, как бы совсем тебя никогда не бывало и не рождалось!
Марья Дмитр<евна>. Я вижу, что близок мой конец… такие предчувствия меня никогда не обманывали. Боже! боже мой! Допусти только примириться с моим
мужем прежде смерти; пускай ничей справедливый укор не следует за мной в
могилу. Аннушка! доведи меня в мою комнату!
На место, обагренное моею кровию, приходите оплакивать свое неразумие — и славить вольность, когда она с торжеством явится снова в стенах ваших…» Исполнилось желание великого
мужа: народ собирается на священной
могиле его, свободно и независимо решить судьбу свою.
— Со стариком — ничего, у него молодая жена Мариула, которая от него ушла с цыганом, и эта, тоже, Земфира — ушла. Сначала все пела: «Старый
муж, грозный
муж! Не боюсь я тебя!» — это она про него, про отца своего, пела, а потом ушла и села с цыганом на
могилу, а Алеко спал и страшно хрипел, а потом встал и тоже пошел на
могилу, и потом зарезал цыгана ножом, а Земфира упала и тоже умерла.
Притом случай с бабой-дулебой, которая просунулась в алтарь, тоже огласился: Аллилуева жена, когда стала в голос «причитать» над мужниной
могилой, выдала всенародно всю тайну своего пагубного самовластия и раскричала на весь крещеный мир, что
муж ее Аллилуй был человек праведный и не хотел утаить, что «дулеба» в алтарь просунулась, а она его отвела от этого, и за то господь покарал ее праведно: взял от нее совсем к себе на тот свет Аллилуя.
Вот один уже заметное лицо на государственной службе; другой — капиталист; третий — известный благотворитель, живущий припеваючи на счет филантропических обществ; четвертый — спирит и сообщает депеши из-за
могилы от Данта и Поэ; пятый — концессионер, наживающийся на казенный счет; шестой — адвокат и блистательно говорил в защиту прав
мужа, насильно требующего к себе свою жену; седьмой литераторствует и одною рукой пишет панегирики власти, а другою — порицает ее.
Чем скорее ими будет это сделано, тем скорее я буду утешен за
могилой и успокоен, что я не всю ее жизнь погубил и что она будет еще хоть сколько-нибудь счастлива прежде, чем мы встретимся там, где нет ни жен, ни
мужей, и где я хочу быть прощен от нее во всем., что сделал ей злого.
На кладбище была отслужена лития. Теща, жена и свояченица, покорные обычаю, много плакали. Когда гроб опускали в
могилу, жена даже крикнула: «Пустите меня к нему!», но в
могилу за
мужем не пошла, вероятно, вспомнив о пенсии. Дождавшись, когда всё утихло, Запойкин выступил вперед, обвел всех глазами и начал...
Вид обезображенного трупа
мужа привел и без того слабую и болезненную Надежду Ивановну в состояние полупомешательства; с ней сделалась нервная горячка, от которой она хотя и оправилась физически, но психическая болезнь осталась и ровно через год после похорон Василия Никандровича опустили в
могилу и Надежду Ивановну, умершую в иркутской больнице в отделении умалишенных.
Вдова, вскоре после смерти
мужа, сошла в
могилу, а маленький Кеня, как сокращают в Сибири очень распространенное имя Иннокентий, даваемое в честь первого иркутского архиепископа, вырос в доме Толстых полуслугой, полутоварищем единственного сына Иннокентия Толстых — Пети, ставшего с летами Петром Иннокентьевичем.
Его мать Домна Семеновна сошла в
могилу ранее своего
мужа месяца на три.
Несколько оправившись от брошенного на нее взгляда, княгиня Васса Семеновна пришла в себя. Когда она обдумывала это свидание с беглым дворецким ее
мужа, она хотела переговорить с ним с глазу на глаз, выслав Архипыча и Федосью, но теперь она на это не решилась. Остаться наедине с этим «выходцем из
могилы», как она мысленно продолжала называть Никиту, у ней не хватало духа…
Берег далекой красавицы Волги, где живописно раскинулось его родовое имение, ласки матери, давно лежащей в
могиле, святой женщины, боготворившей своего единственного сына. В любви к нему находила она утешение в своей безотрадной, страдальческой жизни с деспотом
мужем, из гуляки-гусара превратившегося после свадьбы в гуляку-помещика.
«А, может быть, тогда он сам, при своем могуществе, выведет его в люди под другою фамилиею, и даже княгиня не будет знать гнусного поступка
мужа… — думал Святозаров. — Нет, она должна знать… Тогда, когда он будет в
могиле… Она простит… Она ангел…»
Уже около полувека жила она в стенах монастыря, поступив в него молодой женщиной, после смерти
мужа и двух сыновей, в течение одного года сошедших один за другим в преждевременную
могилу.
Жила она недолго: беспутный
муж скоро вогнал ее в
могилу.
— Тогда, в этот ужасный день, когда с вами сделалось дурно на
могиле вашего
мужа, я вас бесчувственную привез сюда.
— С дворовыми путается… Что ни день, то новый… Мужа-то в шесть лет извела… В
могилу уложила… Разбои по Москве чинит…
Старушка-мать Гиршфельда только на три месяца пережила своего
мужа и, потрясенная смертью этого нежно любимого ею человека, сошла в свою очередь в
могилу.
Княгиня снова осталась одна в своем кабинете и пробовала заняться просмотром хозяйственных книг, но образ Никиты —
мужа Ульяны, которого она никогда в жизни не видала, рисовался перед ее глазами в разных видах. Ей даже подумалось, что он явился выходцем из
могилы, чтобы потребовать у ней отчета в смерти его жены. Княгиня задрожала. Это настроение было, по счастью, прервано докладом, что ужин подан.
Он и не догадывался, что под влиянием Агафьи Тихоновой в сердце его дочери уже давно и глубоко укрепилось чувство любви к покойной и что он на
могиле последней может смешать свои земные слезы
мужа с чистыми слезами любящей дочери.
У свежей
могилы, над холодной плитой рыдала и мысленно каялась несчастная женщина, с надеждой взирая на холодный камень, покрывший прах так безжалостно оскорбленного ею
мужа.
И каждую ночь, когда все спало, попадья неслышно прокрадывалась к постели
мужа и крестила его голову, отгоняя от нее тоску и злые мысли. Она поцеловать бы его руку хотела, но не осмеливалась, и тихо уходила назад, смутно белея во мраке, как те туманные и печальные образы, что ночью встают над болотами и над
могилами умерших и забытых людей.
И досадила этим Дукачиха
мужу до того, что он, обругав ее, взял опять с одного полка свою шапку, а с другого ружье и вышел, чтобы убить зайца и бросить его в ту
могилу, в которую незадолго перед этим свалился, а жена его осталась выплакивать свое горе за припечком.